Сказания Дальних гор

Ю. С. Дорожкин

Выезд на охоту – это всегда приключение, особенно когда отправляешься далеко, в место, где ни разу не бывал. Но двое друзей из провинциального города и не подозревают, как далеко уведёт их цепь таинственных происшествий, с какими загадками им придётся столкнуться. И можно не обращать на них внимания, но представления о долге и любознательность ведут туда, где могут находиться ответы на волнующие вопросы: в самое сердце Дальних гор, за стену из белого тумана, по ту сторону незримых ворот.

Глава 5. Предания и байки Средних Гор

Невысокая жесткая трава, пробивающаяся по краям наезженной колеи, ведущей к поселку через лес, мирно шелестела под ногами при каждом шаге, копыта лошадей глухо постукивали по сухой земле, и это монотонное постукивание незаметно успокаивало, убаюкивало, заставляя забыть обо всех волнениях прошедшей ночи. Иржи шел впереди, ведя в поводу свою кобылу. В нескольких шагах позади Тим вел своего Грома, а рядом с ним шагал Дульф, негромко продолжая обращенный к Тиму рассудительный монолог:

–…это другое дело, когда лес вокруг — знакомый, а в незнакомых местах, да мало бы того — ночью! — так делать нельзя! Как только сообразил, что не знаешь, где ты — то сразу стой на месте, не ломись

через чащу наугад. Так только еще больше заблудиться можешь, точно тебе говорю! И чем больше будешь обратную дорогу искать, тем только дальше в чащу лесную забредешь. Не ты первый, уважаемый. Надо, знай, сразу останавливаться, место удобное примечать и темноту пережидать. По свету-то оно проще — быстро же нашел его? — Дульф мотнул головой в сторону Иржи.

— Быстро то оно быстро, — согласился Тим, — да это потому что я дым от костра увидел. А нет бы — неведомо куда еще направился бы.

— Ага, то-то и оно, — удовлетворенно произнес местный следопыт. — Зарубки, затёсы на деревьях делать тогда надобно — глядишь, поможет… А вообще, говорил же вам Явор-староста, ежели что — меня зовите.

Некоторое время шли молча. Собственно, Дульфа Иржи встретил случайно, когда, оставив напарника в лесу возле разделанной туши, отправился в посёлок за лошадями. Следопыт, с луком и колчаном со стрелами за спиной и большим тесаком на поясе как раз вышел за околицу, двигаясь широким размашистым шагом, когда Иржи приблизился к посёлку со стороны леса. Увидев, что охотник возвращается один, Дульф поинтересовался, где его товарищ, и Иржи вкратце рассказал ему, как они добыли огромного оленя, что Тим ночью немного заблудился в лесу, а сейчас караулит добычу. И так как у Дульфа особых дел не было — он собирался прогуляться по окрестностям посёлка, поискать свежие следы зверей, ну и так, если попадётся на глаза что интересное — то следопыт предложил свою помощь. Действительно, с нескольких слов он по описанию узнал место, где был убит олень, и вывел к нему Иржи с лошадьми по более короткой, и, главное, удобной дороге, не петляя зря по лесу.

Сейчас они уже выходили из леса, ведя в поводу лошадей, нагруженных олениной. Крайние дома посёлка показались на бугре. Было самое начало прохладного летнего дня, ветер гнал массивы облаков над вершинами Елового хребта, вырисовывающимися на фоне серого неба. Тим, до сих пор ни словом не обмолвившийся о жутковатой — если уж называть вещи своими именами — встрече ночью, попробовал подобраться к интересующей теме издалека:

— Послушай, Дульф, а что вообще у вас тут — рассказывали про каких-нибудь тварей неведомых, что в горах живут, или раньше тоже события удивительные приключались? Ну, до того, как люди пропали?

Дульф некоторое время шагал молча, обдумывая вопрос.

Наконец он произнес:

— Так, сколько тут не живем, всё одно и то же — медведи пещерные встречаются, но что в них неведомого? Чёрный единорог — зверь редкий, да и в нём ничего необычного нету. Вот только что эти древесные дьяволы… Не знаем, что за невидаль такая, откуда взялась? А больше ни про что мужики не рассказывали!

