Такой себе хранитель

Филипп Авари, 2021

Ян – обычный подросток, которому не нравится школа и то, что в ней происходит, но в один день, в его жизни появляется человек, который переворачивает с ног на голову спокойную жизнь Яна. Содержит нецензурную брань.

Пролог

Пустота… Идущая в даль тьма, ощущение падения, от чего-то меня преследовала неизмеримая легкость, как будто, что-то, что тяготило тебя всю твою жизнь, вдруг прошло, и теперь, все хорошо. Но вот только, где я? Сколько мне еще падать, а главное — куда? Падаю я или взлетаю? Столько разных вопросов сыпалось мне в голову. Но один вопрос я слышал отчетливее всех: “Кто я?”. Эти слова все громче и громче слышались в моей голове, чувствовалось, что я сейчас сойду с ума. Я не мог вспомнить ничего из того, что было в прошлом, а было ли оно у меня вообще? Может, такова моя судьба, вечно существовать в этой беспросветной темноте. Я начал размышлять о том, кем же я мог быть, или есть сейчас. Я могу мыслить, следовательно, я могу говорить, попробовав сказать слово “трудновыговариваемый”, у меня получилось. Я могу считать, значит, я откуда-то знаю эти числа и как их суммировать, перемножать и так далее, но откуда у меня эти знания? Мне пришло в голову посмотреть на тело, я был абсолютно нагой. На мне не было ни аксессуаров, по типу наручных часов, ни пирсинга. Была одна татуировка на внешней стороне предплечья, на которой была стрела в форме сердца, от деревянного основания прорастают цветы в сторону наконечника. Итак, что я успел выяснить тут, я — мужчина, примерно 17-20 лет, так как мой голос не похож на тот, что у людей возрастом старше 29-30 лет. У меня были длинные волосы, что гладко касались моих плеч. Также у меня есть борода, что проходит только по нижней челюсти, вроде она называется “Шкиперская”. У меня довольно спортивное телосложение, очень маленькое количество подкожного жира, широкие плечи и узкие бедра, также мои мышцы имеют отличную форму, из чего можно сделать вывод, что я увлекаюсь физическими упражнениями, причем всерьез. Еще у меня женские ногти на моих длинных “пальцах пианиста” Нужны некоторые поправки в мои данные, мне 19-21 год. Рост в полной пустоте измерить сложно, поэтому пока пусть моё тело и дальше хранит свои секретики.

Вдруг, я увидел свет, но почему-то, он не слепил меня, хоть и был яркий, словно фонарь от маяка. Под моими ногами неожиданно появилась некая поверхность, что была мягкой, как пух, но при этом, я не проваливался туда, а стоял, как будто на бетоне. Было такое чувство, будто этот свет зовет меня, из него, как будто лилась музыка, что была не слышна моим ушам, но слышна где-то там, в самой глубине моей души. Медленными шагами, что простилались по незримой поверхности, я двинулся навстречу свету. Шаг за шагом, я чувствовал небывалое умиротворение, какое чувствуешь, взглянув поздней ночью на небо, видя каждое созвездие, каждую звезду в отдельности, и млечный путь, под аккомпанемент из пения сверчков и моросящего дождя, что, будто боязливо, постукивает по траве, на которой лежишь и ты сам, один, наедине со всеми своими мыслями и словами. Свет покрывал все больше и больше пространства, оставляя пустоту где-то там, далеко позади. Ощущение, схожее с объятьем матери, что встречает своё дитя, после долгой разлуки, крепко обнимая своими мягкими руками родную душу, становилось все сильнее и сильнее. Я стал двигаться навстречу с неизвестным все увереннее и увереннее. Казалось, будто я прошел уже сотню шагов, свет покрыл почти все пространство, оставив только маленькую точку тьмы где-то далеко-далеко. Как только все стало белым, недалеко передо-мной стала появляться трава, усеянная цветами самых разных цветов. Ступив на эту подстилку, я чувствовал, как каждая травинка щекотит мои ноги, венчик каждого цветка, мимо которого я проходил, будто наблюдал за новым гостем, что был так ожидаем многими часами. В этом поле я увидел огромный, красивый дуб, что возвышался примерно на 17 метров в высоту. На древе этом были начертаны такие слова “Sit pulchra erit tibi anima Longa vita vivet”, то означало “Да будет жизнь прекрасна, да здравствует жизнь”. Новая пометка: я знаю латынь. После того, как я прочел эту фразу в слух, мне в спину подул легкий, прохладный и влажный ветерок, обернувшись, я увидел девушку, что, казалось, выходит из ниоткуда, она буквально появлялась из воздуха прямо на моих глазах.

