Капкан на снежного человека

Юрий Вячеславович Ситников, 2021

Во время летних каникул появляется слишком много свободного времени. Сразу и не решить, на что его потратить с пользой для дела. Можно спать хоть до обеда, не учить уроки, гулять с утра до вечера, и, конечно же, искать способы развлечь себя и своих друзей. Гарику повезло – лето выдалось щедрым на приключения. С Мотькой он поймал квартирного вора, с Наткой чуть сам не стал воришкой, с Тоськой умудрился побывать помощником Карабасихи-Барабасихи и разгадать ее главную тайну. Но это далеко не все! Вместе с Яриком и Женькой Гарику пришлось столкнуться с мистическими событиями. Сначала он услышал историю о мальчике-призраке, а потом увидел… снежного человека.

Глава третья

Требуется помощник

Завидным наше положение не назовешь. Ситуация, в которой мы с Мотькой оказались, больше напоминала дурной сон. Прячемся в чужой квартире, неизвестно от кого, а главное, совершенно не представляем, что последует дальше. А произойти может все что угодно. Как вариант, нас засекут грабители (я нисколько не сомневался, что именно они ходят по коридору), мы сразу станем ненужными свидетелями и… даже думать не хочется, во что выльется наша невинная поездка за марками.

Интересно, размышлял я, если мы не выйдет отсюда живыми, как отреагируют наши родители на известие о нашей трагической гибели. В том, что мы с Мотькой погибнем трагически, я не сомневался. Просто так, без боя, мы не сдадимся. Но этот самый бой окажется неравным, грабителя наверняка вооружены, и при любом раскладе ни мне, ни Мотьке не удастся с ними справиться.

Неужели это конец? Совсем не так я представлял себе собственную кончину. А если уж говорить совсем откровенно, я ее вообще ни разу не представлял. Просто была уверенность, что жить я буду долго, а когда состарюсь, ученые изобретут таблетку от бессмертия, и я проживу вечно.

Мысли прервались, когда в дверном проеме появилась фигура. Парень лет двенадцати осторожно заглянул в комнату и сделал несколько неуверенных шагов в сторону шкафа. От сердца немного отлегло, но я чувствовал, расслабляться не стоит. Парень заодно с грабителями, с минуты на минуту в комнату войдет кто-то еще. Наблюдая за парнем, я подумал о Мотьке. Если шкаф откроют, я не стану бездействовать, выбегу из своего укрытия. Мотьку в беде не брошу.

Очевидно, Мотька тоже видел парня сквозь узкую щель между дверцами, и его настрой, в отличие от моего был более оптимистичен. А может, Мотька просто испугался и решил, что терять ему уже больше нечего. Так или иначе, но он выскочил из шкафа и с криками: «Гарик, помогай», набросился на парня.

Тот шарахнулся в сторону, оступился и упал на пол. Я сорвался с места. Вдвоем мы навалились на малолетнего преступника, и пока он пребывал в шоковом состоянии, связали ему руки. Для этих целей использовали ремень, валящийся в кресле.

— Пустите! — кричал парень, не пытаясь сопротивляться.

Его настолько поразило наше внезапное появление в комнате, что сил на сопротивление не оказалось.

— Нас сейчас убьют, — прошептал я Мотьке.

— С кем ты сюда заявился? — обратился Мотька к парню.

— Один.

— Появился шанс уйти живыми. Гарик, делаем ноги.

— А он? — я кивнул на парня.

— На улице вызовем полицию, пусть разбираются.

— Зачем вызывать полицию? Кто вы?

— Встречный вопрос, — сказал я. — Кто ты?

— Сашка.

— Что здесь делаешь?

— Пришел навести в квартире порядок.

— Слыхал, Моть, — усмехнулся я. — За идиотов нас принимает.

— Я, правда, хотел собрать вещи Ивана Ивановича. Они в соседней комнате валяются.

— Откуда знаешь?

— Я сам их раскидал. Торопился очень. Развяжите мне руки.

— Больше ничего не хочешь? Давай, продолжай заливать.

— Я не заливаю. Мы с Иваном Ивановичем соседи, я живу в квартире напротив. Часто прихожу к нему, помогаю, у Ивана Ивановича больные ноги. Сегодня тоже зашел, мы разговаривали, и ему вдруг стало плохо. Сердце прихватило. Я позвал бабушку, она вызвала «скорую», они решили отвезти его в больницу. Иван Иванович попросил меня достать документы и вещи.

— И ты устроил в соседней комнате погром.

