Капкан на снежного человека

Юрий Вячеславович Ситников, 2021

Во время летних каникул появляется слишком много свободного времени. Сразу и не решить, на что его потратить с пользой для дела. Можно спать хоть до обеда, не учить уроки, гулять с утра до вечера, и, конечно же, искать способы развлечь себя и своих друзей. Гарику повезло – лето выдалось щедрым на приключения. С Мотькой он поймал квартирного вора, с Наткой чуть сам не стал воришкой, с Тоськой умудрился побывать помощником Карабасихи-Барабасихи и разгадать ее главную тайну. Но это далеко не все! Вместе с Яриком и Женькой Гарику пришлось столкнуться с мистическими событиями. Сначала он услышал историю о мальчике-призраке, а потом увидел… снежного человека.

Глава четвертая

Охотники за адреналином

Передо мной стояла Маргарита Андреевна. Сглотнув, я глупо улыбнулся, пытаясь взять себя в руки.

— Игорь, что с тобой?

— Ничего Маргарита Барабасовна, — ляпнул я. — Вернее… Мишель просит есть, а миска пустая.

Маргарита Андреевна прошла мимо меня.

— Сейчас накормлю, — бросила она на ходу.

— А где вы были? — спросил я.

— В комнате.

— Но мы… А-а, понятно, — продолжая улыбаться, я вернулся в гостиную.

Выслушав меня, Тоська сощурила глаза.

— А что я тебе говорила. Странные дела здесь творятся, Гарик.

— Но ведь они нас не касаются, правда?

Смахнув с фарфоровой статуэтки пыль, Тоська пожала плечами.

— Как знать. Я как-то пошла гулять с Мишелем, а когда вернулась, Маргарита Андреевна долго не открывала дверь. Звоню ей, а она удивляется, типа, вы уже пришли. Сейчас, говорит, открою. Спрашивается, почему она на звонок не реагировала? Не слышала его? Но как такое возможно, Гарик?

Я включил пылесос, начав избавлять ковер от шерсти Мишеля. Тоська воевала с пылью на открытых полках, проклиная про себя армию ненавистных статуэток. Отлично ее понимаю. Когда меня заставляют дома вытирать пыль — это высшая мера. С полки и со стола она вытирается быстро, провел пару раз тряпкой и готово. Но если на пути встречаются пылесборники в виде фигурок и прочей фигни, у меня начинается приступ паники. Ненавижу протирать всю эту мелочевку. А друзья и родственники будто специально дарят ее в больших количествах. Кто-то приехал с отдыха, привез ракушку. Выбросить жалко, и она занимает свое место на полке. Стоит, сверкает, притягивая своей красотой слой пыли. То шишку декоративную подарят, то вазочку причудливой формы, шарики, пирамидки — измена полная.

Пропылесосив ковер, мы с Тоськой свернули его и вынесли в коридор, прислонив к стене.

— Тяжелый, — сказала Тоська.

— Никогда бы не подумал, что во время каникул по доброй воле стану драить пол бывшей балерине и выбивать ее ковры.

— А я, — поддержала меня Тоська. — Скажи мне, что превращусь в помощницу Карабасихи-Барабасихи, рассмеялась бы этому человеку в лицо.

— Никогда не поздно отказаться.

— Откажись, если такой умный. Лично мне нужен ноутбук. И не какой-нибудь, а самый лучший. Надоело с Виолкой из-за него постоянно ругаться. Как только я сажусь за ноут, ей срочно инфу посмотреть надо, и наоборот. А в сентябре у меня будет личный ноутбук, — Тоська вздохнула и осмотрела пол.

— Паркет грязный.

— Неси швабру.

— У нее нет швабры.

— А чем пол мыть? У Маргариты случайно нет моющего пылесоса?

— Случайно нет, — Тоська легонько стукнула меня по лбу. — Размечтался. Моющий пылесос ему подавай. Мы с тобой здесь кто?

— Кто?

— Наемная сила. Поэтому придется попотеть. Пол предстоит мыть обычной тряпкой.

— Как в каменном веке. Легче швабру купить.

— В каменном веке полы не мыли, — Тоська вышла из гостиной.

Вернулась в компании Маргариты Андреевны.