— Приветствую тебя Сын Божий — сладким, мягким и певческим голосом сказала она. — Приветствую тебя в Раю

— Рай? — дрожащим, но от этого не менее громким голосом спросил я.

— Да, он самый, ты попал сюда буквально несколько секунд назад, как ты себя чувствуешь?

— Несколько секунд?! — возмущенно воскликнул я. — Казалось, будто я вечность провисел во тьме.

— Кто же сказал тебе, что это тоже был рай? — абсолютно спокойным голосом сказала она, голос ее почему-то стал отдавать эхом. — Ты прибывал в чистилище, на протяжении всего лишь… — она достала маленькие карманные часы, и внимательно стала всматриваться в них. — 7 секунд — недолго думая сказала она.

— Семь секунд? — снова не скрывая злости и удивления спросил я. — Но я успел себя с ног до головы осмотреть, и попытаться вспомнить свое прошлое.

Она хихикнула, прикрывая свой рот рукой. — Вспомнить прошлое в чистилище еще никому не удавалось. Насчет течения времени, оно тут у каждого свое. У кого-то проходят миллионы лет, а у кого-то наносекунды. Все зависит от того, как ты хочешь видеть время, но так только в раю, в чистилище время идет намного медленнее.

— А в аду?

— Наш Отец принял решение навсегда запечатать Ад после того, как Сатана нарушил правило, что гласило: “Вмешиваться в дела людей, что будут строить будущее, которое не было запланировано с момента рождения пространства и континуума”. Теперь все грешники отпущены в Рай, те же, кто совершил деяния столь ужасные, что описывать их страшно, были сосланы на землю, чтобы они прожили свою жизнь по новой, и доказали, что достойны вернуться в Рай.

— Сколько души висят в чистилище по земному времени? — спросил я, как только незнакомка закончила предложение.

Она вновь улыбнулась. — Примерно столько же, сколько и ты. Смысла держать тех, кто достоин попасть сюда, практически нету. — она поправила на поясе и у самых ног свой полупрозрачный хитон, развернулась ко мне спиной, и начала неспешно шествовать в никуда. — Пойдем со мной. — Молвила она. Голос ее раздался эхом сильнее обычного, но привлекательность голоса она не утратила. — У Отца есть для тебя пара слов.

Широкими шагами, будто в попытках бежать, я шел за этой девой в даль, дороге, казалось, не было конца и края. Сначала было нескончаемое зеленое поле с цветами всех сортов, затем последовали поля пшеницы, по высоте которая была мне по пояс, дева касалась колосков настолько нежно, будто боялась повредить их одним своим присутствием. Спустя примерно 5 минут (даже и представить сложно, насколько тут все непросто с определением времени) мы наконец пришли, хотя, я абсолютно никого не видел, дева ушла вдаль, предварительно пожелав мне удачного разговора. За моей спиной резко раздался голос:

— Приветствую тебя сын мой. — звучал этот голос очень мягко, несмотря на очень выраженный бас, я резко обернулся, и, когда я попытался разглядеть лицо Бога, у меня не получилось, оно было буквально тем, что нельзя разобрать, да, оно существует, но черты его описать просто невозможно, как будто они постоянно меняются. — Ты не понимаешь, что происходит, голова твоя полна вопросов, но ничего, я готов ответить на каждый, взамен на твою услугу.

— Услугу? — удивлению моему не было предела, зачем Богу моя услуга, если он буквально всемогущий.

— Да, услугу. Тебе необходимо помочь одному человеку. Ответы же на свои вопросы ты получишь по пути к своей цели. — звучал он так убедительно, что, отказаться было кощунством. — Только вот, есть одна проблема, с которой, к сожалению, я справиться не могу. — Как только он рассказал мне, в чем же дело, и что меня ждет, я не мог не то, чтобы говорить, я не мог мыслить. В голове моей была каша, но несмотря на это, я без раздумий ответил:

— Я согласен.

— Точно? Это может быть кто-то другой, тебе не обязательно… — Не успел он договорить, как я перебил его

— Еще никогда я не был так уверен в своих действиях.

