Венганза. Высшая мера

Юлия Михайловна Герман, 2014

Судьба усмехнулась мне дьявольским оскалом в лице мужчины, которым я была одержима. Чудовища, который вынес мне приговор. Я сопротивлялась этому безумию так долго, как могла, и когда сдалась, он отобрал у меня всё: имя, гордость, душу. Он дарил мне так много боли, что я захлебывалась в ней, и все равно сходила по нему с ума. Это не любовь – это высшая мера наказания.

Глава

2

Я забежала в туалет и захлопнула за собой дверь, наклонилась к раковине и плеснула в лицо воды. Посмотрела на своё отражение. Щеки стали пунцовыми, как после ударов. Отец словно обезумел, он выгнал всю охрану, он чуть не разорвал Громилу. Конечно, кто–то посмел приблизиться к его дочери, к его фарфоровой принцесске, которая должна сидеть под его колпаком и полным контролем. Он наорал на меня и велел ехать домой немедленно. Я не понимала, почему он в такой ярости. Слышала краем уха, как он говорил с охраной об этом парне, потом пошли просматривать камеры. Мне показалось, что отец его знает. Может, его конкуренты. Впрочем, какое мне дело? Это со стороны кажется, что у меня идеальная жизнь, как в кино. Да, у меня есть все, и в тоже время нет ничего. Мишура. Какое-то подобие жизни. Все на показуху, все для того, чтобы отец мог и дальше строить свою карьеру, а на самом деле я живу в клетке. В золотой, не спорю, но это клетка, и мне из нее никогда не выбраться. Отец не позволит. Он лучше мне пулю в голову пустит, чем даст жить своей жизнью. Никого и никогда не волновало, чего хочу я.

А я мечтала играть на гитаре, но вместо этого учила разные языки и выстукивала сонетки на пианино. Я хотела петь в рок–группе и путешествовать по миру, но вместо этого я выезжала только с отцом, под неусыпным контролем, в сопровождении охраны. Я хотела бегать на вечеринки с подругами, влюбляться, радоваться… вести жизнь обычного подростка. Да только обычной я никогда не была, у отца на этот счет имелись иные планы. Иногда мне казалось, что меня вырастили в какой-то лаборатории, как дорогой экзотический предмет или растение, которое потом можно выгоднее продать. Я — это его самая крупная инвестиция. Из меня лепили долбаную идеальность. Куклу. Я видела, отец мной гордился. Но он гордился тем, чего на самом деле нет и не было. Под оберткой яркой золотой девочки, веселой, звонкой, вызывающей всеобщий восторг, прятался одинокий подросток. Никому не нужный по сути, чья душа никому не интересна, даже собственному отцу. Мать умерла от рака, когда мне было тринадцать. Он опоздал даже на ее похороны, так как занимался предвыборной кампанией, и мои слезы никто не видел, мои страхи, мои переживания были вверены детскому психологу. В доме, полном людей, я все равно всегда была одна. Никто даже не догадывался, как часто по ночам я стояла на подоконнике пентхауза и смотрела вниз с головокружительной высоты, мечтая сделать шаг вперед и стать свободной. Расправить крылья и выпорхнуть из этой клетки пусть даже таким образом. Часто вижу, как в умных программах говорят, что дети успешных политиков, актеров, бизнесменов, олигархов бесятся с жиру…нет, они бесятся от одиночества, от собственной ничтожности. Их мир настолько узок и однообразен, что они постепенно сходят с ума…почти как я. Вчера отец сообщил мне, что через два месяца я выхожу замуж за Майкла Гордона. Мое мнение его, конечно, не волновало, да он и не спрашивал. Поставил перед фактом. Инвестиция наконец–то должна принести плоды, ведь Майкл — сын Энтони, который является лидером политической партии, в которой состоит мой отец. Это выгодный союз. Теперь я буду изображать не только идеальную дочь, но и играть в супружескую жизнь с мужчиной, который мне не только безразличен, а даже противен. Я знала его еще с детства. Я попыталась возразить, но отец закрыл мне рот, едва я открыла свой. У него обязательства перед Энтони, кредиты и вообще это то «светлое» будущее, о котором он для меня мечтал. ОН. А я? А мои мечты?…Хотя, у инвестиций их, наверное, не бывает. Отец говорил, что мы — русские — и так второй сорт, и он жизнь положил на то, чтобы чего–то добиться, а я неблагодарная дрянь. Это он будет решать, как мне жить дальше, а я буду соглашаться. И да, я должна прекратить карьеру модели, Майклу это не нравится.

