Ловушка

Юлия Ковригина, 2022

Иногда человеку снится, что он умеет делать нечто необыкновенное: рисовать с фотографической точностью, ходить вверх ногами, разговаривать на незнакомых языках или даже летать. Просыпаясь, он с грустью понимает, что мастерство испарилось вместе с остатками сна. И, пытаясь изобразить на листе бумаги четкие контуры, совсем недавно так легко и свободно выплывающие из-под руки, получает лишь по-детски неровные линии. Волшебство исчезает, но не навсегда. Где-то в глубине нашего сознания оно оседает и ждет, когда же мы снова соединимся и дорисуем, наконец, ту чудесную картину

ГЛАВА 5

Внутри, но не в безопасности

Время текло так медленно, что, казалось, совсем остановилось. Майя не знала, сколько провела взаперти. Но самое главное — сколько еще осталось сидеть в этой странной комнате, которая словно бы чувствовала ее напряжение, наблюдала за ней, изучала. Пустота была наполнена чем-то почти осязаемым, чем-то живым.

Девушка в который раз посмотрела вокруг. Книга лежала на кровати рядом с ней. Это оказалась просто сказка — милая и наивная, для маленьких детей. У Майи было ощущение, будто она раньше уже видела ее, но ей никак не удавалось вспомнить, где и когда это произошло. Девушка рассеянно листала потрепанные страницы, стремясь разобраться со своими эмоциями, отделить реальность от выдумки. Книга притягивала и одновременно отталкивала ее, поднимая в душе странную смесь из интереса и настороженности. Майя окончательно запуталась и устала, поэтому решительно закрыла и отложила книгу. Сейчас не время для подобных загадок. Девушку гораздо больше волновала собственная сказка, которую никак нельзя было назвать детской или милой.

Майе никогда не нравились страшные истории. Она любила веселые рассказы с четкими и простыми сюжетами, ничего таинственного и необъяснимого. Поэтому, сейчас ей были совсем не интересны перипетии сюжета, только бы все поскорее закончилось.

Неловко съежившись в углу кровати, она размышляла, что еще можно предпринять. Ноги затекли, но шевелиться все равно не хотелось. Будто любое, даже самое осторожное движение может привести в действие скрытые механизмы комнаты.

Тишина невидимым покровом висела над головой, путала мысли. Оказывается, свободно размышлять в абсолютном вакууме не так-то просто. Каждый шорох тела и неловкое движение болезненно отзывалось в ушах. Майя боялась, что скоро услышит бег собственной крови. Напряженные до предела нервы маячками улавливали из воздуха тревогу, непрестанно выдыхаемую легкими наружу.

«Интересно, а кормить меня будут? — решив немного отвлечься на насущные проблемы, подумала Майя. — И вообще, могли хотя бы ночной горшок принести».

Желудок сразу же громко заурчал, напомнив про естественные потребности организма.

Да, похоже, эти размышления тоже не добавляют радости и спокойствия. Но девушка в который раз заставила себя не паниковать раньше времени. Тщательно проанализировав свои ощущения, она пришла к выводу, что пока ничего конкретного ей не требуется. Даже голод оказался каким-то поверхностным, иллюзорным.

«Это все нервы, — усмехнувшись, вспомнив любимое папино выражение, подумала Майя. — Еще немного и мне придется опустошить все запасы валерьянки в доме, когда я выберусь отсюда. Если смогу, конечно».

Комната давила не нее, заставляла чувствовать себя беспомощной и жалкой.

«Ну почему, — подумала Майя, судорожно сглотнув и мысленно отодвигая подступившую к горлу тошноту. — Почему обязательно нужно было запереть меня здесь — в этом склепе без единого окна»!

Майя с детства боялась замкнутых пространств.

Однажды во время игры в прятки она случайно заперлась в старом бельевом шкафу на чердаке. Задвижка опустилась и ее заклинило. Когда отчаянно рыдающую испуганную девочку нашли и освободили, она призналась, что сначала все было очень весело, до тех пор, пока ей не пришло в голову выйти наружу. И вот тогда, почувствовав себя пойманной в ловушку, Майя впервые испытала подлинный леденящий душу ужас. Он сковал ее, лишил способности думать и превратил в слабое мечущееся в темноте существо, желающее лишь одного — поскорее выбраться из душного плена. Она до сих пор с содроганием вспоминала те мгновения паники и страха, лихорадочные движения собственных рук и ног, казавшихся чужими, свое громкое свистящее дыхание и черную пустоту вокруг, такую живую, плотную, угрожающую.

