Ангел со сломанными крыльями

Юкки Ри, 2023

В класс приходит новенькая, и Богдан узнает в ней ту, что снилась ему последние три года. Ту, что при единственной встрече восемь лет назад оставила неизгладимый след в его душе. Но, пережив гибель родных, она изменилась. И Богдан пытается помочь ей, вернуть к жизни ту девочку, которая покорила его сердце. Но школьная среда – не место для сентиментальных поступков. Одноклассники не принимают «ненормальную» в свою среду и ставят Богдана пред сложным выбором. Сможет ли он променять популярность и успех у одноклассников на возможность быть рядом с той, что покорила его сердце? Хватит ли у него сил вытащить ее из той бездны, в которую она сама себя загнала?

Часть 1. Новенькая

Глава 1 — Богдан

Опять этот сон. Он снится ему с определённой периодичностью последние три года. С тех пор как он узнал о катастрофе.

Но в последнее время сон стал более подробным, более реальным. Он посмотрел на свою ладонь, которая, казалось, ещё помнила мягкость кошачьей шерсти. «Надо что-то с этим делать. Может быть, пора забыть?» Богдан взглянул на вторую половину кровати, на которой развалился белый плюшевый медведь. Ухватил за мягкую, пушистую лапу, подтянул к себе, обнял двумя руками. Вдохнул запах искусственного меха и… морозной свежести. Улыбнулся. «Частичка души, значит?» Он потрепал медведя по голове и, уложив на место, поднялся с кровати. Пора вставать, сегодня же 1 сентября! Ещё два года, и школа останется позади!

Впрочем, Богдану нравилась школа. Там было интересно. Там были друзья, была общественная работа в Школьном Совете, куда его, единственного из девятиклассников, выбрали в прошлом году. Была команда по футболу, в которой он в этом году должен перейти в основной состав — ведь больше половины игроков, бывшие одиннадцатиклассники, покинули его ряды. В школе была Света — девушка Богдана, с которой они встречались в девятом классе, но как-то потерялись во время каникул. В школе Богдан был самым лучшим учеником среднего звена. А в этом году он должен покорить и старшую ступень. Богдан планировал стать председателем школьного Совета, никак не меньше. Ему нравилось руководить. Нравилась популярность. Когда, заходя в школу, ловишь на себе восхищённые взгляды младшеклассников и кокетливые улыбки девушек всех возрастов.

Богдан помнил, как в детстве злился на маму, которая постоянно пыталась «сделать его образованным человеком». Но сейчас он был благодарен ей за то, что научила его ценить время, научила трудиться и преодолевать трудности. А ещё дала ему знания и навыки, которые сразу дали ему преимущества перед остальными учениками. Уже в первом классе он бегло говорил по-английски и по-французски, чем сразу покорил сердца всех девчонок и преподавателей. Занятия музыкой и танцами сделали его самым популярным парнем на всех вечеринках. В то время как остальные мальчишки смущённо топтались, пытаясь изобразить нечто, похожее на танец, Богдан действительно танцевал. А порой и пел, покоряя сердца не только школьниц, но и учителей, и даже обслуживающий персонал. В шестом классе, после концерта, посвящённого Восьмому марта, на котором он исполнил несколько песен из старых советских фильмов, он стал любимчиком поварихи тёти Кати. С тех пор стоило ему показаться в столовой, как та обязательно угощала то горячим пирожком, то булочкой, то яблоком. Это было приятно, но Богдан старался не пользоваться своей популярностью слишком часто.

Учёба давалась ему легко. Привычка учиться, привитая с самого раннего возраста, хорошая память и обаятельная улыбка — вот секрет его успеха. Богдан старался никогда не пропускать уроки и запомнить как можно больше сразу, тогда дома не приходилось корпеть над учебниками, разбирая новый материал. Он вообще тратил на домашние задания минимум времени, успевая сделать их либо на перемене, либо сразу после уроков, не выходя из школы. И весь оставшийся день был в его распоряжении.

Богдан спустился на кухню, сделал себе кофе и, достав из холодильника масло, намазал пару бутербродов. Сегодня будет короткий день в школе — линейка, классный час, возможно ещё какое-нибудь мероприятие. Так что к обеду он уже будет дома. Наверняка ребята соберутся где-нибудь вечерком отметить начало учебного года. Летом все разъезжались по дачам, лагерям, курортам — за три месяца Богдан встретил только пару одноклассников. Наверняка у всех накопилась куча новостей и впечатлений, которыми не терпится поделиться с остальными.

В этом году у них новый класс — из четырёх девятых классов собрали лишь два десятых. Впрочем, Богдан знал всех бывших девятиклассников, а уж его-то все знали и подавно, поэтому знакомиться ни с кем сегодня не придётся.

Закончив с завтраком, он быстро умылся, надел заранее приготовленный костюм, купленный во время летней поездки с мамой в Лондон. Прихватил предусмотрительно приготовленный мамой букет — классная Татьяна Александровна каждый раз так радуется, получая его, что Богдан просто не может явиться без букета, как давно делают большинство его одноклассников. Школа находилась в пятнадцати минутах от квартиры, так что Богдан всегда ходил в неё пешком, в любую погоду. И за это он тоже был благодарен родителям — отец специально купил квартиру рядом с его школой, чтобы не приходилось ездить через весь город из дома, который находился за городом и где они жили летом, а также проводили разные праздники и семейные встречи.

Возле школы, как всегда, толпились родители, приведшие первоклашек. Старшеклассники кучковались подальше. Богдан с удивлением разглядывал своих одноклассников. Он не видел их всего три месяца, а многих просто бы не узнал, встретив случайно на улице. Девочки стали ещё взрослее — стильные причёски, профессиональный макияж и маникюр. Такое впечатление, что они не в школу пришли, а на кастинг в какое-нибудь телешоу. А вон и Света — обрезала свои чудесные золотистые волосы, которым завидовала половина школы! И ради чего? Сейчас она стала похожа на всех остальных девочек из класса — почти одинаковые стрижки, «писк сезона», как они говорят, сделали их чуть ли не копиями друг друга. Богдан пожал плечами и, отвернувшись, направился к ребятам. Те, ожидаемо, обсуждали, где и когда будут собираться вечером. Его приветствовали дружескими похлопываниями по спине и рукопожатиями. Мишка, «заклятый друг», как его в шутку называл Богдан из-за их постоянного соперничества и в учёбе, и в спорте, и в общественной жизни, шепнул ему на ухо, что есть серьёзный разговор, надо встретиться в «нормальной» обстановке. Богдан, кивнув, поискал глазами классную, чтобы вручить ей букет — не хотелось ходить с ним, как первокласснику. Но ее нигде не было видно. Наконец, началась линейка, потом одиннадцатые и десятые классы, как обычно, заводили первоклашек в школу. Богдан взял за руку подошедшую к нему светловолосую девочку с большим букетом, и в сердце снова кольнуло — вспомнилась другая светловолосая девочка. Та, что снится ночами, не позволяя забыть. Богдан отогнал лишние мысли и улыбнулся первоклашке, которую вёл по коридору вслед за остальными.

— Привет, меня Богдан зовут, а тебя?

— А меня Мила.

Да что ж это такое? Неужели он всю жизнь будет вздрагивать, слыша это имя?

— То есть Милена. Мама сказала, что я должна теперь полным именем называться.

— Твоя мама правильно сказала! Тем более, имя у тебя очень красивое! Хорошего дня тебе, Милена! Учись хорошо!

Девочка зашла в класс, а Богдан с чувством выполненного долга пошёл к их классному кабинету. Внутри уже галдели одноклассники, рассаживаясь по местам. Богдан направился к своему привычному месту — на предпоследней парте в среднем ряду. На зрение он не жаловался, поэтому на первые парты никогда не рвался. А видно с этого места было весь класс, и это Богдану нравилось. Его место было свободно, и он с облегчением уселся, вытянув ноги. Что-то сегодняшний день начался неправильно. Первоклашка эта… И сон… Когда уже это закончится?

Наконец, все расселись по местам и в класс вошла Татьяна Александровна. Богдан тут же подскочил и вручил ей букет. Классная, как обычно, разулыбалась, сделав комплимент Богдану. А потом начала рассказывать о тех изменениях и новшествах, которые их ждут в этом учебном году.

— Кстати, у нас новенькая! Сейчас она в кабинете директора, скоро будет здесь. У меня к вам просьба — отнеситесь к девочке с пониманием. Она потеряла родителей и долгое время провела в больнице. Надеюсь, вы взрослые люди и не будете относиться к ней предвзято. Постарайтесь принять её в свой коллектив. Богдан, на тебя я особенно надеюсь, — классная улыбнулась Богдану, а тот сидел, пытаясь подавить возникшее предчувствие.

Дверь открылась и в класс вошёл директор, а за ним…

— Доброе утро, 10 А класс! В этом году, и в следующем, я надеюсь, тоже с вами будет учиться Милослава Светлакова. Милослава долгое время провела в больнице, поэтому ей нужна будет ваша помощь в учёбе. Я надеюсь, вы её окажете. Садись, Милослава, на любое свободное место.

Богдан смотрел на девушку, стоящую рядом с директором. Маленькая, щупленькая, выглядит младше, словно ей лет тринадцать. Волосы, которые Богдан помнил густыми и волнистыми, коротко обрезаны, причём словно кое-как, не глядя. То там, то здесь торчали более длинные пряди. Вряд ли эту стрижку делали в салоне. Одета она тоже была не так, как полагалось — в чёрную толстовку с капюшоном, из-под которой виднелся воротник простой белой рубашки, джинсы и кроссовки. Никаких блузок, юбочек и туфелек на каблучках, как у остальных девочек.

Милослава даже не стала оглядывать весь класс, выбирая место. Она сразу направилась к свободной задней парте на третьем ряду. Прошла мимо Богдана, даже не взглянув на него. Села за парту, положив перед собой рюкзак. На котором был вышит котёнок! Словно у первоклашки. Заметившие это ребята заулыбались и зашушукались. Директор, посчитав свою миссию исполненной, удалился, а Татьяна Александровна продолжила рассказывать о новых предметах и предстоящих мероприятиях. Богдан сидел, уткнувшись в парту, и не мог понять своих чувств. Он так долго мечтал об этой встрече! Несколько раз даже ездил к тому дому, где когда-то жила Мила. Дом какое-то время стоял пустой, а потом в нём поселилась другая семья. Почему же сейчас он боится поднять взгляд и посмотреть на неё? Почему в груди так холодно и пусто?

Она изменилась. Сильно. Потухший безразличный взгляд. Нет в нём того живого блеска, который так заворожил Богдана в первый раз. Когда три года назад во всех новостях рассказывали про авиакатастрофу, в которой выжила одна-единственная девочка, Богдан представлял её такой, как видел раньше — милой маленькой Милой с котом в обнимку. Девочку, сидящую на соседней парте, милой назвать язык не поворачивался. Она была… никакой. Пустой.

Глава 2 — Богдан

После классного часа Богдана окружили ребята. Всем хотелось обсудить новенькую. Сама Мила, как только прозвенел звонок с урока, встала и вышла из класса ни на кого не глядя.

— Ну и чучело! — первым высказался Мишка. — С какой помойки она к нам пожаловала?

— А причёску её видел? — Света провела рукой по своим остриженным по последней моде волосам. — Наверное, сама себя подстригла, причём без зеркала.

— Может, у неё нет зеркала. Видела, какой у неё рюкзак? У меня сестрёнка такой в детский сад носила — «с котёночком». Может, она его у какой-нибудь первоклашки забрала?

— Где ты видел первоклашек с такими рюкзаками? Они все сегодня при параде, в белых бантах и с новыми рюкзаками. А этот она, наверное, с детского сада носит.

— Как эта «ободрашка» вообще в нашу школу попала? Вроде бы сюда не должны кого попало брать.

— А ты чего молчишь? — Мишка посмотрел на задумавшегося Богдана. — Понравилась новенькая?

Все засмеялись, восприняв его слова как шутку. Богдан смотрел на ребят и не знал, что сказать. Он не хотел обсуждать Милу. Сам ещё не понял, что почувствовал, увидев её сегодня.

— Вам больше говорить не о чем, что ли? Решили, куда пойдём вечером?

— Большинство за «Планету». Там и посидеть можно, и в боулинг поиграть. И пиво там всем наливают, документы не спрашивают.

— Хорошо. В шесть?

— Да, долго всё равно не получится — завтра учёба по полной программе. Посидим часов до девяти и как примерные ученики — по домам.

— Ладно, тогда до вечера! — Богдан прошёл мимо расступившихся перед ним ребят и вышел из класса. Его тут же догнал Мишка.

— Слушай, я с тобой поговорить хотел. Приватный разговор есть.

— А вечером нельзя?

— Да там народу будет много. Пойдём, я тебе по дороге скажу.

Они вышли из школы, и Богдан повернул в сторону своей квартиры. Мишка, живший совсем в другой стороне, шёл рядом.

— Богдан, погоди, куда ты так бежишь? Тут, в общем, такое дело. Мы со Светкой летом на одном курорте отдыхали. В Испании. И, сам понимаешь… Светка прикольная. Я, конечно, понимаю, что не по-пацански поступил. Поэтому сразу тебе всё рассказываю. Мы с ней переспали, короче. И вообще. Мы теперь вместе. Она боится тебе сама сказать.

— Спасибо, что хоть ты сказал. То-то она и стрижку модную сделала, и макияж. Прямо не узнать.

— Да, красотка! Ты как, сильно на меня обиделся? У вас ведь с ней не очень серьёзно было? Она говорила, только целовались, и всё.

— Да, ничего серьёзного, не бери в голову. Я не обиделся. Совет вам да любовь!

— Да ну тебя, скажешь тоже! Ну я тогда пойду, она там ждёт, успокою, что ты не сердишься. До вечера!

— Пока.

Мишка убежал обратно к школе, а Богдан замедлил шаг. Измена Светки его ничуть не расстроила. Скорее наоборот, он испытал облегчение оттого, что не придётся с ней объясняться. Продолжать их отношения он не собирался. Увидев её сегодня в школе, Богдан понял, что она ему даже не нравится. Сейчас все его мысли были о другой светловолосой девушке. Что же такое с ней случилось? Конечно, потеря родителей — это ужасно. Богдан даже представить не мог, каково это — оказаться в этом мире совершенно одному. «Интересно, а где она живёт? И с кем? Надо бы раздобыть адрес. Подкачу завтра к классной, скажу, что хочу помочь новенькой влиться в коллектив.» Дома Богдан переоделся и повалился на кровать, привычно обняв белого медведя. Мила называла его Умкой, но Богдан сразу переименовал его в Подарок. И, несмотря на недовольство мамы, поселил медведя на своей кровати.

В голове вертелся один-единственный вопрос: «Что же с ней случилось?» Когда три года назад упал самолёт, летевший из Мюнхена в Мадрид, весь мир обсуждал «чудесное спасение» одного-единственного пассажира — двенадцатилетней девочки, летевшей вместе со своими родителями и младшей сестрой на отдых в Испанию. И что самое необычное — кроме девочки, в катастрофе уцелел кот. Белый кот, которого спасатели нашли сидящим рядом с девочкой, хотя при посадке на самолёт его, как положено, поместили в багажный отсек в закрытой клетке. Как ему удалось уцелеть, выбраться из клетки и найти свою хозяйку — осталось загадкой. Услышав тогда в новостях про выживших девочку и кота, Богдан почему-то сразу понял, о ком идёт речь. Он часами не вылезал из интернета, пытаясь найти всё, что было связано с Милославой. Писали, что она почти не пострадала физически. И это тоже называли чудом. О дальнейшей судьбе девочки было слишком много противоречивых сведений: где-то писали, что её забрала бабушка, где-то — что дядя, кто-то писал о том, что Милу поместили в психиатрическую больницу, потому что она так и не смогла принять факт гибели семьи. Её родителей и сестру похоронили в Швейцарии, где семья проживала последние пять лет. Спустя месяц после катастрофы Богдан уже не мог найти ничего, кроме предположений и домыслов. Он так и не узнал, что стало с Милой на самом деле. Хотя думал о ней каждый день. И, обнимая перед сном Подарка, шептал: «Спокойной ночи, Мила! Надеюсь, у тебя всё хорошо!»