И с этого дня мои вылазки с подругами под четким надзором отца. Больше никаких фокусов. Он думал, я смирюсь… я тоже так думала. Но с каждой секундой внутри поднималась яростная волна протеста.

***

Я поправила платье и замерла. Вспомнилось, как тот парень… как он схватил меня за талию и прижал к себе. Сердце забилось чуть быстрее. В нем было что–то животное, хищное.

Я вспомнила, как потягивала из соломинки шампанское и тайно мечтала смыться с этого благотворительного бала. Отец прекрасно знал, насколько я ненавижу всё это, но всегда настаивал на моём присутствии. Я обводила толпу скучающим взглядом и поглядывала на часы. Мысленно я уже уехала домой, заперлась в комнате и читала книгу. Сделала еще глоток и вдруг услышала позади себя:

— Хороший вечер, не правда ли?

Обернулась, удивленно приподняв бровь. Я его не знала. Впервые видела. Окинула взглядом с ног до головы. Красивый. Нет…это слишком простое слово. Иногда бывает, что смотришь на кого–то или что–то и вдруг понимаешь, что в этот момент ты не дышала и сердце у тебя не билось. И мне хотелось тряхнуть головой, чтобы очнуться. На секунду захватило дух, как от падения с высоты. У него была очень яркая внешность. Такая врезается в память мгновенно. Очень смуглая кожа и в тот же момент светлые волосы и нереально голубые глаза. Таких в природе не существует. Дикое сочетание. Я так точно никогда в своей жизни не видела. Его взгляд пронизывал меня насквозь, проникал сквозь одежду, касался тела, выжигая во мне все воспоминания о собственных эмоциях к другим мужчинам. Я уже не дышала, не могла отвернуться. Он врезался в мое сердце, в мою душу, вспарывая ее как лезвие. Он вонзался в мое сознание, затмевая всё, что я испытывала когда–либо ранее. От одного взгляда мужчины, которого я совершенно не знаю. Я летела с огромной высоты в бездну, и мне казалось, что я уже не спасусь. За какие–то мгновения внутри все перевернулось… как будто я вдруг поняла, что эта встреча, она не случайна. Выдохнула очень медленно и со скучающим видом обвела взглядом толпу.

Он все еще смотрел мне в глаза. Его брови сошлись на переносице. Он изучал меня как жертву, на которую готовился напасть. Его ноздри раздувались, глаза блестели и заставляли мои щеки пылать. Я почувствовала себя голой. Словно вот этим самым взглядом он содрал с меня всю одежду, даже стало не по себе, а к щекам прилила кровь. Со мной никогда в жизни не происходило ничего подобного. И самое мерзкое — он точно знал, какое впечатление производит на женщин. Это видно в каждом его жесте, в наглой ухмылке и чуть прищуренных глазах.

Я не могла определить, сколько ему лет. Тридцать максимум.

Попросила его принести нам выпить, а сама невольно, жадно следила за ним взглядом. Походка как у хищника, склонился к бармену.

Папа уже вышел на трибуну и взял микрофон. Черт. Я совершенно не собиралась сейчас позировать журналистам, мне ужасно хотелось только одного — смыться отсюда.

Парень возвращался с двумя бокалами, и я улыбнулась ему, ответная яркая вспышка в глазах незнакомца опять пронизала током, словно внутри меня происходила какая–то неконтролируемая реакция. Примитивная и дикая. Я увидела, как отец смотрит на меня с трибуны и, схватив парня за руку, потащила к выходу, представляя, как папочка взбесится от моей выходки. Ну и пусть. Он же собирался посадить меня в очередную клетку, а я в этой жизни вообще ничего не видела. Пусть знает, что я не собираюсь мириться в этот раз. Я сама от нее ошалела, а еще больше ошалела, когда наши пальцы соприкоснулись, я даже вздрогнула.

