Его маленькая большая женщина

Юлия Резник, 2016

Он немолод и одинок. Она молода и беззащитна настолько, что вынуждена продать себя, чтобы выжить. Что их ждет на пути к счастью? Содержит нецензурную брань!

Глава 2

Поля проснулась рано, около пяти. Со сна не сразу поняла, где находится, а когда поняла… Господи, ну как она могла уснуть? Что он подумает? Быстренько подхватилась, так, взять полотенце и первым делом в ванную. Спасибо Булату, новая зубная щетка имеется. Контрастный душ, ароматный шампунь и гель для душа. Интересно, это новое или предыдущей пассии? Не важно, ей аромат понравился. Просушила волосы полотенцем. Феном, который тоже имелся, шуметь постеснялась — меньше всего ей хотелось разбудить хозяина. Натянула изношенную хлопковую футболку до колен — купить новую домашнюю одежду как-то в голову не пришло. Крадучись, вышла в коридор. Вчера, кроме кабинета, она так ничего и не увидела. А ей следует найти кухню и приготовить завтрак. Если, конечно, она правильно понимает свои обязанности по дому. Интересно, что он обычно ест? Из еще одной двери, находящейся по той же стороне, что и ее спальня, послышались какие-то звуки, Поля приоткрыла дверь, и перед ней предстала довольно просторная комната, оборудованная под спортзал. Все это девушка отмечала краем сознания, в то время как взгляд сконцентрировался исключительно на Булате, который отрабатывал какие-то приемы, взятые, по всей видимости, из восточных единоборств. Она не знала точно, откуда, но это было невероятно красиво.

— Чего подхватилась в такую рань? — поинтересовался мужчина, не прекращая упражнения.

Он что же, спиной видит?!

— Так завтрак же приготовить надо? Кстати, что вы обычно едите? — робко поинтересовалась Поля.

— Уж точно не маленьких детей! — рявкнул Булат. — Чего трясешься вся? Передумала?

Ему порядком надоели эти качели. Ее стеснительность просто бесила. Да и не любил он, когда тренировку прерывали. Блин, сколько ей еще всего объяснять придется!

— Нет! Сколько раз еще повторить, чтобы вы поняли — я не передумаю! — возмутилась Поля, — я ведь даже не знаю, где кухня, — совсем сникла она.

— Пойдем, покажу, горе луковое! — смилостивился Булат.

Кухня совмещала в себе функции гостиной и столовой. Красивые белые шкафы со встроенной техникой. Зона кухни отделялась от гостиной стойкой со встроенной раковиной и большим разделочным столом. В эркере размещался овальный обеденный стол, над которым красовалась люстра в шикарном абажуре, подходящем расцветкой к обивке стульев. В гостиной зоне располагался нежно-зеленый диван, на противоположной стене — устрашающих размеров плазма.

— Завтракаю я овсяной кашей. Мультиварку можно запрограммировать с вечера, так же, как и кофе-машину.

Овсяной кашей? Серьезно?

— А инструкции к этим хмм… машинам сохранились?

Признаться, ей даже страшно стало от всей этой техники, агрессивно сверкающей в лучах утреннего солнца. К примеру, навороченную варочную поверхность она вообще только в кино и видела. Видимо, Булат в очередной раз прочитал ее мысли, потому как молча достал из верхнего ящика все необходимые инструкции и даже провел короткий мастер-класс. Короче, и завтрак Булату пришлось готовить самостоятельно. Правда, Поля внимательно за всем наблюдала, и он очень надеялся, что это в последний раз!

Они чинно поедали вкуснейшую овсянку, сидя друг напротив друга, и Поля даже приступила к чаю, как вдруг под ногой что-то зажужжало и ткнулось ей в ногу. Чай пошел носом, она закашлялась, подскочила, чашка перевернулась, залив ажурную скатерть.

— Ну, что на этот раз? — рявкнул Булат.

— Что это? — прохрипела Поля, тыкая пальцем под стол.

— Пылесос, Полина! А ты что думала?

