Возможно, куриные. Возможно, яйца. Пересказки

Юлия Невинка, 2021

Эти сказки нам рассказывали в детстве. Потом мы читали их сами. Вот и прекрасно, можно встретиться с давно знакомыми героями. Что произошло на съемках проекта Теремок-2? Какие отношения связывали Колобка и Лису? Чем заполнял свой бесконечный досуг Кощей Бессмертный, получая за это звонкую монету? Сколько можно спать? Стоит ли разговаривать с лягушкой? И наконец, что может вылупиться из яйца, то есть, из яиц? В сказочном путешествии вас сопровождает Колобок. Покатили!

Теремок-2

Не люблю трупы и телевизионщиков. Особенно, в такую жару. Но зазвонил черный дисковый телефон, и я снял трубку.

— Убили! — завопили из трубки.

— Адрес диктуйте!

— В Теремке, на съемках! Он тут лежит! — женский голос нешуточно истерил.

— Все остальные живы? — уточнил я.

— Да. Скорее только, — женщина зарыдала.

— Лесная, 40, съемки передачи Теремок-2, верно? Скорую вызвали?

— Неет, он мертвый!

— Ладно, сами вызовем. Лейтенант Прикольников принял, выезжаем.

Я позвонил в скорую. Только закончил разговор, как ожило яблочко-по-тарелочке. Начальство у нас прижимистое, по мобиле лишний раз не позвонит, а городский был занят.

Полковник Федотенков вид имел утомленный. Вентилятор напротив него с жарой, видать, плохо справлялся.

— В Теремке убийство, — сообщил он.

— Так точно, нам только что позвонили, — отрапортовал я.

— Ну разбирайтесь, меня уже спрашивают.

— Выезжаем!

— Хорошо, держите в курсе. Дело на особом контроле, — он зевнул, и тарелочка погасла.

На меня в упор смотрели две пары глаз — Вася и Кэп.

Вася — это Василиса Кирилловна (бывшая Кощеевна) Безродная (бывшая Бессмертная). Отчество и фамилию поменяла совершенно официально, только инициалы остались прежние. А Кэп — почти восточно-европейская овчарка. «Почти» очень большое.

— Вась, отвезешь? — сказал я.

Она кивнула и стала собираться.

— А я? — спросил Кэп.

— С тобой, конечно. Если получится, след возьмешь.

За время нашего отсутствия вряд ли кого еще убьют, а со всем остальным как-нибудь разберемся. Я повесил табличку: «Временно закрыто. Заявления складывать в ящик». И мы пошли к Васиному мотоциклу.

Вася почти весь год ходит в армейских ботинках, черной футболке с надписью: «Death Metal», кожаной косухе, черной, естественно, и в джинсах. А сегодня по случаю жары надела майку-алкоголичку, так что прекрасно были видны и бицепсы, и трицепсы, и трапеция, и все остальное. Стрижка короткая, золотистые волосы ежиком торчат. А татуировок нет. И с алкоголем и куревом ничего не получается, организм отторгает, это она по секрету как-то сказала. Видно, папины гены.

Мы приехали. Я открыл дверь в Теремок. Народу-то сколько!

— А-а-а! Я этого не перенесу! — верещала Белка.

— Спокойно, все хорошо! — уговаривал ее Енот в белом халате.

Другой медик, человек, мерил давление молодому парню, лежащему на диване.

— Да сделайте что-нибудь! — надрывалась Белка.

— Воды принести? — кричал Волк.

— Укуси за бочок, — советовал Заяц.

В зале было не протолкнуться, все мельтешили, шумели, спотыкались, охали. Я набрал воздуху побольше и гаркнул:

— Тихо! Полиция! Доложите, что случилось.

— Наконец-то! Сделайте что-нибудь! — взвизгнула Белка.

Вася шагнула вперед и обвела публику очень тяжелым взглядом. Все постепенно умолкли.

