В моей шкуре

Юлия Узун, 2023

Не каждому человеку дано смириться с расставанием, тем более, если это не обоюдное желание. И что в таком случае делает брошенный и обиженный? Да! Он мстит. А что если таких брошенных окажется двое? Они обращаются к гадалке, и в одно прекрасное утро их бывшие пассии просыпаются в… чужой шкуре!От автора: повествование от первого лица двух главных героев. Будьте предельно внимательны – в родах первые главы можно запутаться.

Глава 7

Андрей (Нелли)

Я опасливо покосился в сторону зеркала в прихожей, когда брал ключи от машины.

Для чего нам нужны зеркала? Чтобы смотреть на себя. А на кого смотрю я? Знаю, что в моей голове сейчас звучит риторический вопрос: где я?

Из зеркала на меня смотрит красивая, элегантная, стройная женщина, с точки зрения моего мужского взгляда. Виола постаралась и сделала — как она это назвала? Завивку? — в общем, причёску. Чёрные волосы волнами ниспадают ей на плечи, в сером брючном костюме намного удобнее, чем в узкой юбке. Это почти мужской стиль. И блузка рубашечного кроя, пусть и с бантиком, смотрится строго. Влюбился бы я в такую женщину? Наверное, да.

Но меня сейчас мучает ещё более важный вопрос: кто за всем этим стоит? Кто посмел с нами такое сотворить? Как это вообще работает?

— Не знаю, как тебя зовут, детка, — сказал я своему отражению, — и, возможно, ты даже не москвичка. Но я отыщу тебя. Вместе мы найдём выход.

На секунду я отвёл взгляд, чтобы справиться с подступившими эмоциями. Что это? Слёзы застлали глаза. Я прямо-таки расчувствовался! Достал платок и хотел подтереть кое-где размазавшуюся тушь, а для этого вновь посмотрел в зеркало. За спиной стояла фигура. От неожиданности я вздрогнул, вскрикнул, затем громко выругался.

— Прости, — равнодушно сказала на это Виола, — не хотела прерывать твой задушевный диалог с самим собой, но… Что? Что ты на меня так смотришь? Слышала я, да. «Детка»… — поддразнила сестра и прыснула. Я так и знал!

— Иногда ты бываешь невыносимой, — процедил сквозь зубы.

— Не наговаривай! Я добрая и пушистая. — Она посмотрела на часы и брови её сошлись на переносице. — Но если мы сейчас же не поторопимся, то я буду колючая и кусачая. Нам пора!

Виола запрыгнула в удобные спортивные тапочки, я с горем пополам и с кислой миной надел туфли, после чего мы поехали сначала забирать документы, а затем покупать обручальное кольцо.

Ника (Николай)

С разбегу запрыгнула в Танькину кровать и начала её тормошить.

— Таня! Тань, проснись, умоляю.

— У меня выходной. Отстань, — сонно пробормотала она и отвернулась. Но я ведь теперь сильная. Взяла её двумя руками за талию и перевернула на спину, а сама нависла над лицом подруги. Она от неожиданности распахнула свои большие глаза и невидящим взглядом уставилась на моё наполовину выбритое лицо.

— Я знаю, кто это сделал! — радостно воскликнула я, улыбаясь во весь рот.

Таня ещё явно не проснулась.

— Что? А! Ты о соседях, которые бросили мусорные пакеты на лестничной площадке? Да Бог с ними! Дай поспать.

— Какой мусор, Таня? Я говорю о колдовстве и моём превращении!

Подруга уставила на меня долгий испытующий взгляд. Но я его выдержала. Действительно, надо было подумать, прежде чем так набрасываться на спящую женщину. Некоторое время в комнате царила гробовая тишина, и даже если где-то на стене тикали часы, а в кухне капала вода (или это я от перевозбуждения не до конца закрыла кран в ванной), даже если за окном гудели автомобили и кишела жизнь, мы ничего этого не слышали. Потом глаза Тани медленно, очень медленно опустились вниз. Поясок на халате развязался, когда я ещё бежала в спальню к подруге, её взору предстала голая мужская грудь, крепкие руки по-прежнему держали её за талию, а из боксеров выпирал «ствол».

Я зажмурила глаза.

— Твою мать, это что, никак не контролируется?

— Так. — Таня сделала глубокий вдох, затем выдох. Не зря йогой занималась целый год. — Слезь с меня, ходячий соблазн. И ничего не говори. Мне надо сначала умыться.