— Ну а может быть раньше, когда-нибудь? Рассказы какие, может, сохранились — от дедов ваших… Ну, твои-то, я знаю, не здешние, а…

— Если тебя всякие байки интересуют, то ты лучше поспрашивай хозяйку вашу, Феню, она всякие сказки здешние хорошо знает, — посоветовал следопыт. — А уж что в них правда, а что — выдумка, этого уж никто не ведает! Или вот пастух наш, Дан, по прозванью Шатун, он всегда рассказывает… была бы охота слушать! Он через улицу от вас живёт. Гранта спросите… Но сами мы — никто! — ничего необычного тут не примечали.

Дорога уже взбегала на бугор, к первым домикам, до которых оставалось шагов триста.

— А ты, уважаемый, почему спросил? — вдруг повернул Дульф к Тиму настороженное лицо.

— Ну так ведь люди-то пропали, вот я и думаю… — уклончиво отвечал тот. — Да и ночью… когда я заблудился. Привиделось в тумане невесть что!

— А что именно привиделось?

— Да кабы я знал! Непонятное что-то.

— А. Ясно. Ну да ладно, вот мы и дошли! Теперь пойду я по своим делам, да попозже, глядишь, загляну к вам, еще потолкуем о делах наших… — и, доброжелательно улыбнувшись, Дульф повернулся было уходить.

— А может, ты нас в Кедровую Падь сводишь? — вдруг подал голос необычно долго хранивший молчание Иржи.

— Э-э-э… Сегодня, что ли? — после мгновенной заминки уточнил Дульф.

— Зачем сегодня. Сегодня отдохнем, а там уж поздно будет. Скажем — завтра?

— Сами хотите поглядеть, где Крюк пропал? — догадался следопыт.

— Ну, поглядеть всегда полезно. Да и говорили — место хорошее, охотничье, так?

— А, ну да, ну да, — закивал головой Дульф. — Отчего не сводить? Завтра и свожу!

На том и распрощались. Несколько мгновений Тим и Иржи стояли в молчании. Издалека до них доносился привычный шум посёлка: стук топора, лай собак, голоса женщин, возвращающихся от колодца.

— Думаешь, в этой самой Кедровой Пади единорога поискать? — наконец спросил Тим.

— Да я так подумал — надо разные места поглядеть, — отвечал его товарищ, развязывая висящий на поясе кисет и доставая из него трубку. — Да и потом, и впрямь интересно поглядеть, где там мужик пропал. А ты, стало быть, сударь Тим, решил местные сказки послушать?

— Не в этом дело, — отмахнулся помощник пристава. — Хочу просто кое-что узнать… Знаешь что? Вон идет Грант. Хочу спросить его…

Грант, приближавшийся вдоль по улице к своему дому, издалека заметил двух охотников, стоявших в десятке шагов от его калитки и приветственно поднял руку. Он был в простой серой холщёвой рубахе и таких же штанах, в низких — до середины голеней — широких сапогах, подпоясан широким кожаным ремнём, на котором висел короткий широкий нож с рукояткой, искусно вырезанной из рога.

— Дня вам доброго, уважаемые! — заговорил он, подходя. — Я погляжу, охота ваша была успешной?

— Да, подкараулили вот оленя, — ответил ему Иржи.

— Крупный, — оценил Грант, посмотрев на свёрнутую шкуру, закреплённую на спине Грома. — А рога?

— Рога брать не стали: маленькие, — пояснил Иржи. — Тим вот только отпилил кусок — хочет рукоять для ножа заказать. Любит такое дело!..

Тим согласно кивнул, изучая рукоятку Грантова ножа, наполовину торчащую из ножен.

— Хм. Что же, если хотите, так я могу такую вырезать, уважаемые. Я и по рогу, и по дереву работаю! — добродушно предложил Грант. — Желаете посмотреть?

Тим, увлекающийся оружием, разумеется, пожелал. Вместе они вошли в калитку, привязав лошадей.

— А я к Яну — Груде ходил, — рассказывал их словоохотливый собеседник. — Ян — Груда — это кузнец наш. Вот, гвоздей у него брал… Кузнец у нас хороший… Он не только лошадей подковать, или там инструмент починить, он и что поинтересней может!

Зашли в дом, состоящий из сеней и двух просторных комнат. Грант усадил гостей на массивные дубовые табуреты, а сам извлёк из большого сундука, окованного медью, еще один нож, подлиннее того, что висел у него на поясе. Клинок был длиной в две ладони, толстый, добротно выкованный и отполированный, рукоять же была изготовлена из красивого горного ореха, причём столь толково, что при своей кажущейся простоте идеально ложилась в любую руку. Пока Тим с одобрением рассматривал оба ножа — из сундука и с пояса Гранта, тот извлек из сундука еще кое-что.

