Мой некоронованный принц, или Золушки не продаются

Юлия Бузакина, 2022

Когда в твой мир, словно вихрь, внезапно вторгается дерзкий мужчина и переворачивает с ног на голову твою размеренную, серую жизнь, ты злишься. Потом злишься еще сильнее. И вдруг… Что-то резко щелкает, и ты понимаешь, что тебе это нравится. Настолько, что рядом с ним ты готова к любым приключениям. Даже если вы оба совершенно разные.

Глава 6

Пара кварталов — и она почти дома. Аня вдохнула вечерний аромат свежей, едва проклюнувшейся зелени, и с наслаждением прикрыла глаза. Да, что не говори, а весна распустилась во всей красе. И близкое море пахнет потрясающе — солью и счастьем. Только вот Ане почему-то совсем не весело.

Во дворе оглушала музыка. По саду бродили похожие на зомби подростки в толстовках с капюшонами, модных джинсах и кроссовках. В маминой любимой беседке позади дома орал магнитофон. На тщательно оберегаемом белоснежном столике с витиеватыми ножками было небрежно разлито пиво. Оно было повсюду: в беседке, на пороге, на дорожках и даже в кустах роз.

Аня подошла к калитке и изумленно застыла. Ну как же она забыла? Папа и мама уехали в соседний поселок, на день рождения папиной сестры, и останутся там ночевать! А братец, этот непроходимый тупоголовый идиот, обрадовавшись внезапной свободе, решил устроить вечеринку. Только он, видимо, не в курсе, что в их крае введен комендантский час для несовершеннолетних. С десяти часов вечера без сопровождения взрослых находиться на улице не рекомендуется. А устраивать вечеринку с алкоголем, тем более.

Сжав кулаки, Аня бросилась в беседку. Вырубила орущую музыку.

— Где Артем? — схватила за грудки одного из прыщавых зомби.

Он промычал что-то неопределенное и нетрезво махнул рукой в сторону входа в дом. Девушка оттолкнула его в сторону и бросилась вверх по ступеням.

Ее взору предстал полнейший хаос. В гостиной топталось человек пятнадцать. Клубная музыка орала так оглушительно, что закладывало уши. Дымовая завеса указывала на то, что в доме курили. Курили!!! Да мама не то, что курить, она есть разрешала только в столовой.

Аня решительно направилась к брату и тут же наступила во что-то склизкое. Скривилась от отвращения — на полу был разлит кисло-сладкий соус для чипсов и картофеля фри. Журнальный столик и подлокотники маминого любимого дивана из светлой кожи украшали початые баночки колы и пива.

— Арте-е-ем! — громко позвала Аня. Но перекричать динамики музыкального центра ей было не под силу.

Окончательно разозлившись, она подошла к источнику музыки и резко вырубила клубные миксы.

— Э-эй! — послышались недовольные голоса со всех сторон. — Кто выключил музон?!

— Так, а ну-ка, собирайтесь и выметайтесь все отсюда! Кто вам разрешил принести в дом алкоголь?! — окинула подростков ледяным взглядом Аня.

— О-о, Артис, по ходу, пожаловала твоя злобная старшая сестричка! — хихикнул кто-то из толпы.

— Аня! — возмущенно подскочил к девушке брат. — Сейчас же включи музыку обратно!

— Ты совсем свихнулся, Артем?! Посмотри, что вы натворили в гостиной! А во дворе? Ты хоть представляешь себе, что будет с мамой, если она все это увидит?

— Не нуди, сестренка! У нас вечеринка по поводу удачного похода за шмотом в «Секонд-хэнд». Через час все разойдутся, и я приберусь. А пока включи музыку и не мешайся! — он оттеснил ее от музыкального центра и снова врубил клубные миксы.

— Идиот! — перекрикивая музыку, схватила его за руку Аня. — А если кто-то из соседей позвонит в полицию? Представляешь, что будет?

— Да кому мы здесь нужны, — отмахнулся Артем.

— Гони всех в шею! — не унималась Аня.

— Если я стану тебя слушаться, меня никто не будет уважать! — нахмурился Артем. — Дай нам еще тридцать минут, и я обещаю, все уйдут.

— Хорошо. Тридцать минут и не секундой больше. Ясно тебе?

— Окей, сестренка! Не скучай, — пьяно подмигнул ей брат.

Аня отправилась на кухню. Заварила себе чай и посмотрела на часы. Через тридцать минут будет ровно десять часов вечера. Если к этому времени тупые подростки не уберутся из дома, у нее могут быть проблемы.

За десять минут до предполагаемого времени раздался звонок в дверь. Девушка с тревогой взглянула в дверной глазок.

На пороге стояли два полицейских.

— Атас, чуваки, менты в доме! — сбивчиво заговорил кто-то из приглашенных. Музыку тут же выключили. В гостиной началась давка. Кто-то распахнул окно и выпрыгнул во двор. Пример оказался заразителен: пьяные зомби-дружки Артема вываливались в окно, а потом лезли через забор на заднем дворе, чтобы убежать от полицейских.