— Но… — «Мне же на работу», хотела сказать я, но Таня опередила, сказав:

— Меня лапает красивый мужчина, а я вся заспанная с опухшим лицом и засохшей слюной. Отодвинься.

— Да мне плевать, Тань!

Но она слушать не стала, скрылась в туалете и несколько минут оттуда не выходила.

— Женщины… — пробормотала я и села. А потом до меня дошёл смысл собственного слова. А я кто? Нет, только бы мозг оставался мне верен. Я же этого не переживу! Любить женщин? Не-е-ет! С этим телом пора прощаться, и меня не покидала мысль, что ещё можно всё исправить.

— Аида Васильевна — потомственная ведьма, — позже объясняла Тане, пока та заваривала чай. — Знаешь, что я подумала? Если даже её вины в этом нет, то она должна знать, как помочь мне. У колдунов ведь много всяких заклинаний есть. Пошаманит немного и вернёт мне тело.

— Ника, ты сама себя слышишь? — скептично отреагировала подруга. — Ты хоть раз видела, как работает эта Васильевна? Неужели ты думаешь, что старая женщина может сотворить… — она обвела меня взглядом, как мне показалось, с обожанием, — такое?

— Ради своего сыночка Ромочки она меня в Годзиллу превратит!

Несмотря на скептицизм Тани, мы всё-таки решили рискнуть и навестить Аиду Васильевну. Оставалась одна маленькая проблемка: нельзя было допустить встречи с Ромой. Я думала об этом полдня. А уже после обеда позвонила брату. Вот, кто мне поможет! Артём любит играть в шпиона, а если ему придётся взять на себя роль настоящего Шерлока Холмса, то он никогда не скажет «нет».

— Когда?

— Завтра. Надо чтобы ты сообщил, когда Рома уйдёт и при возможности следуй за ним или… Ну, или будешь сидеть у подъезда, а как заприметишь его, дашь знать.

— Замётано, сестрица! Э… братец.

Андрей (Нелли)

Водительские права, свидетельство о браке и паспорт на имя Нелли Фалева лежали у меня в кармане… в сумочке, если быть точнее. И теперь, если Бесов или мой так называемый друг Лупинос попросят документы, я заставлю их сожрать все эти чёртовы бумажки.

— Виол, только давай по-быстрому купим первое попавшееся кольцо и разъедемся, а то на совещание не успею вовремя. В нынешнем положении мне не желательно опаздывать, — глядя на часы, говорил я.

Виолетта промычала в ответ. Она уже высматривала ювелирный бутик, но по дороге всё равно глаз падал куда-то налево. А когда она остановилась около браслетиков с черепами, я занервничал и начал постукивать каблуком по плитке. А потом вдруг услышал за собой протянутое шипение:

— Ва-ау…

Обернулся.

— Это ты мне? — спросил, ткнув в себя пальцем, когда увидел перед собой лохматого мальчика с широко открытыми глазами и ртом.

Не в силах выдавить и слова, паренёк кивнул «да».

— Где твои родители? Ты дорасти сначала, чтобы на взрослых тёть поглядывать.

— Вы очень похожи на мою сестру, — придя в себя, сказал мальчик, проигнорировав мои слова. — Просто поразительное сходство! Можно вас попросить?

Я посмотрел по сторонам. Виола стояла у кассы и спорила о чём-то с продавщицей. Из всех возможностей убить время эта казалась самой любопытной и подходящей.

— Ну? Чего ты хочешь, мальчик?

— Я хочу сделать сестре подарок. Размера её не знаю, а вы прям ну точь в точь, как она. Пожалуйста, тётенька, помогите мне. Только примерьте пару вещей. Если они подойдут, то я их смело куплю.

«Какой заботливый брат. Я в его возрасте думал только о футболе и компьютерных играх, а на Виолу было плевать», — подумал про себя, ощущая стыд, словно парень коснулся чего-то сокровенного. Я начал верить в своё несовершенство. Или это особенности женского мозга?

Не знаю, что мною двигало, но я не видел смысла отказывать парнишке. Предупредив Виолетту, что буду в соседнем бутике, пошёл за мальчишкой.

— Вот уж не думал, что встречу вас, — сказал мальчик и остановился, не доходя до бутика. — Знаете, моей сестре уже не нужна женская одежда. К сожалению, теперь в её гардероб входят исключительно мужские вещи. Понимаете, о чем я?