— Вот, решил сделать самострел! — пояснил хозяин. — У нас всё больше с луками охотятся, чтобы арбалет купить, далеко ехать надо, да и дорого. Вот мы с кузнецом и решили… Вот, ложу я вырезал, осталось дугу с тетивой приладить.

Оба гостя знали толк в таком оружии и многозначительно переглянулись — ложа была хороша — легка и прикладиста.

— Что же, любезный, может, и взаправду попросить тебя кое-что сделать? — произнес Тим. Иржи тем временем достал огниво и стал раскуривать трубку. Грант объяснял, что ему нравится такая работа и он с удовольствием возьмется за нее. Вдруг Тим резко переменил тему:

— А скажи пожалуйста, что за место такое, где я ночью был… Вот сейчас мы по дороге шли, которая от поселка идет на вырубки. Дульф сказал, что там вы лес рубите. А рядом там, говорит, Каменное Урочище.

— Так, есть такое место, — подтвердил хозяин.

— И если от вырубок взять левее этого урочища, то через милю примерно будет такой ельник густой, там поляна еще среди него… Вот там мы оленя нашего нашли…

— Я нашел, если быть точным. А ты по буреломам шлялся, — с иронией поправил товарища Иржи.

— А неподалеку от того ельника — там роща каких-то старых деревьев, таких высоких, толстенных, а среди них…

Лицо Гранта, до сих пор выражавшее внимание и сосредоточенность, стало напряжённым.

–…такие столбы по кругу вкопаны, и камень здоровенный в середине. Видно, давно это всё сделано. Интересное место. Не скажешь ли, что это такое?

— Неужто вы на древнее капище забрели? По всему выходит, что так!

Хозяин выглядел весьма взволнованным. Он беспокойно переступал с ноги на ногу, стоя перед гостями.

— Капище, говоришь? — прищурился Тим. — Что же, это место, пожалуй, похоже на капище. А чье оно?

— Оно очень древнее, — ответил Грант, садясь на свободный табурет напротив своих собеседников. При этом он понуро ссутулился, задумчиво глядя на Тима. — Оно всегда здесь было, сколько мы помним.

— А что с ним не так, с этим капищем? — подал голос Иржи, попыхивая трубкой. Клубы табачного дыма окутывали его и расплывались по комнате. — Мы что, не должны были туда ходить?

— Неужели вам ничего не говорили? Вас полагалось предупредить! Вы только не подумайте, гости уважаемые, что мы от вас что-то прячем. Просто мы в это место сами не ходим. Это считается опасным. Уж во всяком случае ночью. Я думал…

Грант замолчал, не уточнив, что именно он думал. Тим слегка наклонился вперед, к хозяину, и вкрадчиво поинтересовался:

— А кто же это нас должен был предупредить? Ты, например, уважаемый, ничего не говорил.

— Я уж думал — Явор скажет вам, ну или Дульф, раз вы с ним разговоры вели… Нехорошее это место. Так еще старики наши говорили, а им — их родители… Ну, конечно, днём там появиться-то не страшно: случается кому-нибудь из наших мужиков там проходить. Днём-то. Хотя никто надолго там не задерживается. А уж чтобы вечером или ночью туда — нет! Нам-то всем это ведомо, да те люди, что издавна в наши края хаживают — ну вроде травника этого, Марека — они тоже знают. А вас-то предупредить следовало!

И Грант осуждающе покачал головой.

— Так что же там плохого, на этом капище? Отчего такая слава недобрая?

— Так мы туда не наведываемся, поэтому и не рассказывает никто ничего! — развёл руками Грант. — Ну, говорится, что в давние времена построили это капище прежние хозяева этих гор. И вершили они там обряды свои тайные, нам неведомые. Тех хозяев давно уже нет, но время от времени там… как бы это… — рассказчик замялся, пытаясь подобрать слова. — Появляется что-то! Вы вот верите, почтенные, в магию, чародейство всякое?

— Ну я — не очень, — пренебрежительно ответил Тим. — Шарлатанов много видел, мошенников всяких, иных даже в тюрьму сажал, а вот настоящих магов не довелось встретить! И в книгах солидных, что я в библиотеке в Стоунграде читал, никаких свидетельств о том нету! А только байки всякие.