Идти на встречу Богдану совсем не хотелось. Появление Милославы словно стёрло из его головы все те планы, что вертелись в ней утром — о лидерстве в старшей ступени, о школьном совете и футбольной команде. «А вдруг она тоже там будет?» — мелькнула глупая мысль. Богдан понимал, что вряд ли кто-то из одноклассников пригласил новенькую. Но всё равно, подходя к развлекательному центру, надеялся увидеть Милу. Но её не было. Зато появление Мишки под руку со Светой произвело фурор. Сначала все с интересом посмотрели на Богдана. Но поняв, что тот воспринял ситуацию спокойно и даже подошёл по-дружески поприветствовать новоявленную парочку, принялись расспрашивать Мишку и Светку, требуя подробностей их романа.

Богдан, раньше очень любивший подобные вечеринки, сегодня с трудом заставлял себя улыбаться и делать вид, что ему весело. Всё, что ему на самом деле сейчас хотелось — это поговорить с Милой. И, еле высидев два часа, Богдан сбежал, соврав про неотложное дело.

А утром, собираясь в школу, сунул в рюкзак пару шоколадных батончиков.

Глава 3 — Богдан

Зайдя в класс, Богдан первым делом кинул взгляд туда, где вчера сидела Мила. Место пустовало. Кинув рюкзак на свой стол, он обвёл взглядом одноклассников. Мишка со Светой уже устроились за одной партой, а Алёна — Светина подруга — пересела к Пашке, с которым раньше сидел Мишка. Сашка и Эля тоже сели вместе — они дружили чуть ли не с начальной школы, пережили и детские дразнилки про «тили-тили-тесто — жених и невеста», и 7-й класс, когда Эля вдруг вымахала под метр семьдесят, и Сашка, на голову ниже, смотрелся рядом с ней очень комично. Тогда потешались над ребятами все, кому ни лень. Но в восьмом классе Сашка перерос Элю, и их оставили в покое.

В класс заглянул Роман Краснов — капитан школьной футбольной команды, учившийся в одиннадцатом классе.

— Физкульт-привет, 10-й А! Сегодня в 14.00 сбор футбольной команды в спортзале. Кто не явится — из команды вылетит. Все слышали?

Послышались согласные возгласы, и Роман, кивнув, ушёл. Богдан хотел подойти к Мишке и узнать, как вчера прошёл остаток вечеринки, но прозвенел звонок. Богдан взглянул на заднюю парту. Она до сих пор пустовала.

Первым уроком была алгебра, и Елена Николаевна по традиции раздала тесты, чтобы проверить, насколько ученики позабыли материал за летние каникулы.

Спустя десять минут после начала урока в дверь зашла Мила. Она пробормотала какое-то извинение и под неодобрительным взглядом учительницы проследовала к своему месту. Елена Николаевна, очень не любившая, когда к её уроку относятся несерьёзно, положила Миле на стол листок с тестом и попросила поспешить, так как осталось мало времени. Мила достала из рюкзака тетрадь, ручку и взялась за листок с заданиями. Богдан, любивший математику, без труда решал тест, поглядывая на Милу. Та что-то писала в своей тетради, отложив тест в сторону. «Может, ей нужна помощь?» — подумал Богдан. Он уже закончил, а до конца урока оставалось целых 10 минут. Но Мила сидела довольно далеко, и Богдан не видел ни её карточки, ни того, что та пишет. Поэтому, сдав свой листок с тестом и получив одобрительный кивок учительницы на просьбу выйти, покинул класс. «Надо узнать про Милу побольше» — решил Богдан и отправился на поиски классной. Заглянул в учительскую — там было всего два учителя — их Татьяна Александровна и химик Николай Борисович. Богдан, поздоровавшись, подошёл к классной и сказал, что хочет поговорить о новенькой. Мол, хочет помочь той влиться в коллектив и подтянуться в учёбе. Татьяна Александровна обрадованно защебетала, что меньшего от него и не ожидала, что он молодец и она обязательно донесёт до его родителей, какой у них замечательный сын. Богдан уже не знал, как остановить этот поток похвал, поэтому просто взглянул на часы.

— Сейчас урок закончится, не могли бы вы дать мне адрес Милы и телефон. И скажите, с кем она сейчас живёт? Ведь её родители погибли?

— Да, такая трагическая история! Она сейчас с дядей, он большой человек в Москве, какой-то там крупный бизнесмен. Но родился здесь, как и родители Милы. Врачи посоветовали ему поместить девочку в привычную среду, поэтому он привёз её сюда, а не в Москву. Он сам учился в этой школе вместе с братом. Да и сама Мила первые два года училась у нас.

— Так они вдвоём живут? Или у этого дяди семья и дети?

— Насколько я знаю, семьи у него нет. В доме вроде бы еще прислуга есть. Семья не бедная.

— Как-то по ее виду не похоже. Почему она тогда одета, как бездомная?

— Мила немного странная. Евгений Константинович очень просил помочь ей адаптироваться. Она ушла в себя после аварии. И не идёт на контакт даже с ним.

— Вы можете мне дать его телефон? Я хотел бы поговорить с ним про Милу.

— Да, конечно, Богдан. Вот адрес, телефон Евгения Константиновича. Он не постоянно живёт здесь, у него бизнес в Москве, который нельзя надолго оставить. Поэтому здесь он появляется раз в две недели.

— То есть Мила живет одна?

— Нет, я же сказала, в доме прислуга — несколько человек. И Евгений Константинович нанял специалиста, чтобы присматривал за девочкой.

— Специалиста? Какого это?

— Педагога, по его словам, да ещё и с медицинским образованием. Она приводила девочку вчера. Очень приятная женщина.

— То есть он приставил к ней надсмотрщицу? И думает, что это поможет Миле влиться в коллектив?

— Ну зачем же так, Богдан? Не надсмотрщицу, а помощницу. Не за каждым ребёнком есть такой присмотр!

— И слава богу!

Тут прозвенел звонок, и учительская заполнилась вернувшимися с уроков учителями. Богдан, взяв листок с адресом и телефоном, вышел в коридор, раздумывая о том, не прогулять ли ему сегодня тренировку. Но вспомнив предупреждение о том, что не явившиеся сегодня будут исключены из команды, вздохнул — придётся идти. От футбола он отказываться не собирался, даже ради Милы.

Вторым уроком была история. Богдан, вполуха слушая рассказ Галины Петровны — пожилой учительницы, на уроках которой всегда было до одури скучно, решил попробовать наладить контакт с Милой. Он вырвал листок из тетради и, написав: «Как поживает Ангел?», сложил и бросил ей на стол. Девочка сначала делала вид, что не замечает записку, но потом, взглянув на Богдана, развернула послание. Прочитав, ещё раз посмотрела на Богдана, не отрывающего от неё взгляда, а потом что-то написала на том же листке, свернула и бросила ему. Богдан взял свёрнутую бумажку и несколько секунд смотрел на неё, боясь развернуть. Вдруг Мила написала, чтоб отстал и не смел с ней больше общаться? Но разве он послушается? Конечно, нет! Богдан развернул записку. «У него всё в порядке. А как дела у Умки?» Сердце на секунду замерло, а потом застучало в два раза быстрее. Она его узнала! Она не забыла! Он взял ручку и написал: «Он, как обычно, спит на моей кровати.» А потом, помедлив минуту, всё-таки решился и дописал: «Можно я приду проведать Ангела?» Сложил записку и перекинул на парту Милы. И целую минуту боялся посмотреть на то, как отреагировала девочка на его предложение. Когда же взглянул назад, то увидел, что та что-то пишет. «Значит, не обиделась и не собирается прекратить общение!» Получив почти полностью исписанный лист бумаги обратно, Богдан прочитал: «Не получится. Цербер не пустит.» Перечитав послание несколько раз, он вопросительно посмотрел на Милу. Та, поймав её взгляд, пожала плечами и сделала вид, что внимательно слушает учителя.

Что это за «цербер»? Это ведь пёс, который сторожит вход в царство мёртвых? Охранник, значит? Она имеет в виду охранника. Или ту «специалистку», о которой говорила классная. Значит, надо получить официальное разрешение на посещение Милы. Пора поговорить с её дядей!

Еле дождавшись окончания урока, Богдан нашёл тихий уголок в библиотеке и набрал номер, написанный Татьяной Александровной рядом с именем. Дождавшись ответа, постарался придать голосу как можно более приятное выражение:

— Евгений Константинович, здравствуйте! Меня зовут Богдан Сотников, я одноклассник Милославы. Хотел бы получить ваше разрешение на посещение вашего дома. Мила сказала, что без него меня не пропустят. А Миле нужна моя помощь. Она довольно сильно отстала по всем предметам.

— Добрый день, Богдан. Мила, значит, не против ваших посещений? Проблема только в моём разрешении?

— Да, она не против. Мы с Милой были знакомы раньше. До того, как они уехали в Швейцарию.

— Вот как? Я очень рад, что вы встретились и Мила согласилась с вами общаться. Можете приходить к ней, но я надеюсь, что вы действительно будете заниматься уроками. Если что, в доме есть охрана и современная охранная система.

— Ну что вы, Евгений Константинович! Я просто хочу помочь Миле. И проведать Ангела.

— Она рассказала вам про Ангела?

— Нет, я сам её спросил. Просто это именно благодаря ему мы познакомились.

— Очень интересно. Сейчас у меня нет времени, но я навещу Милу на следующей неделе и очень надеюсь встретиться с вами и услышать эту душещипательную историю.

— Она совсем не душещипательная, скорее забавная.

— Тем более. Я сообщу охране о вас. До встречи, Богдан!

Богдан не успел попрощаться — собеседник завершил разговор. Ну что же, дело сделано! Теперь он может пообщаться с Милой!

Последним уроком была физкультура, а после неё сразу собрание футбольной команды, где Богдану пришлось выслушать речь тренера о том, что надо было летом качаться и усиленно питаться, а не валяться на диване с телефоном. Дело в том, что Богдан был на год младше своих одноклассников — мама отдала его в школу в шесть. И раньше эта разница была не так уж заметна. Но за последний год, особенно за лето, одноклассники Богдана заметно возмужали, им было по 16, некоторым почти 17, многие уже даже начали бриться. Богдану же было только 15, и он выглядел подростком среди взрослых. Тренер, ещё раз недовольно высказавшись о лентяях, оставил Богдана в запасном составе. Мишка же, как и его друг Пашка, были переведены в основной. Заметив победный взгляд «заклятого друга», Богдан расстроенно вздохнул. Этот раунд он проиграл сразу. Может быть, действительно стоит начать ходить в качалку и есть какие-нибудь стимуляторы роста? Да ну, на фиг! Не будет он страдать из-за этого. Через год обязательно догонит и перегонит Мишку в росте, вот тогда и посмотрим, кто из них лучший игрок!

Глава 4 — Мила

Сегодня первое сентября… Снова… Она надеялась, что этот цирк со школой закончился. С горем пополам закончила среднюю ступень и думала, что теперь её, наконец, оставят в покое. Но Женя ведь никогда не сдаётся. Он притащил её в N-ск. Говорит, это ей поможет. С чего он взял? Какая разница, где сидеть взаперти — в Цюрихе, Москве или N-ске? Он ещё и в старую школу её записал. Надеется, там она встретит прежних друзей. Каких друзей? Когда они уехали отсюда, ей было восемь. Она не помнит никого. Даже внешне, не то что по имени. Кроме НЕГО.

Когда она была маленькой, то часто видела хорошие сны. В них было Счастье. Солнце. Зелёная трава. Мама с папой. Ангел. И он. Она думала, что это её брат, даже спрашивала у мамы, нет ли у неё, случайно, потерянного брата. Бывает же так в сказках? Что брат с сестрой вдруг встречаются через много-много лет… Но мама сказала, что братьев по крови у неё никогда не было. Но, возможно, тот, кто ей снится, близок ей по духу. Может быть, он тот, чья душа связана с её душой. И она ждала, когда же он появится — её брат по духу. И когда Ангел привёл его, то сразу поняла, что это именно он. Богдан. Красивое имя. Богом данный. И сам он красивый. Только слишком серьёзный. И несчастный. Тогда она очень хотела сделать для него что-то хорошее. Чтобы он улыбнулся. Она отдала ему самого любимого медведя — Умку. Он был такой большой, ростом почти с неё, его подарил папа. Он привёз его в машине, на переднем сиденье. И сказал Миле, заходя в дом, что её в его машине ждёт друг. Когда она увидела эту улыбающуюся морду и огромные глаза, сразу поняла, что это её самый любимый медведь. Но ей было ни капельки не жалко отдать его Богдану. Может быть, Умка сделал его немножечко счастливее. А ей тогда счастья и так хватало… Да. Тогда вся жизнь была наполнена счастьем. Словно далёкий-далёкий сон.

Ей давно уже не снятся счастливые сны. В последнее время вообще ничего не снится. Раньше она думала, что это самое страшное — не видеть снов. А сейчас знает, что нет, это совсем нестрашно. Страшно, когда снится то, что никак не можешь забыть. То, что никогда не сможешь исправить. То, что навсегда изменило её. Она помнит, как каждую ночь просыпалась с криком. Ей снова снилось падение… В своих детских снах она часто летала. Как птица. Наперегонки с ангелами. Но она никогда не падала. Раньше. Падать — страшно. Страшно видеть испуг в глазах мамы и отчаяние в глазах отца. Страшно чувствовать, как какая-то сила отрывает тебя от них. Если бы она тогда крепче держалась за маму! Может быть, осталась бы с ними до конца… И была бы сейчас среди ангелов. Но она не смогла. Отпустила. Разжала пальцы. И осталась одна. Хотя нет, не одна. У неё есть Ангел. А пока рядом Ангел, то и мама тоже. Она видит её. Часто. Рядом с собой. А вот Лину нет. Не видела ни разу. Наверное, та не захотела жить среди ангелов, ей там стало скучно. Ведь Лина такая непоседа! Ей всё время надо бегать, прыгать и проказничать. Наверное, Лина родилась снова. И живёт сейчас где-нибудь на Земле. Поэтому и не приходит к ней, как мама с папой.

Женя что-то ей говорит. Что ему снова от неё надо? Ах да, школа. Сегодня она должна пойти в школу. С «цербером». Он привёл её два дня назад. Или три? Взгляд, как у сторожевой собаки. Хозяин сказал: «Сторожить!», и она будет сторожить. Она теперь будет «следить» за Милой. Зачем? Чтобы не пропускала школу? Зачем школа? Женя сердится. Надо одеваться. Простая белая рубашка, которую мама купила ей три года назад, в их последний поход по магазинам. Старая чёрная толстовка. Джинсы. За три года они потрепались, но всё ещё ей впору. Потому что она не растёт. Не хочет. Она и жить не хочет. Но её заставляют. Всё время заставляют. Зачем?

Рюкзак с котёнком. Он очень нравился Лине. Она обещала подарить его ей, когда та пойдёт в школу. Женя опять недоволен? Не то надела? Полный шкаф одежды? Это не её одежда. Она её не выбирала. Это чужая одежда. Её одежду они покупали вместе с мамой. Всегда вместе…

Что ещё? Цветы? Нет! Никаких цветов! Они напоминают о похоронах. О кладбище… Могилы, заваленные горой цветов. Зачем? Никаких цветов!

Школа какая-то не такая. Маленькая. Серая. Раньше была большая и светлая.

