Семёновский маньяк

Юлия Морозова, 2019

Студентка Ксюша приезжает на каникулы в деревню Семёновку, прекрасно проводит время на природе, знакомится с потрясающим парнем и влюбляется в него. В это время главная новость в селе – возвращение из тюрьмы опасного маньяка, растлившего девочку-подростка. Но самое ужасное – это то, что Ксюшин любимый и есть знаменитый "Семёновский маньяк"!В оформлении обложки использована фотография из личного архива Людмилы Фиткулевой.Содержит нецензурную брань.

Глава 10

Сегодня я на дерево не полез, притаился в воде, как раз у того места, где она обычно спускается, чтобы поплавать. Вскоре услышал её тяжелое дыхание и недовольное сопение. Девочка разозлилась. Неужели от того, что меня нет? Мне было видно, что она озирается вокруг, уперев руки в бока.

— Ну и ладно! Подумаешь! — ворчит, как обиженный ребёнок. Спрыгивает в воду и плывет… прямо ко мне в руки.

Я ныряю и под водой хватаю её за пятку, её стопа помещается в моей ладони. Какая же она всё-таки маленькая! Думал, сейчас услышу оглушительный визг, но она начала молча брыкаться и заехала мне другой ногой в живот. Пришлось выныривать, чтобы глотнуть воздуха.

«Идиот, кретин, придурок!» — это то, что я ожидаю заслуженно услышать в свой адрес, когда злорадно сообщаю ей в лицо:

— Попалась!

Вместо этого она обнимает меня за шею и заявляет:

— Ты тоже!

Тогда я притягиваю её к себе, крепко прижимаю обеими руками… И на несколько минут выпадаю из реальности.

Самый шикарный наряд — это мокрая футболка; самый изысканный аромат — это запах речной тины; самое вкусное лакомство — это её губы! И это истина!

Она отвечает на мой поцелуй неистово, жадно. Наверное, её чувства подстёгивает только что пережитый испуг. А мои и подстёгивать не надо: я с ума схожу от её губ под моими губами, от её рук в моих волосах, от её маленького хрупкого тела, которое сейчас полностью в моей власти. Но я не собираюсь этим воспользоваться, не хочу ошеломить её своим напором. Я просто хочу, чтобы она почувствовала, как она мне нужна, как я её люблю! Да, люблю, такую крошечную и смешливую, но упрямую и дерзкую — просто удивительную! Что бы она ни говорила, она всегда права. Всегда! А если она в меня верит, то почему мне самому не поверить в себя? Да ради такого взгляда, каким она меня встретила, я научусь ходить по воде! Вот сейчас она пытается отдышаться, выровнять сердцебиение, а я легонько целую её в висок и не могу сдержать идиотской счастливой улыбки. Моя девочка. Моя!

Я не знаю, что ей сейчас сказать, не нахожу слов. Но она, я надеюсь, сама всё поняла. Она такая… ей не надо ничего объяснять. Смотрит на меня так доверчиво, что я не могу удержаться, беру её лицо в свои ладони и покрываю множеством крошечных поцелуев, чтобы не пропустить ни точечки. Её губы припухли, на левой скуле и подбородке покраснение от моей щетины. Мне хочется потихоньку прикусить ей шею, оставить знак того, что она моя. Но нельзя, по крайней мере, не сегодня. «Осторожно! Не спеши! Не напугай!», — уговариваю сам себя. Понимаю, что надо отвлечься на что-то, но в голове скачут солнечные зайчики, и — ни одной мысли…

–Я никогда не прыгала с дерева. Научишь? — вдруг говорит она. Я благодарен ей за то, что избавила меня от необходимости заговорить первым. Уверен, она сделала это специально, чтобы мне помочь. Наклоняюсь и оставляю на её губах ещё один недолгий, но крепкий поцелуй. За понимание.

Сначала первым прыгнул я, показывая, как надо сгруппироваться, как оттолкнуться. Во второй раз она решила, что достаточно научилась, и полезла первой по отшлифованному мальчишескими пятками стволу. Десять секунд, пока она была под водой, длились для меня бесконечно, но вот она вынырнула и крикнула:

— Прыгай, не бойся!