— Гарик, тряпка отменяется.

— Антонина! — повысила голос Карабасиха-Барабасиха. — Здесь нет Гариков. Его зовут Игорь.

— Вот бы запомнить, — буркнула Тоська.

— Игорь, любезный друг, пол пропылесось, а потом я снабжу вас щетками.

Не представляя, как щеткой мощно помыть паркетный пол, я выполнил указание. Далее Маргарита Андреевна вручила нам маленькие щетки (спасибо, что не зубные), пачку влажных салфеток, и тоном, не терпящим отлагательств, объявила:

— Ваша задача — вычистить каждую плашку.

Вы представляете, сколько плашек в тридцатиметровой гостиной? Сотни. И каждую мы должны драить щеткой, а потом протирать влажными салфетками. Такое впечатление, что это новая изощренная пытка. Время от времени Карабасиха-Барабасиха заходила в комнату, контролировать процесс.

— Антонина, ты пропустила плашку. Будь внимательна!

— Хорошо.

— Игорь, не нажимай сильно на щетку, испортишь лак.

— Ага.

Час спустя, когда моя спина взмокла от пота, а Тоська призналась, что возненавидела паркет, Маргарита Андреевна позвала нас пить чай. Я попытался встать с пола, и замер в полусогнутом положении.

— Гарик, ты в порядке?

— Спина. Разогнуться не могу.

— У тебя приступ ревматизма, — заявила Тоська. — Или ты нерв защемил. Или…

— Не надо больше «или». Это от неудобного положения тела. Пройдет.

Доковыляв до кухни, я рухнул на стул.

— Игорь, будь любезен, не сутулься, — Карабасиха-Барабасиха взяла тост, намазала его тонким слоем масла, а сверху положила ложку вишневого джема.

— Спина болит, — простонал я.

— Спина не может болеть, — услышал я в ответ.

— Но она у меня болит.

— Глупости! Расправь плечи. Спину держи прямо. Антонина, убери локти со стола!

Чай мы пили, выслушивая ежесекундные замечания Карабасихи. То не так, это не этак.

Паркет в гостиной мы вычистили, точнее будет сказать, вылизали, к пяти часам вечера. Маргарита Андреевна протянула мне две выбивалки для ковров.

— Когда вернетесь, можете быть свободны. На сегодня хватит. Второй комнатой займетесь завтра.

Жила бы ты в малогабаритной однушке, подумал я, мы бы за несколько часов справились. А так целых пять комнат себе заграбастала, здесь убираться можно бесконечно. Пока в последней комнате порядок наведешь, первая успеет зарасти грязью.

Ковер мы с Тоськой тащили, как клоуны в цирке таскают бревно на арене. А со стороны мы, наверное, и выглядели клоунами. Лица красные, волосы взъерошены. Спустив ковер на улицу, встал вопрос, где, собственно, его выбивать. Я, признаться откровенно, ни разу не видел, чтобы у нас во дворе выбивали ковры.

— Потому что у всех нормальных людей дома есть пылесосы, — ворчала Тоська. — Их вполне достаточно. А Барабасиха хочет, чтобы мы отработали каждую копейку. Гарик, я не знаю, где его выбивать.

— Пошли на детскую площадку, там перекладина есть, повесим его и выбьем.

На детской площадке мы встретили Мотьку. Он гулял с Верой.

— Какие люди и без охраны.

— Зато с ковром, — хохотнула Тоська.

— Кого грабанули?

— Карабасиху.

— Не понял. Гарик, ты тоже в доле?

— Как видишь.

— А почему меня не позвали?

— Моть, радуйся, что не попал в кабалу.

— Давайте хоть помогу.

Едва мы повесили ковер, к нам подлетела мамаша белобрысого мальчишки.

— Снимайте! — крикнула она. — Здесь дети. Ребят, вы чего творите?

— Тупанули мы, — признался я.

— И что делать? — огорчилась Тоська.

— На школьный двор ковер нести. Там турники есть — идеальное место. Повесим, и лупите по нему, пока не надоест.

— До школьного двора пилить не охота.

— Гарик, у тебя нет выбора, — веселился Мотька. — Давайте, беритесь. Так! Стойте, я видюху сниму.

— Моть, прекрати!