— Просто нервничал. Полис медицинский найти не мог, вывалил на пол все документы из коробки. Потом одежду подходящую выбирал. Бабушка поехала в больницу вместе с Иваном Ивановичем, я домой ушел…

— Стоп! А дверь? Почему она была открыта?

— Наверное, забыл захлопнуть. Говорю же, переживал за старика. Сейчас бабушка позвонила, вроде Ивану Ивановичу лучше. Сказала, чтобы я вернулся сюда и навел порядок.

Мы с Мотькой переглянулись.

— Гарик, как считаешь, можно верить тому кадру?

— Думаю, да.

— А зачем мне врать?

— Ну извини, — Мотька принялся развязывать Сашке руки. — Мы решили, в квартире побывали грабители.

— А сами как очутились в комнате? — Сашка подозрительно смотрел на нас.

— У меня с Иваном Ивановичем была назначена встреча, — Мотька рассказал о марках.

— А-а, — протянул Сашка. — Так Иван Иванович за этим меня и позвал сегодня. Сказал, к нему марки приедут смотреть, просил побыть с ним. Он всегда так делает, чтобы его вокруг пальца не обвели.

— В смысле?

— В марках Иван Иванович не разбирается…

— Разве они принадлежат не ему?

— Теперь ему. Но собирал марки его внук — Лешка. Он с родителями уехал в другую страну, альбомы остались. Иван Иванович раньше не думал их продавать, но Лешка сказал деду, что марки ему больше не нужны, разрешил выбросить альбомы. А зачем выбрасывать, если можно продать. Там есть редкие, дорогие марки. Я в филателии немного разбираюсь, — не без гордости сказал Сашка. — Не раз наблюдал, как Ивана Ивановича хотели надурить при покупке марок. Говорили, что она копеечная и не представляет интереса для коллекционера, а на самом деле марка денег стоила.

— Значит, ты выступал в качестве эксперта.

— Ну да.

— Понятно, — Мотька прошелся по комнате и остановился у окна. — Саш, а можешь показать марки? Раз уж мы приехали.

— Могу не только показать, но и продать. Если сумеем договориться, — добавил Сашка, напустив на себя важности.

Когда Сашка отправился за альбомами, я толкнул Мотьку в бок.

— Зачем ты из шкафа выскочил?

— Сработал инстинкт самосохранения.

— Ни фига он у тебя не сработал. А если бы это действительно были грабители? Нас бы хлопнули без лишнего шума.

— Не тянул это дохляк на грабителя. И потом, в шкафу так нафталином пахло, я задыхался. Сил не было там сидеть.

Сашка принес четыре альбома. Устроившись прямо на полу, мы начали смотреть марки. Этот процесс растянулся на целый час. Мотька, подражая профессиональному коллекционеру, постоянно умничал, комментируя каждую марку. Ему бы еще лупу в руки — вылитый филателист.

— А марки-то в основном левые, — сказал он.

— Сам ты левый, — оскорбился Сашка. — Ничего ты в них не понимаешь.

— Я не понимаю?! Гарик, как тебе это нравится.

— Определись уже, Моть. Я есть хочу.

Мотька скорчил гримасу.

— Ну… из увиденного меня заинтересовали три марки. Наверное, я их куплю.

Сашка назвал цену.

— Сдурел? Им цена — десять рублей.

— Найди такие за десять рублей и купи, — парировал Сашка.

— Это грабеж! Не стоят они таких денег.

— Я не настаиваю. Не хочешь, не покупай.

— Тогда я куплю одну.

— Цена одной марки будет дороже, выгоднее купить несколько.

— Гарик, он аферист.

— Просто я не глупее тебя.

Мотька взял альбом и начал снова рассматривать марки. С Сашкой они непрестанно спорили. Я откровенно заскучал. И, наверное, скучал бы до самого вечера, но в квартире появилась бабушка Саши.

— О! — воскликнула она, увидев нас на полу. — И чего расселись?

— Ба, ребята за марками приехали. Иван Иванович в курсе.

— Знаю, говорил он мне. Вы давайте, завершайте свои дела. Саша, обедать сейчас будем.

— Как Иван Иванович? — спросил я.

— Обошлось. Полежит немного в больничке и домой отпустят.

— Ты определился? — Сашка закрыл один альбом и потянулся ко второму.

— Беру три. Но ты должен пойти мне навстречу и сбавить цену.

— Нет.

— Сань, не вредничай. Сам же знаешь, цена слишком завышена.