Лицо его все также было неразборчивым, но на миг, мне увиделась улыбка. В моей голове появились новые знания, о том, что я могу делать в мире живых, а затем, вновь наступила тьма…

Глава 1

Утро моё началось как обычно. Ругань мамы по телефону, подгоревшая яичница, очень слабый чай, и все в таком роде. Сегодня, как и всегда, меня ждали неприятности тут и там, начиная с 6 уроков в школе, заканчивая издевками моих жалких одноклассников, что постоянно смеются над тем, что один мой глаз закрыт окклюдером. Надевая свою любимую куртку, я обнаружил, что протер в ней дырку, что была незаметна, но она не давала бы лично мне покоя весь день, поэтому, мне придется надеть своё пальто, что раскрашено чуть-ли не во все цвета радуги. Это совершенно не сочеталось с моими черными одеяниями, и крашеными в черновато-пурпурный цвет волосами. Ну, ничего не поделаешь, придется идти так. Дорога от дома до школы занимает примерно 7 минут, мне приходится немного пройтись по набережной, и я уже смотрю на школу. Если вдруг погода портится, то это только мне на руку, ибо я могу просто взять и не идти в школу, ведь моя мама разрешает мне оставаться дома в плохую погоду. Не знаю с чем это может быть связано, моя мама постоянно уходит от вопросов по этой теме, из-за этого мне становится еще интереснее.

— Эй пират! — послышалось из-за угла.

— Ха-ха, да это же наш парень, что выбрал вилку! — заливаясь смехом подхватил еще один противный голос.

— Подходи сюда, поговорить надо. — позвал меня третий представитель гопников.

Нехотя я начал подходить к этим парням, с каждым шагом, мой взгляд опускался всё ниже и ниже. Страх также нарастал с каждым отсутствующим метром между нами.

— Что такое? — дрожащим голосом спросил я. — зачем я вам нужен?

— А ты подумай. — ответил самый старший из них. Одет он был в старый спортивный костюм, на коленях у него были еле заметные дырки, а на лице его просматривалась недельная щетина. — Да хорошенько подумай

— Смеяться будете? — опустив голову еще ниже спросил я.

— Да мы и так можем посмеяться над тобой, зачем тебя звать? Деньги нам нужны. Что там у тебя есть, выкладывай все, да пошустрее давай, ща через минуты 2 должны еще лохи подвалить. — уже с некоторым раздражением и без усмешки говорил он.

— У меня нет денег. — решил соврать я. — мамина зарплата только через неделю, поэтому я…

— Кому ты пиздишь? — закричал старший и ударил меня в живот.

Боль была очень сильная, будто меня ударили не один раз, а десяток. Получаю я от этих ребят довольно часто, поэтому денег я с собой не ношу, смысла в этом нет, даже если они получат деньги, то всё равно отпинают, чтобы молчал, если не получат, то отпинают, чтобы неповадно было. Били меня сегодня от души, будто на самом деле никакие лохи больше не придут, и я был

их единственным шансом получить хоть какую-то мелочь. Лежа на полу меня очень спасала моя сумка, в итоге, они почти не попали по открытым местам моего тела, единственное что у меня болело в тот момент, так это ноги, потому что по ним они били от всей души, чтобы в случае чего я не смог убежать. Бегаю я не быстро, и являюсь предпоследним по скорости в своем классе.

— Эй черти! Вы чего это делаете? — послышался мягкий, но при этом страшный до мурашек голос. От него так и веяло опасностью. — Вы кого это там бьёте?

— Не твоего ума дело патлатый! — прокричал ему в ответ самый толстый из хулиганов. За что был сразу же повален на землю, как я понял, одним ударом в зубы, по началу они были все, но, когда он упал, в переднем ряду не хватало 3 штук, а также текла кровь.

— Никто еще не уходил от меня с целыми зубами после таких слов. — грозно сказал незнакомец. Лица я его не видел, видел только тело, но уже было понятно, что у него длинные волосы. Патлатыми в наше время называют только тех, чьи волосы достают до плеч и ниже. После того, как прозвучали эти слова, я слышал только мат и угрозы в сторону защитника, а затем два стука, после которых следовало падение хулиганов на землю.

— Эй, ты там как? — уже ласково произнес незнакомец. — Живой?

— Д-да. Живой. — с некой робостью произнес я. — спасибо вам большое, за то, что помогли мне. Как я могу отплатить вам?

— Есть одна вещь, которую мне бы очень хотелось получить. — звучал он очень пошло.

— И что же это? — очень волнуясь спросил я.

— Дай пожалуйста 10 рублей, мне на проезд не хватает. — в голосе его звучали досада, злость и грусть одновременно.

— У меня нету с собой денег. — какой же я скупой мудак, мне даже жалко дойти до дома и взять денег, несмотря на то, что он спас меня от возможной инвалидности.