С того времени Майя старалась как можно реже бывать там, где стены, грозно смыкаясь над головой, стремятся отобрать у человека спасительную свободу, даже лифтом в одиночку старалась не пользоваться. Правда порой в кошмарных снах девушка опять оказывалась там, в той ужасающей ловушке, и никто не мог помочь ей выбраться, как она не просила. Просыпаясь в поту и слезах, Майя быстро включала свет и спешила достать одну из своих любимых книжек с яркими веселыми картинками. Они успокаивали ее, позволяя снова расслабиться и попытаться уснуть. Так было с самого детства и продолжалось до сих пор. При этом Майя никогда никого не будила. Ей казалось очень важным самой разобраться со своими страхами. Мама знала об этом и частенько оставляла на прикроватной тумбочке дочери несколько сказок на всякий случай. А иногда, неожиданно проснувшись среди ночи, осторожно прокрадывалась в ее комнату и проверяла, все ли в порядке.

Майя почти научилась не бояться. И вот сейчас она снова взаперти. Только не известно, закончится ли все так же благополучно, как в прошлый раз.

Слабое свечение неожиданно возникло на стене напротив кровати и отвлекло Майю от этих мыслей. Девушка резко вскочила и в два прыжка оказалась рядом с мерцающей поверхностью. Вокруг легкими вибрациями расходилось тепло. Майя пригнулась поближе и уставилась в странное подобие зеркала. Небольшой квадрат стены на глазах покрывался глянцем, нечетко отражая все, находившееся в комнате. Вдруг Майя резко отпрянула. Там, где только что на нее смотрели собственные глаза, теперь проявлялся другой профиль. Очертания маленького детского лица неторопливо вырисовывались на блестящей поверхности. Контуры размыты, но глаза — все четче и четче.

Вот уже проступило изображение всей головы. Маленькая девочка со стены с возрастающим интересом, смешанным с испугом, смотрела на незнакомку, словно тоже никак не ожидала увидеть ее здесь. Она что-то беззвучно проговорила и, как показалось Майе, попыталась дотронуться до гладкой поверхности. При этом раздался глухой треск, а девочка сразу отдёрнула руку.

Тут же со всех сторон на стенах стали возникать новые окошки, зеркально отображающие первое. На Майю теперь смотрело не меньше десятка одинаковых девочек, старающихся дотянуться до нее. Словно постоянно проигрывалась некая запись.

Потом девочка заплакала, и ее глаза, по-детски широко распахнутые, кажущиеся огромными на маленьком худеньком личике, словно стали еще больше. Теперь она укоризненно смотрела на Майю и часто всхлипывала, слезы не переставая катились по щекам.

Этого оказалось достаточно, чтобы окончательно вывести Майю из равновесия. Она побледнела и замерла в немом крике. Руки непроизвольно сжались и потянулись вперед. Убрать, прикрыть эти глаза, пристально смотрящие прямо на нее.

Больше не в силах пошевелиться, Майя крепко зажмурилась. В голове не осталось ни одной разумной мысли, кроме непрестанной мольбы: «Скорей бы проснуться. Пусть все это закончится»!

Она так и застыла, скрючившись в согбенной позе посреди комнаты. В висках стучало.

«Кто это там в стене? Не знаю… Я… Не может быть»!

Через некоторое время Майя почувствовала, как напряжение стало спадать. Она открыла глаза и боязливо осмотрела стены. Поверхности снова были холодными и пустыми. Лица исчезли.

Майя облегченно выдохнула. Колени подкосились, и она осела на пол. Зубы громко и неприятно стучали. Она и сама не понимала, чего так испугалась, но панический страх все еще сжимал каждую мышцу, а дыхание скачками вырывалось из груди вместе с хрипами.

«Что это было! Может быть, я начинаю сходить с ума»?

Захотелось тепла, и Майя завернулась в одеяло. Но на кровать перемещаться не стала, устроилась прямо на полу. Она никак не могла унять дрожь и куталась в легкую ткань до тех пор, пока не стало душно.

«Хочу домой», — вяло подумала девушка, перед тем, как погрузится в глубокий сон.