Он не отпустит

Юлия Гауф, 2023

– Имя-то дочке выбрала? – спросил папа. – Может, Юля?– Мне нравится, – пожала я плечами, и выскользнула из дома.Опустила ладонь на живот – она там, моя дочь. Дочь, которую я должна любить. Дочь, которая не виновата ни в чем. А я ничего не чувствую. Абсолютно.Если бы я забеременела в любой другой день, не в тех обстоятельствах… если бы, Боже!Расправила плечи, и подошла к подъезду, а там… он!– Слава, – выдохнул Игнат.Его взгляд опустился с моего лица ниже, на увеличившуюся грудь, на живот. И он шагнул ко мне.– Не подходи, – прошептала я.Трясет всю от паники, колотит. Может, я брежу? Он не мог после всего прийти ко мне просто так!– Не подходи, – повторила я, отступая.– Мне придется подойти. Ты моя, ребенок тоже. Я приехал за вами.

Глава 2

Игнат пропустил меня вперед. В свою квартиру. А затем дверь за моей спиной захлопнулась.

Я решилась — он станет первым.

Решилась. С незнакомцем, впервые. Совсем его не зная, Боже! Это наваждение, мистическая решимость, не иначе. Проклятая магия. Вдруг Игнат злой? Вдруг помешан на политике? Вдруг женщин не уважает, и вообще за людей не считает? Вдруг носки дырявые носит? Я ведь ничего про него не знаю, абсолютно.

Обернулась резко — он разувается. Носки целые, не дырявые. Интересно, а отпугнуло бы меня это? И что привлекло?

Не только ведь внешность. Что-то в глазах, в голосе, в запахе. Что-то неуловимое.

Действительно, магия.

— Слава, так что мы сейчас делаем? — вдруг остановился мужчина. — Я снова обуваюсь, накидываю пальто, и провожаю тебя? Или…

Он замолчал, дав мне еще один шанс опомниться, одуматься, и поступить как разумная девушка. Вместо ответа я скинула пальто, и протянула Игнату.

Зря, наверное. Шлюхой меня посчитает. Но я хочу остаться. И в отель не хочу — с подругой ругаться, что привела меня в элитный притон, что не реагировала на крики, пока я вырывалась.

Что послала меня, когда я схватила ее за руку, чтобы убежать вместе.

А комната у нас одна на двоих.

Нет, не хочу я этих разборок.

— Идем, чаем напою, согреешься хоть, — Игнат взял меня за руку, и повел по квартире. — Хм, или что-то покрепче. Ты алкоголь пробовала, взрослая моя?

— Пробовала, конечно, — улыбнулась я.

Так себе факт, но балерины — отнюдь не воздушные создания. Кому не хватает мышц — те пиво пьют, парни в основном. А девчонки — коньяк на вечеринках. Не поклонница всего этого, но пробовала, и не раз.

— Ты один живешь? — села на высокий барный стол, а Игнат достал бутылку. Затем отставил ее, и включил чайник.

— Один.

— Красивая квартира, — огляделась вокруг — неплохо он живет, не беднее моих родителей.

А семья у меня обеспеченная.

— У меня два уровня, — Игнат качнул головой вверх, и я поняла — следующий этаж тоже его. — Расскажешь, куда дела верхнюю одежду, и почему носилась по городу в одном платье?

— Это ерунда, — отмахнулась — страх прошел, отбилась же от урода, а рассказывать Игнату про это не тянет.

И ведь не к маргиналам мы пошли. Квартира была богатая, Женя сказала, что просто посидим.

Посидели…

— Ладно, тогда расскажи про себя, — Игнат поставил передо мной чашку черного чая, сахарницу, а затем все же открыл бутылку, и плеснул в бокал немного виски, — Больше не налью.

— А мне больше и не надо. Я только чай выпью.

Он придвинул бокал, и покачал головой.

— Выпей. Иначе заболеешь.

— Заботливый, — подарила мужчине улыбку.

Глаза у него пугающие. Синие, темные. Грозовые. Смотреть в них, и смотреть, и все равно не насмотришься. И фигура великолепная, а я в этом знаток — столько лет в балетном оттрубила, где все на анатомии помешаны. По взгляду теперь могу определить, сколько времени человек уделяет спорту.

Игнат — много. Не худой он. Крепкий, мускулистый.