— Может быть, — не стал отпираться Сашка. — Я накинул за моральный ущерб. Вы на меня набросились, связали, я из-за вас перенервничал.

Я издал смешок.

— Моть, он прав — наш косяк.

— Мне этот косяк слишком дорого обходится, — пробормотал Мотька, доставая деньги.

По дороге домой, Мотька взял с меня слово, что я никому не расскажу о нашей экстремальной поездке.

— Мог бы не предупреждать. Самому не охота выставлять себя паникером.

Вечером ко мне забежала Тоська.

— Гарик, — затараторила она с порога. — Какие у тебя планы на завтра?

— Хм, так… дай подумать. Утром я собирался покататься на яхте, в обед у меня встреча с послом…

— Хватит придуриваться! Я серьезно спрашиваю. Если занят, так и скажи, и встречайся со своим ослом.

— С послом, — засмеялся я. — Тось, ничего я завтра не делаю.

— А твое предложение все еще в силе?

— По поводу?

— Не отпало желание стать помощником Карабасихи-Барабасихи?

В коридоре нарисовался Пашка. Услышав слова Тоськи, он заинтересовано посмотрел на меня.

— Что за Карабасиха-Барабасиха?

— Уши будешь греть в другом месте, — я кивнул Тоська на дверь в мою комнату. — Пошли.

— Детский сад, — крикнул нам вслед Пашка.

— Тось, ты говорила с ней обо мне? Она согласна? А платить будет столько же?

— Притормози, Гарик! Твоя помощь потребуется дня на два-три. Карабасиха решила выбить свои многочисленные ковры. Прикинь, заявила мне, что не мешало бы из них пыль вытрясти. Пылесос ее, видите ли, не устраивает. — Тоська вытянула губы трубочкой и, подражая Маргарите Андреевне, произнесла писклявым голосом: — Антонина, даже мощный пылесос вытягивает не всю пыль. Ковры необходимо выбивать на улице.

— В чем должна заключаться моя помощь?

— А ты думаешь, я смогу одна вытащить ковер на улицу? Это нереально. Сказала об этом Карабасихе, намекнув, что понадобится второй человек, например, мой одноклассник. Она не против.

— И я не возражаю.

— Значит, завтра в одиннадцать стартанем к ней. Или ты еще спать будешь? Можно и позже заявиться.

— Одиннадцать — самый раз, — заверил я Тоську.

И, конечно же, утром мне настолько хотелось спать, что с огромным трудом удалось оторвать голову от подушки. Четверть одиннадцатого, а состояние такое, будто я лег всего час назад. Пришлось сварить кофе и влить в себя две чашки.

Тоська притопала ровно в назначенный час. Зашнуровав кроссовки и надев бейсболку, я был в полной боевой готовности.

Маргарита Андреевна при виде меня царственно кивнула.

— Здрасти, — сказал я.

— День добрый. Э-э, сударь, как вас величать?

— Гарик.

— Что за имя? — на лице Карабасихи появилась брезгливость.

— Меня зовут Игорь, но все называют Гариком.

— Игорь — другое дело. Человеку дается имя не для того, чтобы его коверкали и превращали в собачьи клички. Антонина, душа моя, ты со мной согласна.

— Полностью, — лыбилась Тоська, которая ненавидела, когда ее называли Антониной.

— Полагаю, ты ввела в курс дела Игоря.

— Да, — кивнул я. — Сегодня занимаемся коврами.

— Их у меня четыре. Но прежде чем нести ковры на улицу, вам следует тщательно их пропылесосить. Далее ковры необходимо свернуть и вынести в коридор. На этом этапе мы о них забываем.

— Как? — удивилась Тоська. — А разве…

— Антонина, сколько раз я тебе говорила, перебивать взрослых — моветон. Ты же умная барышня, соответствуй.

— Простите, — наигранно смутилась Тоська.

— Скорее всего, ковер вы начнете выбивать завтра. Сегодняшний день придется потратить на чистку и мытье пола. Паркет надо вымыть тщательнейшим образом, пройтись щеткой по каждой плашке, чтобы они сверкали. Вы меня понимаете? Что ж, если вам ясен фронт работ, можете приступать.

Мы с Тоськой прошли в гостиную. Ковер был не такой уж и большой, я напрасно опасался, что в просторных комнатах Карабасихи на полу лежат пятиметровые ковры-самолеты.

— Гарик, пылесосить будешь ты, — предупредила Тоська.

— Без проблем.

— Я пыль с полок протру. Блин, только вчера протирала, уже все в пыли. Это из-за Мишеля. Носиться по квартире как угорелый.