Деланно засмеялась, крепче сжала руку незнакомца, и он повел меня к выходу. Охранники за нами. Вот черт, а парень, похоже, действительно не на своем месте. Оглянулась назад и увидела, как папины псы переговариваются по рации и быстро следуют за нами. Возможно, стоило остановиться, но Диего… Так, кажется, его зовут, тащил меня к стеклянным дверям, на ходу швырнув хрустальный бокал и тот разлетелся на мелкие осколки. В эту секунду…наверное и разбилась моя прежняя жизнь. Я еле поспевала за ним, отхлебнула коктейль, поставила на перила. Конечно, охрана нас нагнала, но парень говорил с ними с такой дерзостью, что от взгляда на Громилу я чуть не прыснула со смеху, его лицо вытянулось, а у меня адреналин закипел в крови. Их пятеро, они его сейчас скрутят, только парню, похоже, все равно.

Я смотрела на Диего с восхищением… Ничего себе ответил.

Громила сделал шаг вперед и потребовал предъявить приглашение, я снова перевела взгляд на Диего. Интересно, оно у него есть? Конечно, никакого приглашения у моего нового знакомого не оказалось, и он крепко держал меня за руку, от прикосновения сильных, горячих пальцев по коже расходились волны электрического тока. А потом он раскидал охранников как котят, одной рукой, а я вскрикнула и прижала ладонь ко рту. Ничего себе. Две минуты — и все пятеро на полу. Мои глаза расширились от удивления. Я не раз видела Громилу в деле… и… ну он должен был уложить парня на лопатки, а вместо этого корчился у меня в ногах, зажав руками сломанный нос. Я судорожно сглотнула и посмотрела на Диего. Он усмехнулся уголком идеальных чувственных губ и меня бросило в жар. Парень потащил меня по лестнице вниз. Внутри зародилось чувство беспокойства… А потом он вдруг резко привлек меня к себе. От неожиданности я вцепилась в его плечи. Ко мне никогда никто не прикасался без моего разрешения… Я замерла, прижатая к нему всем телом, чувствуя, какой он весь каменный.

Настоящий хищник, схвативший добычу. А я как загипнотизированная, адреналин зашкаливал у меня в крови. Убрал прядь волос с моего лица, и я задрожала. Наверное, я просто сумасшедшая, но в эту секунду мне самой захотелось зарыться в его светлые волосы пальцами, жадно прижаться губами к его губам. Смотрю ему в глаза и понимаю, что вырываться совсем не хочется. Сильные ладони жгут кожу сквозь материю платья. Я уперлась руками ему в грудь. Если отец узнает об этой выходке, его похоронят.

Я, пошатываясь, поднялась по лестнице, оглянулась несколько раз на машину, которая, заверещав покрышками, сорвалась с места. В этот же момент ко мне выскочили секьюрити с пистолетами в руках, позади них маячил начальник охраны.

— Мисс, вы в порядке?

Я кивнула и прошла мимо него. Еще раз оглянулась и шумно выдохнула. Я все еще чувствовала на талии сильные ладони Диего. Кто он такой? Как оказался здесь? Он не нашего круга. Он другой…

Спрошу у Громилы. Фрэнки не сможет мне лгать, никогда не мог. Я ему нравлюсь, а меня это забавляет. Заодно я всегда в курсе, кто и когда будет меня"сопровождать", а точнее — следить за мной.

***

Через пару дней я совершенно забыла об этом инциденте, ко мне приехали подруги и мы устроили вечеринку возле бассейна. Настоящая вечеринка с караоке. Мы пили шампанское, орали песни и плескались в теплой воде.

