Уродина

Юлия Динэра, 2019

Любовь бывает разных оттенков, ее одежда самая яркая из всех, которую я знала. Но нашей досталась лишь черная и липкая, как растопленная смола. От нее нельзя отмыться, и ты всегда ощущаешь на себе ее запах. Запах гари. Его любовь одета в похоронный фрак. Моя любовь в одежде цвета лета – обращена в пепел. Это ее запах.Один из них называет меня уродиной и презирает с тех пор, как я появилась в его семье, другой сделает для меня все, что угодно, и мне придется решить, кого я ненавижу и люблю сильнее… Я заложница двух сердец и двух домов. Я уродина.Содержит нецензурную брань.

Глава 5

— Ты едешь на автобусе, — заявил Маркус, когда я протянула руку к дверце его машины.

— Но..

— Не трогай тачку без моего разрешения.

Он подошел и, отбросив мою руку, протер краем футболки машину там, где я едва ее коснулась.

— Хорошо, ладно, я не буду.

— Посмотри на себя, вся мокрая, в машину не сядешь в таком виде, поняла?

— Я поняла.. Ты не мог бы..

— Какого черта тебя вообще в бассейн принесло? Ни разу не была, а тут приперлась. Скажи, ты специально играешь на моих нервах?

Он остановился напротив, и я невольно стала поправлять волосы, перекидывая больше на правую сторону.

— Можешь не прятать это уродство, я видел его сотню раз.

В горле защипало и в глазах тоже.

— Ты защищал меня сегодня.. Перед Рекардо.

Маркус прыснул.

— Я давно хотел надрать зад этому ублюдку, нашелся повод, все будут думать, что я лишь защищал свою фамилию, которую ты по ошибке носишь.. Пока еще.

Я сглотнула ком и быстро стряхнула, сорвавшуюся с ресниц слезу, Маркус скривился глядя на меня, затем полез в машину и принялся что-то искать под сидением.

— Ты не мог бы одолжить мне пару баксов? На автобус.

Он оглянулся на секунду, затем вылез из машины и бросил мне свою черную толстовку, испачканную чем-то.

— Зайди в кусты и переоденься.

Я сжимала в руке ткань и оглядывалась по сторонам, размышляя, где бы могла снять с себя одежду. Неужто, за остановкой? Там куча людей уже. А в кустах?

— Ну? Ты тупая? Иди.

— Ладно. Иду..

Опершись на дверку машины, Маркус сложил руки на груди и провожал меня взглядом. Он смотрел, пока я не скрылась за каркасом автобусной остановки. Я всегда знаю, когда он смотрит.

За остановкой курили двое первокурсников: девчонка в розовой сетчатой кепке и парень на голову выше нас обоих. Я не знала их лично, но видела пару раз в колледже.

— Извините..

Они даже не обратили на меня никакого внимания.

— Извините.. Здесь нет общественного туалета?

Я знала, что его нет, но вдруг.. Может, они догадаются, что мне нужно переодеться и уйдут?

— Ты это нам?

— Угу. Прошу прощения, что отвлекла вас от.. неважно.

— Толчка нет, только кусты.

Парень кивнул в сторону небольшой, но густой лесопосадки.

— Ясно, спасибо.

— Хочешь?

Он протянул мне недокуренную сигарету, я в ответ покачала головой и постаралась улыбнуться.

Засохшая, скошенная трава забивалась в кроксы и причиняла дискомфорт. А лесопосадка будто Богом забытая, обломанные ветки кустарников царапали ноги, пока я пробиралась вглубь, постоянно оглядываясь, не видно ли меня с дороги. Быстро стянув с себя мокрую одежду, оставив лишь нижнее белье, я натянула толстовку Маркуса, которая, слава Богу, прикрывала все, что нужно, хоть и была чересчур короткой для меня. «Нэнси бы подошло» — почему-то подумала я. От толстовки пахло потом и мазутом, но это почему-то не отталкивало, и даже не потому что ароматы в этом месте были похуже. Даже при такой жаре тут пахло сыростью, фекалиями и возможно.. мертвыми животными.

Юбка все еще болталась на моих ногах, и я в спешке пыталась расстегнуть сзади молнию, не прекращая озираться по сторонам. В итоге я запуталась в собственных ногах, или в юбке, но это уже неважно.. Споткнувшись о лежавшую рядом сухую ветку, я приземлилась лицом в землю. Судя по ощущениям, я счесала не только подбородок, но и подвернула лодыжку. Простонав от боли, я открыла глаза и замерла на мгновение. Запах мертвечины ударил в нос с новой силой и жужжание мух почти у самого лица, заставил меня попытаться немного отползти назад. Точнее, не мухи заставили, а то над чем они летали. Я вновь застонала от боли, которая прострелила ногу, а затем расплакалась, потому что единственное, что я могла сейчас сделать это — зажмурить глаза и не смотреть на эту мертвую, уже почти иссохшую и съеденную насекомыми кошку.