Дети. Презрительные взгляды. Насмешки. Зачем она здесь? Класс. Их так много. Есть свободная парта. Хотя бы не придётся ни с кем рядом сидеть. Общаться. Взгляд. Другой. Не насмешливый. Не презрительный. Счастливый. Радостный. Радостный? Он рад ей? Ей? Это же… Он! Занять место, не смотреть. Не надо на него смотреть. Он не знает. Не стоит радоваться. Потому что она — не та Мила. Не та, которую он помнит. Он помнит! Зачем?

Почему он здесь? Опять проделки Ангела? Что теперь делать? Ей не хочется расстраивать его. Ей хочется, чтобы он был счастлив. А значит, не надо с ним говорить. Наконец-то звонок. Домой! «Цербер» ждёт. Машина. Дом. Обед. Таблетки. Наконец-то всё. Своя комната. Ангел. Обнять. Прижать к себе. Зарыться руками в тёплую шерсть. Прижаться щекой. Мурчит. Делает вид, что ничего не знает. Надо спросить у мамы, она точно знает! «Мама, я хочу тебе рассказать! Я снова встретила его! Богдана! Он меня помнит! Что мне делать, мама? Подскажи!»

Глава 5 — Мила

Снова утро. Опять пустой сон. В нём никого нет. И ничего не происходит. Зачем он снится? Сегодня снова в школу. Зачем? Мама вчера сказала, что Богдан — её половинка. Что он может помочь ей стать целой. Она не хочет быть целой. Она вообще не хочет быть. Она хочет к маме.

Женя улетел. У него дела. Она осталась с «цербером». Она не хочет в школу. Не хочет делать Богдану больно. А ему будет больно, она знает. Он помнит ту Милу, которой давно нет. Он об этом ещё не знает. Он расстроится. А ей хочется видеть его счастливым.

В дверь стучат. «Цербер» что-то говорит. Ругается. Она поворачивается на другой бок и закрывает глаза. Так хочется увидеть счастливый сон! Ангел стаскивает с неё одеяло. Зачем? Он считает, что надо идти в школу? Он хочет, чтобы она встретилась с ним? «Ты уверен, Ангел?» Придётся вставать. Дверь открывается, за ней испуганная «цербер» и охранник. Он хороший. Похож на овчарку. Добрый и преданный. Миле всегда нравились овчарки.

Снова завтрак. Таблетки. Одежда. Она снова отказывается от новых вещей из шкафа. Джинсы. Рубашка. Толстовка. «Цербер» что-то говорит про парикмахера. Зачем? Нет, никаких салонов! Нет, она не хочет выглядеть, как все. Нет!

Опять школа. Урок уже идёт. Её место свободно. Хорошо. Украдкой смотрит на него. Он что-то пишет, временами шевеля губами и поднимая глаза вверх. Грызёт кончик ручки. Смотрит на неё. Надо сделать вид, что занята. Что там за листочек? Математика? Зачем? Не хочется тратить время на ерунду. Гораздо интереснее смотреть за ним. Он задумался. Потом сдал листок и вышел из класса. Он умный. Это хорошо. Так и должно быть.

Звонок. Выходит из класса, оставив карточку с заданием на столе. Что там ещё сегодня? Идёт вслед за всеми. Снова класс. История. Скукота. Надо было взять с собой наушники. Что-то падает на стол. Записка? Ей неинтересно. Или?.. От него? Он смотрит. Ждёт. Мила берёт свёрнутый листок. Красивый почерк. Не то, что у неё. «Как поживает Ангел?» Он беспокоится об Ангеле. Надо ответить. Неровные корявые буквы. В Швейцарии она совсем разучилась писать. Там разрешали использовать ноутбук. «У него всё в порядке.» Наверное, надо что-нибудь тоже спросить? Пишет единственное, что приходит в голову: «А как дела у Умки?» Глупый вопрос. Что может приключиться с плюшевым медведем? Если его ещё не выбросили, конечно. Складывает записку и кидает обратно. Он читает и улыбается. Просто светится от счастья. Он обрадовался за Ангела? Снова что-то пишет. Снова записка у неё в руках. «Можно я приду проведать Ангела?» Придёт? К ней домой? Она удивлённо смотрит на Богдана. А тот уткнулся взглядом в стол. Он хочет прийти к ней домой? Это было бы… Странно. К ней давно никто не приходил. Что они будут делать? Она так давно нормально ни с кем не разговаривала. Врачи не в счёт, там просто не было выбора. Но если он придёт? Разве «цербер» его пустит? А если пустит, то будет сидеть и слушать их разговор? Нет! «Не получится. Цербер не пустит.» Он читает и вопросительно смотрит на неё. Она пожимает плечами. Она не может приказывать «церберу», та — Женина. Богдан отворачивается и смотрит на учителя. Он расстроился. На самом деле она хотела бы, чтобы он пришёл. С ним хорошо. Спокойно. Не надо притворяться. Она чувствует это. Может мама права? Может быть и вправду они с ним — две половинки?

Опять звонок. Снова плетётся вслед за всеми. Что это? Раздевалка? Физкультура? Она забыла взять спортивную форму! Девочки переодеваются и хихикают. Может, пойти домой? Нет, она не помнит дорогу. А «цербер» приедет только после этого урока. Смотрит в свой рюкзак. В нём какой-то свёрток. Достаёт. Футболка, шорты, тенниски. Откуда? Это не её вещи. Девочки смотрят. Кто-то спрашивает, почему она не переодевается. Ладно. Надо переодеться. Это школа. Так надо. Мила быстро снимает свои вещи, складывает их в шкафчик, надевает шорты и футболку. Смотрит на остальных. Все одеты точно так же. Это форма? Одинаковая для всех?

На физкультуре всё привычно. Мила привыкла заниматься физкультурой. В Швейцарии она была каждый день. И в клинике тоже. Мила ловкая и гибкая, и выносливая. Только не любит всякие игры. Ей больше нравится бегать на большие дистанции. Ей не нравится, когда в неё летит мяч. Пропустив пару подач, она выходит из игры и садится на скамейку, игнорируя вопросы физрука.

Остаток урока она наблюдала за игрой со стороны. Он хорошо играет. Он сильный и ловкий. Конечно! Так и должно быть.

Звонок. Она идёт в раздевалку вслед за всеми. Толчея. Все галдят и строят планы на вечер. Открывает шкафчик. Её одежда… Она вся изрезана ножницами. Рубашка. От неё почти ничего не осталось. Её вряд ли получится надеть. Толстовка. Она из плотной ткани, её сложно резать. На ней всего несколько разрезов на спине. Не страшно. Джинсы… Тоже несколько разрезов. Надевает. Джинсы и толстовку поверх футболки. Складывает остатки рубашки в рюкзак. Рюкзак тоже порезан. Но не насквозь. Выходит из раздевалки. Идёт к выходу под удивлёнными взглядами. У дверей ждёт «цербер». Она сердится. Спрашивает что-то, но Мила идёт дальше. К машине. Надо придумать, как починить рюкзак.

Дом. Удивлённый охранник пытается расспросить её о том, что случилось. Мила пожимает плечами. Она им не нравится. Ничего удивительного. «Цербер» долго общается с охранником, а потом звонит Жене. Мила, не дождавшись её, идёт на кухню. Обед. Таблетки. Своя комната. Ангел. «Почему они меня не любят, мама?»

Стук в дверь. «Цербер» что-то говорит. Дверь открывается. Заходит он.

— Привет, Мила. Я договорился с твоим дядей. Он разрешил приходить к тебе. Можно, я сяду рядом и поглажу Ангела?

— Можно.

Глава 6 — Богдан

Выйдя из школы после тренировки, Богдан, пройдя треть пути до квартиры, вдруг остановился, достал бумажку с адресом Милы и вызвал такси. Он понял, что дома всё равно не сможет ничем заняться, будет постоянно думать о ней. Подъехав к большому особняку на окраине города, он ещё раз сверился с адресом. Всё верно. Ничего себе домик! Раза в два больше дома, в котором жила его семья. Почему же Мила пришла в школу в поношенной одежде и со старым рюкзаком? Её дядя явно не беден. Решил сэкономить на сироте-племяннице? По телефону он показался Богдану искренним и заботливым. Надо во всём этом разобраться, прежде чем делать выводы.

Богдан подошёл к воротам, рядом с которыми был пост охраны. Оттуда тут же вышел бугай в полувоенной форме и вопросительно взглянул на Богдана:

— Ты к кому?

— Я Богдан Сотников. Евгений Константинович разрешил мне приходить к Миле. Мы с ней в одном классе учимся.

Охранник кивнул, зашёл обратно в помещение, но через минуту вернулся и нажал кнопку на пульте, который держал в руках.

— Проходи через калитку.

Богдан зашёл и услышал, как за ним калитку вновь закрыли на замок. «Выйти отсюда, видимо, так же сложно, как и зайти», — подумал он. Наличие серьёзной охраны его, скорее, радовало. Ведь речь шла о Миле!

Подойдя к дому, он нажал на кнопку звонка. Дверь открыла женщина лет 30-35 в строгом деловом костюме.

— Добрый день, Богдан. Проходи. Я хотела с тобой немного поговорить, прежде чем ты поднимешься к Милославе.

Богдан согласно кивнул и пошёл вслед за женщиной. Она привела его в небольшую гостиную и указала рукой на диванчик, сама устроившись напротив на точно таком же.

— Меня зовут Светлана, я присматриваю за Милой, пока Евгений Константинович работает. Расскажи мне, пожалуйста, что сегодня случилось в школе?

Богдан удивлённо посмотрел на женщину. Случилось в школе? Для него главным событием сегодня была переписка с Милой, но он совсем не хотел рассказывать о ней. К тому же ему казалось, что спрашивает Светлана о чём-то другом.

— Разве сегодня что-то случилось? Я не заметил.

— Жаль, я надеялась, что ты сможешь помочь. Но раз ты даже не заметил…

— А что случилось? — теперь уже Богдан выжидательно смотрел на Светлану.

— Мила вышла из школы в испорченной одежде. В одной толстовке, без блузки. И толстовка, и джинсы были изрезаны, похоже — ножницами.

— Я не видел. После физкультуры у нас была тренировка. — Богдан посмотрел на Светлану, но она словно ждала от него продолжения. — Я в футбольной команде. У нас последним уроком была физкультура. Раздевалки раздельные. Так что это сделал кто-то из девчонок. И, скорее всего, не одна. По одной они все трусливые что-то предпринять. А вот когда соберутся вместе…

— Они ещё каким-то образом обижали Милославу?

— Если только за глаза. Я не слышал, чтобы кто-нибудь сказал ей что-то обидное.

— Понятно. Хорошо. И, Богдан… Если сможешь, убеди её надеть нормальную одежду и поправить стрижку. Думаю, девочки в школе сделали это из-за ее одежды.

— А у неё есть другая одежда?

— Целый шкаф. Я скупила половину бутиков в городе, там какой только одежды нет! На все вкусы и случаи жизни. Но Милослава упорно носит только то, что привезла с собой из Швейцарии.

— Хорошо, я попробую поговорить с ней на эту тему. Если получится.

— Я о большем и не прошу. Пойдём, я тебя провожу. По лестнице на второй этаж, затем налево, третья дверь слева.

Богдан поднялся по лестнице, вспоминая тот день восемь лет назад, когда также шёл по коридору и встретил Ангела. Сейчас он даже огляделся, надеясь увидеть кота, но коридор был пуст. Светлана подошла к двери и постучала, позвав Милу и сказав ей, что к ней гости. В ответ — тишина.

— Она никогда не отвечает на стук.

Светлана тихонько приоткрыла дверь и заглянула в комнату. Затем, отворив дверь пошире, пропустила вперёд Богдана. Тот прошёл пару шагов и остановился. Мила сидела на кровати, обнимая кота, так же, как семь лет назад.

— Привет, Мила. Я договорился с твоим дядей. Он разрешил приходить к тебе. Можно, я сяду рядом и поглажу Ангела?

— Можно.

Он подходит ближе и садится рядом. Протягивает руку, чтобы погладить Ангела. Запускает пальцы в тёплую мягкую шерсть. И встречается с пальцами Милы. Оба вздрагивают и смотрят друг другу в глаза.

— Я очень рад тебя видеть, Мила.

— Я не могу радоваться, даже улыбаться не могу. Но мне хорошо оттого, что ты пришёл.

— Правда?

— Да. Я всегда говорю правду. У меня не получается обманывать.

— А Ангел? Как думаешь, он рад меня видеть?

Мила внимательно посмотрела на кота, а потом подняла его и посадила Богдану на колени. Кот потоптался, устраиваясь поудобнее, потом лёг и замурчал.

— Вот видишь. Он рад. Он больше ни у кого не мурчит. Даже у Жени. А тот его всё время гладит и приносит угощенье.

— Значит, я вхожу в тесный круг «Избранных Ангелом»? Супер! Как бы не зазнаться!

Богдан гладил кота и рассматривал комнату. Она была очень похожа на ту, что он видел в детстве. Даже куча плюшевых игрушек имелась. И белое пианино. И мягкий, пушистый ковёр. Только книги на полках поменялись.

— Ты играешь? На пианино? — спросил он, не зная, как вовлечь Милу в разговор. Говорить о школе не хотелось, а разговоры о прошлом могли быть для неё болезненны.

— Да, иногда. Для мамы.

Богдан вопросительно посмотрел на девочку, но та не заметила его взгляда. Её глаза были опущены вниз.

— А я совсем редко играю. Только когда становится тоскливо и одиноко. Но со мной такого почти не бывает.

Мила продолжала молчать, разглядывая свои коленки.

— Мила, расскажи мне про своего дядю. Сколько ему лет?

— Жене? Кажется, лет тридцать. Он папин брат. Младший.

— Тридцать? И у него нет своей семьи?

— Нет.

— Странно. Почему? Он страшный и некрасивый? Злой и противный?

— Нет, что ты. Он симпатичный. И добрый. Только всё время работает. Мне кажется, ему просто некогда искать себе жену.

— Я думаю, это глупо. Зачем столько работать? Обычно работают, чтобы обеспечить семью, детей. А работать просто ради того, чтобы работать? Так ведь и жизнь может пройти.

— Да, наверное. Я как-то не думала про него. Бедный Женя. Ещё и я теперь ему на шею свалилась.

— Нет, на шею не валятся, а садятся. Говорят: «сел на шею». А сваливаются на голову. Такое выражение — «свалиться на голову». Значит, неожиданно появиться.

— Точно. Я немножко забыла русский язык. Последние три года редко на нём разговаривала. Только с Женей.

— А в школе?

— Я не ходила в школу. Училась дома. И в больнице. Почти всё время в больнице. Там по-английски в основном говорили. Или по-французски. По-немецки тоже, но с ним у меня не очень хорошо.

— А Ангел? С кем он был, пока ты была в больнице? — Богдан продолжал гладить кота, всё ещё лежащего у него на коленях.

— С Женей. Они сначала не очень дружно жили. Женя всё время ругался, что везде шерсть, что кот лезет к нему в постель и мешает спать. Постоянно забывал покормить Ангела. А потом они подружились.

— Ты скучала без него? — спросил Богдан и тут же понял, какую глупость он сморозил. У Милы погибли родители и сестра! А он спрашивает, скучала ли она о коте! Вот болван!

— Мне его очень не хватало, — Мила, кажется, не сочла его вопрос бестактным. — Я привыкла его гладить, особенно перед сном. А там гладить было некого. Женя принёс игрушечного кота, но это совсем не то.

— Ну, когда нет настоящего, то тоже можно. Я Подарка всегда тискаю, когда мне плохо. Это я так твоего медведя назвал. Умку. Теперь его зовут Подарок.

— Какое глупое имя. Ему совсем не подходит.