— Послушай, по-моему, ты морочишь мне голову. Прости, парень, но я спешу и… не до шуток мне.

— А я не шучу. Меня Артём зовут, — он достал телефон, покопался в галерее, затем вручил мне: — А это моя сестра Вероника.

Теперь моя очередь распахнуть широко глаза. Мой рот открылся в виде большой буквы «о». Я смотрел на себя — в женском обличии. На фотографии девушка обнимала этого самого мальчика и улыбалась. На вид самая обычная, ничем не привлекающая внимание. Волосы собраны в высокий хвост, без косметики, в джинсах и толстовке с какой-то иностранной надписью. Пока я приходил в себя, Артём нацарапал на листочке номер и вручил мне, а телефон забрал.

— Захотите встретиться со своим телом, звоните, — сказал мальчик и ушёл.

А я весь съёжился, в то время как мои грустные глаза смотрели ему вслед.

— Фалев, вот ты где! — Ко мне подошла сестра. Она не видела, в каком состоянии я нахожусь. — Я купила кольцо. Уверена, оно подойдёт. Примерь, пока есть шанс поменять.

Она протянула кольцо, но я его не брал.

— Эй? Братец-сестрец? — она помаячила перед моим лицом рукой, заглянула в него. — Что с тобой?

— Вероника.

— Не Вероника, а Виола. У тебя что, память стала отказывать?

— Хозяйку моего тела так зовут…

Ника (Николай)

На следующий день мы с Танькой вооружились терпением и ждали сигнала Артёмки почти до самого вечера. Рома в своём репертуаре — весь день греет своё пузо светом от телевизора и пьёт пиво. Я нервничала, пока мы с Таней наворачивали круги вокруг его дома. Мы обе отпросились с работы; до обеда я просидела на кухне, гипнотизируя телефон, а потом подруга не выдержала и предложила пойти и ждать там.

— А если он так и не выйдет из дома? Темнеть начинает. Тёму скоро мама потеряет.

— Я откуда знаю? — пряча руки в карманах пальто и шмыгая покрасневшим носом, буркнула Таня. — Завтра я точно с тобой не смогу пойти. Так что призывай всех возможных Богов и молись.

Мысль неплохая, но я бы призвала Богов совсем для другого дела. Мы прошлись по парку недалеко от дома Ромы, ноги начинали замерзать. Таня изъявила желание зайти в ближайшую кофейню и отсиживаться там.

— Ладно, — сдалась я после недолгих уговоров.

Таня обрадовалась.

— Здорово! Можно я немного помечтаю? — она подхватила меня под руку и состроила глазки. — Сделаем вид, что этот видный и красивый мужчина пригласил меня на свидание. Мы долго гуляли и вот решили попить кофе. Ты платишь.

— Губу закатай. У тебя Сашка есть.

— Сашка в командировке, а ты здесь. И потом, завтра, может быть, ты вернёшься в своё тело, а красавчик останется только в нашей памяти.

«Хорошо бы», — с грустью подумала я.

Пешеходный светофор на противоположной улице загорелся красным светом, и мы остановились. Кофейня приглашала к себе яркой вывеской уже через квартал. Я достала из кармана телефон. Ничего.

— Слушай, Ник, — Таня сосредоточила свои мысли на внезапно появившейся идее, — а ты не хочешь разобраться с Ромычем по-мужски? Ну там, морду набить и всё такое. Покажи свою силушку богатырскую.

Я хохотнула по-девичьи.

— А если я слабак? Тогда он мне начистит зад. Ты видела Рому? Даже это тело проигрывает ему в весовой категории. Нет уж, я найду другой способ.

— Эх… а я бы на видео этот поединок сняла.

— Таня, Таня… — я покачала головой и мы зашагали по дороге, пока горел зелёный. А через минуту на телефон пришло сообщение от брата:

ОН ВЫШЕЛ ИЗ ПОДЪЕЗДА. КОМУ-ТО ЗВОНИТ.

В этот момент у меня открылось второе дыхание, холод и усталость разом позабылись. Мы с Танькой бежали один быстрее другого. Когда добрались до места, где сидел Артём, наши лица были сравнимы разве что с варёным раком. Я захлёбывалась и никак не могла выровнять дыхание. В лёгких что-то хрипело. Этот хлопец, похоже, курил. Мне только на миг стало интересно, почему организм не требует сигареты, ведь тело не моё и органы не мои. А потом плюнула. Да и к черту! Женский мозг не унять.