Спиртное приятно ударило в голову, и я орала во все горло модную песню, прыгая в бассейне как одержимая, разбрызгивая воду в разные стороны. Показное веселье перед пожизненным заключением, и эти пустышки, которые радовались моей помолвке, даже не подозревали, что я бы с большим удовольствием сплясала на похоронах моего жениха.

— Марина, давай, спой нам. Вылазь и пой, а я сфоткаю тебя для Майки.

Я выбралась из бассейна, виляя бедрами, схватила микрофон. Кто–то из девчонок забрызгал меня снова водой, я взвизгнула и включила стереосистему, перемотала на попсовую песню. Мне хотелось напиться и ни о чем не думать.

Лола щелкала смартфоном, а я пела, принимая разные позы, позировала ей. Они хлопали в ладоши. Я клоун. Даже для них. Я спустила лямку купальника, напевая припев, и в этот момент словно подавилась, перестала петь и нахмурилась. Тот парень… С благотворительной вечеринки…Диего. Он стоял в нескольких шагах от нас и смотрел прямо на меня, слегка изогнув одну бровь в наглом удивлении. Я тут же поправила лямку купальника, потянулась за полотенцем, и в этот миг кто–то снова облил меня водой. Я дернула к себе полотенце, но успела заметить, как его дерзкие голубые глаза скользнули по всему моему телу. Мой купальник явно не оставлял простора для воображения. Какого черта он здесь?

— Здравствуй, Чика! Я же говорил, что мы еще встретимся, — он усмехнулся и двинулся к лежаку, который находился рядом со мной.

Я завернулась в полотенце, смахивая капли воды с лица.

Осмотрелась по сторонам — охраны нет. Да в любом случае его сюда впустили, иначе он бы не стоял сейчас передо мной и не улыбался мне так нагло и дерзко. Назвал девочкой, тоже мне нашел девчонку. И к чему эти испанские словечки? Мне не понравилось. Зачем я лгу? Понравилось. Еще как понравилось.

— Кто вас сюда впустил?

Девчонки вовсю смотрели на нас обоих, а я отставила бокал на стол. Музыка продолжала орать в колонках и по моим ногам стекала вода. Под его взглядом чувствовала себя неловко. Подтянула полотенце повыше.

Диего взял тот бокал, что я поставила на столик, и присел в шезлонг напротив, залпом выпил.

— Твой отец… — он рассматривал меня нагло и взгляд скользил по моему телу, словно следил за каплями воды, которые сбегали вниз с шеи в ложбинку моей груди. По коже медленно поползли мурашки, от затылка по позвоночнику вниз, заставляя вздрогнуть от острого дискомфорта во всем теле.

— Мы теперь с ним партнеры, — усмехнулся, а я от удивления распахнула глаза, глядя, как он невозмутимо крутит пустой стакан в длинных пальцах, а взгляд блестит наглым и неуместным весельем. Он рад, что застал меня врасплох и не скрывает этого. Развалился в шезлонге и теперь смотрит на меня так откровенно, словно я перед ним полностью раздета. Сейчас Диего одет иначе, чем тогда на вечеринке. На нем рваные джинсы и футболка, которая подчеркивает сильное мускулистое тело, на сильной шее цепочка с непонятными знаками, на левой руке из–под рукава видно несколько шрамов. Я поймала себя на том, что рассматриваю его слишком откровенно, но и невозможно было не смотреть. Он излучает дикий сексуальный магнетизм, а я словно чувствую эту мощь ментально, и это смущает и даже злит, а еще пробуждает дикие, незнакомые мне раньше желания.

Он говорит, что они теперь партнеры с моим отцом, и от колкости я сдержаться не смогла:

— Мы уже на"ты"? Потому что вы партнеры?

А про себя подумала, что общего может быть у этого парня с моим отцом? Они явно из разных миров.

— Мне казалось, что на вечере ты была не против перейти на"ты"и даже подыскивала местечко, где это сделать более удачно, — подмигнув, он взял бутылку шампанского и разлил по пустым бокалам. — Дамы, угощайтесь. Сегодня у нас большой праздник… — жестом пригласил моих подруг.