— Как раз подходит. Потому что он Подарок и есть. И ещё он напоминал мне о тебе. Ведь это твой подарок.

— Хорошо, что он оказался тебе полезен. А почему у тебя нет настоящего кота?

— Не знаю. Родители не хотели. Мама и игрушечного медведя еле стерпела, и то только потому, что мне его подарили.

— А я всё время думаю, что если бы у Лины был свой кот, он бы её спас. Как Ангел спас меня.

— Лина — твоя сестра?

— Да. Василина. Ей было три.

— Думаешь, тебя спас Ангел?

— Конечно, кто же ещё?

— Может, настоящие Ангелы. Те, что живут на небе?

— Нет, они не могут вмешиваться. Они не могут спасти. Могут только те, кто рядом. Такие, как мой Ангел. Хранители.

— Интересно, а у меня есть ангел-Хранитель?

— Они у всех есть, но не все их видят и понимают.

— Мила… а что случилось с твоими волосами?

— Сначала мне их в больнице обрезали. А потом они снова выросли. И стали почти такие, как были. Но это неправильно. Я теперь не такая, как та, что была раньше. Не девочка с длинными волосами. Я изменилась. И волосы были лишними. Я обрезала их. Женя сильно ругался.

— Они были очень красивые. То есть, они и сейчас красивые, но просто… мне очень нравились твои волосы.

— Обычные волосы. Они мне не нужны.

— Если они тебе не нужны, может подровнять их? А то сейчас ты похожа на птенца с торчащими во все стороны перьями.

— Ты думаешь, что это надо сделать? Подровнять волосы?

— Ну да. Я взял бы себе одну прядку на память. Если ты разрешишь.

— Ты ещё скажи, что положишь её в медальон с моим портретом и будешь носить у сердца. Как в старых любовных романах.

— Ты читаешь любовные романы?

— В больнице не было других книг. Только романы. Про любовь.

— Ясно. Так что? Подаришь мне прядку?

— Хорошо, только если ты сам подровняешь.

— Я же не умею.

— Ну тогда и так сойдёт.

— Нет, давай ножницы.

— Надо у «цербера» просить. Она у меня все ножницы и прочие острые предметы забрала.

— Это ты про Светлану? Почему ты её «цербером» зовёшь?

— Ну она же меня охраняет. Я всё время забываю её имя.

— Ладно, раз решили, давай, я схожу за ножницами. Я быстро! Кстати, ты любишь Баунти?

— Что?

— Ну батончик такой, с кокосом.

— Люблю. Раньше… То есть… Я давно его не пробовала.

Богдан достал из рюкзака два батончика и протянул Миле.

— Угощайся. Я сейчас, не скучай.

Он выбежал за дверь и бегом спустился по лестнице. Видимо, услышав его топот, в холл вышла Светлана.

— Что-то случилось? — спросила она обеспокоенно.

— Нет, всё в порядке. Мне нужны ножницы. Мила согласилась подровнять волосы, но только если я это сделаю. Не знаю, как у меня получится, но, думаю, будет лучше, чем сейчас.

— Хорошо, только не оставляй их там, пожалуйста.

— Почему? Неужели Мила?.. Она пыталась навредить себе?

Светлана кивнула и вышла. Через минуту она вернулась и протянула Богдану ножницы и расчёску.

Вернувшись в комнату, он застал Милу с шоколадным батончиком в руках. Она рассматривала его, словно боясь попробовать.

— Кусай, это вкусно. Ты чего?

— Я забыла, какой он на вкус. Пытаюсь вспомнить и не могу.

— Тогда пробуй и узнавай его вкус заново. И встань, пожалуйста, буду тебя стричь.

Он пощёлкал ножницами и сделал страшное выражение лица. Мила посмотрела на него и её губы дрогнули, как будто она хотела улыбнуться. Но тут же повернулась к Богдану спиной.

Он осторожно срезал длинные торчащие пряди, а потом постарался выровнять их, сделав такой же длины, как остальные. Богдан несколько раз отходил, разглядывая, ровно ли, обходил Милу кругом, подравнивая то тут, то там. Он старался делать это как можно более комично, чтобы вызвать у девочки хоть мимолётную улыбку.

— Ну вот, красота! Как думаешь, может мне устроиться подрабатывать после школы в местный салон красоты? У такого мастера, как я, будет уйма постоянных клиентов.

— Особенно клиенток!

— Почему?

— Ну, ты красивый.

— Правда? — Богдан изобразил такую улыбку, что не засмеяться, глядя на него, было невозможно. И она улыбнулась! Всего на мгновение, но Богдан, заметив это, засмеялся, теперь уже по-настоящему. Он сможет! Точно сможет вернуть ту, прежнюю Милу!

Глава 7 — Богдан

На следующий день Богдан шёл в школу в приподнятом настроении. Ну и что, что сегодня день загружен по полной — шесть уроков, а после — заседание школьного Совета по поводу перевыборов. Сегодня он снова увидит Милу. И это — гораздо важнее.

Зайдя в школу, он увидел Светлану, разговаривающую с классной. «Значит, Мила уже здесь!» — первая мелькнувшая в голове мысль заставила его улыбнуться. «А о чём это они разговаривают? Неужели Светлана решила пожаловаться на вчерашнее происшествие в раздевалке? Ой, не кончится это добром.» Богдан поспешил в класс. Мила была уже там. Сидела на своей последней парте, положив рюкзак на стол и опустив взгляд. На рюкзаке было два больших поперечных разреза, кое-как зашитых чёрными нитками. Толстовка на Миле сегодня была другая — серая, но такая же поношенная, как и выглядывающая из-под неё белая рубашка.

— Глядите-ка, наша ненормальная посетила ближайшую помойку и раздобыла себе новые шмотки! — Маринка, главная модница и признанная красавица, с насмешкой смотрела в сторону Милы.

— Ты на рюкзак её глянь. Это ж эксклюзив, хенд мейд, стиль середины прошлого века, нищенский. — Светка, решив поддержать Маринку, схватила Милин рюкзак и, выбежав к доске, стала кривляться, изображая торговку на рынке:

— А вот кому рюкзак, почти новый, всего-то бабка его носила, потом мамка, потом я немного, почти целый, всего две маленьких дырочки, зато как живописно они зашиты чёрными нитками. Загляденье просто. Кому раритет? Налетай!

— Мне, мне! — заорали парни, всегда готовые повеселиться, и рюкзак начал «путешествие» по классу, передаваемый от одного к другому. Мила, глядя на это, даже не попыталась встать и вернуть рюкзак. Она просто сидела и смотрела. А потом и вовсе отвернулась.

— Прекратите! — крикнул Богдан, но его не слышали. Тогда он, сделав вид, что собирается поучаствовать в развлечении, подал знак, что готов ловить. Поймав рюкзак, он подошёл к столу, за которым сидела Мила, и положил его перед девочкой.

— Прости их, пожалуйста, они здесь совсем дикие. Совсем разучились прилично себя вести.

Парни разочарованно загудели, кто-то даже засвистел, но Богдан, повернувшись к ним, заявил:

— Больше никаких подобных игр в школе! Я, как член Совета, предупреждаю, что у нас такого не будет! Мы должны стать лучшим классом в параллели, а начинаем год с разборок у директора.

Ребята недоумённо зашумели, а Богдан, видя, что его слушают, продолжил:

— Только что видел, как классная и опекунша Милы заходили в кабинет директора. Как думаете, они туда чай попить пошли? Или кому-то стоит срочно выбросить свои ножницы, ставшие орудием преступления?

Те, кто был не в курсе вчерашнего происшествия, начали выяснять, что произошло, остальные поспешили их просветить, а Богдан вновь повернулся к Миле. Она опять сидела с опущенными глазами и рассматривала поверхность стола.

Тут зазвенел звонок, и одновременно с ним в класс вошла Татьяна Александровна. Оглядев класс, она неодобрительно покачала головой:

— Вы меня очень разочаровываете, 10 А. Второй день учёбы, а вы уже успели попасть в сводку ЧП по школе. Я не буду сейчас устраивать разбирательств, просто скажу — если подобное повторится — будут последствия. И они вам не понравятся. А сейчас — к уроку.

Богдан, вполуха слушая рассказ о русской литературе в начале 19 века, думал, что ему сделать, чтобы обезопасить Милу. Сегодня он смог усмирить одноклассников, но послушают ли его в следующий раз? Если он начнёт давить и угрожать, то запросто лишится места в Совете. Ведь выборы ещё впереди. И проходят они, подобно настоящим — с помощью тайного голосования, в котором участвуют ученики 9 — 11 классов.

Их школа не была самой престижной в городе. Это почётное звание делили между собой экономическая гимназия и лингвистический лицей. Их же школа славилась своими традициями. Старейшая школа в городе, в которой ценили преемственность. Здесь учились поколениями. Когда-то бабушки и дедушки, потом родители Богдана, теперь он сам. Те, кто окончил эту школу, считали своим долгом отдать детей именно сюда. И выборы Совета Школы — одна из традиций, которые отличали их школу от остальных. Здесь Совет не был фикцией, он действительно работал и принимал решения, к которым прислушивались все.

Следующим уроком была физика. Богдан, зайдя в кабинет, прошёл мимо своего места и остановился около стола Милы.

— Можно, я сяду рядом? — спросил он в ответ на её вопросительный взгляд. Мила помедлила немного, потом подвинула свой рюкзак, освобождая ему место.

Сев рядом с ней, Богдан обвёл взглядом класс. На них смотрели все. Кто-то с улыбкой, кто-то со злостью. Кто-то с насмешкой.

— Наш Богдан нашёл свою царевну-лягушку. Только вот вряд ли она от поцелуя в красавицу превратится. Богдан, а давай проверим? — это Мишка. После того как Света пересела к нему, и его взяли в основной состав школьной команды, Мишка стал постоянно цеплять Богдана, словно оспаривая его лидерство. Да, тот сейчас выше и сильнее. Но Богдан не собирался драться с ним в открытую.

— Проверь лучше со своей девушкой. Глядишь, вернётся к тебе. — Богдан указал глазами на Свету, которая раскладывала свои вещи на его бывшем месте. Мишка, осознав, что его только что демонстративно бросили, насупился и пошёл к Свете. Но прозвенел звонок, и ему пришлось вернуться на место.

Физику Богдан любил. Её вёл молодой учитель Николай Алексеевич, пришедший в школу сразу после института. Он любил свой предмет и умел заинтересовать учеников. Вот только Мила оставалась безучастна и к шуткам, и забавным историям из мира физики, которыми так и сыпал учитель. Она весь урок просидела, уставившись в тетрадь и рисуя там фигурки ангелов. Когда Николай Константинович попытался вовлечь Милу в обсуждение и задал какой-то вопрос, она посмотрела на него так, что тот смутился, отвернулся и больше не пытался её спрашивать.

— Ты не любишь физику? — спросил тихонько Богдан.

— Зачем она мне? — ответила Мила, продолжая рисовать в своей тетради.

— Просто интересно. Интересно, как устроен мир. Разве нет?

— Зачем, если всё равно ничего нельзя изменить? — ответила Мила. И Богдан не стал с ней спорить. Хотя очень хотелось. Хотелось объяснить, что изменить можно многое. Что если бы все рассуждали, как Мила, люди всё ещё жили бы в пещерах. Но время и место были неподходящими для такого разговора. Потом. Он обязательно объяснит ей всё потом.

Во время большой перемены ученики потянулись в столовую. Но некоторые предпочитали перекусить вне школы, воспользовавшись последними тёплыми сентябрьскими деньками. За школой был небольшой скверик с клумбами и скамейками, именно здесь большинство старшеклассников предпочитало проводить большую перемену, принеся с собой кофе из автомата и домашние бутерброды. Раньше Богдан всегда обедал со Светой, беря в автомате кофе на двоих, в то время как Света занимала для них скамейку. В этом году он так же налил два стакана кофе, собираясь угостить Милу. Он видел, как она прошла мимо него к выходу в сквер.

Выйдя из школы, Богдан огляделся, пытаясь найти Милу. Все скамейки были уже заняты, и он направился дальше, к детской площадке, скрытой за деревьями. Там тоже можно было посидеть, да и народа там почти никогда не бывает. Сосредоточившись на том, чтобы не пролить кофе, который был горячий и уже обжигал пальцы сквозь бумажный стаканчик, Богдан не заметил, как чуть не налетел на Свету. Она вовремя успела отскочить, иначе они оба были бы облиты кофе.

— Богдан! Ты мне кофе взял? Как мило с твоей стороны! — Света выхватила один из стаканов из руки Богдана. Следом за ней показались Наташа и Маринка. Последняя многозначительно хмыкнула, проходя мимо Светы с Богданом. Света посмотрела на неё с видом победительницы и тут же ухватила Богдана за локоть свободной рукой.

— Богдан, пойдём, присядем. Нам надо поговорить.

— Я сейчас не могу, Света, давай потом. На следующей перемене.

— Лучше возвращайся на своё место. Я ведь не просто так от Мишки пересела, я хотела сесть с тобой.

— Света, давай потом. Ты Милу не видела?

— Ненормальную? Так она там, у качелей. Ты же не собираешься с ней обедать?

Но Богдан, не ответив, пошёл быстрым шагом к качелям. Прошла уже половина перемены. Надо поторопиться. Выйдя из-за деревьев, он увидел Милу. Она сидела на качели, держа рюкзак в руках. Рядом на песке валялся пустой контейнер и пара сэндвичей.

— Мила, наконец-то я тебя нашёл! Я принёс тебе кофе. — Богдан протянул девочке свой стаканчик. — Ты ведь пьёшь кофе?

— Да. — Мила посмотрела на него и взяла стаканчик. — Спасибо. Только я…

Она посмотрела на разбросанные сэндвичи и замолчала.

— У меня есть только Баунти. Будешь? — он достал из рюкзака два любимых батончика и протянул один Миле. Потом, спохватившись, разорвал обёртку и завернул так, чтоб было удобно держать, не испачкав руки, как всегда делала мама, давая ему шоколад.

Мила, благодарно взглянув на Богдана, взяла батончик и откусила. Богдан, присев на соседние качели, быстро расправился со своим «обедом». Надо, пожалуй, брать с собой что-нибудь посущественней батончиков. Чтобы хватало на двоих.

Мила, отпив из стаканчика, протянула его Богдану:

— Хочешь? А то сладко после шоколада.

Богдан взял стаканчик, отхлебнул из него и вернул Миле.

Потом встал, поднял валяющийся контейнер, отряхнул от песка и сунул Миле в рюкзак.

— Завтра не уходи без меня, вместе нальём кофе и пойдём обедать. Хорошо? — он забрал у Милы опустевший стаканчик, сунув его в карман своего рюкзака. Потом протянул девочке руку.

— Идём? Сейчас математика, лучше не опаздывать.

Они вернулись в школу и зашли в класс одновременно со звонком. Направившись к последней парте, где обычно сидела Мила, Богдан остановился на полпути. Около стола был только один стул. А за его бывшим столом сидела Света и улыбалась.

Глава 8 — Богдан

Богдан хотел было взять стул со своего места и отнести его к столу Милы, чтобы сесть рядом с ней. Но в класс уже вошла Елена Николаевна, и Богдану пришлось сесть на своё прежнее место, рядом со Светой. Он бросил взгляд на Милу, но та даже не смотрела на него. Она сидела с безучастным видом, опустив взгляд.

Учительница начала урок с разбора проверочных работ, которые они писали на прошлом уроке. Богдан, как обычно, удостоился похвалы, а вот на Милу Елена Николаевна посмотрела с осуждением.

— Светлакова, я не нашла твою работу. Почему ты не сдала тест?

Мила подняла голову, посмотрела на учительницу и пожала плечами. Елена Николаевна неодобрительно поджала губы.