Аня открыла дверь и испуганно застыла перед двумя стражами порядка.

— Здравствуйте. Мы слышали, у вас в доме слишком громко играла музыка, — начал первый. Дородный и седовласый, он угрожающе поблескивал маленькими глазками. — Надеюсь, в доме нет несовершеннолетних, употребляющих алкоголь?

— Н-нет, что вы… — растерянно сглотнула девушка. — Это все мой брат. У него сегодня день рождения. Через пять минут мы собирались заканчивать вечеринку. Еще ведь нет десяти часов вечера, верно?

— Без двух минут десять. И у вас во дворе в беседке стоит четыре банки крепкого пива. Две из них открыты. Где ваши родители? Нам с ними необходимо поговорить.

«И еще с десяток початых банок в гостиной», — с ужасом подумалось Ане. Нельзя ни в коем случае пускать в дом полицейских. Иначе их точно заберут в участок.

— Родителей нет. Они уехали к родственникам до завтра.

— Вот оно что, — насмешливо протянул второй полицейский, молодой и долговязый. — Боюсь, вам придется проехать с нами в участок.

— Может, мы разрешим недоразумение на месте? Я заплачу штраф, или еще что-нибудь, и вы поедете дальше, будто ничего не заметили в нашем доме? — жалобно посмотрела на полицейского Аня. — Просто назовите сумму, и я вынесу вам деньги.

— Вы предлагаете нам взятку? — переглянулись полицейские. — Вы вообще представляете, что за это полагается тюремный срок?

— Что-что? — девушка совсем растерялась.

— Вы арестованы за попытку дать взятку должностному лицу. — Торжественно произнес молодой и долговязый полицейский. — Возьмите документы и пройдемте с нами.

Аня судорожно сглотнула и вцепилась в свою маленькую сумочку.

— Ань… — испуганно проговорил Артем. — Что делать, Ань?

— Я не знаю, — она была напугана не меньше него.

— Я что-нибудь придумаю… Обязательно придумаю… — чуть не плача, бормотал брат.

Так Аня оказалась в полицейском участке. В комнате для допросов ей долго морочили голову. Спрашивали всякую ерунду, одно и то же, все пытались вывести «на чистую воду». Девушка пребывала в полном отчаянии. Ей казалось, если ей зададут еще раз вопрос про взятку, у нее случится истерика.

— Штраф полтора миллиона рублей, милочка. А может, и тюремное заключение на два года. Хотите провести два ближайших года в тюрьме?

— Нет! Не хочу! — чуть не плакала она. Будь проклят Артем со своими прыщавыми дружками! — Что я должна подписать, чтобы меня отпустили?! Уже начало первого, и я жутко хочу спать! Мне завтра утром магазин открывать!

— А кто вам сказал, что вас отпустят? — прыснули со смеху полицейские. — Сегодня вам придется ночевать у нас, в камере.

— Боже…

Они потешались над ней в свое удовольствие. Им нравилось издеваться над ней, а она боялась снова сказать что-то, что будет использовано ими же против нее.

Внезапно дверь в комнату для допросов открылась. Аня вздрогнула. Еще один идиот в форме полицейского, который отведет ее в камеру. Если повезет, отведет молча, без издевок.

— По какому поводу задержание? — услышала она ледяной голос Павла. Двое полицейских тут же подскочили и застыли перед ним по струнке. Аня повернулась и замерла от страха.

Тут же захотелось заползти под стол. Все. Хуже быть не может. Теперь еще и он подключится к всеобщему развлечению. Павел не упустит возможности отомстить ей за унижение у него дома. И если эти двое — просто тупые придурки без образования, то Павел — опытный юрист. Он знает законы, как свои пять пальцев. Чтобы загнать ее в угол и пришить несуществующие обвинения, ему понадобится не больше пятнадцати минут. Ее упекут в тюрьму не на два года, а на все пять лет. Просто так, ради развлечения.

— Да вот, милая девушка предлагала нам взятку при исполнении, — весело хихикнул молодой полицейский, словно приглашая Павла подключиться к допросу.

— Где взятка? — серо-голубые глаза пронзили присутствующих ледяным холодом.

От страха у Ани по коже поползли мурашки.

Полицейские озадаченно переглянулись и продолжали стоять перед Павлом, вытянувшись по струнке.

— Я спрашиваю, где деньги, которые она вам дала?

В комнате для допросов стало так тихо, что Аня слышала биение собственного сердца. Виски начали пульсировать дикой болью от напряжения.

— А… она нам ничего не давала… — промямлил второй полицейский.

— У вас есть запись разговора, где она предлагала вас подкупить?

— Н-нет. Но есть свидетели.

— Где они?

— Несколько подростков, они убежали через окно.

— И все? — его спокойный, леденящий голос закрадывался под кожу, вызывая дикую панику. — Ваши свидетели — это подростки, трусливо сбежавшие из дома? Вы хоть одного из них узнать сможете?

— Боимся, что нет, — не смея поднять глаз, наперебой бормотали полицейские.

— Вам обоим выговор за превышение полномочий! Девушку отпустить, немедленно!