— Да ничего страшного, командир. Вон, давление сто двадцать на семьдесят, как у космонавта, — сказал медик, сворачивая тонометр.

— А почему на труп вызывали? Почему он так лежит?

— Сон волшебный. Околдовали его. Опасности для жизни нет.

— Ну так разбудите! — крикнула Белка.

— Прямо сейчас не получится. Это дело долгое, диагностики требует. Проще всего, если тот, кто его заколдовал, тот и расколдует.

— Немедленно… — начала Белка.

— А вы пострадавшему кем приходитесь? — перебил я.

— Я… я… Невеста!

— Штамп в паспорте имеется?

— Да какая невеста? Она ему на шею вешалась, проходу не давала. Истеричка, — сказала Лиса.

— Да ты… Да я…

–Тихо! Вопросы тут задаю я! — прикрикнул я на обеих, — Кэп, Василиса Кирилловна, давайте.

Кэп тщательно обнюхал парня, и стал наворачивать круги по комнате. Все перед ним расступались. Вася сфотографировала лежащего в разных ракурсах, открыла чемодан и стала проводить стандартные тесты. Медики паковали вещи.

— Ну, и что теперь? Оператор немножко того. Съемки-то будут? — спросил кто-то.

Я еще раз окинул взглядом всех присутствующих. Мышка, Лягушка, Зайчик, Волк, Лисичка. Мужчина с бейджиком — Анатолий, тощая девушка в очках — Кристина. Двое медиков. Белка. И пострадавший. Слава Богу, не труп.

Девушка в очках по-школьному подняла руку:

— Я Кристина, помреж. Это Анатолий, ассистент. Это Белка, хлопушка.

— Я не просто, — заявила Белка, но ее перебили.

— А я продюсер этого цирка, — сказал кто-то сзади.

Я обернулся. В дверном проеме возвышался Гризли в черных очках и с кобурой.

— Это мой телохранитель. Я здесь.

Я перевел взгляд вниз. Там стоял Хорек. Точно, вылитый продюсер.

— В общем, в госпитализации не нуждается. Родственники домой пускай заберут. Полиция выяснит, чем заколдовали, тогда и расколдуем, — бодро сказал медик.

— Как? Его в больницу надо, его же тут убьют! — закричала Белка.

— Молчать! Уволю! — прошипел Хорек.

Белка застонала и упала в обморок. Врачи вздохнули и снова открыли чемодан.

— Живой, значит. Это хорошо. Сколько времени понадобится, чтобы он очнулся? — спросил Хорек.

— Пока неизвестно, — буркнул Енот.

— Значит, выясняйте! — Хорек повернулся ко мне.

— А как же! Заявление подавайте в установленном порядке, — сказал я. Хорь мне очень не понравился.

— Мне быстро надо! Начальству вашему позвонить? — Хорек запрыгнул на лапу Гризли и посмотрел на меня сверху вниз.

— Быстро только кошки родятся, — ответил я, машинально проверяя, нет ли здесь кошек, — а мы работаем качественно.

— Я этого так не оставлю!

— Ну да, ну да. Кстати, разрешение на работу у всех имеется? — спросил я, отмечая, что Волк и Лисичка отводят глазки в сторону. — С пожарной безопасностью всё хорошо? И это, налоги, платите?

— Уже пишу заявление, — процедил Хорек.

— Родственники пусть пишут.

— Откуда я знаю, где у него родственники!

Я кивнул, соглашаясь. Вася подошла, прошептала на ухо: «любовное зелье». Телефон, смятые бумажки и носовой платок из карманов у Кости она забрала и положила в пакеты. Кэп тоже закончил и сидел с важным видом. Кристина с одной стороны, Лягушка с другой чесали его за ушами.

— Граждане! Попрошу здесь не толпиться и разойтись. Будем вызывать по одному для дачи показаний. Вы, работодатель, укажите родственников и как с ними связаться. А вы, врачи, возьмите его в больницу. На всякий случай.

