Уродина

Юлия Динэра, 2019

Любовь бывает разных оттенков, ее одежда самая яркая из всех, которую я знала. Но нашей досталась лишь черная и липкая, как растопленная смола. От нее нельзя отмыться, и ты всегда ощущаешь на себе ее запах. Запах гари. Его любовь одета в похоронный фрак. Моя любовь в одежде цвета лета – обращена в пепел. Это ее запах.Один из них называет меня уродиной и презирает с тех пор, как я появилась в его семье, другой сделает для меня все, что угодно, и мне придется решить, кого я ненавижу и люблю сильнее… Я заложница двух сердец и двух домов. Я уродина.Содержит нецензурную брань.

Глава 4

Я впервые пропустила математику, да и вообще это мой первый прогул за все время учебы, не считая бассейна.

Приступ астмы прошел, но я продолжала задыхаться и плакать, мои руки стали ледяными и, сердце готовилось выпрыгнуть из груди, я молилась и рыдала, сидя на унитазе и это было даже позорнее чем то, что произошло на парковке. Не так страшно, если я умру, но я боялась. Знаю, никто не станет плакать, кроме папы, я не могу умереть только потому что он этого не вынесет.

— Не сейчас, пожалуйста, Господи, не сейчас..

— Милая, ты в порядке там?

— Д-да..

— Открой, пожалуйста, дверь, это доктор Палома из медкабинета.

Дрожащей рукой я отодвинула засов и, не дернувшись с места, уставилась на высокую фигуру доктора.

— Идем со мной. Тебя Анна зовут?

Я кивнула и, женщина протянула мне руку.

— Я умираю, мэм, мне нельзя сейчас умирать!

Доктор Палома присела рядом и сжала мои руки в своих.

— Дыши ровно и глубоко, вот так, умница. А теперь задержи дыхание, мягко выдыхай. Ты не умираешь.

— А как же отдышка? Приступ астмы я давно купировала..

— Какая отдышка?

Женщина улыбнулась и, я только заметила, что больше не задыхаюсь, и сердце уже не пытается вырваться наружу.

— Я думала, что умираю.. Так стыдно..

— Ничего стыдного, должно быть, паническая атака, это не страшно, еще никто от них не умирал.

— Спасибо, фух, правда умру, думала..

— Не за что. Пойдем, я напою тебя мятным чаем.

— У меня математика, миссис..

— Мисс.. Просто Палома.

Она взглянула на тонкие наручные часы, которые слегка, казалось, ей маловаты.

— До конца пары двадцать минут, а тебе лучше привести себя в порядок.

В коридорах никого не было, и я ощущала себя самой настоящей прогульщицей. Палома привела меня в небольшое уютное помещение, где даже не пахло медикаментами. Женщина измерила мне давление и налила ароматный чай в деревянную кружку, расписанную какими-то интересными узорами.

— Хохлома, — сказала Палома, — племянница привезла из России.

— Россия.. Кажется, у моего папы есть там родственники, какие-то дальние, но я не уверена..

— Я видела, что произошло сегодня, мое окно выходит на парковку.

Все внутри меня стянулось в тугой узел.

— Он должен извиниться за то, что устроил.

— Он не станет. А даже если сделает это, то все будет не по-настоящему, мне не нужны его извинения, если, в конце концов, он так и будет меня ненавидеть.

— Могу я спросить?

— Угу.

— Что между вами произошло?

— Я не знаю..

Палома нахмурилась. А я и правда не знала, что на самом деле произошло между нами..

— Так не бывает, дорогая.

— Я знаю, но.. Можно ли ненавидеть человека просто за его уродство?

— За какое такое уродство?

Она делала вид, будто и правда, не понимала.

— Посмотрите на меня, я ошибка природы.

— Милая, это тот засранец тебе такое сказал? Ты красива, как Афродита, тебе даже не нужна косметика. Посмотри..

Она дала мне небольшое зеркальце.

— Внимательно посмотри. Что ты видишь?

— Уродство. Вы видели этот шрам?

Я убрала волосы справа и открыла вид на всю эту «красотищу» от виска до ключицы. Палома почему-то улыбнулась и погладила меня по голове.

— Глупости. Все, что тебе внушили — вранье. Ты красивее любой разукрашенной «красотки». Хочешь, расскажи о шраме?

— Нечего рассказывать. Это из детства, я не помню, но моя мама погибла в пожаре..

— Мне очень жаль..

— Спасибо, Палома, за все эти двадцать минут моей жизни, сейчас будет звонок.

Женщина нахмурилась и, через долю секунды раздался сигнал окончания пары.

— Да ты хороша!

Она хлопнула меня по плечу и расхохоталась.

— Я выпишу справку и провожу тебя к учителю, чтобы не возникло проблем, хорошо?

— Угу. Спасибо.. И не говорите, пожалуйста, ничего ректору. Ну, о том, что Вы видели.