— Боже, просто помоги пережить этот день.

Я закрыла глаза и уткнулась лицом в толстовку, это было лучше, гораздо лучше, на ней был запах Маркуса, пусть немного несвежий, но знание того, что он ее носил, делает эту ситуацию не такой кошмарной.

За что убили это животное? Или, может, она сама умерла от голода? Как ее звали? Или его.. Я всхлипнула, представив, что возможно могла бы спасти кошку, я бы назвала ее Мисси, если это конечно, она. А если она когда-то встречалась мне, а я не заметила? Или другим людям.. Почему ее не спасли?

— Неуклюжая дура.

Сзади раздался хруст веток, я высунула лицо из толстовки и обернулась.

— Маркус, — мой голос был полон облегчения.

— Так и знал, что ты во что-нибудь вляпаешься.

— Прости..

— Чего ревешь? Вставай.

Я кивнула в сторону кошки и, мой подбородок снова задрожал, Маркус подкатил глаза.

— Почему мир так жесток? Как думаешь, ее убили?

— Почему ты лежишь на земле? Как думаешь, ты идиотка или кретинка?

Я попыталась подняться и вскрикнула, затем прикусила губу и с трудом смогла перевернуться, чтобы второй ногой столкнуть ту ветку, которая зажала ногу.

Маркус прикрыл глаза и глубоко вздохнул.

— Ты мое проклятье, уродина, знаешь об этом? Оставить тебя здесь? На съедение червям, как ту живность.

Я напряглась и, все внутри меня сжалось от ужаса. Может ли он? Нет, не посмеет.

— Как ты можешь так говорить?

— Так уж и быть..

Он наклонился и принялся осторожно вытаскивать мою ногу, я поджала губы и зажмурилась от боли. Не буду стонать, итак достаточно соплей.

— Больно? — спросил Маркус, все еще держа мою ногу в руках, я солгала и качнула головой, лишь бы его руки подольше оставались на моей коже.

— Проклятые мысли.. Ненавижу..

— Что?

— Ничего. Говорю, не больно мне.

— Тогда сейчас будет больно.

В этот момент я заорала, Маркус отпустил ногу и, обхватив меня сзади, заткнул мне рукой рот.

— Заткнись, — проговорил на ухо, — а теперь медленно встаем, не ори.

Он обхватил мою талию одной рукой, и мы начали осторожно подниматься, глядя друг другу в глаза. Затем он медленно убрал руку от моего рта, не сказав ни слова, а я снова зажмурилась от боли, когда приземлилась на обе ноги.

— Что ты сделал с лодыжкой? Мне стало легче.

— Вправил ее, но тебе сейчас нужен лед, как минимум. Идти можешь?

Я кивнула. Снова соврала, точнее сглупила. Как только Маркус меня отпустил, я едва, снова, не оказалась на земле.

Мы оба замерли. Он поймал меня в ту же секунду, как только я стала падать. Резким движением рук, Маркус случайно задрал на мне толстовку и, его пальцы коснулись обнаженного бедра. Боже, пусть он не почувствует, что я гусиной кожей покрылась вся.

Его глаза безумно забегали по моему лицу, затем он нахмурился и глубоко вздохнул. Я дрожала внутри, как осиновый листок.

— Стоило отправить тебя на автобусе.

Он резко убрал руку и грубо схватил меня за предплечье.

— С чего вдруг взбесился?

— С того, что не следовало соглашаться тебя подвозить. Если б не отец..

— Тебя никто не заставлял, Маркус, оставь меня, я сама пойду и поеду на автобусе, а завтра возьму велосипед, папа, наверняка, починил колесо.

— Не доставляй ему хлопот своей херней, ясно?

— Если бы ты не портил колеса.. Всегда пытаешься мне насолить. Что я тебе сделала?

— Я сказал уже. И мне нахер не сдались твои колеса.

— Я не виновата, что родилась! Так в чем, я виновата?

— Заткнись, иначе я оставлю тебя здесь, меня уже воротит от звука твоего голоса, Анна!

Я усмехнулась.

— Что смешного? Думаешь, блефую?

— Это второй раз за три года, когда ты назвал меня по имени.

Маркус непонимающе взглянул на меня, его лицо напряглось, а затем что-то поменялось в его глазах, словно он что-то понял. И я поняла. Он даже не заметил этого, даже не понял, что произнес мое имя, потому что я уже много лет для него лишь уродина.