— Правда что ли? — с зловещей ухмылкой спросил он, меняя своё выражение лица на какое-то ужасно обезображенное. По щелчку его пальцев, одежда на нем начала постепенно превращаться в деловой костюм ледяного белого цвета. Волосы его резко укоротились, и уже не доставали до его плеч, но их все еще можно было собрать в хвост, также на его лице появилась борода. Несмотря на то, что я был ростом 170 см, а он по началу был и того ниже, незнакомец вытянулся в росте и стал примерно 175 сантиметровым лбом. — Итак, пришло время познакомиться. Меня зовут Вадим, а тебя зовут Ян. Я — твой ангел и помощник в земных делах, по типу рутины, хулиганов, ну, и избавления от грехов.

В моей голове была каша, как этот мужик может помочь мне с моей рутиной, если он похож на сраного сутенёра, который просто хочет с помощью фокусов и избиения подставных гопников заманить меня в свой гарем из парней. Возможно меня вообще продадут на органы, или и того хуже…

— Ты чего так оробел? Ангела впервые видишь? — спросил он, и, не дожидаясь ответа, продолжил. — Шучу я, конечно же ты раньше не видел таких как я, ибо мы незримы в своих верховных обличиях, если мы принимаем земную форму, то нас видит каждый, но мы настолько неотличимы от “нормальных” людей, что нас невозможно вычислить. Если ты мне не веришь, то сейчас я тебе докажу мою непричастность к этому измерению в физическом плане. — Он обернулся и заприметил девушку, что бежала к нам. Подтянув свои брюки, и расставив свои ноги по шире, он будто готовился к удару. Вдруг он повернул голову на меня, и довольно ехидно сказал. — Наблюдай. — как только девушка приблизилась к нему на расстояние 3 метров, он резко оттолкнулся правой, а затем и левой ногой от земли, и молниеносно нанёс удар прямо в голову этой спортсменке. На моё удивление, нога прошла насквозь, а на голове пошевелились только волосы, на которые, как будто подул легкий ветерок. — Ну как, убедился? А теперь быстро в школу, опоздаешь, историк тебя отмудохает, в переносном смысле конечно, но я бы не советовал его злить.

И вправду, сегодня первым предметом была история, наш учитель был просто бестией, опоздание даже на 5 секунд сулило незамедлительный ответ у доски, и при этом параграф должен быть рассказан от корки до корки, практически без запинок. Картина того, как я стою и мычу себе под нос то, что нехотя читал дома, совсем не вдохновляла меня стоять более на дороге, и я, отряхиваясь после побоев, пустился бежать со всех ног, несмотря на то, что они болели, я не убавлял в скорости, мне не хотелось терпеть кроме боли ещё и моральное унижение до конца дня. Спустя несколько мгновений, я уже подходил к своему кабинету. Многие одноклассники смотрели на меня с некоторым отвращением, скорее всего они заметили, что сегодня мой наряд

пестрит не только всеми цветами радуги, но еще и следами ботинок, а также пылью с дорожек моей нелюбимой улицы. Зайдя в кабинет, я повесил свою куртку на единственный свободный крючок, потому что обычно мои дорогие одноклассники не любят, что такой как я вешает свои куртки со сливками общества на одно место. Сидел я за 2 партой 3 ряда от окна, это было самое удобное место для того, чтобы не привлекать лишнего внимания толпы. Мне нравился мой “кокон”. Сидел я с одной из самых умных девочек в классе, имя которой было Виктория. Она всегда поможет, даже несмотря на то, что я не такой как все, и не раскидываюсь деньгами направо и налево, попутно рассказывая “охерительные истории” про то, как я смачно затянулся, и пошел материться на всю улицу. Забыл упомянуть то, что моя школа, является одной из немногих, которые после революции 22 года перешла на обучение по направлениям, то есть после 8 класса, дети выбирают направление, по которому будуд учиться год или три. Направлений всего шесть: Социально-правовое направление, занимается в основном правом, историей и обществознанием, и готовит детей к профессиям, связанным либо с правами и законами, либо связанным с людьми и их жизнью. Культурное направление, как бы это тавтологично не звучало, занимается изучением старой культуры и разбором новой, а также изучением психологии. Архитектурное направление, устремило свой взор на довольно широкий спектр вещей в человеческой жизни, от как раз-таки постройки домов, до обучения основам обслуживания других людей. Далее идет моё самое ненавистное мной направление — Естество-научное. Оно занимает по площади треть от всей школы, так как “это же естественные науки, они важны”, про них даже и говорить не хочется. Гуманитарно-историческое направление в основном занимается тем, что изучает историю и литературу, пытаясь выделить то, что является наиболее важным в истории литературы, а, следовательно, и в жизни человечества. Последнее направление, как по мне, является самым лучшим вариантом для многих, но от этого, не менее сложным. Его назвали очень красноречиво — Всеобъемлющее. Здесь ты сам составляешь себе список занятий, которые тебе необходимы, и посещаешь их, сложность заключается в том, что необходимо резко переключаться между разными направлениями, а также видеть постоянно разные лица учителей очень сложно, ибо запомнить их невозможно. В нашей школе обучается 20000 детей, школа по площади занимает 175000 квадратных метров. На этом направлении очень тяжело также ориентироваться в кабинетах, потому что, если вы захотите, например, изучать биологию и историю культуры, вам придется бегать из одной части школы в другую, благо перемены тут по 10 минут каждая, кроме обеденной, которая длится аж 40. Я обучаюсь на факультете культуры. Люблю называть их факультетами, потому что, сразу же кажется, будто я уже студент. Несмотря на то, что я очень люблю учиться, история мне не давалась от слова совсем, хоть это и была история человеческих ценностей культуры и так далее, но факт того, что учителем был огромный, в плане габаритов, старый хрыч, который чуть ли не на постоянной основе хвастает тем, что его бывшие ученики сейчас колбасу развешивают в магазинах, не давал мне никакого резона учить хоть что-то, да, я читал, но запоминал ли я, то, что просмотрел глазами, не знал никто.