— Вон он, — шепнул нам Артём, кивнув в сторону подъезда. Рома до сих пор говорил по телефону и достаточно громко, так что его можно было расслышать.

— Да он черт, понимаешь? — кричал он в трубку пьяным голосом. — Ничего я ему не должен! Хрен он старый, слышишь?

Опять у кого-то денег занял, а отдавать нечем. Мою душу сдавило, а внутри тягостно клокотала боль. В мыслях царил кавардак. Рома никогда не изменится.

— Ник, мама уже два раза звонила, — услышала я тихий голос брата и не стала больше его задерживать.

— Беги домой. Ты, наверное, замёрз. Мы тут справимся как-нибудь, — сказала я, погладив его по лицу. Моя улыбка не смогла скрыть грусть в глазах. Артём обнял меня. Таня даже прослезилась.

А потом мы вдруг услышали:

— Ну, хрен моржовый! Ты погоди, я сейчас приду и мы разберёмся, кто прав, а кто виноват.

Путь был свободен. Артём сел на велосипед и поехал домой, к счастью, находившемуся не очень далеко от этого района. А мы с Таней поднялись к Аиде Васильевне. Женщина открыла дверь после третьего звонка. Ноги у неё совсем были плохи.

А дальше просто картина маслом — открывается дверь, Аида Васильевна видит меня, на лице отражается испуг и она быстро захлопывает дверь. И я знаю, что она стоит сейчас и пялится в глазок. Мы с Танькой переглянулись.

— Она меня узнала, — тихо прошептала в ладонь.

— Я это поняла, — согласилась подруга. — Иначе как объяснить такую реакцию?

Вот теперь ни одна из нас не собиралась уходить отсюда с пустыми руками.

— Аида Васильевна, вы ведь знаете, кто я? — громко сказала я.

— Не знаю! Уходите! — послышался ответ за дверью.

— А ведь я столько лет с Ромой встречалась, а вы так со мной поступили.

— Уходите!

— Аида Васильевна, — обратилась к ней Таня, — давайте начистоту. Вашему сыну нужны деньги, нам нужна помощь. Решим всё полюбовно и с пользой, а? Что скажете?

— Что ты делаешь? — одними губами спросила я. В моём кошельке и ста рублей не наберётся. Какие деньги? Но Таня жестом показала: «Спокойствие».

Аида Васильевна долго не раздумывала, поскольку от предложения Тани только дурак откажется. Она проводила нас в гостиную, где мы сели на потрёпанный диван. В комнате ещё пахло перегаром после Ромы, я поморщилась и постаралась сосредоточиться на рассказе Аиды Васильевны. Она не назвала имя девушки, которая заказала обмен телами, сказала лишь, что та была невестой жертвы. А Рома случайно услышал их разговор.

— Я зла на тебя была, — с сожалением говорила женщина, — что ты моего Рому бросила. Но я дала им время подумать. Я выполнила свою работу, не надеясь на результат. — Она достала фотографии из ящика стола и протянула мне.

Мы с Таней соединились висками, чтобы посмотреть на два выцветших снимка. На них были изображены два знакомых лица: я прежняя и я настоящая.

— За что? — чуть не плача спросила её.

— Прости, Вероника.

— Нечего прощения просить! — прикрикнула на старуху, я точно изменилась в лице. И не просто разозлилась, а почувствовала ярость. — Верните мне моё тело, слышите?

Таня потянула меня на место и постаралась успокоить, а когда я села и тихо пыхтела, бросая на Аиду Васильевну грозные взгляды, подруга вежливо заговорила с женщиной, достав яркий кошелёк из сумочки.

— Давайте мы заплатим двойную цену и вы проведёте обратный обряд или как это ещё называется?

— Милочка, — Аида покосилась на кошелёк в руке Тани, — я бы с радостью сделала это бесплатно, но…

— Но — что? — я вновь оказалась на ногах. Таня заслонила меня собой, чтобы не дай Боже я не совершила убийство. — Что? Что? Что ещё за «но»?

— К сожалению, этот процесс необратим, — произнесла Аида Васильевна тоном, каким говорит врач, когда сообщает пациенту о неизлечимой болезни.

Для меня эта фраза прозвучала сильнее любого проклятия, словно приговор. Это действительно нечто запредельное. Не передать словами.