Семёновский маньяк

Юлия Морозова, 2019

Студентка Ксюша приезжает на каникулы в деревню Семёновку, прекрасно проводит время на природе, знакомится с потрясающим парнем и влюбляется в него. В это время главная новость в селе – возвращение из тюрьмы опасного маньяка, растлившего девочку-подростка. Но самое ужасное – это то, что Ксюшин любимый и есть знаменитый "Семёновский маньяк"!В оформлении обложки использована фотография из личного архива Людмилы Фиткулевой.Содержит нецензурную брань.

Глава 6

Мама сегодня вышла на работу после отпуска. Вернулась окрылённая. Ей очень нравится детский сад. В этом году она берёт первую младшую группу — малышей от полутора лет.

— Конечно, с ними хлопотно, — рассказывает мама, — но они такие… просто ангелочки. Там есть девочка-мулатка, такая хорошенькая! Ещё два мальчишки — как день и ночь: один сероглазый блондин со смуглой кожей, а другой брюнет, а кожа белоснежная. Блондинчик так и светится, всё время дергает за юбку и пытается что-то рассказать на своем непонятном языке. А брюнетик, наоборот, суровый, сосредоточенный и молчаливый. Но оба такие смышленые и просто красавчики! А ещё…

Мама готова говорить о своих малышах часами. Ещё когда работала инспектором, дома её было не застать: она так переживала за детишек из неблагополучных семей, что постоянно была в каких-то рейдах, за кого-то хлопотала, кого-то куда-то устраивала. В доме звучали фразы, наподобие: «Снегирев опять запил, надо детей в лагерь отправить», или: «У Фроловых мать в больнице, а отец на вахте. Не могу бабушке дозвониться».

Юлька слушала мамины излияния с обычной своей ухмылкой:

— Ладно, Татьяна Игоревна, уговорили, берём. Чур, я выбираю себе беленького, а Ксюха пускай черненького берёт.

— Куда берёт? — запнулась мама.

— Ну, Вы их так рекламируете! Были бы хоть школьники, мы бы подождали чуть и замуж за них вышли. А так усыновлять придётся.

Мама поняла, что Юлька шутит над её восторгами, и строго посмотрела на меня:

— Замуж выйдешь — с внуками не затягивайте!

— Так точно! — я взяла под козырёк. — Можно уже сейчас приступать?

— Я же сказала: когда замуж выйдешь!

— Так и я о том же: надо ещё мужа найти.

— У тебя же, вроде, парень был? — подозрительно прищурилась мама.

— Сплыл, — буркнула я.

— Как же так?

— Не переживай, мамуль, я же не переживаю. Значит, ещё краше найду.

— О! — оживилась Юлька, — Тогда бери этого вашего маньяка. Краше уже некуда. Я бы себе взяла, да он, вроде, Машке подмигивал. Правда, она на это время в соляной столбик превратилась, мимикрировала под местность.

— Ага! — засмеялась я, вспомнив, как Егор в шутку напугал Машку ещё больше.

— Эх, дурёха! — вздохнула подруга. — Не понимает своего счастья.

— Я не поняла: вы о чём? — вмешалась мама.

— Да маньяка тут встретили по дороге со станции, — пояснила Юлька.

— Ксю-у-уш!? — мама вопросительно уставилась на меня. Пришлось объясняться:

— Парня посадили, его родители уехали отсюда, ты у них через агентство купила дом.

— Об этом я успела узнать, — отмахнулась мама. — Вас-то где угораздило с ним столкнуться?

— Шли со станции, велосипед сломался, он починил, — успокоила её Юлька. — Мы с ним даже не разговаривали.

— Я разговаривала. Два раза, — спокойно сообщила я.

— Где? Когда? — одновременно задали вопросы мама и подруга.

— Первый раз две недели назад. Он меня из воды вытащил, подумал, что я тону. Второй раз — сегодня утром на пробежке.

— Он тоже бегает? — вкрадчиво поинтересовалась Юлька.

— Бегаю я, а он купается по утрам, чтоб люди не шарахались. В мою сторону даже не глядел, я сама к нему подошла и заговорила.

— И?..

— Что «и»? Как видишь, живая, не расчленённая и даже не изнасилованная! — фыркнула я.

Мама, задумчиво наблюдавшая за нашим диалогом, сказала:

— Его судили не за изнасилование.

— А за что? — теперь уже мне любопытно.

— За растление.

— Это сколько же ей было? — поинтересовалась Юлька.

— Пятнадцать, вроде.

Я зажмурилась. Не хочу это слушать! В пятнадцать лет, конечно, некоторые девчонки так выглядят, что мне, мелкой, и не снилось. А если накрасятся… Взглянуть бы на эту красоту, от которой потерял голову такой парень. Надо же! Я ей даже не сочувствую. Я просто… Постойте, ревную что ли?!

— Мам, раз уж мы выяснили, что насилие нам не грозит, а растление, в силу преклонного возраста, невозможно в принципе, то разреши, пожалуйста, Егору топить баню. Они с отцом её специально строили, чтобы парить деда с его ревматизмом. Мы ведь всё равно ею не пользуемся.

— Вы с ним говорили об этом?

— Ну да…

— А ещё?

— Он не особо разговорчивый. А от девушек вообще старается держаться подальше.

— Неудивительно.

— Ну, так я скажу, что ты разрешила?

— Я сама скажу.

Юлька встала и потерла руки:

— Напрасно я думала, что в деревне отдохну от бурной жизни. Здесь мне точно скучать не придётся.