Руки прочь! Он мой, или Как стать счастливой с чужим мужем

Юлия Шилова, 2015

Случается, что к даме в гости неожиданно заявляется бывший возлюбленный. Дело, как говорится, обычное. К Наташе же одновременно явились сразу двое. И всё бы ничего, только оба оказались… мертвецами, восставшими из праха! И появились они не у нее дома, а в купе поезда. Многообещающее на первый взгляд знакомство с колдуньей сыграло с Натальей злую шутку: поиск богатого мужа с помощью приворота оказался слишком опасным приключением, чуть не доведшим бедную девушку до нервного срыва…

Глава 6

Танька встала с дивана, подошла к окну и попросила меня выключить свет. Она легонько отодвинула штору и стала внимательно изучать, что творится в моём дворе.

— Ну, что там? — нетерпеливо спросила я и встала рядом.

— Всё, как я и предполагала. Слишком банально.

— Ты о чём?

— Вон, видишь, машина стоит прямо у твоего подъезда, а в ней сидят мужчины. Думаю, это по нашу душу.

— Какая именно машина?

— Чёрный джип. Чуть ли не подъезд подпёр, чтобы хорошо видно было, кто выходит, а кто заходит.

— В нашем доме ни у кого такой машины нет.

— Вот и я про то же.

Я почувствовала, как у меня похолодели ноги.

— Тань, а почему Михаил мне не звонит? Если он всё знает, должен позвонить и выпустить пар.

— Зачем? Если он это сделает, ему легче не станет. Михаил действует очень даже правильно. К чему угрозы? У него есть дела поважнее — нужно наладить отношения с домочадцами. Придумать что-нибудь, наврать, сказать, что подставили конкуренты, что фотки не настоящие, а чистой воды фотошоп. Что-то в этом духе. Близкие, скорее всего, поверят, и тогда он из предателя превратится в человека, которого нужно поддержать и пожалеть. Узнав правду, Михаил просто дал команду своей службе безопасности тихонечко решить этот вопрос и наказать тех, кто подгадил его безупречной репутации примерного мужа и семьянина и решил разрушить семейный очаг.

— Танюша, а «тихонечко решить вопрос» это как?

— Очень просто: убрать нас без шума и пыли.

У меня черные букашки запрыгали перед глазами, а руки стали как лед.

— Тань, а почему они сидят в джипе, а не лезут в квартиру? Какого фига нас караулят, если им ничего не стоит ко мне попасть?

— И попадут, даже не сомневайся.

— Когда? — Показалось, что на нервной почве у меня задёргался глаз.

— Ждут, что ляжем спать, свет погасим. Возьмут нас тепленькими…

— Танька, ты серьёзно говоришь или меня пугаешь?

— Ага, мне больше заняться нечем, как тебя пугать.

— Что же нам делать? Тут оставаться реально страшно.

— Вот и я думаю, что же нам предпринять? Уверена, они точно знают, что ты дома. У нас везде свет горит, да и твоя машина стоит на платной парковке, а вот я у них под вопросом. А может и нет… Они, конечно, могут просмотреть запись камеры и понять, заходила я в подъезд или нет, но пока ещё ничего не предприняли.

— Слушай, надо что-то делать. Не можем же мы сидеть и ждать, когда нас придут убивать.

— Однозначно не можем. Но и выйти на улицу тоже не получится.

Я с ужасом заметила, что Танька взяла коньяк и стала жадно пить, как компот, прямо из горлышка. Никакой закуски ей не требовалось. Увидев, как она припала к бутылке, я попыталась отнять спиртное у подруги.

— Таня, ты что делаешь? Сейчас нажрёшься в ноль.

— Именно к этому я и стремлюсь. Напьюсь в хлам, чтобы ничего не чувствовать и не понимать. В таком состоянии будет абсолютно безразлично, убьют меня или нет. Я просто усну и, возможно, не проснусь, но это уже неважно, — произнесла Танька.

Я отняла, наконец, у неё коньяк. В бутылке почти ничего не осталось.

— Дура ты. Нам нужно думать, как смерти избежать, а не как легче умереть.

— Если бы ты не придумала подставу, ничего бы и не случилось.

— Зачем говорить о том, что уже произошло? Танька, хватит выносить мне мозг… Если бы… если бы… Давай лучше думать, как выкарабкаться из жуткой ситуации, в которую влипли. Послушай, мы можем подняться на верхний этаж. Там есть чердак. Он вроде бы закрыт, а на самом деле открыт. Пройдём по чердаку до самого последнего подъезда и выйдем через него.

— Наташка, ты гений!

— Ничего гениального. Главное, чтобы ты могла идти, а то, я смотрю, готовенькая уже.

За считаные минуты я собрала дорожную сумку для поездки на море, достала пару париков, которые кто-то из родственников подарил мне на день рождения. Они хранились у меня уже много лет, и понятное дело, я их не надевала, не было случая. А сейчас такой случай как нельзя кстати подвернулся.

— Держи, — протянула я Таньке длинноволосый парик.

— Ух ты! Откуда он у тебя?

— Даже не помню. Кто-то подарил.

— Классный подарок. Своевременный… — Танька напялила парик на голову.

Она залезла в мой шкаф и после недолгих поисков вытащила на свет божий просторное широкое платье. Недолго думая, она надела его, взяла с дивана подушку и подложила под платье на живот. Получилась длинноволосая беременная женщина. Таньку было не узнать.

Я критически оглядела ее со всех сторон.

— Обалдеть можно! Классно придумала!

— Наташка, чего у тебя только нет: и парики, и платья безразмерные, и даже накладные животики.

— Тань, а может, подушка — перебор? Ты переигрываешь.