— Мы фельдшеры. А в больницу не возьмем, показаний нет. И эту… пациентку тоже, — сказал парень в белом халате.

Белка со стоном закатила глаза. Добрый Енот сунул ей что-то под нос, и она тут же подскочила.

— Где его вещи? — спросил я.

Личные вещи техперсонала хранились в комнате на первом этаже. Костина сумка лежала в шкафу рядом с другими. Кэп понюхал, кивнул, подтверждая, что запах тот же. Я взял сумку. С понятыми можно не заморачиваться, свидетелей куча. У нас так можно, не то, что в Триодиннадцатом.

— Нам нужно где-то сесть и провести допрос, — сказал я.

Помреж Кристина отвела нас в комнату. Стол, несколько стульев и куча какого-то хлама. Я открыл окно, поставил стулья и кивнул Васе, чтобы садилась. Подмигнул Кэпу. Он криво усмехнулся и вышел. Потрется среди народа, послушает. Мы с Васей посмотрели сумку. Ничего особенного. Бумажник, в нем немного денег. Записная книжка, имена по алфавиту. Я задержался на букве ч. Ч: апрель — 15р, май — 15р, июнь — 15р. Деньги за ч? За что, если это про деньги?

Вася разложила бумагу, ручки, диктофон и стала ставить даты на листах.

— Кристина, давайте с вас начнем, — сказал я.

Помреж работала несколько дней, по существу сказать ничего не могла. Да, Белка действительно считала Костю своим парнем, прямо, липла к нему. Костя относился к этому сдержанно, ничего особого не говорил. Был ли в кого влюблен, непонятно. Врагов, кажется, не было. Какие у оператора враги? Общая атмосфера? Бардак, как и везде. Часть актеров профи, часть любители. Кто, запрещено говорить контрактом, и к делу не относится.

— Это мы сами будем решать, что относится, — сказал я, но давить не стал.

— Где он жил, то есть, живет? — спросила Вася.

— В деревне комнату снимает. Сейчас скажу, — она стала смотреть в телефоне.

Кристина написала Костин адрес, список присутствующих с указанием должности, предложила кофе и попросила немедленно вызвать Хорька. А то он сейчас теремок разнесет.

— А что? Мы люди не гордые. Пускай заходит гражданин продюсер.

Хорек долго рассказывал, какой он крутой и с какими связями, и что будет, если полиция не разберется буквально прямо вот сейчас. Кто мог травануть Костю, он не знал. В каких отношениях и с кем потерпевший состоял, тоже. Технический персонал подбирала Кристина. Я молча конспектировал, а в конце дал расписаться. Он прочитал и сказал:

— Вот это я не говорил, и тут вычеркивайте!

Вася показала ему диктофон. Хорек скорчил кислую физиономию и подписал, причитая:

— Простой! Опять простой! Разорюсь я!

Потом мы, так сказать, допросили Гризли. По нулям. Я не выдержал и спросил:

— А что вы сами думаете об этом деле?

Он внимательно поглядел на нас, выдержал паузу и изрек:

— Ничего.

— Распишитесь. С ваших слов записано верно.

Мышка-норушка. Милая, симпатичная, скромненькая и далеко не дура. Документы в порядке. Профессиональная актриса, просила в протоколе не указывать. Я сказал, что мы протоколы не публикуем. Ничего не знает, но может быть, Белка. Она как появилась, так сразу стала на Костю вешаться. Ревновала, может?

— Значит, Белка позже Кости пришла?

— Да. Сначала взяли Индюшку, она была чья-то знакомая, но у нее плохо получалось.

Я почесал ручкой затылок. Еще один контакт отрабатывать.

Лягушка-Поскакушка. Томная, с пухлыми губами и большими глазами. Как вошла, будто прохладой повеяло. Немного качнула бедром, и у меня почему-то перехватило дыхание. Вася тихонько пнула меня под столом и стала изучать паспорт.