— Я понимаю, что ты много времени провела в больнице и, возможно, отстала от программы, но какая-то часть теста была тебе точно по силам. Первые задания были рассчитаны на уровень 5-6 класса. Так что сегодня после всех занятий я жду тебя в учительской. Если не хочешь работать на уроке, будешь работать после. Если ты надеялась просто отсидеться на моих уроках, то зря. Либо ты учишься, либо до свидания.

Елена Николаевна окинула взглядом класс, увидела, что все внимательно её слушают и, удовлетворённо кивнув, продолжила:

— А теперь переходим к теме урока. Судя по результатам проверочной работы, многие забыли с прошлого года всё, что знали. Поэтому сегодня повторяем тему «Квадратные уравнения и способы их решения».

Богдан, прекрасно помнивший тему, открыл тетрадь и посмотрел на Светку. Та делала вид, что внимательно слушает Елену Николаевну. Богдан взял ручку и вывел в тетради вместо уравнения, написанного на доске:

— Зачем ты убрала стул? — подвинул тетрадь к Свете и легонько толкнул её локтем, привлекая внимание.

Света прочитала вопрос, посмотрела на Богдана, потом, пожав плечами, взяла ручку, раскрыла свою тетрадь и написала:

— Я хотела, чтобы ты сидел со мной, как раньше.

Богдан, прочитав ответ, пододвинул свою тетрадь к себе и написал:

— А как же Мишка? Вы же с ним теперь пара. Он рассказал про ваши зажигательные каникулы в Испании.

Светка уже не пыталась слушать урок. Они оба изредка поглядывали на доску, делая вид, что записывают уравнения, а на самом деле продолжали вести письменный диалог:

— Это было летом. Там больше никого из русских не было. С кем мне ещё было гулять?

— Почему ты пересела от него? Вы поссорились?

— Он скучный. С ним неинтересно. Я хочу снова с тобой встречаться. Как раньше.

— А Мишка с этим согласился?

— Какая разница? Я его спрашивать должна? Мы провели лето вместе, это не значит, что я за него теперь замуж пойду.

— А он тебя замуж звал?

— Нет, но собирался вести на дачу и знакомить с роднёй. Да он мне даже не очень нравится. Ты нравишься больше! Мы же с тобой целый год встречались!

— Это было до того, как вы с Мишкой сошлись. Я не собираюсь уводить девушку у своего друга. Тем более, он настроен очень серьёзно, раз хотел знакомить с роднёй.

— Но я-то нет! Я не хочу с ними знакомиться!

— А ему ты об этом сказала?

— Он не хочет слушать. Он вообще не умеет разговаривать нормально, сразу за руки хватает. Синяк мне поставил.

Богдан вопросительно взглянул на Свету, а та немного отогнула рукав блузки. На руке были видны три сине-зелёные точки, словно следы от пальцев.

— Света, я не буду с тобой встречаться и сидеть с тобой тоже не буду.

— Это из-за новенькой? Она тебе что, нравится?

Богдан бросил взгляд на Милу, уткнувшуюся в свою тетрадь, потом на Свету. «Как лучше ответить, чтобы не навредить Миле?»

— Меня классная попросила за ней присмотреть и помочь адаптироваться. И с учёбой тоже.

— Ничего себе, ты, значит, и нянька, и репетитор теперь? Ещё и забесплатно?

— Мне нужна хорошая характеристика.

— Ты и без всякой характеристики куда хочешь поступишь. Наверняка медаль получишь. Зачем тебе это?

Богдан задумался на минуту, потом решительно написал:

— Меня попросил её дядя. Он знаком с моими родителями.

Почти правда. Вместе учились его родители и родители Милы, а её дядя был младше их лет на восемь, хотя и учился в той же школе.

— Он тебе платит?

«Почему её так интересует этот вопрос?»

— Нет. Но у него есть связи в Москве. Он обещал помочь с поступлением и обустройством, когда поеду учиться.

— Тоже неплохо. Но если тебя припашут в качестве репетитора, требуй ещё оплату.

— Я, вообще-то, и так не бедствую.

— Ну деньги лишними никогда не будут.

Богдан пожал плечами. Деньги — это последнее, что его интересовало в отношениях с Милой.

Светка, подумав минутку, снова принялась строчить в своей тетради.

— Но тебе ведь не обязательно сидеть с ней в школе. Хватит и того, что будешь с ней после уроков заниматься.

— К ней постоянно все цепляются, обижают. Я сел с ней, чтобы показать, что она под моей защитой.

— Как благородно! Что, правда будешь защищать?

— Буду.

— А если я тебе помогу? И её перестанут обижать. Будешь сидеть со мной на уроках?

— Как ты поможешь?

— Поговорю с девчонками.

— И тебя все послушаются?

— Не веришь?

Богдан задумался. Если Милу перестанут задирать и дразнить в школе, ей станет спокойнее. Но ведь на самом деле ему просто очень хотелось сидеть рядом с Милой. Хотелось вытащить её из этой постоянной апатии, вернуть блеск её глазам. Вернуть ей улыбку. Получится ли это, если она будет сидеть на уроках одна. Пусть даже её перестанут задирать одноклассники. Одиночество — не менее страшно. Нет. Это не выход.

— Нет, Света, я не могу. Я должен сидеть с Милой. Не устраивай больше таких сюрпризов со стулом.

Прочитав это, Света перестала улыбаться и посмотрела на Богдана чуть ли не с ненавистью. А через несколько минут написала:

— Ты пожалеешь!

Богдан удивлённо посмотрел на соседку по парте. Она ему угрожает? Серьёзно? Что она может сделать? Попробует навредить Миле? Так Богдан не позволит. Он теперь не спустит с неё глаз.

— Лучше помирись с Мишкой!

— Это теперь тебя совершенно не касается!

Света демонстративно отодвинулась подальше от него и сделала вид, что занята алгеброй.

Богдан же, не найдя на доске, исписанной уравнениями, ничего для себя нового, задумался о предстоящих выборах в Совет. И вспомнил про осенние сборы, которые традиционно проводились для десятых классов в самом начале учебного года. Считалось, что совместная поездка в лагерь даст возможность лучше познакомиться и сплотиться. Девятые классы тоже ездили на сборы, но лишь на один день, без ночёвки. Десятиклассникам же предстояло провести вместе два-три дня. «Наверняка сегодня на Совете узнаю все подробности. Но что делать с Милой? Стоит ли ей ехать в лагерь вместе со всеми?» Богдан не был уверен, что поездка не повредит девочке. Она была слишком далека от остальных одноклассников.

Мысли о сборах напомнили о приближающемся Дне рождения. Потом — День учителя и День самоуправления — ещё одна давняя традиция школы. А дальше — Осенний бал, проводимый обычно в конце четверти, перед каникулами. После каникул начинался футбольный чемпионат — сперва школьный, потом районный, потом городской. Летом Богдан мечтал об участии в нём, представлял себя в сборной школы. А сейчас даже не очень и расстраивался, что его не взяли. Больше времени будет для занятий с Милой. Сейчас он уже сам верил в свою выдумку о том, что должен подтянуть Милу по школьным предметам. Почему бы и нет? Ему это вполне по силам!

На следующем уроке Богдан сел рядом с Милой, делая вид, что не замечает Светкиных злых взглядов. Он теперь старался не выпускать Милу из вида и на переменах. А после последнего урока проводил до двери в учительскую, напомнив про тест по математике.

— Я всё равно ничего не помню. Может, не надо туда идти? — Мила явно хотела побыстрее оказаться дома.

— У меня сейчас заседание школьного Совета, я не могу посидеть с тобой. Но я приду через час. Не бойся, всё будет хорошо.

Богдан, постучав, открыл дверь и подтолкнул Милу вперёд. Увидев, как та подошла к Елене Николаевне, он закрыл дверь и побежал на Совет.

Но вернувшись через час, он не нашёл ни Милу, ни Елену Николаевну.

Глава 9 — Мила

Сегодня, проснувшись, она несколько минут лежала, не желая отпускать сон. Первый сон за очень долгое время. Она плохо запомнила, о чём он был, но точно знала, что сон был нестрашный. Он был спокойный. Уютный. Домашний. И ещё там был Богдан. И Умка. И Ангел. И, кажется, кто-то ещё… Мила хотела бы подольше остаться там, в тепле и уюте своего сна. Но надо было вставать и идти в школу. Глупо. Она там чужая. Лишняя. Надо дождаться Женю и поговорить с ним. Интересно, а Жене понравится Богдан? Они чем-то похожи. Не внешне, нет. Внешне они совсем разные. Богдан — темноглазый брюнет, а Женя — блондин с голубыми глазами. Но они оба представлялись Миле львами — сильными и справедливыми, привыкшими не только командовать, но и нести ответственность за тех, кто рядом.

Мила повернулась на другой бок, увидела лежащего рядом Ангела и притянула его поближе к себе, зарывшись пальцами в длинную шерсть. Кот, вытерпев лишь пару минут, вырвался, отряхнулся и проследовал к двери, выжидательно сев перед ней. Он прав, пора вставать. А то сейчас придёт «цербер».

Мила встала и направилась в ванную. Умываясь, взглянула на себя в зеркало и вспомнила, как вчера Богдан подравнивал ей волосы. Мила повернула голову влево, потом вправо. Торчащих в стороны длинных прядей больше не было. Ну и ладно. Раз ему так больше нравится, пусть будет так.

Подойдя к шкафу, она вспомнила про испорченную одежду. Надо было вчера зашить. Ну ничего, джинсы и толстовка ещё есть. И рубашка тоже. А вот рюкзак у неё единственный. Мила взяла в руки испорченный рюкзак. Одни разрез прошёлся прямо по котёнку, разделив его на две части. «Надо зашить!» Порывшись в столе, Мила, к своему удивлению, нашла нитки и иголку. Правда, нитки были чёрные. Ну ничего. Неважно. Главное — починить котёнка. Мила принялась за непривычную работу, то и дело тыкая иголкой в пальцы.

В дверь постучали. «Цербер». Богдан вчера называл её по имени. Как же её зовут? Мила давно заметила, что совсем не запоминает имена.

— Я сейчас! — крикнула она, не желая, чтобы к ней в комнату заходили. Кое-как соединив половинки котёнка на рюкзаке, она оставила второй разрез как есть — на него нет времени.

Сегодня Мила даже смотрела в окно по дороге в школу. Ей хотелось увидеть Богдана. Но в классе его не было. Мила снова села на последнюю парту, положив рюкзак на стол. И с удивлением смотрела на светловолосую девочку, которая, что-то крича, вдруг схватила её рюкзак и стала размахивать им. А потом кинула кому-то. Зачем они это делают? Мила следила за своим рюкзаком, переходящим из рук в руки. Это игра такая? Зачем? Вдруг она увидела стоящего в дверях Богдана. Он смотрел на неё. Миле почему-то стало не по себе, и она отвернулась. Он тоже будет играть с ними? Наверное, это весело.

Но Богдан подошёл и положил её рюкзак на стол. И что-то сказал. Он сказал «Прости»? Почему? Разве он в чём-то виноват?

Опять урок. Литература. Какой глупый предмет. Ведь книги — они как картины или музыка. Кому-то нравятся одни, другим — другие. Зачем же всех заставляют читать одинаковые книги? И говорить про них одинаковые слова?

Мила опять не заметила, как прошёл урок. А на следующем уроке рядом сел Богдан. Странно. Зачем он это сделал? Его место было лучше.

Физика. Непонятно. Скучно. А ему интересно. Он слушает. Понимает. Почему ему всё интересно? Что? Почему все смотрят? Учитель? Вопрос? Зачем он спрашивает? Не надо спрашивать! Глупая школа. Надо поговорить с Женей. Бессмысленно.

— Ты не любишь физику?

Как можно её любить или не любить? Любят людей. А физику учат. Или нет.

— Зачем она мне?

— Просто интересно. Интересно, как устроен мир. Разве нет?

Уже нет. Зачем знать, как устроен мир, если ты в нём совсем один?

— Зачем, если всё равно ничего нельзя изменить?

Какой длинный урок. Но с Богданом интересно. Можно смотреть на него. Наблюдать.

Перемена. Полчаса. Обед. «Цербер» говорила, что положила обед в рюкзак. Столовая. Столько народу! Нет. Лучше на улицу. Все скамейки заняты. Детская площадка. Качели. Хорошее место. Что там за обед? Сэндвичи с сыром. Хорошо, что не с ветчиной. Что? Опять эта светловолосая девочка. У неё нет обеда? Зачем? Бросила сэндвич в песок. Даже собаке теперь не отдашь. Хотя муравьи, наверное, смогут его съесть. Или птицы. Птицам можно есть сыр? Вдруг им станет плохо? Богдан? Тоже любит качели?

— Мила, наконец-то я тебя нашёл! Я принёс тебе кофе. Ты ведь пьёшь кофе?

— Да.

Кофе? Он принёс ей кофе? Как вкусно пахнет!

— Спасибо. Только я…

Она посмотрела на разбросанные сэндвичи и замолчала.

— У меня есть только «Баунти». Будешь?

Мила кивнула. Ей всегда нравился «Баунти». Она любила объесть сначала весь шоколад, оставив только белую кокосовую начинку, а потом положить ее рот и ощущать, как она потихоньку тает. Но сейчас так делать некогда. Надо торопиться. Она запила сладкий батончик кофе и протянула стаканчик Богдану:

— Хочешь? А то сладко после шоколада.

Он взял стаканчик, отхлебнул из него и отдал обратно.

— Завтра не уходи без меня, вместе нальём кофе и пойдём обедать. Хорошо?

Завтра? Он хочет обедать вместе с ней завтра? Надо попросить «цербера» положить побольше сэндвичей на обед. И «Баунти».

— Идём? Сейчас математика, лучше не опаздывать.

Да, лучше не опаздывать. Тогда тебя никто не заметит. И можно спокойно просидеть ещё один урок. А потом ещё один. И домой.

Звенит звонок. Почти опоздали. Все уже здесь и смотрят. Около последней парты один стул. А за партой Богдана сидит та девочка со светлыми волосами. Она похожа на лису. Лису, охотящуюся на зайца. Только Богдан не заяц. Он лев. Неужели она не понимает?

На следующих уроках Богдан сидел рядом. А девочка-лиса поглядывала на него и злилась. Глупая.

После уроков он сказал, что надо идти пересдавать тест по математике. Зачем? Всё равно ничего не получится.

Но Богдан взял её за руку и отвёл в учительскую. Обещал вернуться через час. Учительница по математике дала тест и показала, куда сесть. Надо решать. Всё так сложно. Запутано. Может, надо позаниматься дома? Богдан будет недоволен, если она снова ничего не решит. Надо постараться вспомнить. Так, это вроде так. И это так. Половина теста сделана. В учительскую заглядывает «цербер». Они с учительницей о чём-то разговаривают. Мила пытается понять задание, но дальше ничего не понятно. Совсем. Может, этого хватит? Не хочется расстраивать Богдана.

Она оставляет тест и идёт к «церберу». Богдан обещал прийти, но очень хочется домой. Обнять Ангела. Она устала. Очень длинный день. Неужели так теперь будет всегда?

Глава 10 — Богдан

В субботу с самого утра Богдан был не в духе. Этот дурацкий выезд в лагерь был совсем некстати, если учесть, что в Совете школы он пока был единственным десятиклассником, и почти всю работу по проведению мероприятия свалили на него. Всю пятницу он бегал по школе, как заведённый, договариваясь, уточняя, поясняя, уговаривая, заставляя. Ему даже пришлось пропустить несколько уроков, чему он был бы несказанно рад раньше. Но сейчас пропустить урок означало оставить Милу одну. Богдан очень надеялся, что её не отпустят в лагерь, ведь присматривать за ней там у него тоже не будет времени. А что могут устроить одноклассники по отношению к неугодному им члену коллектива, он даже боялся представить. Ведь им предстоит провести две ночи вдали от цивилизации, где сдерживающие рамки и ограничения очень быстро стираются.

