Мой швейцарский муж

Юлия Смоленская, 2021

Русско-швейцарская история Юлии Смоленской началась со знакомства в интернете с Марти Либгутом. Обыкновенный швейцарец из предальпийской деревеньки и коренная москвичка. Что свело их вместе? Книга написана от лица жены и мужа, по очереди. От автора: “Эту книгу я посвящаю моему любимому (не)обыкновенному швейцарскому мужу Мáрти. А также всем (не)обыкновенным швейцарским мужчинам – тем, у кого уже есть русские жены, и тем, кто только планирует жениться на русской. Эта книга написана для русских женщин, ищущих любовь и счастье за пределами России, в самой лучшей стране мира – Швейцарии, которая стала мне второй Родиной, а также для русских мужчин, убеждающих русских женщин в этой необходимости.” Книга предназначена для широкого круга читателей. 16+

Посвящение и благодарность

Эту книгу я посвящаю моему любимому (не)обыкновенному швейцарскому мужу Ма́рти. А также всем (не)обыкновенным швейцарским мужчинам — тем, у кого уже есть русские жены, и тем, кто только планирует жениться на русской.

Эта книга написана для русских женщин, ищущих любовь и счастье за пределами России, в самой лучшей стране мира — Швейцарии, которая стала мне второй Родиной, а также для русских мужчин, убеждающих русских женщин в этой необходимости.

Я выражаю особую благодарность:

• моей любимой маме, отдавшей мне и моей дочери всю себя без остатка;

• нашей любимой дочери, всегда ставящей под сомнение любую мою идею и проверяющей ее на прочность и жизнеспособность;

• родителям моего швейцарского мужа (посмертно) — я их никогда не видела, но безмерно им признательна за то (не)обыкновенное счастье, которое мне довелось испытать в моей швейцарской жизни;

• нашему семейному коту Рони, который просто должен быть увековечен по умолчанию.

Я благодарю издателя Анну Чедия Сандермоен и всю ее команду за безграничное доверие и искреннюю поддержку в работе над этой книгой.

Об истории создания этой книги

Историю нашей русско-швейцарской семьи меня вдохновил написать мой (не)обыкновенный швейцарский муж Марти. Все события, о которых я рассказываю в этой книге, произошли с нами в реальности.

Познание новой действительности начинается с первого крика, первого вдоха и выдоха, первого глотка. Мы вместе вдохнули в себя кричащую красоту нашей прекрасной Швейцарии, ставшей кулисами настоящего театра, с его актерами и зрителями, — теперь и не разберешь, кто плох в нем, а кто хорош.

Мы вместе съели эти события на веранде за весенним завтраком со швейцарскими шоколадными круассанами, попробовали их за обедом с приспособившимся к альпийской продуктовой действительности летним борщом. Мы выпили их на полдник с по-осеннему кисловатым яблочным сидром и зимой закусили на ужин светским сырным раклетом под долгие задушевные разговоры.

Мы втянули эти происшествия глубоко в себя вместе с целебным швейцарским воздухом, благоразумно украденным проворными швейцарцами с Атлантики, — воздухом, наполнявшим наши легкие во время наших велосипедных прогулок по близлежащим холмам, во время наших горных походов по швейцарским предгорьям и суровым Альпам, которым нет ни конца, ни края, ни дела до кого-либо и тайны которых открываются не каждому, а только тем, кто принципиально забыл взять с собой фотоаппарат.

Некоторые истории нашей семьи эта книга рассказывает достаточно подробно, позволяя внимательному и вдумчивому читателю сделать собственные выводы о причинах и последствиях развития той или иной линии сюжета. И тогда внутреннее время течет по-швейцарски медленно, минуты растягиваются на главы, часы почти останавливаются, день нашей жизни словно скисает, как швейцарское коровье молоко, оставленное без достойного применения. Но именно из этой творческой творожной закваски, впитавшей в себя терпкую уникальность стартовых культур, рождается новое, неведомое, незнакомое миру уникальное блюдо, ставшее фирменным в нашей международной семье.

А иногда время вдруг спохватывается, стряхивает с себя одним решительным махом все ненужное и лишнее, как гениальный скульптор в порыве вскрывает суть камня, и начинает скакать бешеным галопом по линии наших тесно сросшихся воедино русско-швейцарских жизней, ехидно приплясывая без остановки на обуглившихся головешках наших сгоревших в прошлом костров любви.

