Уродина

Юлия Динэра, 2019

Любовь бывает разных оттенков, ее одежда самая яркая из всех, которую я знала. Но нашей досталась лишь черная и липкая, как растопленная смола. От нее нельзя отмыться, и ты всегда ощущаешь на себе ее запах. Запах гари. Его любовь одета в похоронный фрак. Моя любовь в одежде цвета лета – обращена в пепел. Это ее запах.Один из них называет меня уродиной и презирает с тех пор, как я появилась в его семье, другой сделает для меня все, что угодно, и мне придется решить, кого я ненавижу и люблю сильнее… Я заложница двух сердец и двух домов. Я уродина.Содержит нецензурную брань.

Глава 8

Мы стояли, как два провинившихся школьника перед столом ректора, по крайней мере, я себя так ощущала, но глядя на Маркуса не была уверена, что его вообще волнует, почему нас вызвали. Он сунул руки в карманы штанов и пристально наблюдал за мистером Халагером, который перебирал личные дела студентов, пришептывая себе под нос, что-то о том, как не вовремя заболела София — его секретарь.

— Итак, Анна и Маркус Уотерс.. — он прокашлялся, и оглядел нас поочередно.

— Что-то случилось, мистер Халагер? — взволнованно спросила я.

Маркус окинул меня быстрым взглядом и подкатил глаза.

— Случилось, Анна, но для начала, позвольте обратиться к Вашему брату.

У меня что-то дернулось внутри от того, что он назвал Маркуса моим братом, и не потому что это слово как-то беспокоило меня, а потому что оно отчего-то беспокоило Маркуса.

Я осторожно взглянула на него, он прикрыл глаза и, переведя дыхание, вытащил руки из карманов и оперся на край стола ректора.

— Хочу кое-что прояснить, сэр..

— Что за наглость, Уотерс?

— Это не наглость, мистер Халагер.. Понимаете, дело вот в чем.. Эта девушка, мы не родня, Вы же видите.. Взгляните, мы даже не похожи..

— Мне все равно, Маркус, отойдите от моего стола на три шага.

— Я отойду, как только Вы дослушаете. Эта девушка мне никто, то есть, да, мы росли вместе и все такое.. Все дело в моем отце, он любит подбирать внебрачных уродов от всяких шлюх, давать им свои фамилии..

Мой подбородок предательски задрожал, Маркус обернулся, его взгляд впивался мне в кожу.

— Наглость, не то, что я делаю, мистер Халагер, наглость носить чужие фамилии, пользоваться чужим авторитетом, жить чужой жизнью..

Он все еще смотрел на меня, и говорил со мной. Я сдержала слезы в этот раз, не потому что его слова не пробирали до костей, а потому что не хотела быть еще более жалкой в его глазах.

— Вы закончили свое лирическое выступление, мистер Уотерс?

— Пожалуй..

Он отошел от стола и вернул руки в карманы.

— Отлично, давайте начнем с Вашего внешнего вида. Маркус, если в нашем колледже нет формы, это не значит, что Вы должны приходить сюда, словно пошли выносить мусор.

Маркус оглядел себя с ног до головы и пожал плечами. На нем были старые темные джинсы Армани и какая-то черная футболка, которая давала сильный акцент его голубым глазам, а также отлично выделяла его спортивную фигуру.

— Если бы Вы это ей сказали, сэр, я бы понял. Что не так с моей одеждой?

— Вы пришли, словно в бар, а Ваша сес.. Анна, у нее прекрасный наряд, в рамках дресс-кода нашего учебного заведения.

— Здесь нет никакого дресс-кода, ректор, я читал устав. И если Вы называете эти безразмерные тряпки прекрасным нарядом, у Вас либо что-то с чувством юмора, либо с чувством стиля. Вы старомодны, сэр.

— Вы нарываетесь на проблемы, мистер Уотерс.

— Судя по тому, что я здесь, у меня уже какие-то проблемы, вываливайте.

— Кхм.. Полагаю, Вам знаком Рекардо Рамирес.

— Виделись пару раз.

— Но, несмотря на это, у вас уже возникли какие-то проблемы друг с другом. Вы едва не утопили его в бассейне.

— Значит, Гринберг доложила, все-таки.

— Доложила, Маркус. Имейте ввиду, здесь все на равных, даже если Вы любимчик преподавателя или Ваш отец является спонсором колледжа, у Вас нет привилегий.. Как и у Вас, Анна.

— Я поняла, мистер Халагер.

— Что Вы поняли, мисс Уотерс? Что ни разу не посетили бассейн? Вам шли навстречу на первом курсе из-за Вашего недуга, но воду в бассейне заменили и Ваш доктор..

— Сэр, — простонала я, — Мне.. — я замолчала, потому что не хотела, чтобы Маркус слышал это, он не должен слышать это, так я сама себя пристыжу, ему даже делать ничего не придется.

— Не обсуждается, мисс Уотерс, каждый понедельник Вы должны быть в бассейне, я проверю, а Вы Маркус отстранены от тренировок на два месяца.

— Но.. У нас сезонные соревнования, Вы не можете..