Конечно, они там будут не одни. С ними едут классные обоих десятых классов, физрук, завуч по воспитательной работе и психолог.

Да, оказывается, есть и такой у них в школе. Интересно, чем она занимается всё остальное время? Богдану же дали в помощь двух девятиклассников, собирающихся войти в Совет в этом году, и поручили организацию почти всех развлекательно-соревновательных мероприятий. Интересно, а взрослые тогда чем собрались заниматься? Богдан с помощниками и физруком уехали в лагерь засветло, чтобы осмотреться на местности и подготовиться к мероприятию.

В пятницу он спросил у Милы, поедет ли она в лагерь, но та лишь пожала плечами. И, встречая в полдень автобус с одноклассниками, Богдан облегчённо выдохнул, не увидев среди них Милы. Одной заботой меньше. Но рано он обрадовался. Стоило автобусу уехать, а ребятам уйти размещаться в жилом корпусе, как в ворота въехал знакомый автомобиль. Богдан чуть не застонал в голос. Всё-таки приехала! О чём она вообще думает, эта Светлана? Неужели не понимает, как сложно будет здесь Миле? Может ещё не поздно ее переубедить? Он бегом направился к автомобилю, но Светлана, высадив Милу, сразу уехала. «Даже не убедилась, всё ли тут в порядке! Не поговорила ни с кем из организаторов! Может, тут вообще никого нет?! Как так можно?!» Богдан был очень зол и поклялся себе поговорить с опекуном Милы на тему профессиональной пригодности Светланы.

Подойдя к Миле, он постарался усмирить свой гнев и улыбнуться:

— Привет, Мила, всё-таки приехала? А где твои вещи?

Богдан с сомнением посмотрел всё на тот же старенький рюкзак с котёнком, выглядевший полупустым. И вспомнил полные сумки и даже чемоданы, которые притащили с собой остальные девчонки. Не иначе как целый шкаф одежды туда запихали. Ведь приехали на «целых два дня»!

— Какие вещи? Зачем? — Мила смотрела на него удивлённо.

— Ну одежда запасная, чтобы переодеться. И для вечера одежда. Будут танцы. А завтра ночной костёр.

— Нет, я только до вечера. Меня «цербер» заберёт. Сказала, надо привыкать быть в коллективе.

— Это хорошо. Ну, что она тебя заберёт. Школьники на природе становятся совершенно дикими и теряют человеческий облик. Лучше тебе с ними не встречаться.

— Ты тоже?

— Что?

— Становишься диким? — Мила выглядела заинтересованной.

— Ну я здесь вроде как не отдыхаю, а работаю. Мне нельзя. А вот остальные наверняка позаботились о «развлечениях».

Богдан вспомнил, как парни заранее договаривались залить ром в бутылки с колой и коньяк в термосы под видом чая.

— Пойдём, покажу, где все поселились. Хотя тебе, наверное, не обязательно, если ты всё равно уедешь. Можешь в нашей комнате оставить вещи. Мы там с Костей и Ромой втроём. Они из девятого. Мои помощники.

Богдан проводил Милу к двухэтажному жилому корпусу, показал комнатку на первом этаже, в которой он остановился, и велел оставить там рюкзак. А потом повёл показывать лагерь.

До обеда был ещё час, который дали школьникам на то, чтобы устроиться. Богдан, провёл Милу по территории, показал клуб, где вечером будут танцы, костровую площадку, стадион и комнату отдыха. Именно здесь сегодня пройдёт первая часть «мероприятия» — «Знакомство». Можно подумать, они за неделю учёбы ещё не познакомились! Многие вообще с первого класса вместе учатся. Но так положено. Традиции!

После «Знакомства» будут соревнования между классами «для сплочения коллектива». Богдан с ребятами уже разметил место для эстафеты, осталось ещё получить одобрение физрука. Но это успеется. Пока он с удовольствием гулял с Милой. Она даже немножко ожила на свежем воздухе, разрумянилась и не казалась замкнутой в себе. Они вышли за территорию и прошли к реке, которая протекала чуть дальше. Берег с этой стороны был крутой, обрывистый, зато вид с него открывался невероятный. Желто-красно-оранжевые деревья рядом с тёмно-зелёными соснами, голубое небо и темнеющая внизу река.

— Красота! — не выдержал он.

— Да. Красиво.

— Тебе нравится осень? — спросил он, пытаясь разговорить Милу.

— Мне зима больше нравится. Всё такое белое и чистое.

— Я тоже зиму больше всего люблю! А ещё — кататься на горных лыжах. Ты умеешь?

— Да, мы раньше всё время ездили с мамой и папой. Но потом я больше не пробовала.

— Ты любишь скорость?

— Раньше любила. А теперь я боюсь высоты. Мне все время кажется, что я снова падаю. — Мила снова ушла в себя и стояла, опустив взгляд.

«Вот я болван, нашёл о чём спросить!»

— А если без высоты? Например, на машине кататься?

— Это неинтересно.

— А на мотоцикле?

— Я не пробовала.

Они вернулись в лагерь, и Богдан повёл Милу в столовую. Одноклассники были уже там и их появление встретили улюлюканьем и смешками. Богдан, стараясь не обращать на них внимания, усадил Милу рядом с Костей и Ромой. И сам сел рядом.

— Отделяешься от коллектива, Богдан! — крикнул Мишка, и все парни согласно загудели. Богдан понимал, что тот прав, и раньше он обязательно присоединился бы к ребятам, обсуждая предстоящую вечеринку. Но сейчас он не мог оставить Милу. Они без него обойдутся. А она — нет.

После обеда их класс собрался в комнате отдыха, а второй десятый — в холле жилого корпуса. Богдан, быстро пояснив правила, начал проводить игру под названием «Знакомство». Каждый вытаскивал из мешочка имя и фамилию одноклассника и должен был рассказать о нём не называя. А остальные должны были отгадать, кто это. А потом тот, о ком шла речь, мог подтвердить или опровергнуть то, что о нём рассказали, или дополнить рассказ. В целом, когда обстановка в коллективе дружеская, такая игра позволяет узнать одноклассников с неожиданной стороны. Но при наличии конфликтов в коллективе, «Знакомство» может вылиться в ссору и даже драку. И тут важно вовремя среагировать ведущему.

Когда Эля вытащила бумажку с именем Милы, она вроде бы старалась смягчить выражения:

— Этот человек любит котят и раритетную одежду. И не любит парикмахерские.

Все сразу заорали:

— Светлакова!

— Ненормальная!

— Новенькая!

Богдан вышел вперёд и попросил всех успокоиться. А потом обратился к Миле.

— Видишь, почти никто ничего о тебе не знает. Они судят о тебе только по внешнему виду. Расскажи о себе три факта. — он посмотрел на Милу и ободряюще улыбнулся.

Мила посмотрела на Богдана, потом на одноклассников, и произнесла:

— Я жила в Цюрихе. У меня есть кот Ангел, он меня защищает. Мои родители тоже ангелы, они помогают мне, когда я не знаю, как поступить.

После её слов на несколько секунд все замолчали, а потом раздались смешки и выкрики:

— Да она правда ненормальна.

— Она с ангелами общается, зачем ей мы сдались.

— Как ее только из психушки выпустили?

Богдан, виновато взглянув на Милу, постарался угомонить ребят, запустив игру дальше. Но сам не переставая думал, что зря позволил Миле высказаться. Теперь все начнут дразнить её ещё сильнее.

После «Знакомства» должны были пройти состязания между классами. Победивший класс получал право остаться сегодня на вечеринке на час дольше, а проигравший — на час меньше. В итоге проигравшие ложились спать в 22 часа, а выигравшие веселились до полуночи.

В интеллектуальной викторине их класс победил с перевесом в два очка. Но когда начались спортивные соревнования, счёт сравнялся. Последним этапом соревнований стала эстафета по пересеченной местности. Каждый этап заканчивался на стадионе, где происходила передача эстафетной палочки. Богдан вместе с физруком заранее обошёл все этапы и развесил разметку так, чтобы невозможно было свернуть не туда и потеряться. Ну или ему так казалось. Потому что когда на последний этап в их команде убежала Мила, она пропала. 10 Б уже давно завершил эстафету и радовался, отпуская шуточки в адрес «малышни, которая отправится спать в десять часов», а девочки всё не было. Обеспокоенный Богдан, вместе с физруком, бросились в лес. Она сидела метрах в трёх от тропинки, под деревом, и смотрела в траву.

— Мила, что случилось?

— С тобой всё в порядке? Ты цела?

Она, увидев Богдана, сделала жест, подзывая его к себе:

— Богдан! Помоги!

Тот, испугавшись, что с Милой что-то случилось, бросился к ней.

— Осторожно, наступишь!

Богдан остановился и посмотрел вниз. Прямо перед милой на земле лежал маленький птенец.

— Он выпал из гнезда. Ты можешь его посадить обратно?

Богдан, поняв, в чём дело, облегчённо выдохнул. Мила в порядке! Зато ребята, прибежавшие следом, начали ворчать:

— Мы проиграли из-за какого-то птенца!

— Ну конечно, она тут птенцов спасает, а мы должны страдать!

Богдан посмотрел на дерево, ища гнездо. Высоко. Но он справится. Он осмотрелся, стянул с кого-то кепку, положил в неё птенца и сунул за пазуху. Потом разбежался, подпрыгнул и ухватился за нижнюю ветку, упёршись в ствол ногами. Забравшись на ветку, дотянулся до следующей. Добравшись до гнезда, осторожно вынул птенца и положил внутрь. Потом начал спускаться. Оказавшись на земле, обвёл взглядом собравшихся. Во взглядах большинства парней была злость и обида. Девчонки смотрели растерянно, некоторые — одобрительно. А во взгляде Милы была благодарность.

— Спектакль окончен! Все на стадион!

Они всей толпой отправились обратно к месту старта эстафеты. Там уже готовились награждать победителей. Выслушав поздравления и получив целый кулёк конфет на весь класс, 10Б отправился в жилой корпус. А Милу окружили парни из 10А. Богдан упустил момент, когда это произошло, собирая и раскладывая инвентарь. Просто вдруг услышал злой голос Мишки:

— Это из-за тебя мы проиграли, ненормальная! Теперь нам все «Спокойной ночи, малыши» будут желать при встрече! Целый год! Мы бы победили, если бы не ты! Уходи из нашего класса!

И тут же остальные подхватили:

— Убирайся из класса!

— Нам такие не нужны!

— Едь обратно в свой Цюрих!

— Ненормальная!

Богдан бросился к Миле, расталкивая ребят, но его не пускали, отталкивали назад. Он, озверев, пустил в ход кулаки, и тут же получил в ответ.

— Пустите, не трогайте её!

— А ты, Богдан, предал коллектив ради этой ненормальной! Раньше ты был крутым пацаном, а сейчас бегаешь за ней, как щенок.

Богдан, услышав такое от Мишки, совсем слетел с катушек. Он бросился на бывшего друга, стараясь повалить того на землю. Остальные, потеряв интерес к Миле, окружили дерущихся парней, подбадривая Мишку криками и советами.

Мила, выбравшись из толпы, не знала, что делать. Надо как-то помочь Богдану! Но как? Позвать взрослых? Это единственное, что пришло ей в голову. И она бросилась бежать к жилому корпусу. Но по пути остановилась, увидев въезжающую в ворота лагеря машину. «Женя! Это его машина! Он поможет!»

Она развернулась и побежала навстречу выходящему из автомобиля мужчине:

— Женя, Женя, помоги! Они его убьют!

— Мила, что случилось? Кого убьют? Кто?

Мила просто схватила дядю за руку и потащила к спортивной площадке. Тот, пробравшись сквозь толпу, ухватил Мишку, сидевшего на Богдане сверху, и оттащил в сторону.

Мила, подбежав к Богдану, помогла ему встать на ноги.

— Вы ещё кто такой? — Мишка, разгорячённый дракой и почти одержанной победой, не хотел успокаиваться. Он вырывался из рук мужчины и пытался ударить его ногой.

— Я — Светлаков Евгений Константинович, дядя Милославы. А вы, молодой человек, кто?

Мишка, поняв, что грядут неприятности — разборки у директора, вызов родителей в школу и прочее, сразу умерил пыл.

— Да мы просто немного повздорили. Ничего особенного. Забирайте свою Милославу, её никто и пальцем не тронул.

Евгений Константинович, внимательно посмотрел на Милу, потом кивнул и отпустил Мишку. Того сразу окружили ребята и повели в сторону жилого корпуса. Богдан же, стоя рядом с Милой, понимал, что Мишка не закончил. Он ещё вернётся к «разговору», выбрав удачный для себя момент. Теперь Богдану стоит быть начеку.

— Что здесь произошло? — Дядя Милы выглядел очень недовольным.

— Они обзывали Милу. Кричали на неё.

— А ты, значит, кинулся её защищать? Ты ведь Богдан?

— Да.

— Понятно. Идите-ка вы оба в машину. А я на минутку зайду к руководителю этого мероприятия.

Он направился вглубь лагеря, а Богдан с Милой пошли к машине.

— У меня там рюкзак! — вдруг вспомнила девочка.

— Я принесу, сиди тут!

Богдан заковылял к жилому корпусу. Нога сильно болела, да и дышать было тяжело — рука у Мишки тяжёлая. Зайдя в комнату, Богдан подошёл к зеркалу. Красавец! Под глазом синяк, губа разбита, а вся толстовка залита кровью. Взяв рюкзак Милы, он вышел из корпуса и столкнулся с Евгением Константиновичем.

— Богдан, хорошо, что ты тут! Забирай свои вещи, я тебя забираю в город!

— Но я же тут организатор.

— Без тебя обойдутся. Какой из тебя теперь организатор? Ты себя в зеркало видел?

Богдан кивнул и вернулся за своими вещами. Собрав рюкзак, обвёл взглядом помещение. Ничего не забыл? Вот и кончилось его спокойная школьная жизнь.

Он вышел из корпуса к ожидающему его Евгению Константиновичу и, закинув оба рюкзака — свой и Милин — себе на плечо, заковылял рядом с ним к машине.

— Ты как, живой? Может, в травмпункт заедем?

— Нет, ничего страшного. Выглядит хуже, чем ощущается.

Хотя ощущалось тоже плохо. Губа распухла и говорить было больно.

— Миле вообще не надо было сюда приезжать!

— Тут я с тобой полностью согласен. Я уже поговорил со Светланой. Впредь она будет действовать только по согласованию со мной. А тебе спасибо. Если бы вместо тебя там была Мила, я бы, наверное, не сдержался и покалечил бы тут всех.

— Они бы не посмели. Бить. Они только пугали. Но она… Ей и этого хватит.

Они подошли к машине, и Богдан сел рядом с Милой на заднее сиденье.

Евгений Константинович, сев за руль, взглянул в зеркало заднего вида на Милу и Богдана, прижавшихся друг к другу, хмыкнул, улыбнулся и вырулил к воротам. Покидая лагерь, он уже строил в голове план, в котором Богдану отводилась одна из главных ролей. А планы Евгения Светлакова всегда приводили к успеху.

Глава 11 — Богдан

Пока они ехали к дому Светлаковых, все молчали. Дядя Милы вёл машину и, наверное, думал о каких-нибудь своих важных делах, Мила сидела, опустив глаза и тиская в руках свой старый рюкзак с котёнком, а Богдан… Богдан думал, в какую пропасть он только что свалился. Ну ладно, пока что не пропасть, но внушительная такая яма, вылезти из которой будет очень сложно. И всё из-за того, что не смог вовремя поговорить со Светланой и объяснить ей, что Миле не стоит ехать в лагерь. А почему не поговорил? Ведь знал же её адрес, мог и заехать после учёбы. Кстати, надо бы взять у неё номер телефона на такой вот случай. И у Милы тоже. Интересно, а он у Милы вообще есть? Богдан ни разу не видел, чтобы она пользовалась смартфоном. Может, у неё его и нет вовсе. С кем ей общаться? Хотя с дядей же она должна была как-то контактировать. Наверняка есть. Богдан взглянул на сидящую рядом девочку и хотел было спросить у неё про телефон, но потом почему-то подумал, что лучше поговорит с ней потом, наедине. Он пока не знал, как относиться к Евгению Константиновичу. Первое впечатление он произвёл очень хорошее. Решительный, сильный, деловой. Из тех, кто не бросает слов на ветер и всегда доводит дело до конца.

