Семёновский маньяк

Юлия Морозова, 2019

Студентка Ксюша приезжает на каникулы в деревню Семёновку, прекрасно проводит время на природе, знакомится с потрясающим парнем и влюбляется в него. В это время главная новость в селе – возвращение из тюрьмы опасного маньяка, растлившего девочку-подростка. Но самое ужасное – это то, что Ксюшин любимый и есть знаменитый "Семёновский маньяк"!В оформлении обложки использована фотография из личного архива Людмилы Фиткулевой.Содержит нецензурную брань.

Глава 9

Юлька целый день была сама не своя, на мои вопросы отмалчивалась, читала книгу. Когда стемнело, мы вышли во двор, уселись на скамейку в маленькой беседке. Каждая молчала о своём.

Что мне нравится в моей подруге, так это то, что она ведёт себя везде, как дома. Мне не надо её развлекать потому, что она у меня в гостях, не надо заботиться о том, хочется ли ей есть или ещё что-то. Вот и сейчас совершенно незачем было занимать её разговором, этого не хотелось ни ей, ни мне. Хорошо когда есть подруга, с которой можно и поговорить, и помолчать. Причём, второе иногда даже нужнее.

Со стороны бани послышались голоса. Мы одновременно повернули головы в ту сторону, хотя между двором и огородом довольно высокий забор.

— Я была сегодня с Егором в бане, — ровным голосом проговорила подруга. У меня от её слов кольнуло где-то под лопаткой. Юлька продолжила, не замечая моего состояния:

— Утром твоя мама сказала, что ты на пробежке, я решила тебя догнать. Смотрю, он в баню дрова носит, пошла за ним следом.

У меня сердце остановилось, так я боялась услышать продолжение. Вот почему я ему не нужна: по сравнению с Юлькой, я заморыш.

— Он решил, что я хочу поковыряться в его ранах ради развлечения. Запугал меня и выставил избалованной дурочкой. Я сначала разревелась, потом разозлилась. А потом подумала и поняла, что он прав: мне было любопытно. А у него в глазах я увидела злость. И боль.

— Что он тебе сделал? — тихо спросила я.

— Ничего. Проучил. Застращал до чёртиков. До меня уже потом дошло, что он специально разыграл из себя маньяка, чтобы я от него подальше держалась.

Вот это да! Какие тут события разворачивались, пока я бегала до моста и обратно! И после этого он пошёл на речку, а там ещё я…

— И что теперь, Юль?

— Понятия не имею. Знаю только, что теперь он мне ещё больше нравится. Кажется, я готова влюбиться. «Я тоже», — подумала я, но промолчала.

У соседей залаяла собака. Тут же из темноты раздался голос:

— Свои, Дианка, — и Дианка сразу игриво заскулила, приветствуя старого знакомого.

— Добрый вечер… хозяева, — запнулся Егор, заглядывая через ворота. — Войти можно?

Странно, наверное, заходить в свой двор гостем. Тем более что тут почти ничего не изменилось. Двор был ухоженным и уютным, поэтому мама не стала ничего переделывать. Дом продавался со всей обстановкой, так что там тоже поменялись только детали.

— Заходи, Егор, — откликнулась я.

Он на ощупь нашел задвижку, открыл её привычным движением руки.

— Я на минуту, — предупредил он. — Хотел попросить о ещё одном одолжении.

Мы приготовились внимательно выслушать его просьбу. Он замялся.

— Вы на речку вечером не пойдёте? — начал он издалека.

— Не собирались, вроде, — ответила я.

— Просто я баню топил…

— Мы в курсе, — я искоса бросила взгляд на Юльку.

— Мы после парилки всегда окунаемся в речку. Я пытался отговорить деда, но он — ни в какую. Хочет получить удовольствие от бани сполна.

— А от нас что требуется? — не поняла я.

— Не выходить в ближайшее время в задние ворота. Просто мы спускаемся к речке… раздетые. Совсем.

Тут до меня дошло, и я рассмеялась:

— А что, дедушка стесняется?

— Ничуть, — усмехнулся Егор. — Это чтобы вас не смущать.

— Мы медики, нам смущаться не положено, — веселилась я. — Так что можете хоть голышом на грядке плясать, только капусту не потопчите.

— Я предупредил, — он ткнул в меня пальцем.

— Мы услышали.

— Я пошёл?

— С лёгким паром!

Может, мне показалось в темноте, а может, он, и правда, уходил с улыбкой. От чего она: от нашей перепалки или от предвкушения парилки? В любом случае, мне нравится, когда он улыбается.

— Юль, а ты чего молчишь? — я ткнула подругу в бок. — Юль!

— Ксюх, — задумчиво обратилась она ко мне, — как ты думаешь, то, что мне сейчас хочется сидеть в камышах и подсматривать за ним, можно считать маниакально-депрессивным синдромом?

Я на несколько секунд задумалась, потом совершенно серьезным тоном изрекла:

— Одно из двух: или это не маниакальный синдром, или он заразен. Потому что мне сейчас хочется сидеть в этих камышах рядом с тобой.

То, как мы хохотали над своим диагнозом, слышали, я думаю, и соседи, и Егор с дедом, и мама в доме. Ну, уж Дианка точно, потому что в ответ на наши дикие звуки залилась таким отчаянным лаем, что по улице её поддержало ещё не меньше десятка собак.