Мастерская мистера Лимо

Юлия Анк

Жизнь Макса Толли меняется из-за странного исчезновения соседа с первого этажа. Желая выяснить обстоятельства дела, юноша вовлекает в историю свою младшую сестру и теряет её. Теперь нужно отыскать не только сестрёнку и соседа, но и мадам Виолетту Помпо, о которой говорят, что она волшебница. Любые поиски – занятие сложное само по себе, а когда они проходят в незнакомом месте, где и без того полно «непредвиденных обстоятельств», без помощи не обойтись. Но, возможно, появление Макса своевременно?..

Глава 7. Нечаянная радость

Глаза открылись сами собой, как только я почувствовал твёрдую почву под ногами. Коленки подломились, заставив меня сесть на подмёрзшую мостовую. В полном одиночестве я находился на узкой улице среди невысоких домов из серого камня. Предвечерний мрак, постепенно наползая из тёмных закоулков, пробирался под одежду неприятным холодком. Свет вечернего солнца ещё золотил краешки крыш, но было понятно, что осталось совсем немного времени, прежде чем город погрузится в темноту. Я помнил, что мадам говорила о возможности потеряться. Наверное, это со мной и случилось. И кстати, поблизости не было никаких башен. И Анэли тоже не было.

В голове звучали слова Помпо о том, что мы обязательно найдём друг друга. Но я же крепко держал сестру за руку! Как я мог потерять её?!

На улице было совершенно безлюдно, и ждать помощи было неоткуда. Тогда я позвал Анэли, но вместо ожидаемого ответа услышал только лай собаки, доносившийся с соседней улицы. Я не мог сообщить родителям о том, что потерял сестру! Необходимо было немедленно приступить к поискам.

Я рванул по дорожке между домами, и тогда моим глазам предстал район города, который я никогда не видел прежде! Все строения были абсолютно разными: одни дома росли на тысячелетних деревьях, другие, как ракушки, громоздились чуть ли не друг на друге. Были дома-лампочки, дома-гнёзда, дома-фрукты и даже дома-плоты, плывущие по прозрачной реке. Такого бы я никогда не забыл! Да и реку эту тоже! Даже в сумерках было видно, как она быстра и прозрачна. В моём городе реки были мутными, серыми… Куда же я попал?

Неподалёку от меня виднелась маленькая площадь. Там, возле молчаливого фонтанчика, расположилось уютное на вид кафе, где завершали трапезу запоздалые посетители. Туда-то я и отправился.

Казалось, на этом пятачке задержалось лето: на окружающих улицах то тут, то там встречались снежные намёты снега, а в кафе со странным названием «Ласковый валинарий» люди сидели за столиками на летней площадке, лениво отгоняя от себя бабочек. Подойдя ближе, я сумел разглядеть, что в лапках мотыльки несли листочки бумаги, где сообщалось об окончании работы кафе через десять минут.

Лето в кафе не отменяло новогодних торжеств, и потому на самом почётном месте здесь расположилась небольшая, но красиво наряженная ёлка со светящимися гирляндами, разноцветными сверкающими рыбками, подвесными пряниками и конфетами. Посетители кафе вели тихие беседы и неспешно доедали свои десерты. Но стоило мне начать расспрашивать, не видел ли кто-нибудь маленькую белокурую девочку, как навстречу мне вышел крупный мужчина с красным лицом и соломенного цвета растительностью на голове. Ему я задал тот же вопрос, что и другим, — об Анэли, и он сразу же напустил на себя вид озабоченный и сердитый.

— Не было тут никакой девочки, — буркнул он сквозь зубы и велел покинуть кафе, потому что давно пришла пора закрываться.

Хозяин почти вытолкал меня на улицу и захлопнул калитку в ограде, увешанной разноцветными лампочками. Она странно звякнула, щёлкнула, после чего гирлянда погасла.