Да, эта книга о любви. Хотя это слово так и не нашло для себя места ни в названии книги, ни в названиях глав. Оно оказалось настолько всеобъемлющим, что не проявило себя ни разу в первой части этой книги: оно не поместилось ни в один абзац, не легло ни в одно предложение. Оно не влезло ни в прямую речь, ни в косвенную, оставшись за пределами пугливого текста, за которым приходилось терпеливо и каждодневно охотиться, чтобы аккуратно поймать его и живым положить на бумагу к установленному издателем сроку.

Но постепенно, потихоньку да помаленьку, как любят говорить бывалые швейцарцы (которым мы будем в таких вопросах доверять, потому что они действительно знают в этом деле толк, ибо интуиция и опыт их запечатлены не на бумаге, а в вечном камне стремительными водопадами да суровыми глетчерами, не просто так спустившимися с призрачных вершин к подножию гор), это слово жемчужной россыпью утренней росы робко протянулось на тонкой едва заметной человеческому глазу паутинке от травинки к травинке, от веточки к цветочку, от былинки к щупленькому росточку бытия. От первой до последней буквы этой книги. Так любовь перестала быть словом, но превратилась в действие. И ваше сердце, дорогие читатели, обязательно укажет вам верный путь.

Кроме того, мы должны сразу признаться: эта книга еще и о том, о чем обычно молчат. Молчат взрослые и дети. Молчат и дома, и на работе. Молчат в детском саду и в школе. Эта книга — о домашнем насилии. Войдя однажды робкими, незаметными шажками в любую семью, домашнее насилие медленно, но уверенно завоевывает свою территорию. Территорию детства и юношества. Территорию семьи и территорию школы. Территорию души человека. Домашнее насилие, как семечко сорняка, выживает в любых условиях, в любом климате и в любую погоду. Оно пускает глубокие корни, которые высасывают все силы не только того человека, в душе которого оно поселилось, но и окружающих его людей. Домашнее насилие буйно растет и развивается. Оно кочует от семьи к семье, укореняясь все глубже и глубже в разных поколениях. Поколениях отцов и детей. Домашнее насилие становится настолько обыденным и привычным, что никто его больше не замечает. Оно становится нормой. Привычной и обычной. Оно живет веками. Домашнее насилие не имеет границ. Оно живет в разных семьях: с разным достатком, с разным уровнем образования. Оно живет в разных странах. Оно живет везде. В России и в Швейцарии.

Мы должны незамедлительно предостеречь вас: эта книга не дает четких ответов на поставленные вопросы и конкретных рекомендаций относительно того, как действовать в той или иной ситуации, как в России, так и в Швейцарии, но приглашает вас поразмышлять о поступках и чувствах героев в тех обстоятельствах, в которые поставила их сама русско-швейцарская жизнь. Какой сделать выбор, когда фактически нет никакого выбора? Как сделать уверенный шаг вперед, в непредсказуемую неизвестность, когда путь отступления больше невозможен?

Главы книги представляют собой эпизоды из жизни, всегда — с открытым неожиданным концом, вызывающим вопросы, удивление, недоумение, иногда даже отторжение, что предполагает сотворчество, диалог, полемику с читателем. Думающий читатель может искать выход из сложившейся ситуации вместе с героями книги. Мы, как и читатель, тоже в постоянном поиске толкового и честного ответа на вечный вопрос «Как теперь жить дальше?».

Несмотря на то, что некоторые описываемые события развиваются иногда трагически, мы считаем эту книгу оптимистичной и жизнеутверждающей.

Читатель, любящий задавать каверзные вопросы, никогда не смог бы присоединиться к этой совместной русско-швейцарской прогулке по нашим жизням и предальпийским холмам и горам, если бы не встреча издателя и писателя на берегу озера в городе Цуге. После приятного трехчасового разговора за чашечкой кофе на фоне типичного швейцарского пейзажа, утонувшего в глубокой небесной горной и водной синеве, Анна Чедия Сандермоен предложила автору опубликовать первую (на тот момент еще ненаписанную) главу уже в ближайший вторник.

И, как обычно, во вторник началась новая жизнь. Жизнь как прыжок в неизвестность.