Уродина

Юлия Динэра, 2019

Любовь бывает разных оттенков, ее одежда самая яркая из всех, которую я знала. Но нашей досталась лишь черная и липкая, как растопленная смола. От нее нельзя отмыться, и ты всегда ощущаешь на себе ее запах. Запах гари. Его любовь одета в похоронный фрак. Моя любовь в одежде цвета лета – обращена в пепел. Это ее запах.Один из них называет меня уродиной и презирает с тех пор, как я появилась в его семье, другой сделает для меня все, что угодно, и мне придется решить, кого я ненавижу и люблю сильнее… Я заложница двух сердец и двух домов. Я уродина.Содержит нецензурную брань.

Глава 11

Я не могла уснуть слишком долго, для того, чтобы проснуться и уйти, прежде чем вернется Нэнси, и я пожалела об этом. И о том, о чем я думала все то время, что не спала. Я и Маркус в его комнате, он хочет, чтобы я сменила фамилию, и я ненавижу его. Я и Маркус на улице, он не позволяет мне задохнуться, он целует меня, и я ненавижу его. Как удивительно.. но у него вышло, вышло заставить меня забыть о Гаррете, стереть его из головы, словно ничего не было. Маркус забрал мои мысли, и это даже ужаснее, чем то, что я обнаружила утром на своей подушке, когда проснулась. Волосы. Мои волосы.

Я ощупала подушку, затем свою голову, в ужасе подскочив с кровати, я уставилась на Нэнси, которая радостно болтала ногой и покручивала ножницы на пальце.

— Что ты сделала..

— Извини, ни у кого не нашлось машинки.

Подбежав к зеркалу, я принялась разглядывать волосы, судорожно перебирая их остатки в руках. Это выглядело так, словно их пожевало какое-то животное вместо корма. Теперь они доставали до ключиц и едва прикрывали шрам. Я выдохнула, несмотря на поступившую к горлу горечь, я обрадовалась, ведь могло быть и хуже. Волосы служили моей защитой, они перекрывали основное уродство моего тела, которое не могла скрыть одежда.

Нэнси подошла сзади, мое лицо стало пунцовым, и соседку по комнате это явно забавляло. Она демонстративно положила ножницы на тумбочку прямо передо мной.

— Тебе идёт. И, кстати, с тебя триста баксов, дорогуша.

— За что?

— Я заплатила..

— За что ты отрезала мне волосы?

— Ах, да. Маркуса забрали в полицию сегодня ночью, это твоя вина.

— Я не понимаю, о чем ты..

— Он сломал Гаррету челюсть. Сломал, понимаешь, это серьезно. Хорошо, что того придурка легко подкупить и он согласился на три сотни, чтобы забрать заявление. Чего вылупилась? Гони деньги.

— Я здесь не причем.

— Он засунул язык в твой рот, Маркус едва не вырвал его ему. Доходит, чудище? Я сказала держаться подальше от Маркуса, а теперь, когда мы вместе.. официально..

— Я..

— Цыц!

Нэнси снова оказалась рядом со мной.

— Сейчас ты снова скажешь какую-то невинную глупость.

Она взяла ножницы и провела основанием по моей щеке, я напряглась и застыла, едва дыша.

— Исчезни из его головы, иначе в следующий раз я искромсаю твое лицо.

Она вальяжно отошла назад, я рванула к своему шкафчику и достала триста помятых баксов из"Сердца трёх"Джека Лондона.

— Я поплатилась достаточно, возьми деньги и оставь меня.

— Вот и отличненько, считай, что это плата за новую прическу, думаю в церкви её оценят на все пятьсот..

Она сунула деньги в лифчик и ушла.

Я собралась быстро, приняла душ и натянула первый попавшийся сарафан. В том, что ты уродина есть один плюс, ты избегаешь зеркал, а это экономит кучу времени. Захватив кое-что, я поехала домой.

Это походило на помойку, от одного вида на гостиную меня передергивало.