Я рассмеялся и оступился, соскользнув с ветки, но ухватился за неё двумя руками и повис. Потом просто отпустил руки и вошёл в воду «солдатиком».

Когда сидели на берегу, я спросил, почему она всегда купается в шортах и майке.

— Стесняюсь, — просто призналась она. — Похвастаться нечем, вот и не раздеваюсь. Особенно рядом с Юлькой.

— Странно, — признался я, — почему тогда я на Юлькины прелести смотрю, как на картинку в журнале, а от тебя оторваться не могу?

Она покраснела, но на меня смотрела недоверчиво.

— Надеюсь, это не твой бывший парень внушил тебе, что ты не красавица?

— Да нет, у него претензий к внешности не было.

— Тогда что его не устроило? Или это ты его бросила?

— Скорее, всё-таки он, — призналась она. — Нам просто, наверное, было удобно вместе. А потом он получил диплом и уехал в Питер делать карьеру. Не могу сказать, что я сильно по нему страдала, хотя мы были вместе год.

— А другие?

— Больше никого не было. А, нет, был ещё один. Тот тоже считал меня красивой. Но это было во втором классе.

Меня удивляет её способность находить смешное во всём. Но иногда я думаю, что за этой самоиронией она прячет свои душевные раны. Странно, но до этого времени я почему-то думал, что это у меня проблемы, а у других так, мелочь. А оказалось, что этой девочке тоже нужна чья-то поддержка. Может, моя? Смогу ли я, сам наполовину сломленный, озлобленный, неуверенный в завтрашнем дне, разочарованный в людях и в жизни, не верящий в справедливость, помочь ей в чём-то, хотя бы понять, что она совершенство? А ведь она, действительно, такая, хотя сама этого не осознаёт.

— Не хочешь переодеться в сухое? — спросил я её не без умысла.

— У меня из сухого — только носки и кроссовки, да и то, как обычно, на том берегу, — ответила она.

— Возьми мою футболку, — я встал и поднял её за руку с травы.

— Да не стоит…

— Так, — перебил я, — если простудишься, буду лечить тебя в парилке березовым веником.

Протянул свою футболку и отвернулся. Ей ничего не оставалось, как начать переодеваться. Как только понял по шорохам, что она разделась, я резко повернулся и уставился на неё, она замерла от неожиданности. Я рассматривал её довольно откровенно. Простые голубые трусики — всё, что на ней было — скрывали очень мало. Господи! И это она назвала «нечем похвастаться»?

Я подошёл к ней вплотную, взял у неё из рук футболку и сам на неё надел. Если притянуть пояском на талии, то получится платьице с рукавами «летучая мышь».

— Ты обманул, — наконец выдохнула она. Я покачал головой:

— Это ты обманула. Ты идеальная. И с завтрашнего утра ты плаваешь в купальнике.

Я снова усадил её на траву, сам сел сзади и прислонил её спиной к себе, очень надеясь, что она не заметила чисто мужской реакции моего тела. Ну а если заметила, то пусть это добавит баллов к её самооценке.

— Хочешь, научу входить в воду без брызг? — спросил я её на ухо. Кажется, она обрадовалась смене темы:

— Ты сам учился здесь?

— Сначала здесь, потом в институте с инструктором.

— Успел окончить?

— Только три курса, — это больная тема, но когда-нибудь мне надо об этом поговорить. Ксюша — лучший собеседник в данном случае. Она задает самый логичный и болезненный вопрос:

— Будешь восстанавливаться?

— Нет. К этому институту меня теперь на пушечный выстрел не подпустят.

— Институт МВД?

— Педагогический.

— Б…! — да, она мгновенно ухватила суть. — Ты собирался преподавать физкультуру?

— Информатику.

Она надолго замолчала. Хорошо, когда не охают и не причитают. Я, наконец, высказал вслух хотя бы одну свою боль — запрет на всю жизнь заниматься любимым делом. На суде мне даже это поставили в вину, якобы преподавание — отличная возможность быть поближе к старшеклассницам. Из парня, который из-за выпитого коньяка и толстого слоя косметики не смог оценить возраст девушки, с которой уединился в разгар вечеринки, сделали монстра, маньяка-педофила. Попробуй теперь докажи, что в детях меня интересуют исключительно их пытливые умы!

Конец ознакомительного фрагмента.