Девчонки повыскакивали из бассейна, с удовольствием брали из его рук полные бокалы. Я видела, что они не против знакомства с этим наглецом. Когда он подмигнул мне, по телу снова пошли мурашки, в который раз. Я набрала побольше воздуха, и он показался мне горячим, обжигающим легкие.

Лола и Линда и не думали прикрыться полотенцами, как я, они кокетливо болтали с Диего, попивая шампанское, а он поглядывал на меня и явно наслаждался моим смущением. Бред какой–то, чувствую себя так, словно между нами что–то было, а сама не знаю даже его фамилии.

— Вы неправильно меня поняли, мистер Диего, я просто хотела сбежать от папарацци и на «ты» мы переходить не собирались.

Лола наклонилась ко мне и шепнула на ухо:

— Ты чего?

Я повела плечами.

— Мы уже заканчиваем, — сказала, глядя на него, а потом повернулась к подруге. — Нам еще ехать в клуб, ты не забыла?

— А как же запрет.

— Плевать.

И выразительно посмотрела на Лолу. Пусть только не поддержит, я не буду с ней месяц разговаривать.

— Хочешь сбежать от меня, Чика? — он снова усмехнулся, и у меня дух захватило от его улыбки. — И кончай уже со своим выканьем. Мы с тобой второй раз вместе выпиваем. Не думаю, что обычно ты выкаешь тем, с кем пьешь… — он допил бокал и облизал капли шампанского с губ. Я проследила за его языком и непроизвольно сглотнула, чувствуя, как начинают пылать щеки.

Линда вовсю флиртовала с ним, стараясь привлечь внимание, и Диего бросал на неё откровенные взгляды. Самец на охоте. Сгодится любая добыча. Линда дурочка, хотя, какое мне дело, пусть хоть в постель его затащит, может тогда он перестанет на меня ТАК смотреть.

— Я не так уж часто пью с незнакомцами.

Я посмотрела на Линду и разозлилась.

— Пойду переоденусь и поехали. Счастливо оставаться.

Направилась в сторону стеклянных дверей.

За мной автоматически закрылись двери, и я босиком побежала вверх по лестнице. Внезапно на моё плечо легла рука, и меня резко развернуло, Диего смотрел мне в глаза:

— Куда же ты направилась, Котенок? Разве родители не учили тебя, что сначала следует проводить гостей?

Он схватил меня за плечи обеими руками, наклонившись так близко, что почти задевал щекой мою щеку, и я почувствовала, как он втянул мой запах. Меня словно током ударило, потому что я сама почувствовала, как от него пахнет даже не пойму, чем… нет, не одеколоном, а как–то особенно, неповторимо. Я перехватила его запястья.

— Что ты себе позволяешь? Ты в моем доме и мы совершенно с тобой незнакомы. И я никакая тебе не Чика, и уж точно не котенок!

Я непроизвольно шумно выдохнула, когда увидела его настолько близко. Особенно глаза, настолько пронзительно голубые, что мне казалось, я плавлюсь только от осознания, что он так на меня смотрит. Мое дыхание участилось.

— Хочешь сказать, тебе совсем не нравится то, как я произношу это?

Не знаю, что со мной происходит. Я смотрю на его губы, потом снова в глаза.

–Хочешь ты того или нет, но МНЕ нравится так тебя называть. И позволять я себе буду то, что хочу! И никто мне, слышишь, НИКТО не сможет запретить делать этого. Поняла?

Опять эти властные нотки, которые должны заставить меня как минимум оттолкнуть его к чертовой матери и бежать наверх вызывать охрану, но вместо этого я как загипнотизированная смотрела ему в глаза. Увидела, как он наклонился еще ниже, обхватил мое лицо ладонью, сжимая щеки, и у меня в горле моментально пересохло, особенно когда провел большим пальцем по нижней губе. Я сглотнула, глядя на его губы. У него красивые губы. Очень чувственные, с порочным изгибом.

— Отпусти меня немедленно, — собственный голос как чужой, слегка осевший от собственной неожиданной реакции на прикосновение, — я позову охрану.

И снова невольно посмотрела на его губы, а предательское полотенце свалилось к моим ногам.