Прозвучал звонок на урок, и в кабинет завалилась огромная, пыхтящая плешивая туша нашего историка, вся мокрая, и злая, от того, что ей только что пришлось идти с одной части

школы в другую, подниматься по лестнице, а затем протискиваться в узкую (чуть меньше метра по ширине) дверь. Смотря на него, чувствовалась ужасающе страшная аура, которая высосет из тебя все жизненные силы, стоит лишь начать диалог с этой всезнайкой, что унижала морально каждого, кто, не дай бог, не укажет в каких трусах Леонардо да Винчи находился в момент написания своих картин. В любом споре с ним, его мысли скачут как блохи, он бросается от одной темы к другой, вводя собеседника в ступор, а также непонимание темы, по которой начинался спор. Одет наш историк был чуть ли не всегда в максимально тёплую одежду, как будто ему подкожного жира не хватало. На нем всегда были рубашка, жилет и пиджак, причем каждый день разные. Отходил от классического стиля одежды он крайне редко, максимум к концу года его можно увидеть в джинсах и футболке. Есть подозрение, что он таким образом хоть немного пытается сбросить весь к лету, но, это лишь догадки и шутки школы. Но вот что не является шуткой, так это его тип общения, и крепкая дружба с учителем Основ Православной Культуры. Наш учитель ОПК очень верующий, но при этом, это никак не мешает ему говорить нам, что человек, постоянно использующий в своей речи фразы по типу “какого дьявола?”, является хорошим, даже полезным в общении человеком. Уроки его обычно проходили крайне медленно, порой я сомневаюсь в том, что всё относительно, потому что как могут уроки по 60 минут тянуться так долго для всего класса одновременно. Но почему-то сегодня его урок кончился чуть ли не молниеносно, возможно это потому, что он весь урок рассказывал про своего любимого композитора Джованни Пьерлуиджи да Палестрину, и нам не пришлось сидеть и трястись, в ожидании того, что нас вызовут к доске. Перекатываясь с ноги на ногу, он ходил от одного края доски к другому, попутно злостно поглядывая на задние парты, ведь именно там, в основном, никто не слушает. Из-за его тёмных глаз, зачастую невозможно определить, на кого же он смотрит своим усталым, но от того не менее грозным взглядом.

С выходом историка из кабинета, воцарился сущий хаос. Каждый в аудитории видел необходимость проорать пару ласковых в сторону “старого пердуна, которому уже прогулы на кладбище ставят”. Маркерон Георгий Вадимович действительно был стар, но не на столько, насколько мы предполагали. По нашим предположениям ему было за семьдесят, а то и за восемьдесят, но, как оказалось, ему было всего шестьдесят шесть. Несмотря на это, его продолжали называть “старым дедом, старой мочалкой, ходячим трупом и т.д.”, я находил это далеко не самой остроумной вещью, ибо в чем смысл говорить что-либо о людях за их спиной, особенно, если это обращение к ним, ведь вся суть обращения состоит в том, чтобы высказывать все человеку прямо в лицо. “Если всё и всегда говорить человеку только в спину, человек ничего для себя не вынесет, потому что он никак не сможет сделать выводов из того, что не услышал” — так однажды сказал нам наш учитель по психологии, урок которого всегда был нам всем в радость, ведь только на его уроках мы могли поговорить о вечных темах. Он считал, что урок психологии нужен для раскрытия талантов и внутренних черт характера учеников, которые в будущем они могут либо использовать во благо для себя, либо их нужно будет исправить. На его уроках мы всегда всем классом внимательно слушали каждое его слово, будто он говорил о том, что в какой-то степени задевает важную частичку каждого человека, что находится в аудитории. Он будто бы дергал каждого за невидимые нити их сердец, что замирали от каждого слова, боясь своим биением перебить поток мыслей, что льются из души Джоди Джоана Ароновича прямо в наши уши, проникая в самые глубокие уголки сознания, создавая свет, а дальше — жизнь.