Притягательный. Магнетизм животный, а запах его для меня — сильнейший феромон.

— Так расскажешь про себя, или это тоже секрет? — напомнил он, и опустился напротив.

— Я из провинции, переехала в столицу учиться балету.

— Научилась?

— Научилась, — немного помрачнела я.

Мама в ужасе была, когда я загорелась балетом. А случилось это именно из-за нее — еще до моего рождения мама попала в аварию, колено было травмировано так, что она хромала. Долго. И операции делала. Реабилитации помогали, но не так, как маме бы того хотелось, и она начала искать альтернативы.

Занялась балетной гимнастикой, а я маленькая была, наблюдала. Каждое утро смотрела, как мама садилась на коврик, и тянула ноги через силу, через боль. С мамой занимался пожилой балетмейстер, который и включил мне на планшете спектакль «Дон Кихот», чтобы я не мешала им.

И я пропала.

— Знаешь, мама не одобрила, когда я заявила, что пойду учиться балету. В позу встала, что только через ее труп — она знала, что травмы для балетных — это обыденность. Не хотела она для меня подобного.

— Но своего ты добилась? — Игнат сделал глоток виски.

— О да! Я голодовку объявила, — не смогла скрыть дурного хвастовства, когда сказала это, но вспоминать забавно ту войну с мамой.

— Упорная.

— Папа тоже так сказал, — рассмеялась я, вспоминая прошлое. — Мама сдалась. Они решили, что я позанимаюсь полгода максимум, и «блажь» пройдет. А она не прошла.

Меня порекомендовали в столицу. Конкурс — девяносто человек на место, но я прошла несмотря на то, что по возрасту не подходила — слишком маленькая. Но ведь взяли. И я училась, хотя каждый день было больно. Болели мышцы, кости, суставы. Но это того стоило. И уже на предпоследнем курсе я танцевала в главном театре страны.

Теперь бы только вернуться. Я уже и на кордебалет согласна!

— Творческая девушка. Балет, надо же, — Игнат едва заметно улыбнулся. Улыбка у него не мягкая, а… не знаю, говорящая очень. О том, что он меня хочет. — В Питер надолго?

— Обратного билета нет, приехала развеяться. С подругой.

— Вижу, что развеялась, — взгляд мужчины опустился на мою грудь.

Я вспыхнула.

От одного взгляда. А я ведь танцевала с партнерами, и нет места на моем теле, где бы меня не трогал мужчина в дуэтных танцах, при поддержках. А тут всего лишь взгляд.

И этого достаточно оказалось, чтобы я загорелась еще сильнее.

Чтобы захотела узнать — каково это, быть с мужчиной. Каково это — принадлежать ему?

— Может, теперь ты расскажешь про себя? — голос предательски дрожит.

— Тридцать лет, не женат, и никогда не был. Детей нет. До двадцати восьми был контрактником, скопил денег, и занялся бизнесом.

— Каким?

— Пока что у меня два автосалона. Не миллиардер, — пожал Игнат плечами.

Мне понравилось. И то, что он не женат. И то, что не стал распинаться, что через год займет первое место в рейтинге олигархов, а мужчины на это горазды — кидаться громкими словами, объясняя, что все деньги мира пока не в их карманах только потому, что кто-то там виноват.

Да и зачем мне олигарх нужен.

А Игнат — даже если бы он слесарем был, я бы все равно оказалась с ним в его квартире.

— Согрелась? — голос его стал звучать ниже.

— Согрелась, — мой голос предательски сорвался.

— Слышал, что у балерин хорошая растяжка. Покажешь?

Игнат встал, протянул руку, я поняла — это последний шанс, чтобы уйти. Он дал его мне. Третий шанс.

— Мужчины, — фыркнула я, поднялась, и вложила свою ладонь в его. — Я про танец, про искусство, а ты мне про растяжку. Вас только одно интересует.

— И много кто уже интересовался твоей растяжкой? — шепнул он мне на ухо.

Дыхание обожгло, опьянило больше тех двух глотков виски, что я выпила.

Я ничего не ответила Игнату, просто загадочно улыбнулась, и пошла за ним. В спальню. Наверное, стоило бы предупредить, но вдруг он не захочет связываться с девственницей?

Нет, пусть Игнат узнает, когда будет поздно.

Когда он станет первым.