— Маркус!

Я поднялась наверх и стала тарабанить в его дверь, подергав за ручку, я поняла, что та не заперта.

— Маркус!

В комнате его не оказалось, и здесь было подозрительно чисто, а также я заметила гитару в углу у окна. Что-то теплое прокатилось внутри меж ребер до самого живота. Но так не сработает! Это не сработает.

Дверь открылась позади, в проходе появился Маркус, его бедра обвивало полотенце, а сам он вытирал мокрые волосы, взъерошивая их. Я замешкалась, но ненадолго.

— Чего орёшь? Какого черта с твоими..

Достав из сумки пакет, я загребла из него часть волос, что вместились в руку и, швырнула в Маркуса. Несколько волосинок прилипли к его влажному телу, а остальные осыпались на пол, у его ног.

Маркус посмотрел вниз, затем на меня, его брови почти сошлись на переносице.

— Что за дерьмо ты творишь?

— Я творю? Знаешь, ты делал много всего.. говорил, и я почти привыкла что"уродина"мое второе имя, но это.. — мой голос предательски сорвался.

— Ты..

Он делал вид, словно не понимал. Притворялся, будто его волнует вообще что-либо. Это било больнее, чем то, когда он смотрел на меня как на ничтожество.

Маркус подошёл ближе и, коснувшись моих волос, пропустил их сквозь пальцы, я дернулась и отшатнулась назад.

— Кто это сделал?

— Ты.

— Анна, я не..

— Прекрати. Хватит. Ты сделал это даже будучи здесь, в своем доме, ты делаешь много чего, находясь вдалеке.

— Я бы не пошел на такое и ты знаешь это, я бы не навредил.. я бы не испортил твои волосы.

— Но ты вредишь, Маркус.

— Нэнси, — поговорил он сам себе, — я убью ее.

— Достаточно! Ты избил Гаррета. Дважды! Какой следующий шаг? Убийство? Кто ты такой, Маркус? Бог? Я ухожу, позвони хотя бы в клининговую компанию.

— Возвращайся домой.

Я остановилась у двери и медленно обернулась. Маркус стоял совсем рядом и его взгляд действительно просил меня о чем-то, пока в моей голове складывался пазл.

— Ты сказал, что заставишь меня умолять тебя о возвращении домой.. это ты, — я горько усмехнулась, — кажется, я снова собиралась тебе поверить. Понимаешь, насколько я жалкая? Ты вытираешь о меня ноги — я верю тебе, ты плюешь мне в лицо — я верю тебе, это замкнутый круг. И я выхожу из него. Делай, что хочешь..

— Клянусь, я не имею отношения к тому, что сделала эта стерва..

Я покачала головой и выскочила за дверь, Маркус пошел за мной.

— Останься дома. Эй, Анна!

Он поймал меня уже у выхода, придавив к двери.

— Останься дома.

Я хотела этого больше всего, наравне с тем, чтобы снова поверить Маркусу, пока он смотрит на меня так, словно я могу это сделать. Я думала, что знаю его наизусть, каждый жест, каждый взгляд, но все это ложь..

— Я не хочу быть твоей личной грушей для битья. Особенно перед папой. Кстати, ты должен мне три сотни, я расплатилась с Нэнси за твое освобождение, ну из тех денег на смену фамилии, помнишь? Переведёшь на мой счёт.

Я проскользнула под его рукой, едва задев прохладную кожу, и выбежала на улицу. Даже прикосновение к его телу причиняет мне боль.. что там.. все, что я говорю ему — причиняет боль, потому что это не мы, мы не можем быть такими.

— Анна, я превращу твою жизнь в ад, если ты не вернёшься сегодня же! — кричал он мне вслед и, его слова отдавали жгучей болью в груди. И я надеюсь, у нас обоих, потому что в том голосе не было злобы, даже ни капли намека на угрозу.

Конец ознакомительного фрагмента.