— Да и я — человек простой, больше в лесу живу, — произнёс Иржи, — так я вот что скажу: странного, конечно, много приключается в мире. Чего только в лесу не бывает! Но всякое колдовство сразу приплетать не нужно! — и лесничий в очередной раз затянулся трубкой.

— А, ну что ж, вы люди ученые, вам виднее. Я только пересказываю, что говорят. Так вот, что, мол, иногда там древняя магия просыпается. Чаще всего — по ночам, наверное, время для этого благоприятное. А эта магия, она для людей не безвредна! Что может случиться? Не знаю! Ну, иногда в этом месте люди даже среди белого дня голоса слыхали. Как, говорят, нашептывает кто-то на ухо. А что — не разберешь. А то — словно окликнет кто, оглянешься — ан никого нет вокруг. И если бы одному человеку! Было, пошли за грибами четверо, два мужика да с женами. Так одно и то же им слышалось!

— Ну, это, может, со страху… — пробурчал Тим.

— Может быть! — с готовностью согласился Грант.

— И это всё? Или что-то, может, посерьезнее случалось?

— Да байки народ всякие рассказывает, только ни с кем из них это не случалось… А так, вроде сказок. Дан — пастух любит их рассказывать, спросите — он рад будет, поскольку из здешних его уже никто не слушает, надоел. У стариков поспрашивайте, у женщин… Они тоже баек много знают.

— А я не понял, что за прежние хозяева этих гор? — уточнил любознательный помощник пристава. — Горцы, что ли?

— Нет, не горцы. Горцы сами ничего не знают. Я вот что скажу: когда мне было семь лет — а сейчас мне пятьдесят — то мой дед говорил мне, что когда ему было семь лет, это капище было таким же старым, как и сейчас, и за это время оно ничуть не изменилось! А мой дед был старше меня… на сорок пять лет!

— То есть, — быстро прикинул в уме Тим, — уже самое малое девяносто лет?

— Да, 90 лет назад развалины эти уже были очень старыми.

— Девяносто лет — ещё не такая-то и древность, — заметил Иржи.

— Да, — согласился Тим, — и всё-таки меня интересует про хозяев гор… Непонятно.

— Не знаю, почтенные, — развёл руками хозяин. — Так говорят.

— И больше ничего не рассказывают? Просто, значит, место нехорошее, и поэтому ходить в него категорически нельзя?

— Ночью. А помню — мальчишки баловались, ну те, что постарше… Даже когда и я маленький был, случалось, сговаривались мы вечерами туда ходить. Когда по хозяйству дел нету. Соберёмся человек пять, да пойдём, возвращаемся уже по темну… Говорили, туда горные духи слетаются, да что, якобы, если повезёт — можно исчадие гор увидеть… Ходил и я раза три, пока дружка моего дед не разоблачил. Тогда всыпали всем нам!

— Что за исчадие гор? — с лёгкой иронией спросил Тим с такой интонацией, что было понятно невысказанное: «Чем ещё пугать нас удумал, хозяин?»

— Да это так, сказки наши, — отмахнулся Грант. — Как у вас там про бесов всяких рассказывают. Вроде существ, что в горах встречаются, из-за грани миров к нам приходят. Но мы-то тогда верили! Кто-то из пацанов наших врал, что сам видал, подробности рассказывал даже! Я теперь-то припоминаю, что подробности были всякий раз разные! Ну а когда сам-то с дружками ходил — ни разу ничего не приметил. Но знаете ещё что? Сказывают, такое капище не одно, а несколько их по горам, горцы, с которыми мы говорили, так те знают, встречали. Одно, знаю, находится… если пойти на восход солнца и чуть на север, забираясь по склонам Елового хребта. Вёрст пятнадцать. Наши охотники находили. И на капищах этих часто Иные встречаются. Нелюдь, то есть. Это уж правда. А можете в то поверить — если Иные в какое-то место облюбовали, то для людей никак не полезно там бывать!

Грант встал, завернул ложу самострела в тряпицу и убрал её обратно в сундук, повернулся к гостям и продолжил негромко, но более возбуждённо:

— И уж конечно, вас бы полагалось предупредить. Странно, что не предупредили. Я, стало быть, тоже виноват: на других понадеялся…

— Может, староста просто не верит в это всё? — предположил Тим.