Как же так получилось сегодня, что Богдан упустил ситуацию? Ведь обычно у него получалось удерживать контроль и умело управлять одноклассниками, да и вообще людьми. Но сегодня всё пошло не так. С той самой минуты, как появилась Мила. Он переключился на неё, забыв обо всём остальном. Он допустил ошибку, а она могла пострадать. Но почему Мишка повёл себя так странно? Богдан раньше не замечал за ним такого агрессивного поведения. Тот, наоборот, обычно был очень позитивным, благодушным и совершенно неконфликтным. Что же с ним случилось? Хотя Богдан догадывался что. Вернее, кто. Светка. Которая, побыв пару дней его «парой», переметнулась к Богдану. Надо бы поговорить с Мишкой. Объяснить, что ничего у него со Светкой не было, кроме лёгкого флирта, и уже точно не будет. Она стала Богдану совсем неинтересна. Рядом с Милой.

Мила… Богдан ещё раз незаметно взглянул на неё. Необычная. Честная. Открытая. Светлая. Настоящая. Вспомнив, как она сидела над выпавшим из гнезда птенцом, Богдан улыбнулся. В этом она вся. Увидела, что кому-то нужна помощь, и забыла обо всём. Богдан её понимал. Почему же остальные нет?

Увидев за окном машины знакомый особняк, Богдан стал думать, как бы напроситься в гости. Не выгонит же его Евгений Константинович сразу? Наверняка захочет узнать, что произошло. Надо договориться с ним о занятиях с Милой.

Заехав в ворота, открытые перед ним охранником, Евгений Константинович остановил машину около входа в дом и, выйдя, подождал Милу и Богдана. Они вместе зашли в холл, где уже ждала Светлана и ещё пара женщин среднего возраста.

— Здравствуйте, Евгений Константинович! Обед готов. Когда подавать?

— Добрый день, Марина. Минут через пятнадцать. С нами сегодня будет ещё Молодой человек обедать. Его зовут Богдан, он одноклассник Милы. Богдан, это Марина — она хозяйничает на кухне и готовит самый вкусный борщ на свете. Светлану ты уже знаешь, а это Оксана, наша домоправительница, — он улыбнулся женщине, стоящей рядом со Светланой. — Она следит за порядком в доме. Если вдруг что-нибудь понадобится, обращайся к ней. Ты ведь останешься сегодня у нас ночевать?

Богдан, не ожидавший такого вопроса, удивлённо посмотрел сначала на Евгения Константиновича, потом на Милу. Та смотрела вопросительно, ожидая его ответа. И Богдан кивнул.

— Спасибо, я с удовольствием останусь у вас. Мне хотелось бы с вами поговорить. Да и родители ждут меня домой только в понедельник, когда закончатся сборы.

— Вот и отлично. Тогда сейчас приводите себя в порядок, и через пятнадцать минут встречаемся в столовой. Это вот в ту дверь, — он указал на дверь слева от входа. Богдан, тебя Оксана проводит. Устраивайся.

Он, кивнув всем, быстро взбежал по ступенькам на второй этаж, Мила пошла следом, за ней Оксана и Богдан. Он заметил, что Евгений Константинович повернул налево, в то время как они с Милой пошли направо. Богдан помнил, которая из дверей ведёт в спальню Милы. Оксана провела его дальше и открыла следующую дверь с той же стороны.

— Проходи, это комната для гостей, здесь должно быть всё необходимое. Если что-то понадобится, звони, номера телефонов на столе.

— Спасибо.

Богдан осмотрелся. Просторная комната. В дальнем углу кровать, встроенный шкаф для одежды, ближе к центру — зона отдыха — диван, журнальный столик, телевизор, в другом конце комнаты — рабочий стол с компьютером, книжные полки. Много книг. Уютно. Богдан бросил вещи на диван и направился в ванную — приводить себя в порядок. Хорошо, что он взял с собой в лагерь запасную одежду. Толстовка и футболка всё в крови, джинсы ещё и в смоле испачканы. Хорошо, что мама не увидит его таким. Она вернётся в городскую квартиру только в понедельник, к предполагаемому приезду Богдана из лагеря. К этому времени, может, его вид не будет таким устрашающим. Богдан взглянул на себя в зеркало и вздохнул. Губа очень болела. Надо, наверное, сходить в аптеку и купить какую-нибудь мазь. Да и синяк под глазом тоже надо чем-нибудь смазать.

Умывшись и переодевшись в чистую, хоть и немного мятую одежду, Богдан спустился на первый этаж и зашёл в столовую. Богдан ожидал увидеть какой-нибудь огромный помпезный стол персон на тридцать, но стол был обычный, квадратный, за ним вряд ли смогло бы поместиться больше восьми человек. Сейчас стол был накрыт на четверых. Евгений Константинович был уже там, и, кивнув Богдану, указал на место справа от себя.

— Ты сегодня раненый боец, поэтому, если сложно будет есть, не стесняйся. Когда ранен, не до этикета. Пить лучше через трубочку, их специально для тебя Марина положила. И горячее нежелательно. Олеся принесёт тебе мазь для губы и от синяков.

— Спасибо, я как раз думал в аптеку сходить.

— Незачем, в доме всегда есть запас лекарств. На все случаи жизни.

— Вы врач? — спросил Богдан, уже понимая, что, конечно же, опять сморозил глупость. Где он видел врача, живущего в таком особняке?

— Я — нет. Родители Милы были врачами. Вместе учились в медицинском. Влюбились. Поженились. Обычная история.

Богдан хотел расспросить подробнее, но тут в столовую вошли Мила и Светлана. Мила села слева от дяди, а Светлана — напротив.

Богдан надеялся во время обеда поговорить о занятиях с Милой, но не знал, как начать разговор. Все молча ели, словно для них было привычно есть в тишине. В семье Богдана за столом, во время обеда или ужина, обсуждались все важные семейные дела, решались проблемы и строились планы. И сейчас ему было очень неуютно.

Наконец обед закончился, и Евгений Константинович отпустил Светлану, сказав, что сегодня и завтра та может отдыхать, так как они с Богданом присмотрят за Милой. Потом позвал всех в гостиную, усадил на диван, а сам расположился в большом кресле напротив. И, наконец-то, начал разговор. Правда, не про школу.

— А теперь, дорогие мои, расскажите-ка мне… Нет, давайте всё по порядку. Расскажите мне, как вы познакомились.

Богдан с Милой переглянулись.

— Это было, летом, после второго класса. Мы с мамой были в гостях у родителей Милы. Там была какая-то многолюдная вечеринка. Я хотел спрятаться от мамы и пробрался на второй этаж. И увидел Ангела. Он зашёл в дверь, и я пошёл за ним. Так и познакомился с Милой.

— Мила, так дело было?

— Да. Я не хотела идти к гостям, и мама сказала сидеть тихонько в своей комнате. Потом пришёл Ангел и сразу прыгнул ко мне и начал мурчать. А потом пришёл Богдан. Он был грустный и одинокий. Я подарила ему Умку.

— Это того белого медведя, которого везде таскала с собой?

— Да. Он Богдану больше был нужен.

— Был нужен? Правда? — мужчина с сомнением посмотрел на Богдана.

— Правда, — ответил тот. — Мне родители только Лего дарили, а я хотел медведя. Но они были против. А потом Мила подарила Умку. И сказала моей маме, что это подарок, а подарки выбрасывать нельзя. И мне разрешили его оставить. Он мне очень помогал в детстве.

— Вот значит как. И потом вы подружились и вместе ходили в школу?

— Нет. Потом Мила уехала в Швейцарию. И мы больше не встречались.

— Но через семь лет увидели друг друга и сразу вспомнили?

— Я и не забывала, — сказала Мила.

— Я тоже.

— Хорошо, со знакомством всё ясно. А теперь главный вопрос…

Евгений Константинович остановился, словно сомневаясь, какой из вопросов главный или стоит ли его задавать. Богдан заволновался. Что тот может спросить? Про школу? Про лагерь? Про драку?

— Кем ты хочешь стать?

Глава 12 — Богдан

Богдан, совсем не ожидавший такого вопроса, растерянно посмотрел на Евгения Константиновича, словно сомневаясь, серьёзно ли он спросил именно это? Может, шутит? Но нет, мужчина с интересом смотрел на него, ожидая ответа.

— Я пока точно не решил. Мне нравится физика и математика. Я думал о МИФИ или МФТИ, но факультет и специальность пока не выбирал.

— То есть пока только неопределённые планы и высокие мечты. Почему не на экономический?

— Нет, это не моё. Скучно.

— А медицина? Из тебя получился бы замечательный врач.

— Я как-то не думал. Это очень большая ответственность. Не думаю, что это моё.

— То есть после школы ты собираешься в Москву. Твои родители согласны тебя отпустить? Ты же единственный ребёнок в семье?

— Да, единственный. И да, родители согласны. Они очень даже за.

— Это хорошо. Но я почему-то вижу тебя врачом. Знаменитым хирургом с мировым именем. У тебя есть для этого все нужные качества — ты упорный, честный, ответственный, умеешь сопереживать и сочувствовать, хорошо ладишь с людьми и обладаешь умением убеждать. Наверное, для физика это тоже полезные качества, но всё же подумай о профессии врача.

— Хорошо. Хотя и странно. Почему вас интересует моя будущая профессия?

— Понимаешь, Богдан, у меня тоже есть одна очень полезная способность — я разбираюсь в людях. Сразу вижу, стоит иметь с человеком дело, или лучше держаться от него подальше. Эта способность помогает мне вести дела и всегда оставаться на стороне победителей. Так вот, я вижу, что ты — неслучайный гость в нашем доме. Таких случайностей не бывает. А раз так, то ты практически член семьи. Кстати, давай уже отбросим формальности. Мила с детства зовёт меня по имени, поэтому слышать от тебя «вы» и «Константинович» я тоже не желаю. Так что просто Женя. Договорились?

— Хорошо. А можно тогда мне в свою очередь поинтересоваться, чем вы…, вернее, ты, занимаешься?

— Чем я только не занимаюсь, Богдан! Но в основном пытаюсь удержать на плаву семейную компанию, попутно присматривая за бизнесом брата. Дело в том, что наш с Николаем отец в своё время основал фармацевтическую компанию. И надеялся, что мы с братом будем помогать ему в её развитии. Но так случилось, что ни он сам, ни Николай, не смогли заниматься делами, практически оставив бизнес без присмотра. Пришлось мне сразу по окончании школы брать дела в свои руки, спасать компанию от банкротства и вытаскивать её из болота, как того бегемота в сказке. А после гибели брата мне осталось ещё и дело всей его жизни в Швейцарии.

— Фармацевтическая компания? В Москве?

— Офис — в Москве, производственные мощности — в Подмосковье.

— А где ты учился? Как ты смог сразу после школы управлять компанией?

— А у меня выбора не было. Учился я в МГУ, на экономическом. Тоже в основном потому, что не оставалось других вариантов — либо разбираться в делах и тянуть компанию дальше, либо наплевать на всё, продать за бесценок разваливающийся бизнес и заниматься тем, к чему лежит душа.

— И к чему она лежала? Душа?

— Вот представляешь, какое совпадение. Думал я тогда — брошу всё, а чем займусь? И выходило так, что моя мечта — стать руководителем большого и преуспевающего предприятия международного уровня — лежала прямо передо мной. Бери — и делай. И я взял. И делаю.

— Повезло тебе.

— И не говори. Мы с тобой своими разговорами усыпили нашу принцессу.

Богдан посмотрел на сидевшую рядом Милу. Она спала сидя, привалившись к спинке дивана.

— Подожди минутку, принесу подушку и одеяло, а то у неё потом спина будет болеть.

Евгений Константинович вышел из комнаты, а через минуту вернулся, неся подушку и плед. Он аккуратно уложил Милу на диване и укрыл пледом, предложив Богдану пересесть во второе кресло.

— Пока она спит, расскажи мне, что случилось сегодня в лагере. Я не хотел обсуждать это при ней.

— Наши одноклассники, они… плохо относятся к Миле. Она, на их взгляд, слишком странная, слишком отличается от них. Её и в школе обзывали. Я старался это остановить. И я не знал, что Мила поедет в лагерь. Надеялся, что её не отпустят. Там было соревнование между классами. И в конце — эстафета, где должны были бежать все до одного. Наш класс был впереди почти на целый круг, когда убежала Мила. Она была последней. Но она не вернулась. Десятый «Б» закончил эстафету и победил. А Мила, как оказалось, увидела птенца, выпавшего из гнезда, и забыла обо всём, в том числе об эстафете. Одноклассники были недовольны, особенно парни. Они окружили Милу и стали её оскорблять. Ну я и набросился на Мишку — это он начал обзывать Милу. А дальше ты видел. Мишка оказался сильнее. Я не справился. Не смог защитить Милу.

Богдан замолчал, понимая, что Женя наверняка сразу разочаруется в нём. Но тот задумчиво молчал. В комнату вошёл кот, запрыгнул на диван и улёгся рядом с Милой.

— Ангел всегда приходит, когда Мила спит. Всегда охраняет её сон. Знаешь, я уверен, что именно он спас её в той катастрофе. Не знаю, как, но я чувствую, что так и есть. Он спас её тогда и продолжал спасать после. Успокаивал по ночам, когда ей снились кошмары. Мурчал рядом, когда она отказывалась жить, лёжа целыми днями в кровати и не реагируя на окружающих. Именно с ним она начала говорить через год после катастрофы. Когда врачи уже опустили руки.

— Мила сказала сегодня, что её родители — ангелы и помогают ей. Из-за этого одноклассники тоже над ней смеялись. Они считают её ненормальной.

— А ты? Не считаешь?

— Нет. Она особенная. Она и в детстве была такой. Сказала мне, что коты — это ангелы, которые спустились с небес, чтобы быть ближе к тем, кого они оберегают. Это засело у меня в голове. И сейчас я не могу просто так смотреть на котов. Всё время думаю, правда ли это. Если судить по Ангелу — то очень похоже на правду.

— Да. Её мама была такой же. Необычной. Мила на неё даже внешне очень похожа. Белоснежные волосы и серые глаза. Когда я был маленький, мне Аня сама казалась ангелом. Чего греха таить, я был в неё влюблён так, как может влюбиться двенадцатилетний пацан в двадцатилетнюю невесту брата.

— Почему Мила носит старую одежду? Если бы не это, возможно, в классе отнеслись бы к ней по-другому.

— Она сейчас очень замкнулась. Почти не общается ни с кем. Даже со мной. А ведь раньше мы с ней были очень дружны. Мне кажется, она держится за эту одежду, как за последнее, что осталось у неё от прежней жизни. Она боится отпустить прошлое. И не хочет идти в будущее. Не хочет учиться. Привезти её сюда было моей идеей. Я надеялся на чудо. И, мне кажется, не зря. Она встретила тебя.

— Но ведь никакого чуда не случилось — одни проблемы.

— Она начала общаться. С тобой. Даже с одноклассниками, как ты сказал. Когда я увидел её сегодня в лагере, она была живой. Она беспокоилась за тебя! Звала меня на помощь! Она оживает, и это может быть болезненно и для неё, и для окружающих. Но через это надо пройти. И я очень надеюсь, что ты будешь рядом с ней и поможешь.