В кабинет, со звонком, весь в поту и в мыле, забежал наш учитель по психологии, одет он был практически также, как обычно — тёмно-фиолетовые кеды без шнурков и уж тем-более застёжек, как это было сейчас модно, в черных джоггерах с карманами, на его теле была жёлтая футболка, на футболку была накинута куртка, с металлическими значками пацифика и сердца матового золотого цвета. Единственным исключением в его сегодняшнем стиле — были кожаные перчатки, с всё так же матово-золотыми металлическими знаками, но на этот раз, на одной руке это был вытянутый, как человеческий, череп кота c открытым ртом, а на второй руке был якорь. Его длинные волосы практически всегда были собраны в хвост, из-за этого можно наблюдать, что в его ушах маленькие фиолетовые пуссеты. Но в начале своей карьеры школьного учителя, он никогда не собирал хвост, поэтому ходили некоторые слухи, мол у него повреждены уши, ведь порой, из-за волос что-то очень сильно отсвечивало. Слава Богу, что это оказались лишь догадки, и глупые фантазии младшеклассников, что любили сочинять всякое про учителей.

— Прошу меня простить за опоздание. — с перчаткой в зубах проговорил он, чуть-ли, не кидая свою сумку на учительское кресло. — присаживайтесь. — уже вытащив перчатку изо рта, а также сняв вторую продолжил он. Впервые за 11 месяцев работы он снял свою куртку, дело было определённо не ладно. — Итак, к сожалению, сегодня я не смогу ответить на ваши вопросы, так как мне нужно срочно дописать кое-что, а затем отправить. Сможете посидеть, и тихонько позаниматься своими делами?

— Конечно сможем. — без капли сомнения сказала наша староста.

— Если вы очень хотите почитать что-либо из курса психологии, то… — он встал и повернулся к доске, затем взял мел, и написал номер параграфа. На спине его желтой футболки красовалась огромная фиолетовая звезда, с белыми знаками внутри у наконечников, и большим знаком в виде алмаза по центру. — прочитайте параграф номер 5. Можете не читать, это, так сказать, для общего образования. Самое главное — не шумите, как только поднимется шум, я дам задание.

Все в кабинете кивнули, учитель заулыбался, надел наушники, и приступил к работе за ноутбуком. Пальцы его бегали по клавиатуре, как угорелые, порой он останавливался, задумывался, а затем продолжал печатать. Все мои одноклассники сидели в телефонах, кроме Вики, она прилегла поспать. Не найдя ничего интересного в своих мыслях, я подумал, что неплохо было бы повторить параграф по искусству, ведь сегодня должен был быть тест. Весь урок меня не покидало странное чувство, будто за мной кто-то наблюдает. Я постоянно отвлекался от книги, судорожно смотря в окно 3 этажа, на все эти прекрасные листья нашего огромного дуба, и на огромные многоэтажки, что стеной стояли за величественным силуэтом дерева. Вдалеке я увидел тучи. “Пойдет дождь” — озвучив мои мысли сказала Вика. Я немного вздрогнул от испуга, настолько внезапно она проснулась и начала говорить. Глаза её были сонные, будто бы она и не спала вовсе, а только пыталась. Она начала готовиться к следующему уроку, достала учебник, тетрадь, и ноутбук. Если мне не изменяет память, она каждый день после уроков задерживалась с Смелой Натальей Валерьевной, и о чем-то долго с ней разговаривала, попутно делая записи в ноутбуке, и, доставая стилус что-то зарисовывала. Сколько бы я не спрашивал, она не говорит со мной на эту тему, нет, она не избегает меня, как остальные одноклассники, скорее, она деликатно меняет тему, чтобы убежать от ответа. Вика была дочерью депутата, поэтому проблем с деньгами у неё не было. Она всегда была одета в хорошую одежду под известным брендом Ghiaccio, но предметом для хвастовства это никогда не было. Как только прозвенел звонок с урока, Джоан ретировался с кабинета, попутно надевая свою одежду, и прощаясь с классом. В аудитории становилось душно, поскорее бы пошел дождь.