Итак, Лягушка раньше училась на дизайнера, бросила, прошла кастинг, попала сюда. Два развода, сейчас свободна. Простые парни больше не интересуют, вот продюсер ничего так. Девчонки на проекте как везде. Белка всерьез собиралась замуж, но это ничего не значит. Могла. Кто ее знает, зачем. И Мышка тоже могла. В тихом омуте, знаете ли. Я посмотрел прямо в глаза и мысленно согласился. Омут.

— А мужчины могли? Может, поссорился с кем-то? Может, кто-то в Белку влюбился? — спросил я.

— Не думаю. На Белку здесь никто внимания не обращал. Зайчик под голубого косит, но он точно натурал. Я такое чую. А ссоры и так далее — я не знаю. Не интересовалась я этим Костей.

— Вы сами его травили?

Она улыбнулась:

— Нет. Если что-нибудь вспомню, то расскажу, — кивнула и вышла.

Я проводил ее взглядом. Вася громко хмыкнула. Я позвал Зайчика.

Он сел, манерно развалился на стуле и распушил бакенбарды.

— Ой, да я не знаю. Наверное, Белка. Ну кому еще?

— Сначала о себе расскажите немного, — перебил я.

— Ну, что рассказывать? Я и не смотрел на него, как его там, Костю.

— Вы живете где? Учились, работали где? Регистрация есть?

— Конечно. Документы у начальства.

— Паспорт принесите, — предложил я.

Заяц стушевался.

— Документы тащи, Побегайчик! Ты думаешь, мы тут шутки шутим? — сказала Вася.

Ага, она сегодня злой следак. Как и всегда, впрочем.

— Да это… Хорек сказал, регистрацию сделает. Я не узнавал пока.

— Ты нам по ушам ездить будешь? Колись давай! — Вася стукнула по столу.

Заяц вздрогнул:

— Я из Триседьмого. Театральное училище окончил, работу не нашел. Хорек мне и предложил. Сказал, чтоб я не высовывался, а то выгонит. Я как только деньги получу, сразу сам сделаю. Регистрация у вас в Тридевятом дорогая, а у меня пока…

Теперь он совсем не выглядел странным голубоватым зверем. Сидел, сжимая лапы, смотрел в сторону.

Мы с Васей переглянулись и заржали.

— Регистрация, говоришь, дорогая? Узнают — депортируют и последнюю шкуру снимут? Дурик ты, братец кролик, — сказал я.

Он посмотрел удивленно:

— Так Хорек говорил.

— На то он и Хорек. Как закончится это все, возьмешь паспорт и в Канцелярию пойдешь. По будням до шести вечера, в пятницу до пяти. Штраф заплатишь за просрочку. Копеек пятьдесят или семьдесят.

— Правда? Сразу и побегу.

— Ну, для приличия расскажи по делу чего-нибудь, — сказал я.

— Да, я вот что вспомнил. Костя с Волком о чем-то говорили. И деньги Костя Волку давал, кажется. Точно не знаю, но было что-то такое.

— Когда? — спросила Вася.

— Позавчера. Верно, Кристина тогда за провод запнулась, ушиблась. Ее девчонки утешали, а мы ушли на улицу, кто перекурить, кто просто так. И я видел.

— Сумму можешь назвать?

— Ннет. Но вроде, бумажки были, несколько. Не мелочь.

— Хорошо. Здесь подпиши, — сказал я.

Заяц подписал, подошел к двери, остановился, пригладил уши, этак лапкой двинул, бедром вильнул и выплыл из комнаты.

— Станиславский, — пробормотала Вася.

Я объявил перерыв. Помреж принесла нам кофе. Не очень сладкий кофе со льдом. Святая просто! Умеет Хорек кадры подбирать. Пока я блаженствовал, отхлебывая напиток, Вася листала записную книжку.

— Ага, точно! В — 30р, так и написано.