— Это Явор-то не верит? — сквозь зубы пробормотал Грант. — Да его в это место и днём не затянешь! Разве что не подумали, что вы туда доберётесь… Не знаю.

Иржи поднялся, подошёл к печи и стал выбивать пепел из трубки. Тим тоже встал, собираясь уходить. Но в этот момент Иржи, обернувшись, усмехнулся:

— Ага, не подумали, бывает. Только Дульф утром с нами почти в том самом месте был. Рукой подать оттуда до капища. И ничего не сказал! Знать — его это место ничуть не тревожит.

— Ну да ладно, что об том говорить, — прервал Тим разговор. — Ничего же не случилось! А теперь мы знаем. Спасибо за разговор, хозяин. Слушай, может, я и впрямь попрошу тебя кое-что для меня сделать? Очень уж мне приглянулось, как ты по дереву да по рогу работаешь… Только к кузнецу сначала зайду…

И оба приятеля вышли из дома, отвязали лошадей и повели их к дому, где квартировали.

— Значит так: оленя стрелять больше не будем, — постановил Иржи, вытянувшийся на топчане в комнате, выделенной им их хозяйкой Феней. — Уже мы тут двух добыли, да не маленьких. Хватит и хозяйку нашу мясом снабдить, и самим поесть, и еще с собою в обратную дорогу мяса навялить да закоптить. Теперь станем конкретно единорога выслеживать. Ну — или еще кого интересного повстречаем. Скажем, захочется тебе медвежью шкуру…

— Согласен, — подтвердил Тим, устроившийся в другом углу на лежанке, устроенной на полу из нескольких шкур и одеял. — Олень нам как бы уже и без надобности. Что, как думаешь — на рассвете отправимся?

— Да! Дульф сказал — зайдет за нами перед восходом солнца. Я так думаю — эта самая Кедровая Падь — место хорошее. Тут я всё следы высматривал, в лесу-то, где мы с тобой шарились. Так оленьих следов много видел, ага, косуля тоже на водопой приходит. В одном месте даже такой след интересный видел на тропе — похоже, что тур прошел.

Только вот для единорога, думаю, здесь всё же слишком близко от жилья. Он зверь-то осторожный. А вот там!

— Переночуем пару ночей! — мечтательно сказал Тим, лёжа на спине и уставившись в чисто выбеленный потолок.

— А что ж? Избушка там есть!

— И хочется мне всё же поглядеть по дороге, где же это там Крюк

исчез!

— Думаешь, найдешь? Сколько времени прошло! — усомнился

напарник.

— Да не то чтобы найду, а мнение своё составлю. Может, потом пригодится.

— Я посплю недолго, — решил Иржи. — А после обеда может еще прогуляемся поблизости где-нибудь?

— Ты спи… А я не хочу пока. Пройдусь по деревне, с людьми, может, поболтаю…

Помощник пристава сел, натянул сапоги. Иржи закрыл глаза.

— Ну, иди, — напутствовал он товарища.

Тим вышел из комнаты. Хозяйки в доме не было. Толкнув дверь, охотник оказался на улице. День был пасмурный и облачный. Порывами дул прохладный ветер со стороны Елового хребта. Тим окинул взглядом окружающий пейзаж. Деревенская улица одним концом сбегала к подножию бугра, на котором располагалось селение, другим же убегала за его вершину. Всего, как он уже понял, деревня состояла из двух длинных улиц, идущих параллельно, и одной поперечной, пересекавшей их где-то на противоположном склоне. Всего в деревне насчитывалось около сотни дворов, и с Фениного крыльца была видна лишь меньшая её часть. Тим быстро сориентировался и нашел избу пастуха Дана—Шатуна, чуть наискосок от дома Фени. Вопреки опасениям Тима, хозяин был дома. Деревенское стадо сегодня погнал на ближние луга его сын, сам же Дан починял покосившийся сарай на своём дворе.

Поздоровавшись, Тим поведал пастуху, что приехал с товарищем в эти края на охоту, и вот так сразу оказался прямо в гуще непонятных и даже зловещих событий. А поскольку староста просил по возможности помочь, да и самим небезразлично, то хочется разобраться, что тут, в Средних горах, творится.

–…так вот сказывали люди, что ты, добрый человек, многое про здешние места ведаешь, как то: интересные истории, байки, может, что — то из рассказов стариков…

Дан отложил деревянный молоток и повернулся к собеседнику. С виду казался он мужиком угрюмым и недружелюбным, однако в глазах читались ирония и желание пообщаться.