— Я могу, а вот Вы не можете топить людей, не в моем колледже, будь Вы даже сын президента, Вы отстранены.

— Сэр..

Маркус занервничал, я видела, как действительно, ему важны эти тренировки, соревнования, как и лакросс, который вообще не являлся обязательной дисциплиной. Возможно, это даже единственное, что приносило ему удовольствие в колледже. Он любит спорт столько лет, сколько я его знаю.. И когда-то он любил играть на гитаре..

— Мистер Халагер, — встряла я, — это моя вина.

Ректор свел густые седеющие брови к переносице и сложил перед собой руки.

— Подробнее, Анна. Что значит Ваша вина?

Маркус тоже удивленно посмотрел на меня, но я проигнорировала и подошла ближе к столу Халагера.

— Сэр, Маркус заступался за меня, так что это полностью моя вина, он не причем.

— Что ты делаешь, уродина? — пробормотал Маркус за моей спиной.

— Я впервые пришла в бассейн и очень испугалась, а.. Рекардо Рамирес.. В общем, он хотел.. Сбросить меня в бассейн, но появился Маркус и спас меня.

Ректор вскинул брови.

— Интересно, но в итоге, вы двое все равно оказались в бассейне.

— Рекардо.. он..

— Подождите, Анна, Вы говорите, что в том безобразии, что устроил мистер Уотерс виновны Вы, но теперь оказывается, что Рекардо Рамирес.. Мне его, что ли, наказать?

Я вздохнула, не понимая, что говорить еще, запуталась в собственной голове.

— У Рамиреса стипендия, как и у вас двоих, но у его матери-одиночки шестеро детей, помимо самого Рекардо, Вы хотите, чтобы я лишил его стипендии?

— Нет, сэр.. Вы не понимаете.. Я виновата, не Рекардо, ни тем более Маркус. Пожалуйста, не нужно лишать никого стипендии.. И не могли бы Вы отменить наказание для мистера Уотерса.. Пожалуйста.

Ректор тяжело вздохнул и понимающе взглянул на меня, затем перевел взгляд на Маркуса.

— Две недели, Уотерс, так уж и быть. Это всего два занятия..

— Спасибо, мистер Халагер, Вы лучший!

— Вы свободны, Анна, полагаю, благодарности от мистера Уотерса я не дождусь..

— Вы так любезны, ректор, — съязвил Маркус.

— Не понимаю, что с тобой не так, мальчик.. В любом случае, вы оба меня услышали и свободны.

— Спасибо, — снова повторила я и вышла за дверь, Маркус остался там, а я не понимала, с чего вдруг я довольная такая стала, как будто всемирную проблему решила..

— Выходи, Маркус, — раздалось за дверью.

— Я благодарен за снисходительность, ректор, правда.. Хотя.. Мне бы, все равно, пришлось Вас ослушаться. Вы можете надавить на жалость ей, но не мне. Думаете, мне есть дело до стипендии Рамиреса или до того, сколько детей у его матери? Это все можно втирать Анне, потому что она чертова добрячка, но я, сэр.. Этот дерьмовый испанец не будет трогать ее своими вшивыми руками и в следующий раз, я действительно, его утоплю.

Я услышала шаги и быстро отошла в сторону, вдоль стены. Мне почему-то стало неловко и, я уставилась в пол, когда Маркус вышел. Зачем я вообще его ждала? И почему он сказал ректору все то, что я слышала? Разве он топил Рекардо не потому что, тот его бесит? Или сегодня в кафетерии..

— Зачем ты это сделала?

Маркус появился рядом со мной, я стыдливо подняла голову и заглянула в нормальные человеческие глаза, которых я не видела долгих четыре года. Так они особенно красивы..

— Сделала что?

— Не тупи, Анна..

— Моё имя, — вслух шепнула я, совершенно случайно.. и тут же захлопнула рот.

— Идиотка, — бросил Маркус и пошел вдоль коридора, я поспешила за ним.

— Я знаю, как важны для тебя соревнования.

— Я не нуждался в тебе.

Он шел так быстро, что я едва поспевала.

— Знаю, но.. Я рада была помочь.

— Ты только опозорила меня.

— Я не.. перед кем опозорила?

Маркус резко притормозил и, я едва не врезалась в него.

— Передо мной, уродина. Не нужно за меня просить.. Ты специально это сделала, чтобы унизить.

— Это ты унижаешь меня! Ты меня унижаешь, Маркус..

Он прыснул и развернулся, чтобы уйти, но мои слова остановили его, хоть он и не обернулся.

— Я слышала, что ты сказал мистеру Халагеру, обо мне и Рекардо. Ты защищал меня, я знаю это.

Маркус будто замер, и какое-то время не говорил ничего и даже не шевелился.

— Не знаю, что ты там себе надумала, но то, что ты слышала лишь маленькое шоу для ректора. Пусть думает, что я встаю на защиту таких, как ты: слабых и никчемных.. Я не хочу вылететь из команды, вот и все.

Договорив, он просто ушел, я не стала его догонять, просто прокричала в спину:

— Я тебе не верю! Не верю, что не осталось в тебе ничего хорошего!

— Засунь себе в одно место свою веру, Анна!