Мишель нарисовался в гостиной, когда я с интересом рассматривал рамки с фотографиями на журнальном столике. Сверкнув зелеными глазами, кот подошел ко мне и мяукнул. Я видел его исключительно на улице, в домашней обстановке он показался мне намного толще.

— Тебя не перекармливают?

— Его откармливают на убой, — сказала Тоська.

— Тось, не пойму, это Карабасиха что ли? — я взял серебристую рамку в руки, внимательно вглядываясь в черно-белую фотографию.

— Угадал.

— А почему она в балетной пачке?

— Гарик, ты с луны свалился? Карабасиха-Барабасиха — балерина.

— Вау!

— Когда вышла на пенсию, стала педагогом. Но сейчас уже не преподает.

— Я слышал, балерины рано уходят на пенсию.

— Лет в тридцать пять.

— А сколько лет Карабасихе?

— Этого никто не знает, — расхохоталась Тоська. — Судя по фотографиям — много.

Мишель прыгнул на диван. Тоська его согнала.

— Брысь! Подстричь тебя надо, чтобы ты лысый был.

— Антонина, ты ругаешься на Мишеля? — послышался голос Карабасихи.

— Нет, Маргарита Андреевна, вам послышалось.

— Помни, у Мишеля тонкая душевная организация, на него нельзя поднимать голос.

— Я помню, Маргарита Андреевна, — Тоська показала Мишелю кулак. — Иди отсюда со своей организацией, не видишь, убираемся.

Кот задрал хвост и вышел. Я продолжал смотреть фотографии. Значит, Карабасиха бывшая балерина. Это многое объясняет. Во всяком случае, теперь понятно, почему она всегда держит спину и ходит так, словно копье проглотила. Я не раз слышал от соседей, что у Маргариты Андреевны царственная осанка, но почему-то никто из них не упоминал про балет.

— Гарик, ты не забыл, зачем сюда пришел? — прикрикнула Тоська. — Бери пылесос.

— Где он?

— В коридоре стоит.

В коридоре пылесоса не было. Я заглянул в соседнюю комнату. Нет, не искал там пылесос, просто из любопытства. Мебель в квартире Маргариты Андреевны была сплошь антикварной, полки заставлены дорогими статуэтками и старинными подсвечниками, с потолков свисали бронзовые люстры с хрустальными подвесками. Осмотревшись, я прошел в другую комнату, оттуда зарулил в третью.

В коридоре столкнулся с Тоськой.

— Где ты шляешься?

— Пылесоса нигде нет.

— Глаза раскрой. Давай, иди, не прохлаждайся, а то Карабасиха развопится. Кстати, где она?

— Не знаю.

Тоська насторожилась.

— Неужели опять? — прошептала она.

— Ты о чем?

— Тихо, Гарик. Маргарита Андреевна, — громко крикнула Тоська.

В ответ — ни звука.

— Маргарита Андреевна, где вы?

— Тось, что ты делаешь?

— Сейчас узнаешь.

Тоська прошлась по всем помещениям в квартире и подошла ко мне с растерянным выражением лица.

— Снова испарилась. Уже не раз такое происходило. Карабасиха пропадает в собственной квартире.

— Не гони, Тось.

— А где она, по-твоему? Три минуты назад она с нами разговаривала, теперь ее нет.

— Вдруг вышла?

— Дверь не хлопала.

— Мы могли не услышать.

— Нет, Гарик, здесь дела похлеще творятся.

— Куда ты клонишь?

— Мне кажется, — Тоська отвела меня в угол и понизила голос до шепота. — Карабасиха-Барабасиха занимается колдовством.

Мне сделалось смешно.

— Что смешного?

— Твои слова.

— Не веришь?

— Нет.

— Просто ты здесь впервые, а я уже давно.

— Тось, меньше надо ужасы смотреть.

— Не уподобляйся Виолке.

В коридор выбежал Мишель.

— Кис-кис-кис, — позвал я. — Где твоя хозяйка?

Мишель рванул по длинному коридору. Я пошел следом.

— Надеешься, он приведет тебя к заброшенной избушке на курьих ножках? — крикнула Тоська.

— Посмотрим.

Мишель привел меня на кухню. Замерев у пустой миски, он мяукнул.

— Есть хочешь? Тось, кот голодный. Где корм лежит?

Тоська меня не услышала. Не удивительно, в таких хоромах заблудиться можно. Я вышел из кухни, прошел по коридору, свернул за угол и вскрикнул от неожиданности.