— Да, конечно. Я хотел предложить заниматься с ней по предметам. Она сильно отстаёт. Ей неинтересно, потому что она не понимает. Может быть, я смогу ей объяснить.

— Это было бы очень хорошо. Только… Даже если она не сможет учиться. Не будет понимать то, что ты ей объясняешь. Не бросай её, Богдан. Не отворачивайся от неё. Пообещай мне это.

— Обещаю. Я никогда от неё не отвернусь и никогда её не брошу!

«Мяу!» — раздалось с дивана. Богдан посмотрел на Ангела. Зелёные кошачьи глаза смотрели так, словно видели насквозь. И давали понять, что данное им обещание было услышано и принято. И должно быть исполнено!

Глава 13 — Мила

Опять утро. Сегодня выходной, но «Цербер» сказала, что отвезёт её в лагерь. Потому что ей надо привыкать к коллективу. Зачем? Богдан будет там. Он говорил. Он — организатор. Ему это нравится. Это хорошо. Ему подходит быть организатором. Руководить. Как Женя.

Надо вставать. Жаль, что нельзя взять с собой Ангела. Он любит гулять в лесу. Может взять с собой батончик? Два. Богдан, наверное, голодный.

— У нас есть «Баунти»?

— «Баунти»? На завтрак? Марина приготовила сырники.

«Цербер» смотрит удивлённо. Как всегда, ничего не понимает. Надо попросить Женю купить побольше «Баунти». Женя приедет сегодня. Надо поговорить с ним о школе.

Вокруг лагеря забор. Никого из школьников нет. Только Богдан. Он кажется недовольным. Устал? Жалко, что нет «Баунти».

— Привет, Мила, всё-таки приехала? А где твои вещи?

Какие вещи? Она должна была что-то с собой взять? «Цербер» ничего не говорила.

— Какие вещи? Зачем?

— Ну одежда запасная, чтобы переодеться. И для вечера одежда. Будут танцы. А завтра ночной костёр.

Переодеваться для танцев? Здесь? Хорошо, что ей не надо оставаться.

— Нет, я только до вечера. Меня «цербер» заберёт. Сказала, надо привыкать быть в коллективе.

— Это хорошо. Ну, что она тебя заберёт. Школьники на природе становятся совершенно дикими и теряют человеческий облик. Лучше тебе с ними не встречаться.

Мила попыталась представить себе «диких» школьников. Но, глядя на Богдана, не могла представить никого другого. Только его. И диким он совсем не представлялся.

— Ты тоже?

— Что?

— Становишься диким?

— Ну я здесь вроде как не отдыхаю, а работаю. Мне нельзя. А вот остальные наверняка позаботились о «развлечениях».

Он повёл её к самому большому зданию, оставил там её рюкзак. А потом они гуляли. Сначала по лагерю, потом вышли к реке. Было красиво. Не так, как в Швейцарии. Там было красиво всегда. А здесь — очень редко. Обычно здесь было серо. А сейчас — солнечно и ярко.

— Красота! — сказал Богдан.

— Да. Красиво.

— Тебе нравится осень?

Нет, Миле не нравилась осень. Не нравился дождь. Мокрые листья под ногами. Как будто все вокруг плачут, и слёзы текут ручьями. Интересно, можно ли так плакать, чтобы слёзы ручьями бежали? Почему же так говорят? Наверное, это про осень. Осенью плачет природа, потому что не хочет, чтобы заканчивалось тепло. Не хочет, чтобы пришла зима. Но она приходит и закрывает всю грязь белым снегом. Словно её и не было.

— Мне зима больше нравится. Всё такое белое и чистое.

— Я тоже зиму больше всего люблю! А ещё — кататься на горных лыжах. Ты умеешь?

— Да, мы раньше всё время ездили с мамой и папой. Но потом я больше не пробовала.

— Ты любишь скорость?

— Раньше любила. А теперь я боюсь высоты. Мне всё время кажется, что я снова падаю.

На самом деле она не видела, как падала. Она закрыла глаза. Только чувствовала. Но она знала, что падает. Знала. А сейчас, стоя на высоком берегу реки, она знала, что не упадёт. И не боялась. Наверное, она боится не высоты. Она просто боится.

— А если без высоты? Например, на машине кататься?

— Это не интересно.

— А на мотоцикле?

— Я не пробовала.

Раньше она каталась на велосипеде. Разгонялась с горки и неслась вдоль дороги, отпустив руль и расставив руки в стороны. Наверное, ей всё-таки нравится скорость.

Богдан сказал, что пора идти на обед. В столовой полно школьников. Хорошо, что они с Богданом сели за другой стол. Он опять недоволен. Надо всё-таки не забыть попросить у Жени «Баунти».

Какая-то глупая игра. Она бы не стала отвечать, но не хочет подводить Богдана. Он ведущий. Поэтому она отвечает. Честно. Одноклассники опять недовольны. Богдан смотрит, словно извиняется. Но он не виноват.

Спортивные соревнования. Это лучше, чем вопросы-ответы. Нужно просто пробежать. Бегать она умеет. И любит. Раньше они с мамой часто бегали в лесу около дома. Иногда и папа бегал с ними. Бежать по лесу приятно. Земля пружинит под ногами. Не то что асфальт.

Она бежит последняя. Надо просто пробежать. С палочкой. И принести её на стадион. Легко! Бежать. Не отвлекаться. В лесу красиво. Вон какая-то птица сидит. Улетела. Бежать. Не отвлекаться. Что-то упало. Это не лист и не шишка. Надо бежать. Но там что-то пищит! Котёнок? Нет… это птичка… Маленький птенчик. Он такой забавный! Клюв жёлтый. И всё время открывается. А пёрышек совсем нет. Только пушок. Он похож на маленького котёнка. Интересно, почему маленький котёнок и маленький птенец оба пушистые, а потом у одного вырастают перья, а у другого — нет? А как выглядел бы котёнок, если бы у него выросли перья? Наверное, у котёнка всё-таки перья были бы только на крылышках. Почему не бывает крылатых котят? Они были бы такими милыми.

Богдан бежит. За ним физрук. Они чем-то обеспокоены. Что-то случилось?

— Мила, что случилось?

— С тобой всё в порядке? Ты цела?

Конечно, с ней всё в порядке. Чего это они? С чего они взяли, что она может быть не в порядке? С ней всё хорошо. Только птенцу нужно помочь. Посадить в гнездо. Богдан сможет. Он не откажется.

— Богдан! Помоги!

Богдан бросился к ней, чуть не наступив на птенца.

— Осторожно, наступишь!

Богдан остановился и посмотрел вниз.

— Он выпал из гнезда. Ты можешь его посадить обратно?

Богдан не сомневается ни минуты. Он ловко лезет на дерево и возвращает птенца в гнездо. Она бы так не смогла.

Все вокруг почему-то недовольны. Им не жалко птенца? Они не рады, что он вернулся в своё гнездо? Почему они ворчат и кричат всякие гадости?

Что вообще происходит? Почему они кричат на неё? Она не сделала ничего плохого! Не могла же она бросить птенца! Его бы могла съесть лиса или куница! Нельзя было оставлять его там одного. Почему они недовольны?

Богдан напал на светловолосого парня, который кричал громче всех. Они дерутся. Светловолосый больше и сильнее! Так нечестно! Что делать? Надо как-то помочь Богдану! Но как? Позвать взрослых? Это единственное, что пришло ей в голову. И она бросилась бежать к жилому корпусу. Но по пути остановилась, увидев въезжающую в ворота лагеря машину. «Женя! Это его машина! Он поможет!»

Она развернулась и побежала навстречу выходящему из автомобиля мужчине:

— Женя, Женя, помоги! Они его убьют!

— Мила, что случилось? Кого убьют? Кто?

Она просто бросилась обратно, показывая дорогу. Женя, конечно, быстро прекратил драку. Богдан! Что они с ним сделали?! Под глазом синяк, губа разбита, кровь из неё капает на толстовку. Она протянула ему руку, помогая подняться. Зачем он полез в драку? Ведь видел, что тот парень сильней!

Женя отправил их к машине, а сам ушёл в большой дом. В машине знакомо, тепло и спокойно. Можно расслабиться. Рюкзак! Она оставила рюкзак в комнате Богдана!

— У меня там рюкзак!

— Я принесу, сиди тут!

Он уходит. А Мила думает о птенце. Всё ли с ним хорошо? Не упал ли он из гнезда снова?

Возвращаются Женя с Богданом. Они вместе едут домой. Богдан сидит рядом. Это хорошо. Правильно. Спокойно.

Вот бы всегда они были рядом. Богдан и Женя. И Ангел.

Глава 14 — Богдан

Богдан собирался в школу, впервые за долгое время не испытывая желания туда идти. Он понимал, что уехав из лагеря в субботу вместе со Светлаковыми, отделился от коллектива, сделал выбор в пользу Милы. И ему этого не простят. Всё чётко и ясно. Богдану ещё не приходилось быть в такой ситуации. Наверняка за те два дня, что они провели в лагере, из него «сотворили» перебежчика и предателя. Надо было остаться. Остаться выяснить отношения до конца «по горячим следам». Сейчас же будет намного сложнее. Его уже осудили. И записали в предатели. И он может либо принять это, либо доказать, что они неправы. И Богдан совершенно точно не собирался сдаваться. Не только ради себя, но и ради Милы.

Проведя остаток субботы и воскресенье у Светлаковых, Богдан уже чувствовал себя членом их маленькой необычной семьи. Ему очень понравился Женя. Он был чем-то похож на дядю Сашу — маминого брата, который исчез два года назад. А перед этим оставил в их гараже свой красный Ducati, сказав Богдану, что это его подарок на будущее 18 летие.

Правда, Женя не гонял на мотоциклах и не лазал по горам. Он работал 24 часа в сутки. Даже здесь, дома, он постоянно общался по телефону и просиживал ночами за ноутбуком. Но что-то в нём была такое, что не давало назвать его скучным бизнесменом. Он любил Милу. И ради неё летал в N-ск из Москвы почти каждые выходные. Он любил свою семью. Богдан так и не узнал, что случилось с родителями Жени, и почему ему пришлось взвалить на свои плечи весь семейный бизнес. Похоже, что из всей семьи остались только Женя и Мила. И он не сдался и не впал в депрессию, а продолжал работать и бороться за племянницу. И за это его нельзя было не уважать.

Зайдя в школу, Богдан тут же ощутил на себе любопытствующие взгляды. Похоже, слухи уже расползлись по школе, и в курсе субботнего происшествия не только их класс. Пора браться за дело. Налаживать связи. Скоро выборы. До них всего две недели. И Богдан либо вернёт свою лидирующую позицию в классе и в параллели, либо… О втором варианте он старался пока не думать.

В классе Богдан спокойно прошёл к последнему столу и сел рядом с Милой. Света снова сидела рядом с Мишкой. Богдан ожидал этого и только усмехнулся. «Помирились голубки.» Видимо, противостояние с Богданом их объединило. Одноклассники с интересом поглядывали на Богдана, но никаких действий или высказываний не последовало. «Это хорошо. Они выжидают и присматриваются.» На следующей перемене он прошёлся по девятым классам, общаясь со знакомыми, возобновляя прошлогодние и заводя новые знакомства, а также напоминая всем про свой предстоящий день рождения. К большой перемене Богдан был полностью уверен, что девятые классы на его стороне. А это большая сила. Девятых столько же, сколько десятых и одиннадцатых вместе. Имея на своей стороне только девятые классы, уже можно многого добиться. А есть ещё и одиннадцатые. Там много друзей-товарищей по Совету школы. Есть шанс, что они будут на его стороне.

Обедать они с Милой опять ушли на детскую площадку. Погода пока позволяла. Но скоро начнутся дожди, и придётся обедать в столовой вместе со всеми. Мила, в отличие от Богдана, совершенно не беспокоилась об окружающих и их реакции. Зато очень удивила Богдана, достав из рюкзака шоколадный батончик и протянув ему.

— Спасибо! Я почему-то из всех батончиков именно этот больше всех люблю.

— Я тоже.

В воскресенье они вместе занимались алгеброй, а потом Богдан предложил ей поиграть в теннис. Он видел за домом корт и надеялся, что игра на свежем воздухе немного оживит Милу. Оказалось, что та довольно неплохо играет. И если поначалу Мила играла словно нехотя, то через полчаса уже с азартом отбивала подачи и даже радовалась выигранным очкам. Когда же победа в матче досталась ей, Мила так радостно улыбалась, словно выиграла Уимблдонский турнир.

А когда после обеда они вместе читали «Евгения Онегина», готовясь к зачёту на следующей неделе, у Богдана возник план, который он, уходя от Светлаковых, успел обсудить с Женей. И который собирался начать воплощать сегодня вечером.

— Мила, я хочу сегодня тебя кое-куда пригласить. У Жени я уже спрашивал, он разрешил.

— Куда пригласить? А кто ещё там будет?

— Никого. Только мы с тобой.

— Зачем?

— Мне очень нужно кое-что сделать, но без твоей помощи это никак не получится.

— Почему именно моя помощь нужна? Больше некому?

— Нет, больше некому. И я бы очень хотел, чтобы мне помогла именно ты. Пожалуйста.

— Ну хорошо. Я помогу, если смогу.

— Спасибо, Мила! Я заеду за тобой в половине шестого.

Остаток дня Богдан разрывался между нежеланием выпускать из поля зрения Милу и необходимостью пообщаться как можно с большим количеством знакомых-старшеклассников. Он видел, что Мишка тоже постоянно собирает вокруг себя одноклассников и ребят из параллельного класса, в основном тех, кто входит в сборную школы по футболу. Да и Света с Маринкой как-то очень активизировались.

Ещё ведь тренировка впереди. Бросать футбол из-за того, что его не взяли в сборную, Богдан не собирался. Но понимал, что теперь каждая тренировка станет для него испытанием, учитывая то, что больше половины игроков были из десятых классов, которые Мишка успел «обработать» ещё в лагере.

Впрочем, сегодняшняя тренировка прошла на удивление спокойно. К Богдану никто не приставал, не задирал, не провоцировал. Его просто не замечали. Ну и пусть. Он разберётся с этим. Сейчас важнее Мила. И сегодняшний план.

В воскресенье, видя, как Мила оживилась, играя в теннис, Богдан представил, как бы они могли танцевать вместе. И решил попробовать отвезти Милу в студию танца, туда, где сам занимался много лет. Богдан всегда любил танцы, они позволяли выплеснуть скопившиеся эмоции и поднять настроение. Озвучив свою идею Жене и получив одобрение и разрешение действовать, а также банковскую карту для оплаты расходов, Богдан потратил половину понедельника, чтобы съездить в студию и договориться о занятиях. Для начала, индивидуальных. Не стоит смущать Милу присутствием незнакомых людей. Богдан даже договорился с руководителем, что на первом занятии они с Милой будут одни. И если всё удастся, если Мила захочет продолжать занятия, то постепенно можно познакомить её и с руководителем, и с другими ребятами, посещающими студию.

В полшестого он звонил в двери дома Светлаковых. Светлана, открыв ему дверь, кивнула в ответ на его приветствие и ушла звать Милу, а Богдан вдруг занервничал. Правильно ли он поступает? Нужно ли это Миле? Поможет ли ей? Может лучше просто подняться к ней в комнату и провести вечер за разговорами и уроками? А не тащить Милу из дома в незнакомую обстановку? Мила, спустившись со Светланой, подошла к Богдану и… улыбнулась? И эта улыбка сразу развеяла все его сомнения. Она рада выйти из дома, значит, всё правильно! Светлана вызвалась отвезти их, сославшись на распоряжение шефа, и Богдан с благодарностью согласился. Хоть о такси не надо будет беспокоиться.

Конец ознакомительного фрагмента.