— Но она действительно предлагала нам взятку! — по неопытности пытаясь переиграть начальство, завопил молодой полицейский.

Павел пронзил его колючим взглядом.

— Вы хотите оспорить мое решение?

— Нет, ни в коем случае, Павел Андреевич! — тут же выступил вперед его напарник. — Извините моего товарища. Он работает всего две недели. Совсем зеленый.

Павел презрительно фыркнул.

— Поднимайся! — приказал Анне.

Вздрогнув, она медленно встала. Ноги не слушались. Все тело била мелкая, противная дрожь. Липкий, тошнотворный страх мешал поднять глаза и посмотреть на Павла.

Он грубо вытолкнул ее из комнаты для допросов. Впившись рукой ей в локоть, почти тащил за собой по узкому, слабо освещенному коридору в сторону выхода. Аня молчала, не сопротивлялась. Колени подгибались, и хотелось одного — крепко зажмуриться и оказаться дома, в своей комнате. Чтобы все произошедшее оказалось дурным сном. К сожалению, происходящее было явью.

Павел подвел ее к своей служебной машине и, распахнув дверцу, втолкнул внутрь.

— Надеюсь, ты понимаешь, что сейчас закон был не на твоей стороне? — включая зажигание, холодно бросил ей он. — И что эти двое опростоволосились только потому, что совершенно не читали подробности двести девяносто первой статьи?

— Двести девяносто первой? — жалко переспросила Аня. Она никогда не интересовалась вопросами права. А уголовным кодексом, тем более.

— Я при исполнении, Аня. Мне сейчас надо находиться совсем в другом месте, на другом допросе. Я рискую своим именем, нарушая правила и вытаскивая тебя из тюрьмы. Зачем ты предложила им взятку?!

— Я предложила оплатить штраф. Только и всего.

— Никогда больше этого не делай!

Она закрыла лицо руками. Жутко хотелось плакать.

— Как ты узнал, что я там?

— Твой брат мне позвонил. Плакал, просил прощения и умолял вытащить тебя.

Аня вспыхнула.

— Мне жаль, что ему пришлось тебя потревожить.

Машина медленно приближалась к ее улице. Аня чувствовала себя жутко уставшей и опустошенной. Их отношения с Павлом складывались, как одно большое недоразумение.

Он остановился возле ее дома.

— Спасибо, — подняв глаза, попыталась улыбнуться Аня. Улыбка получилась неестественной и вымученной.

— Знаешь, после того, как сегодня вечером ты выбросила в мусорный бак мой подарок, мне ни к чему твое спасибо. Думаю, наша встреча была ошибкой. Всего хорошего, Анна.

Она испуганно сглотнула. Он видел, как она выбросила его корзину из магазина? Но как? Как он узнал?

Не найдя, что ответить, девушка толкнула дверь и выбралась из машины. Опустив плечи, она медленно побрела к калитке. Он сам сказал ей «до свидания». И даже не отомстил за все нанесенные оскорбления. Странно и непонятно. А самое неприятное — на душе у девушки продолжали скрести мерзкие кошки.

Когда она вернулась, дом сиял. Даже мама никогда не убирается так чисто, как в ту ночь убрался Артем.

— Ань! Аня, ну прости меня, — чуть не плача, ходил за ней по пятам брат. — Хочешь, я тебе чай сделаю?

— Не нужен мне твой чай! — отмахнулась от него она. — Ничего мне не нужно! И попробуй только маме проговориться о том, что сегодня произошло!

— Ты что, сестренка?! Да я могила!

— Вот. Так-то уже лучше.

Следующее утро ничего не изменило — на душе у Ани было мрачно, как в самый пасмурный день. И чем ярче пригревало солнышко, тем сильнее сгущались тучи у нее внутри. Она окончательно запуталась в том, кто из них с Павлом был прав, а кто виноват. Возможно, он дразнил ее, да. Но для его семьи она такой будет всегда. Ничего не изменить. Противно, что он видел, как она без особого сожаления выбросила его подарок, доставленный в магазин. Теперь понятно, почему он не пришел за ней в семь часов вечера, как обещал в записке. Она обидела его своей глупой выходкой. На этот раз действительно серьезно обидела.

Измученная собственной совестью и еще неизвестно чем, Аня впервые никак не могла сосредоточиться на работе. Воспоминания о Максиме вдруг померкли и больше не возвращались.

К обеду она не выдержала. Заперлась в подсобке, подальше от назойливого внимания отца (У Вероники в тот день был выходной), и достала сотовый телефон.

Даже если все кончено, ей не хочется, чтобы у него на память о ней остались только гадкие воспоминания.

Она собралась с духом и вытащила номер Павла из черного списка. «Прости меня. Я была не права. Я не должна была так поступать с твоим подарком. Но мне было так обидно, что ты все время дразнил меня, подчеркивая наши социальные различия! Как бы там ни было, я не хочу, чтобы у тебя остался неприятный осадок от нашего короткого романа», — написала она в сообщении. Зажмурившись от страха, нажала кнопку «отправить». Кажется, так будет лучше.