Продолжение дня было наполнено скукой, у всех учителей болела голова, так как слишком уж резко менялось давление воздуха, и это чувствовал чуть-ли не каждый их моих одноклассников, а уж учителя, в силу их возраста, реагировали на изменения погодных условий очень бурно, из-за этого на всех уроках они предпочли рассказывать нам всякие истории на сторонние темы. С одной стороны, мне нравился сегодняшний день, ведь ничего отвечать не надо, сиди себе, слушай. Но с другой стороны, я ждал, что придётся шлёпать в кедах по огромным лужам, ведь будет ливень, это было понятно по беспросветным тучам, которым не было ни конца, ни края. Радовало одно — сегодня пятница, впереди целых два дня выходных, со стучащим по крыше ливнем, о чем ещё я могу мечтать?

Как только моя нога ступила за порог школы, полил дождь, и я незамедлительно пошел к калитке, ведь каждая секунда моего промедления могла стоить мне того, что я займу центральные места среди стада толкающихся баранов и овец, что быстрее бегут к себе домой, чтобы полистать ленту в соцсетях, что пожирают остатки их и без того немногочисленных извилин, которых хватает только на мат, умение решать вопрос только кулаками, и на пускание слюны на женщин, ну, или мужчин, зависит от пола. По дороге, на удивление, я не встретил ни одной особи такого существа как “быдло”, что так и норовит в середине 21 века спросить с любого за одежду, внешний вид, ну, или, если уж вообще отсутствуют извилины, за цвет волос. Хоть тропинка и была пустой, я всё продолжал чувствовать на себе жгущий взгляд извне, будто кто-то следует за мной, не спуская глаз ни на секунду. Есть одна легенда, что, если во время дождя, идя по этой набережной вы попали в туман, нельзя ни в коем случае оборачиваться, ведь тогда, ты навсегда лишишься души, а твое тело исчезнет, будто его никогда и не было. Каждые семь шагов я крутил своей головой по сторонам, но, кроме тумана, что появился из-за идущего ливня, я не мог разглядеть ничего дальше 10 метров. Я не суеверный, но после утренней встречи с ангелом, я готов поверить во все здешние легенды. Кое-как я дошел до дома, весь до нитки промокший, я открыл дверь, быстрее снял и кинул свои пальто со штанами в стиральную машинку, и поставил на режим отжима. В доме царила абсолютная тишина, мама уехала с подругами в ресторан, вернется она определённо не скоро. В моей комнате, где обычно был беспорядок, была чистота, со столов протерта пыль, вся моя одежда была рассортирована, и разложена по полкам. Даже мои мониторы, клавиатура, и мышь были чистыми. Все камеры лежали на верхней полке моей стенки.

— Урок номер один. — Неожиданно раздался голос за моей спиной.

Глава 2

— Урок номер один. — Неожиданно раздался голос за моей спиной, я настолько испугался, что аж вскрикнул и подпрыгнул. — Соблюдай чистоту, лень — одна из главных причин того, что у тебя, не побоюсь этого слова, насрано в комнате.

— Ты вообще больной что ли? Я чуть кони не двинул от страха! — Что есть мочи кричал я, и тут же получил щелбан, по силе который был сопоставим с ударом баскетбольным мячом. Как может содержаться столько силы в одном пальце?

— Я у тебя в комнате прибрался, а ты на меня смеешь орать? Да как тебе не стыдно? — С ухмылкой сказал он.

— Как ты вообще ко мне домой попал? — уже более спокойным голосом сказал я.

— Ну ты и идиот. Шерлок из тебя не получится. Тебя, я так понял, утренний показ моих способностей вообще не удивил.

— Ах да. — мне даже стало стыдно, человек старался, хотя, человек ли? А может, все это была лишь оптическая иллюзия? Тогда как же он попал ко мне в дом, если он реальный человек? Я протянул руку, и ткнул его в живот.

— Ты чего делаешь?

— Я просто хотел проверить, настоящий ты или нет.

— Ткни еще раз. — я направил свой палец прямо в его пуговицу, но я прошел насквозь, почему-то я хотел надавить на живот от души, чтобы наверняка удостовериться в его реальности, и поэтому, чуть было не упал, но Вадим поймал меня за ворот рубашки, и одёрнул назад, туда где я стоял. — Ну что, убедился в моих способностях?

— Убедился. — в моих словах слышалась мешанина из эмоций, от непонимания, до страха.