Палома неодобряюще взглянула на меня, но в итоге кивнула.

Когда мы вышли из медкабинета, толпа студентов шумно толпилась вдоль коридора. Я ненавидела перерывы и чаще всего, сразу бежала в библиотеку, где никто не мог меня достать всякими колкостями.

— А вот и засранец..

— Что?

— Маркус Уотерс!

О, нет, нет, нет. Хочу сбежать, провалиться сквозь пол, нет, лучше сразу сквозь землю.

— Палома, пожалуйста, — простонала я, но было уже поздно.

Маркус с надменным видом прошагал к нам, оставив позади Нэнси и своего лучшего друга Дерека. Где-то позади я смогла разглядеть кудряшки Беллы.

— Ты должен извиниться, — заявила Палома.

— Вы еще кто такая?

— Не важно, кто я, важно, кто она. Анна. Извинись перед ней.

Я прикрыла глаза от стыда. Мне придется с этим столкнуться, хочу или нет.

Маркус с отвращением взглянул на меня.

— Не думал, что ты еще и стукачка, — он цокнул языком, — столько лет тебя знаю.

— Ты не знаешь меня, — вырвалось случайно, не знаю как.

— Извинись, мистер, иначе я доложу ректору.

— Палома, не надо, мне не нужны извинения, все в порядке.

— Видите, мисс, уродина не хочет извинений.

Он шагнул ко мне и заговорил только для меня, глядя в глаза.

— Я извинюсь перед тобой только тогда, когда ты исправишь то, что сделала.

— Что..

— Но боюсь, что это уже невозможно.

— Я не… Маркус..

Он отдалялся, уходил к своей компании, задержав ненадолго на мне какой-то двусмысленный взгляд, словно я должна понимать.

— Скажи, что я сделала и, я исправлю!

— Ты не можешь, — прочитала я по губам.

***

Я искренне надеялась, что никто не может заставить меня посещать бассейн, я не стану перечить отцу, но могу позвонить доктору Бишеп, что я и сделала.

— Анна, солнышко, привет, что-то случилось?

— Эм.. и да и нет..

— Мистер Уотерс недавно приходил, мы обсуждали бассейн. Как успехи?

— В этом-то и дело.. Миссис Бишеп, я не могу ходить в бассейн.

— Почему не можешь, у тебя обострение, аллергия? Срочно приезжай ко мне.

— Нет, нет.. Просто я подумала, что может быть аллергия на воду в бассейне и все такое, я хотела попросить освободительную справку.

— Ах, вот оно что.. Анна, дорогая, бассейн ничем тебе не угрожает, по крайней мере, в этом колледже, а твои анализы в норме.

— Да, но..

— Что беспокоит тебя, на самом деле? Это не мое дело, но я могу дать номер хорошего психолога, Анна. У тебя ведь не с бассейном проблемы..

— Я поняла, нет, спасибо, доктор Бишеп. Пожалуйста, не говорите папе, что я звонила, не хочу его расстраивать.

— Все в порядке? Помимо..

— Да, все отлично, спасибо. До свидания.

Мне казалось, что я нахожусь в фильме, в режиме замедленном, как минимум, втрое. Казалось, что все вокруг ненастоящее, когда я медленно шагала по коридору к дверям бассейна, оставляя влажные следы от ладоней на юбке. Рука дрогнула, как только я прикоснулась к ручке. Сжав ее, что есть мочи, я зажмурилась и открыла дверь. Шум голосов эхом разносился по огромному залу и врезался мне в голову. Всплеск воды, легкий запах сырости и визг девушек, которых «топили» парни, якобы заигрывая. Они думают это смешно.

— Анна Уотерс, полагаю.

Высокая подтянутая женщина появилась передо мной и, я сжалась внутри себя. Все пугало меня здесь, даже она.

— Да, мэм.

— Я миссис Гринберг, твой тренер, очень рада, что ты пришла.

Ее улыбка не делала ситуацию лучше, нисколечко.

— У-у! — прокричал кто-то, а затем раздался свист, — посмотрите, уродина Уотерс пришла, покажи сиськи, мымра!

Я сжалась сильнее, и все, в чем нуждалась сейчас это — в побеге отсюда.

На мне была все та же хлопчатобумажная юбка, измазанная пылью и широкая белая футболка.

— Гаррет, ты переходишь границы! Я сейчас вернусь и, ты покажешь свое мастерство на заплыве.

— Прошу прощения, миссис Гринберг, просто нам всем любопытно.. Могу ли я тоже приходить на тренировку в одежде с помойки?

Раздался смех, звонкий и оглушающий. Я старалась не смотреть на Гаррета и тем более на бассейн. Маркус там, я знаю, и знаю, что он смотрит на меня, чувствую, как глыбы льда его глаз впиваются в мою кожу.

— Где твоя форма, Анна?