— Будто на мне написано: «разговаривать запрещено», — буркнул я сам себе и решил, что мадам Помпо что-то напутала и забросила меня в какой-то другой город. Во всяком случае, если бы в нашем городе были дома на деревьях, я бы точно об этом знал. Да и кафе с таким названием, как «Ласковый валинарий», я бы запомнил. Кто он вообще такой, этот валинарий, кстати? Да ещё ласковый…

Один, на темнеющей улице, я в полной мере почувствовал свою беспомощность. Я пытался искать жандармерию, но не находил её. Расспрашивал прохожих, но они молчали в ответ. Звал сестру, искал и ждал, но и это не принесло мне успеха. Хорошо было бы понять, куда же попал я сам, и как мне отсюда выбраться. А может, лучше не выбираться вовсе, если я не сумею отыскать Анэли?..

Солнце закатилось за крыши домов, а фонари всё не зажигались. Стало совсем темно. Что-то зашевелилось у меня в капюшоне. До этого момента он не казался мне тяжелым, но теперь, вместе с этим шевелением, вдруг ощутимо полегчал. Прямо над моей головой зажегся свет, и я зажмурился от неожиданности. Открыв глаза, я увидел блестящий металлический бок и три задорно горящие лампочки. Это была первая радость за весь вечер: передо мной парил Мастер левитации.

— Не может быть! Глазам своим не верю… Мастер! — вдруг услышал я за своей спиной восхищённый возглас. — Откуда он у тебя?

Я обернулся и никого не увидел.

— Вы где? — я всматривался в темноту прямо перед собой.

— Я здесь, — донеслось оттуда. — Ты меня не видишь?

— Нет!

— Снова не сработало, — теперь голос был расстроенным.

Опять послышались шорох, недовольное бормотание, стук и щёлканье. И вдруг Мастер ринулся навстречу этим звукам! Он наскочил на небольшую, но всё же громоздкую деревянную раму, внутри которой ворочался человек. Светильник залетал кругами, будто маленький счастливый щенок. Его свет позволил хозяину странной конструкции отыскать что-то в кармане и произвести какие-то манипуляции, после чего над козырьком клетчатой кепки загорелся фонарь — миниатюрная точная копия тех, что светят в нашем городском парке по вечерам. Теперь я мог хорошо рассмотреть единственного человека, который охотно заговорил со мной в этом необычном городке.

Как я уже сообщил, фонарик висел над головой незнакомца, а точнее, над самым козырьком его клетчатой кепки, с помощью рожка. Тот располагался на маленьком деревянном ободке, который удерживали четыре изогнутые рамы. Они, в свою очередь, крепились к ободу потолще, что находился на поясе своего хозяина, и вместе с ним образовывали подобие сферы. Очень хотелось узнать, откуда в этой штуковине берётся электричество. Но заняться изучением этого вопроса вот так вот, прямо сейчас, мне показалось невежливым. К тому же, за мной тоже внимательно наблюдал тот, кто находился внутри столь удивительного и даже немного нелепого сооружения.

Это был небольшого роста пожилой мужчина, в короткой серой клетчатой куртке. Его лицо оказалось удлинённым, нос — сухощавым, а тонкие губы сверху были слегка прикрыты светлыми, аккуратно остриженными усами.

— Вот теперь сработало! — мужчина повеселел, но потом, сквозь улыбку, виновато добавил:

— Большие фонари уже давно не включают. Хотя они в некоторых местах ещё сохранились. Поэтому приходится носить свой собственный фонарь — к маленьким, ручным, я так и не привык. И к этим летающим моделям — тоже. Но они помнят меня! Как хорошо!

Человечек усмехнулся, и его клетчатая кепка поехала назад, открывая седые волосы, — он едва успел поймать её рукой и махнул куда-то в сторону. Мастер левитации рванул в этом направлении. В слабом свете парящей в воздухе лампы я увидел замечательное сооружение: среди кованых металлических завитушек и узелков висел круглый плафон с позолоченными вензелями в верхней части. Наверное, когда он светился, это было красиво.