Да мало ли что она думала! Она вообще все утро на взводе. Все эти кухонные монстры, и сам хозяин… Когда он собирается предъявить права на ее тело? Утром? Вечером? Завтра? Через неделю? Правду говорят, что ожидание смерти хуже самой смерти.

— А кто его включил? — в голосе девушки отчетливо прослеживались истерические нотки.

— Он сам включился, запрограммированный на определенное время.

— Все у вас запрограммировано, — как-то обиженно промямлила Полина, — нанотехнологии прямо! А домработница вам зачем? — уже совсем жалобно.

Он, как в замедленной съемке, аккуратно промокнул губы салфеткой, отложил ее в сторону. Так же неторопливо поднялся, бесшумно отодвинув стул, и подошел к Полине. Все это не отрывая гипнотизирующего взгляда от девушки. Глаза в глаза. Обхватил ее руками, запрокинул голову… Одна рука с шеи плавно переместилась на грудь, сжала ее, прихватила сосок, Поля сглотнула. Нервная дрожь прошла волной по всему телу. И эту звенящую тишину взорвала трель телефона, лежащего тут же на столе.

— Да!

Совершенно спокойно, как и не было ничего. А Поля стоит в совершенной прострации, потерянная и ошарашенная. Булат выходит их кухни, а она еще долго не может отойти от происшедшего.

Изучение возможностей кухонной техники отняло у Поли большую часть дня, однако и результат не заставил себя ждать! На ужин девушка приготовила вполне приличное жаркое. Чудо-робот-пылесос выполнил свою функцию на отлично, так что Полине осталось только протереть пыль и загрузить посудомойку. Остаток дня девушка провела за конспектами, усилием воли запретив себе думать о Булате, который практически сразу после того телефонного разговора ушел, не сказав, куда. Да и кто она, чтобы перед ней отчитываться?

Он вернулся домой уже около десяти. Совершенно вымотался в учебке, несмотря на воскресенье. О Полине он не вспоминал, некогда было. Поэтому даже напрягся немного, когда услышал в квартире посторонний шум. Она вышла из душа в майке-алкоголичке и трикотажных шортах. Отдельные капельки воды блестели на пышной, ничем не скованной груди. Еще утром он с трудом держал себя в руках — сиськи у девчонки были, что надо, а трикотаж футболки после миллиона стирок настолько вытерся, что мало что скрывал. Булат мог поклясться, что разглядел даже оттенок ее сосков. И вот она, влажная, теплая после душа. Самое то, для снятия напряжения. Почему Булат так реагировал на стресс, он и сам не знал, но еще по молодости, после боев, ему просто жизненно необходим был секс. Кто как снимал напряжение на войне, кто пил, кто дурь курил, он же — трахался. Как кролик! В этот момент не имела значения ни внешность, ни возраст партнерши. Главное — погрузиться в податливое тело и двигаться, двигаться до конца. Не удивительно, что в роте он прослыл сексуальным террористом. Баб на его веку было множество. И вот сейчас эта девчонка. Молоко на губах не обсохло… К чёрту все! Ей восемнадцать, даже по закону она вольна делать, что хочет!

Поля застыла под его взглядом.

— Там жаркое на плите, давайте разогрею, — затараторила, пытаясь проскользнуть мимо мужчины.

Он только отрицательно дернул головой, поймав ее за локоть.

— Потом.