— Хорош, Мотька. Лучше помоги дотащить.

— А куда я денусь. Тось, отойди. Взяли, Гарик! Понесли.

— Моть, ты Веру забыл.

— Елки-палки! Верка, пошли на школьный двор.

Вера подбежала к нам и засмеялась.

— А можно я сяду, и вы меня понесете.

— Можно, — ответил Мотька. — Но при условии, что на школьном дворе, когда начнем выбивать ковер, этой пластмассовой штуковиной получишь и ты по заднему месту.

Вера с опаской посмотрела на выбивалки (их несла Тоська) и мотнула головой.

— Я лучше ногами пойду.

— И желательно с закрытым ртом, — сказал Мотька.

Впервые в жизни мне довелось выбивать ковер. Скажу сразу — это жесть. Стоило садануть по нему выбивалкой, вокруг образовалось облако пыли. Я прикрыл глаза ладонью, закашлял. Неожиданный поворот. Я же собственноручно пылесосил его, думал, он чистый, а на деле ковер пропитан пылью. Выходит, права Карабасиха, пылесос, конечно, дело хорошее, но обыкновенная выбивалка без всяких наворотов надежнее.

Били по ковру по-очереди. Десять раз я, десять Мотька и десять Тоська. Вера не могла стоять в стороне. Упросила дать ей выбивалку, ударила раз, другой, третий… Этот процесс настолько ее увлек, что когда мы отдыхали, она продолжала издеваться над ковром.

— Пусть бьет, — махнул рукой Мотька. — Хоть какая-то польза от нее будет.

Вернув ковер законной хозяйке, мы с Тоськой получили денежное вознаграждение. Усталость и неудовольствие, которые преследовали меня на протяжении дня, мгновенно улетучились. Настроение поднялось, захотелось сразу истратить деньги.

Мы вышли из подъезда, на скамейке нас ждал Мотька.

— Верку отвел домой, теперь можно прогуляться.

— Мне не хочется, — призналась Тоська. — Давайте лучше завтра куда-нибудь сходим все вместе. Я и Виолку вытащу.

— Постой, но завтра мы идем к Карабасихе, — напомнил я.

— Гарик, не тормози. Не забывай, мы не рабы. К Карабасихе придем днем, а утром можно где-нибудь потусить.

— Вопрос — где? — невесело усмехнулся Мотька.

— Места знать надо. Что скажете про парк с аттракционами? На американских горках не хотите прокатиться?

Я расплылся в улыбке.

— Тоська, ты гений! Классная идея.

— Моть, чего молчишь?

— Про аттракционы я не думал. Чего раньше молчала, столько дней впустую прошло.

— Значит, договорились? Тогда встречаемся в половине десятого и едем в парк.

Весь оставшийся вечер я находился в предвкушении. Про американские горки слышал очень много разных мнений. Кто-то говорил, что это круто и впечатления остаются на всю жизнь, другие, к числу которых относится моя мама, уверяли, что опасней этого аттракциона нет ничего на свете. Разумеется, мне хотелось прокатиться на горках, но от одной только мысли, что я на бешеной скорости скатываюсь вниз, а потом поднимаюсь наверх и снова мчусь вниз, делалось не по себе. Я не трус, но… я боюсь.

Родителям о своих планах я ничего не сказал. Стоит только заикнуться об американских горках, и мама устроит грандиозный скандал. Перед сном я зашел в комнату Пашки. Он лежал на кровати с планшетом.

— Паш, ты вроде катался на американских горках.

— В прошлом году, — ответил он, не глядя на меня.

— И как ощущения?

— Нормальные.

— Не страшно было?

— Детский аттракцион.

Даже если бы Пашка онемел от ужаса, он ни за что бы в этом не признался. Зря я пришел. Развернувшись, я толкнул дверь, а Пашка спросил:

— Почему интересуешься?

— Просто так. Вдруг когда-нибудь тоже решусь прокатиться.

— Ты?! — рассмеялся Пашка. — Ха!

— Чем я хуже тебя?

— Струсишь, Гарик.

— Посмотрим.

— Тогда советую заранее запастись памперсами, они тебе пригодятся.

— Если они пригодись тебе, это не значит, что все должны воспользоваться твоим советом, — нашелся я.