— Да ничего подобного! Беременную женщину никто ни в чём не заподозрит. Мы с тобой выйдем, я с животом, ты с дорожной сумкой. Со стороны будет выглядеть так, будто ты везёшь подругу в родильный дом. Собрала ей вещи в больницу.

— Будем надеяться, они следят только за одним подъездом, и последний подъезд, не имеющий ко мне отношения, их интересует меньше всего.

Подхватив дорожную сумку, я направилась в прихожую, а Танька замешкалась. Обернувшись, я увидела, что она опять схватилась за бутылку.

— Ты что творишь?! Хочешь, чтобы я тебя на руках вынесла? У меня сил не хватит. Не обижайся, но ты в последнее время в ширь попёрла. Нужно вес сгонять.

— Сама как свиноматка, — обиделась Танька. — Нормальные вдовы после гибели мужей худеют, а ты прёшь как на дрожжах.

— Это потому, что у меня нервы крепкие. Ну-ка, отдай бутылку! — Я отняла коньяк. — Завязывай пить…

— Наташка, не ругайся, но у меня такого стресса и страха в жизни ещё не было. Я, можно сказать, иду на погибель.

— На какую погибель ты идёшь?! Мы, наоборот, уходим от гибели. Хватит пить, — твёрдо произнесла я и отобрала бутылку.

— И зачем ты только всё затеяла? — вновь принялась причитать Танька. — А я, дура, какого рожна повелась на это? Нужно было расспросить тебя подробнее, на что меня подбиваешь, и сказать, что не собираюсь участвовать в сомнительных авантюрах. Я играю только в честные игры, рисковать своей жизнью вслепую не хочу и не буду.

— Тань, ну что теперь говорить про то, что случилось. Если бы да кабы… Всё, проехали, вбей ты себе в голову эту мысль. Я даже в страшном сне не могла представить, что последствия будут именно такими. Это бабка Антонина виновата. Она, зараза такая, в очередной раз надо мной посмеялась, — пробормотала я и тут же прикусила язык.

«Вот балда, потаённые мысли вслух произнесла, сама того не желая», — ругнула я себя мысленно.

— Какая ещё бабка Антонина? — тут же зацепилась за мои слова Танька.

— Да это я так, сама не понимаю, что ляпнула. От переживаний голова идёт кругом, плохо соображаю.

— У тебя разве бабушка жива? Если я не ошибаюсь, нет. А кого ты имеешь в виду и в чём она виновата?

— Тань, ну что ты сразу цепляешься к словам? Чушь я сморозила. Ерунду произнесла на нервной почве, а ты подхватываешь.

— Ну ладно, ерунду так ерунду.

Перед выходом я ещё минуту всматривалась в глазок, пытаясь понять, не караулит ли нас кто на лестничной клетке.

— Ну, что там? — взволнованно поинтересовалась Танька.

— Вроде всё чисто.

— Я слышу, как громко и часто бьётся твоё сердце, — прошептала она.

— А я твоё тоже слышу.

— Я это к тому сказала, что раньше думала, у тебя сердца нет.

— Тань, если тебе хочется порассуждать на тему какая я плохая, сейчас не время. Ты думаешь, я не пожалела о своей затее? Уже сто раз пожалела. Нужно было придумать что-то другое.

— Нужно вообще женатых олигархов не трогать, а если трогать, то так варварски с ними не поступать.

— Имелись бы холостые, на чёрта бы мне женатый сдался? Один холостой был и тот на тот свет отправился.

Мы вышли на площадку и буквально на цыпочках стали подниматься по лестнице, боясь, что нас услышат. Боялись даже дышать. Как я и думала, дверь на чердак была притворена так, что посторонний решил бы — свободного доступа на крышу нет, и повернул обратно, но стоило толкнуть дверь, как она без труда открылась.

Как только мы забрались на чердак, тут же закрыли за собой дверь и всё так же осторожно пошли в сторону последнего подъезда. По дороге изрядно подвыпившая Танька несколько раз роняла подушку, но тут же её поднимала и засовывала под платье.

— Послушай, оставь её здесь. Что будет, если она у тебя вылетит, когда мы выйдем из подъезда?

— Сейчас я её потуже привяжу.

— Говорю же, оставь её на чердаке.

— Нет, — упрямо сопротивлялась Танька. — Фишка в том, что из подъезда выйдет беременная женщина. Это точно не вызовет подозрений.

— Только если у беременной подушка вывалится через пару минут, это конец.

Упёртая Танька снова прикрутила подушку и, как только мы дошли до двери, ведущей в последний подъезд, перекрестилась. Я нервно улыбнулась, потянула на себя дверь и облегчённо вздохнула, потому что очень сильно переживала, что дверь может быть закрыта.

Мы спустились на первый этаж и вышли на улицу. Танька тут же выпятила живот и поверх толстых линз очков, которые тоже нашлись в моих закромах, оставшись после какого-то гостя, посмотрела на двух здоровых мужчин, вышедших из джипа покурить. Они зорко оглядывали всех, кто выходил из дома.

— Наташка, смотри, как они на нас смотрят, — испуганно прошептала Танька.

— Не обращай внимания. Пусть смотрят. Иди, не дергайся.

— А вдруг мы вызывем у них подозрение?

— А я считаю, самое правильное вообще на них не смотреть и не думать о том, что они о нас думают.

Но видимо, Таньке коньяк хорошенько дал в голову. Вместо того чтобы как можно скорее покинуть наш двор, она еще сильнее выпятила живот и направилась к джипу.

— Тань, ты с ума сошла? Что творишь? — только и смогла сказать я, но было поздно…