— Да-да, некоторые фонари сохранились. Вы согласны, что они замечательны?

Этот необычный человек нравился мне, хоть я и видел его впервые в жизни. Он смотрел на фонарь так, как мой дедушка смотрит на билет Чемпионата мира по футболу: с восторгом и благоговением. Надо было что-то ему ответить.

— Согласен. Но почему они не загораются теперь?

В воздухе повисла пауза. Человечек надел кепку и подошёл ко мне вплотную:

— Я ещё сомневался, из башни вы или нет… Но получается, что вы тут чужой? — он задумался и вздохнул. — Это не очень хорошо: здесь чужаков не любят…

— Я это уже понял: вы единственный, кто заговорил со мной за целый час!

— Вы пробовали заговорить с кем-нибудь?

— Да, я был в «Ласковом валинарии»…

— О-о-о! Томас всегда безошибочно угадывает незнакомцев: у него своя собственная теория на этот счёт. Хотя, на самом деле, он человек доброжелательный. Просто, понимаете… В такие времена, когда на улицах по вечерам не включают фонари… Мы всё ещё пытаемся делать вид, что ничего не происходит, но это уже давно не так, — человечек замолчал. Он нервно помял свои руки в коричневых перчатках и с опаской глянул на меня из-под клетчатого козырька. — Откуда у вас Мастер левитации?

Теперь пришёл мой черёд беспокоиться. Ведь с этой лампочкой я… познакомился всего час назад. Рассказывать о мистере Лимо или нет?

— Сам не знаю, как он увязался. Я не собирался брать его с собой.

— Видите ли… Такая модель была изготовлена в единственном экземпляре. Тридцать лет назад. Она именная и была подарена моему старинному другу. Вы позволите осмотреть вашу лампу?

Мастер левитации кружил надо мной, когда прозвучала эта просьба. Он замер и прямо в воздухе попятился назад, когда я захотел к нему прикоснуться, но покорно притушил свет своих лампочек и лёг в мою ладонь. Я протянул лампу незнакомцу. Тот с плохо скрываемой радостью принял её и провёл пальцем по плафону:

— Погасни.

Лампа выключилась. Человек придавил её корпус сбоку, из незаметного паза выскочила тонкая пластинка, и открылась небольшая крышечка, на внутренней стороне которой я смог прочитать следующее: «Моему другу Алексису Лимо от Манфреда».

Клетчатый человек улыбался:

— Манфред — это я. Манфред О́Коттон, к вашим услугам! Фонарщик.

— Фонарщик? — удивился я, поскольку мне казалось, что такой профессии давно уже не существует. Но я немедленно взял себя в руки и представился в ответ:

— Макс. Макс Толли.

— Здравствуйте, Макс, — Манфред горячо пожал мою ладонь. — Вы на самом деле не отсюда — это видно. Ну, а теперь мне понятно, что вы знакомы с мистером Лимо. Я надеюсь на это.

Он так внимательно взглянул мне в глаза, что я готов был рассказать ему всё, что знал про Лимо, его лабораторию и лампу. Но я боялся. Моё замешательство не осталось незамеченным:

— Да-да… Я всё понимаю. Давайте-ка отправимся ко мне домой. Там вы сумеете спокойно всё рассказать, — сказал О́Коттон и наклонился к самому моему уху. — Здесь оставаться, поверьте, небезопасно.

— Но мне нужно… — я хотел было сказать ему про Анэли и не договорил.

— Нам нужно немедленно уйти с этой улицы! Думаю, мы с вами уже достаточно доверили темноте. Идёмте! Удивить вас мне особо нечем, но… у меня есть дом, горячая еда и пара занятных вещиц.

Это было ещё одной маленькой радостью за сегодняшний день — я обрёл неожиданного собеседника, который, к тому же, имел смелость на ночь глядя пригласить незнакомца в свой дом.