Я почувствовала, как Диего склонился к моей шее и прошептал:

— Вот видишь, ты тоже уже перешла на ты…

Дыхание обожгло мне шею и мне показалось, что у меня подгибаются колени, а сердце стучит невероятно быстро где–то в горле. Судорожно сглотнула, опираясь спиной о холодную стену.

— Ты со всеми такой наглый или только со мной?

Отвечаю так же тихо.

— Я не свободна… развлекись с Линдой, если так неймется.

Уперлась руками ему в грудь, пытаясь оттолкнуть, и в то же время чувствуя непреодолимое влечение на уровне инстинктов, словно я не могу себя контролировать, будто я под кайфом.

— Разве сейчас ещё существует рабство?

Накрыл мои руки своими, продолжая проводить губами по моей шее, заставляя меня дрожать.

— Все люди свободны. Разве я не прав, Котенок?

Я невольно закрыла глаза. Да, свободны…если только не собрались выйти замуж через два месяца.

— И на счет твоего первого вопроса… Я с тобой ещё очень учтив и вежлив.

Прорычал мне в ухо, и я тут же открыла глаза.

— А как тогда не вежливо? — нагло ответила я. — Насильно? Для тебя не существует слова"нет", или тебя этому не учили? Если ты вообще где–то учился.

Он засмеялся, и я от ярости сжала кулаки.

— Ауч! Хочешь обидеть меня или разозлить?

Слегка отстранился, а мне захотелось зажмуриться, его улыбка… он улыбался, и его лицо становилось еще привлекательней. Захотелось зажмуриться.

— Забавная ты! Зря стараешься! И не такие пытались, да обломались!

Я в этом не сомневалась ни на секунду. Плебей. Просто ничтожество. Как только отец его терпит? Красивый плебей. Красивое ничтожество. Невероятно красивое.

— Ну, тише, тише, — погладил меня по щеке как зверушку, — я никому не скажу, что тебе понравились мои прикосновения.

Теперь уже я усмехнулась, а у самой от касания его пальцев в животе запорхали бабочки. Мне это ужасно не понравилось.

— А ты ко мне ещё не прикасался.

С вызовом посмотрела ему в глаза. Отбросила его руку.

— И не прикоснешься. Я тебе не позволю. Да и кто сказал, что мне нравятся такие, как ты?

Он вдруг схватил меня за шею и прижал к себе так сильно, что я почувствовала его эрекцию, прижатую к моему животу, в тот же момент схватил меня за волосы на затылке, и набросился на мои губы. Внутри меня лопнула какая–то невидимая струна. Все тело содрогнулось от прикосновения его губ и от наглого языка во рту, со мной происходило нечто невероятное. Тело словно обожгло, внизу живота стало горячо, а дыхание приостановилось. Я не отвечала на поцелуй, а уперлась руками ему в грудь, пытаясь оттолкнуть, и в этот момент услышала:

— Марина, твой Майкл зво..нит…Ой!

Я с такой силой попыталась его оттолкнуть, но это оказалось невозможным. ЧЕЕЕЕРТ! Линда! Черт!

Мне удалось вырваться, щеки пылали, меня трясло как в лихорадке, я задыхалась.

— Все–таки позволила, Чика, — нагло заявил Диего и, ухмыльнувшись ошарашенной Линде, пошел к выходу. Я судорожно сглотнула, но всё же крикнула вслед.

— Ты это сделал насильно, чертовый ублюдок!

Лицо Линды вытянулось еще больше, а я посмотрела на неё и зашипела:

— Что смотришь? Отключи! — кивнула на телефон. — Отключи к чертовой матери и поехали в клуб. Нас уже заждались.

Рванула вверх по лестнице, а Линда за мной.

— Ни слова. Ничего не спрашивай.

Кажется, я говорила сама с собой.

— Ты не можешь сесть за руль ты выпила…иии…

Я обернулась к ней и оборвала на полуслове.

— Папочке моему скажи об этом. Всё! Поехали. Я хочу оторваться и отдохнуть!