— Урок номер два. Не сиди весь день на жопе. Теперь ты не ленишься, а занимаешься спортом. Я составлю тебе систему тренировок. С понедельника по пятницу ты будешь работать, а в субботу и воскресенье у тебя будет отдых для мышц. Пока убирался, я нашел твои гантели на 8 кг, будешь заниматься с ними.

— Как же хорошо, что сейчас будут выходные. — вырвалось у меня.

— Ничего страшного, у меня будет больше времени подумать над системой тренировок.

Неожиданно начал щёлкать дверной замок, должно быть мама разошлась с подругами много раньше, нежели я рассчитывал. Вадим абсолютно спокойно смотрел на дверь, и совершенно не думал даже шелохнуться с своего нагретого места. Вдруг, он начал шагать в сторону входной двери, и, остановившись в дверном проёме между моей комнатой и коридором облокотился на стену, я побежал чтобы взять и затащить его обратно, но тут в дом зашла мама. Глаза её были круглые от удивления, она совершенно не сводила глаз с нас двоих.

— А я чего-то не поняла, Ян, почему ты в доме разгуливаешь в трусах и рубашке? Еще и растрепанный весь, чем ты тут занимался, пока меня не было.

А ведь и вправду, я даже в домашнее не переоделся. — Я только со школы пришел, точнее прибежал, сушил голову, вот и растрепанный.

— А, понятно. — без единой доли сомнения сказала мама. Не уж то она поверила моим бредням? На самом деле, была бы очень странная картина, я весь растрепанный, в рубашке и трусах, в доме с каким-то незнакомцем. Меня бы сразу же мама завязала в радужный флаг и выкинула на улицу прямо с Вадимом. Который в этот момент смотрел на меня, и еле сдерживался от лютого смеха, уголки его рта так и расплывались в улыбке после каждого взгляда на меня.

— Пойдем гомятина, надо поговорить. — Он снова начал улыбаться, но на этот раз, у него уже не получилось сдержать смеха. Гогот его был слышен, как мне казалось, даже на улице, но я понимал, что никто, кроме меня, не слышит его лошадиного ржания. Как только я зашел в комнату, он закрыл за нами дверь, и начал медленно подступать ко мне. — Итак, с этих пор, я буду следовать за тобой везде, от твоей кровати, до другой страны, несмотря на все препятствия, что могут встать между нами. — должен заметить, звучало это по гейски. — общаясь со мной, будь осторожен, мало ли тебя за больного примут, лично я не хочу сидеть с тобой в дурдоме.

— А говорил, что везде будешь следовать. — начал было острить я, но Вадим очень мрачно на меня посмотрел.

— А кто говорил, что я не последую? Тебе же хуже будет сидеть в дурке с воображаемым другом. Ты же понимаешь, что в доме для душевно больных какими таблетками только не пичкают, а также делают не очень приятные уколы “витаминов”. — на душе стало как-то тяжело. Было очень страшно, и грустно одновременно, у меня начало сжиматься сердце, я не мог никак это объяснить, просто мой мозг представил что-то настолько ужасное, что даже смотреть на это больно, но при этом, мысль настолько быстро улетучилась, что я даже не смог понять, от чего мне так больно?

В комнату зашла мама. Я был всё еще одет в свой “костюм развратника”, и, в её мыслях, наверное, и не собирался его снимать. Она презрительно цокнула, и вышла из комнаты, грустно топая. Вадим махнул головой, и сказал мне идти на кухню. Я быстро переоделся в домашние шаровары и футболку, снял окклюдер, и надел очки. Было так комфортно, в отличие от своей уличной одежды, ведь именно в этом я могу ощутить всю свободу передвижений, даже мои лишние 7 с половиной кило не могли мне помешать. На кухне, как обычно, пахло всякими вкусностями, которые я с удовольствием поедал. Мама говорила мне начинать заниматься спортом, дабы сбросить свои лишние килограммы, я каждый день собирался начать заниматься, но лень брала верх над моими и без того хилыми мышцами. Также и мама, хоть и гневалась что я весь день сижу на своей жопе и ничего не делаю, в следующий момент сменяла гнев на милость, и звала меня кушать сладости, либо просто забывала, что мне необходимо худеть. За столом царила гробовая тишина, как будто у нас в семье только что произошел крупный спор, в котором обиделись абсолютно все, даже воздух, казалось молчит не из-за того, что не живой, а из-за того, что он что-то хочет сказать, но продолжает держать язык за зубами. Вадим внимательно наблюдал сидя на столе, что был частью раковины, изредка поглядывая в окно на высотные дома. Вдруг моя мама начала диалог

Конец ознакомительного фрагмента.