— Я эм.. У меня астма, я подумала..

— У тебя нет справки, и я говорила с твоим отцом. Ты боишься плавать?

— Нет.. я..

— Привет, мамасита.

Я не особо припоминаю этого парня, и у него прослеживается явный испанский акцент. Может, по обмену приехал? Ах, да какая разница! Думаю, о чем угодно лишь бы не о том, что этот здоровяк в одних плавках и резиновой шапочке, к тому же весь мокрый, почти уже трется об меня и нагло разглядывает.

— Рекардо, вернись в бассейн.

— Мэм, я всего лишь, пытаюсь помочь девочке раскрепоститься.

— Анна сейчас переоденется и вернется, а с тебя я еще спрошу на экзамене, сеньор Рамирес.

— Она мне еще спасибо скажет, посмотрите, какая зажатая.

Он приблизился ко мне настолько, что влага его тела пропитала сквозь мою футболку, я сделала шаг назад и еще один.

— Рамирес!

— Уверен, ты горячая чика, искупнемся? Снимешь юбку сама или..

— Я с тебя кожу прямо сейчас сниму, ублюдок!

Я пошатнулась и ахнула, когда между нами влез Маркус, он схватил Рекардо за лицо и сильно сжал его, другой рукой он перехватил его шею и потащил на край бассейна.

— Хочешь искупаться, купайся, сука!

Теперь он зажал его руки меж колен, затем схватил волосы на затылке и несколько раз окунул с головой в бассейн. Все молча наблюдали, кроме миссис Гринберг, она запаниковала не меньше моего.

— Маркус! Отпусти его!

Она попыталась оттянуть его, но тот продолжал окунать и вытаскивать обратно голову Рекардо из воды.

— Я сейчас приведу охрану Маркус, пеняй на себя!

Он словно не слышал, но зато я слышала, как захлебывается Рамирес.

Я осторожно шагнула вперед, почти по самому краю, кроксы скользили по мокрому кафелю и колени стали дрожать, я шла словно по лезвию ножа.

— Маркус, — прошептала я и осторожно положила ладонь на его мокрую спину, мышцы которой разом напряглись.

Он резко обернулся и его обезумевшее от злости лицо резко смягчилось.

— Ты его убьешь.

— Тебе какое дело, уродина?

— Маркус, пожалуйста.

Он шумно втянул носом воздух и на мгновение прикрыл глаза, после чего выдернул за волосы Рамиреса из бассейна, а затем ногой пнул его в воду. Прохладные брызги попали на обнаженную кожу моих ног и, я вздрогнула.

Маркус возвысился надо мной, я трусливо пялилась ему в грудь, которая бешено вздымалась. Он стянул с головы шапочку и встряхнул волосы рукой, капли попали мне на лицо, я зажмурилась и тихо хихикнула, это напомнило мне кое-что из детства.

Я подняла голову и посмотрела в ледяные глаза, которые стали похожи на летнее утреннее небо. Когда мне было пять или около того, у нас с Маркусом был надувной бассейн. Этот дурила делал точно так же, как сейчас, — сбрызгивал воду со своих волос мне на лицо, а я хихикала. Он вспомнил это, тоже, как и я, а затем его лицо снова стало грубым и, он резко схватил меня за руку.

— Мы уходим..

— Я бы не спешил, — я узнала этот акцент сразу, а вот как в воде оказалась, дошло уже потом.

Очевидно, Рамирес схватил Маркуса за ногу, когда тот собирался меня увести, а я планировала возразить, хотя не имела на то причин.

Я ничего не видела под водой и совершенно не понимала, что делать, кроме того, как бултыхаться. Чьи-то руки обвили мою талию и, по телу пробежал электрический разряд, я перестала паниковать и бултыхаться, словно в припадке, когда открыла глаза и увидела Маркуса.

Он поднял меня над водой и помог взобраться по лестнице, я вся дрожала, то ли от страха, то ли от холода, то ли от чего-то еще..

Поскользнувшись на мокром полу, я крепко ухватилась за руку старшего брата, пусть и не родного, и неловко взглянула на него.

— Ты неуклюжая от природы или.. Неважно.. Очередной позор.

— Я не виновата, что упала.

Маркус уже тащил меня за руку в раздевалку, продолжая отвешивать оскорбления.

— Ты виновата. Мне пришлось вытаскивать тебя.

— Оставил бы там! Какая тебе разница?

Он обернулся.

— Никакой, кроме той, что если бы ты вдруг захлебнулась там, мой несчастный отец помер бы раньше времени.

— Ты придурок! Нужно было там меня и оставить! Я ничего тебе не сделала..

Хорошо, что из-за влаги на лице, моих слез, должно быть, было незаметно, ну или не так сильно.

Маркус открыл свой шкафчик и бросил мне полотенце, словно кость собаке.

— Ты родилась, — ровно произнес он и ушел обратно.