— Закрой дверь с той стороны.

Я закрыл. Отправился к себе и стал представлять, как уже завтра осуществится моя мечта.

Правда, утром мой запал немного поубавился, не было былой уверенности, что катание на американских горках правильный выбор. Но я пообещал ребятам, давать задний ход поздно. Решат, что струсил.

В десять часов я, Мотька и Тоська с Виолеттой приехали в парк.

— Надо было Веру взять с собой, — сказала Виолетта. — Зря ты ее с соседкой оставил, Моть.

— Только Верки нам здесь не хватало. Кто за ней смотреть будет, когда мы на аттракционы пойдем?

— Я, — ответила Виолетта.

— А американские горки?

— Тось, не начинай. Я не сошла с ума. Не хочу, чтобы у меня сердце остановилось от страха.

— Виолка, соглашайся. Получишь массу удовольствия, — сказал Мотька.

— Я его получу, глядя, как вы будете орать. Особенно Тоська.

— Не дождешься.

— Посмотрим.

Прежде чем идти на американские горки, Мотька предложил съесть по мороженому.

— Очень удачная идея, — засмеялась Виолетта. — Ты еще пиццу съешь. Моть, не дури, какое мороженое? На такие аттракционы лучше идти на голодный желудок.

— Виолка права, не стоит рисковать.

Чем ближе мы подходили к вожделенному аттракциону, тем сильнее у меня билось сердце. А когда покупали билеты, его стук отдавался в ушах ревом бомбардировщика. Ноги предательски задрожали, ладони вспотели. Я смотрел на ребят и стыдился своего состояния. Тоська светилась от счастья, да и Мотька ничем не выдавал своего волнения. По ходу он вообще не волновался.

Мы с Мотькой сели рядом, Тоська сидела сзади рядом с парнем лет двадцати. Впереди нас устроились женщина средних лет и тучный мужчина с заметной лысиной на макушке.

— Готов, Гарик? — спросил Мотька.

— Не знаю.

— Если боишься, еще не поздно отказаться. Составь компанию Виолке.

— Кто боится? Не смеши меня. Просто непривычно, волнуюсь.

— Уф! — Мотька осмотрелся. — Чувствую себя охотником за адреналином.

Пока нам давали инструктаж, как себя вести во время поездки, пристегивали, проверяли крепления, я ощущал нарастающую тревогу. Мне было не до смеха, даже улыбаться не получалось. Я смотрел прямо перед собой, видел блестящую лысину толстяка и решил, что если станет совсем невмоготу, буду таращиться только на нее. Или вообще глаза закрою.

Прошло пять минут, мы были давно готовы, но аттракцион не спешил начинаться.

— Нас специально маринуют, — прошептал я Мотьке. — Чтобы нервишки пощекотать.

— Уже скоро, Гарик.

— Виолка, — крикнула Тоська. — Включай камеру на телефоне.

— Включила.

Я повернул голову и выдавил жалкую улыбку. Виолетта помахала мне рукой.

И вот я ощутил толчок. Мы поехали. Начали медленно подниматься. С каждой секундой Виолетта и стоящие рядом люди, отдалялись от нас, становясь кукольными.

— Прикольно! — говорил Мотька.

— Зачем я сюда сел? — пробормотал сидящий рядом с Тоськой парень.

Лысый мужик вертел головой, а его спутница сказала, что ей уже страшно.

Я делал глубокие вдохи и сканировал взглядом лысину. Вдруг мы замерли. Прошло три секунды и тележки, в которых мы сидели, рванули вниз по рельсам. Мне показалось, мы падаем в пропасть. Визг стоял невероятный. Ветер бил мне в лицо, трепал волосы.

— Гарик, Мотька вы живы? — орала Тоська.

— Живы, — радовался Мотька.

— А Гарик?

— Сама у него спроси.

— Гарик, — звала меня Тоська, но я был не в состоянии что-либо ответить.

Перед глазами стояла блестящая лысина. Больше я ничего не видел, и видеть не хотел. А думал о том, что ветер лишит толстяка остатка волос. Почему-то представил, как они начнут срываться и полетят прямо мне в лицо. Короче говоря, у меня в голове начался кавардак.

Конец ознакомительного фрагмента.