И к себе в комнату, скорее раздеть, стащить этот балахон. Вот она… Еще даже лучше, чем представлялось. Крепкие девичьи грудки безупречной формы. Задорно торчащие вверх. И его руки на ней. Вот так… И первый поцелуй… Влажный, откровенный. И потихоньку вниз, покусывая, посасывая. И вот они — сладкие, упругие под его губами. Рукой вниз, минуя аккуратную впадинку пупка, на крутые бедра, и обратно к развилке. Шорты прочь! Горящий демоническим огнем взгляд туда… где все идеально гладко и… недостаточно влажно. Отстранился на мгновение, стянул через голову рубашку, брюки и боксеры тоже прочь. В тумбочку — за презервативом и смазкой. Не любит резинки, но это они решат потом… Сейчас к ней, скорее! Нет сил на прелюдию, башню сносит напрочь. Выдавливает смазку, пальцем между губок. Туда… Внутрь. Остатки размазал по члену, и… толчок. Еще один. О-о-ох! Тесно, до боли просто. Еще сильнее… И ничего цензурного в голове! Она девочка. Острое, на грани боли, наслаждение, невозможность удержать себя от решающего толчка. Она поворачивает голову, глаза распахиваются от острой, нестерпимой боли. Губа закушена практически до крови. Она просто не в силах это терпеть! Грязно выругался, вышел из нее, стянул презерватив, пару движений рукой, и долгожданная разрядка. Живот, грудь девушки в густых каплях спермы. Между бедер и на простынях кровь.

— Идиотка! — не речь — рык.

Булат срывается с кровати, извлекает из комода белоснежное полотенце и бросает ей на живот. Бесцеремонно, несмотря на отчаянный протест Поли, разводит в стороны ноги. Крови достаточно.

— Идиотка! — повторяется. — Я же мог тебя разорвать к чертям! Ты чем вообще думала?! Как ты посмела не сказать?! — он уж орет. И это поистине устрашающее зрелище.

Поля всеми силами старалась не разреветься. Нет, все было не то, чтобы совсем ужасно. Вначале она вообще мало соображала, потерявшись в его напоре. Потом было как-то странно… Было ли это просыпающееся желание, она не знала, и просто терялась в новых ощущениях. А потом он вошел и… Было очень-очень больно. Пожалуй, за всю свою жизнь она не испытывала такой адской боли. Если бы Полину попросили оценить степень боли по десятибалльной шкале, она бы поставила девять, при учете, что десятка была бы отдана предсмертной агонии.

— Одевайся!

В Полину полетели новые джинсы и джемпер, только сегодня заботливо развешенные в шкафу.

— К-к-куда одеваться? — растерянно спросила девушка.

— В больницу!

— З-зачем?

— Да прекрати ты заикаться! Покажем тебя специалисту. Ты кровишь, — очередной рык и обвинительный жест, — собирайся, говорю, ты оглохла, что ли?

— Булат Тахирович…

— Млять, Поля! Мы только что трахались, какой на хрен Тахирович?!

Так ужасно девушка себя еще не чувствовала. Ей было до слез неловко. Между ног саднило, и противно тянул низ живота. И он на нее кончил… Как пометил. Это вообще нормально?

— Булат… Все в норме, я же тоже врач, хоть и будущий. Кровотечение в пределах нормы, уже практически прекратилось, — девушка смущенно зыркнула на Булата, — это естественный процесс при разрыве мягких тканей, — совсем шепотом.

— Черт! Черт! Черт! Мягких тканей?! Как же я вляпался в это, а?! Ну что мне с тобой делать? Ты почему сразу не призналась, что девочка?

Полина вспыхнула, но тем не менее ответила полным достоинства голосом:

— А что бы это изменило?

Казалось, Булат даже задохнулся от возмущения.

— Что бы изменило?! Да я бы просто послал тебя и не оказался в этом дерьме! Ну, или на худой конец подготовил бы тебя нормально, растянул, если бы выжил из ума настолько, чтобы спать с целкой!

Они яростно уставились друг на друга.

— Это все, что вас смутило? Моя девственность? — Поля щелкнула пальцами, — все, ее нет! Теперь я могу вернуться в свою комнату?

Булат смерил закутавшуюся в простыню девушку пристальным взглядом. Слов нет! Несколько раз глубоко вдохнул, возвращая себе спокойствие. И практически спокойно:

— Все равно сходи завтра к врачу. Нужно убедиться, что все в порядке.

Полина приготовилась спорить, но Булат пресек все на корню:

— Это не обсуждается! — рявкнул он. — И таблетки заодно выпиши… Противозачаточные. Терпеть не могу резинки.