— Волк — тридцать рублей, — перевел я, — а может, и нет.

— Надо же, любовное зелье. Я бы что-нибудь отшибающее память взяла, — сказала Вася.

— Думаешь, из-за этого? Тут всего-то тридцатник.

— Кому и рубль деньги, — назидательно сказала Вася.

— Надумаю кого убить или ограбить, обращусь за консультацией.

— Да ладно, лейтенант, не прибедняйся. Сам справишься. Предлагаю Лисичку, а потом уже Волка.

— Идет, — согласился я.

Лисичка была вся модная, ухоженная, прилизанная и пахла духами. Поглядела на мои ноги и фыркнула. Ну да, сандалии с носками. В ботинках жарко, а голыми пятками сверкать неудобно.

— Закурю, не возражаете? — спросила она. Не дожидаясь ответа, взяла сигарету и помедлила. Никто не поднес огоньку, и она сама щелкнула зажигалкой. Когти с кроваво-красным лаком. Выпустив дым, сказала, — Ничего об этом не знаю. Я на них внимания не обращаю.

— На кого? — спросила Вася.

Лисичка махнула сигаретой:

— Ну на этих, на персонал.

Мы выяснили, что когда обнаружили Костю, Лисичка была в ванной, наводила красоту. Ей пришлось срочно выйти, даже ресницы не накрасила. Все здесь туповатые, кроме Хорька. Лисичка работала продавщицей, это записывать не нужно. Шоу, конечно, сильно ниже среднего, но с чего-то начинать надо. Кстати, что в блоге написать? Что уже известно? Блог у нее раскрученный, надо держать марку.

— Ничего нельзя писать. Тайна следствия, — я состроил страшную гримасу.

— Выходит, ничего вы не узнали, — сделала вывод Лисичка.

— У продюсера спросите, что вам в блоге написать, — с серьезным видом посоветовала Вася.

Лисичка фыркнула, потушила сигарету и встала.

— Паспорт принесите, пожалуйста. И надо будет расписаться, — добавил я.

Она вышла, махнув хвостом.

Вася задумчиво сказала:

— Интересно, она действительно такая?

— Какая такая?

— Ну, вся из себя. На персонал внимания не обращает, подумаешь, звезда!

— У нее театрального образования нет. Может, и правда, может, образ такой себе выбрала, а на самом деле добрая и пушистая, — ответил я.

Лисичка показала паспорт, там было все в порядке. Фотография совсем детская, глаза озорные, улыбается чуть-чуть, и взгляд совсем другой. Я посмотрел, как она выводит сложную роспись завитушками, кивнул и отдал документ.

Вася фыркнула.

— А сейчас у нас единственный подозреваемый на сегодняшний день — Волк! Прошу любить и жаловать, — провозгласил я.

Он был шумным, дружелюбным и мохнатым. Одно ухо в синей краске, лапы тоже перепачканы.

— Костя ведь очнется, все хорошо будет. Он вообще парень классный, — с порога заявил подозреваемый.

Я строго посмотрел и стал выяснять биографию. Ничего особенного, пошел в колледж на строителя, бросил, потому что не его, зато научился чертить, а это здорово. Вот на проекте заработает, и поступит в тридвенадцом в художку. Кстати, можно вас нарисовать, ну, не вас, а вашу девушку, то есть, коллегу? Прекрасный типаж. В таком платье в старорусском стиле и с короной на голове прямо царевна получится.

Вася прожгла его взглядом.

— Во, во, именно так. Может, еще с оружием каким-нибудь типа меча или палицы.

— Рисуете, значит, — быстро сказал я.

— Пишу!

— Пишете, значит. Краски масляные, мольберт, кисти, холсты, да?

— Конечно. У меня отлично получается, а вот после художки как будет! — Волк закатил глаза.

— Денег, выходит, много надо на кисти, краски и так далее, верно?

— Не очень много. Я дорогие материалы не беру.

Конец ознакомительного фрагмента.