— Так ты, что ли, сказками интересуешься, уважаемый? — насмешливо произнёс он. — Издаля приехал байки наши послушать?

— Нет, не так. Но если расскажешь — послушаю, потому как не знаю, что в твоих сказках вымысел будет, а что, может, и правда. Иногда интересные и полезные вещи можно услышать… — объяснил охотник.

— Ну и про что тебе интересно было бы услышать?

— Например, про Исчадие Гор. Или еще — про какие неведомые Страхи раньше рассказывали.

Дан присел на поленницу дров, стал сворачивать самокрутку, и, искоса поглядывая на Тима, произнес:

— Исчадием Гор издавна маленьких детей пугают. А откуда то пошло — не знаю я. Что, говорят, в далёких диких горах, за нехожеными перевалами, в ущельях, в которых нога человека не ступает, можно встретить вот это самое… Исчадие. Ежели, конечно, туда со всей дурью попереться. Все, что в горах ни приключится — можно на него свалить. Только не видал его никто. Так-то. Хотя — случай такой был. Лет сорок тому назад. Я тогда ещё маленьким был.

Закончив сворачивать цигарку, Дан-Шатун высек огонь, затянулся, и продолжал. Тим присел на деревянную чурку для колки дров.

— Тогда трое мужиков из нашей деревни ушли в поход в Дальние горы. Зачем их туда понесло — не ведаю. Помню только — родители мои при мне это обсуждали. Говорили, что вот, мол, дурни. Одного из них звали Рагим. И не было их долго, что-то, пожалуй, около месяца. А воротились только двое — этот самый Рагим да еще один. Третий сгинул, а эти пришли — умом тронувшиеся. Да и как сказать — воротились? Наши охотники пошли на горных баранов поохотиться, туда, повыше, в горы. Там их и повстречали, еще далековато от посёлка. Видимо, домой пытались добраться, вернее, Рагим того второго вёл, потому как не в себе они были оба, но Рагим ещё что-то соображал, в местности ориентировался, а второй так вообще мог только кричать что-то невразумительное да вздрагивал при всяком звуке. Так вот Рагим дней десять бредил, что-то про Исчадие Гор твердил, предостерегал от чего — то, а потом постепенно в себя стал приходить, но… Ничего не помнил, что было с ними!

— А что он говорил-то про него? В бреду?

— Да я отколь помню-то? Говорю же: мал был. Просто вся деревня тогда об этом только и болтала. Так, да… Одежда на них была вся оборванная, но оно и не странно: почитай месяц неведомо где по горам скитались, вполне могла изорваться. У Рагима с собой лук был, только ни одной стрелы не осталось ни в колчане, ни в мешке, где он обычно запасные связки стрел носил. Оба, говорят, исцарапанные были… Но, может, по каменистой осыпи падали. Тот, второй, так дурнем и остался. А Рагим… Это мне потом уже отец рассказывал, тот только помнил, как они вначале шли по плоскогорью, которое вон в той стороне, верстах в десяти, начинается, и спустились в какую-то долину. Еще втроем. А потом — не помнил! Больше он ни в Дальние горы не ходил, ни даже на Еловый хребет. Только, бывало, вдруг замрёт на месте, как будто прислушивается к чему-то, глаза сразу такие бессмысленные становятся, и смотрит в сторону гор… А потом придет в себя, спрашиваешь его — а он отвечает, мол — «не знаю, так, накатило что-то».

— Не искали третьего то?

— Не скажу, врать не буду. Может, и искали, только вряд ли далеко ходили. Ну что, помогло тебе то, что я рассказал? — Дан улыбнулся одними глазами, бросил докуренную самокрутку.

— Не знаю, может, и помогло. Во всяком случае — интересно, а может — пригодится?! А не знаешь ли, кого называли Хозяевами Гор?

— Ты что же это, уважаемый, считаешь, что я — местный мудрец? Откуда я знаю, кто они были? Просто так считается, что раньше, когда еще здесь люди не жили — даже горцы — то горы эти принадлежали каким-то другим… существам. А когда это было — мне не ведомо. Да и никто в деревне тебе этого не скажет. А деревне лет — чуть больше ста. Горцы же тут раньше нас жили.

— Уже тысячу лет назад здесь было древнее царство горцев! Оно, говорят, называлось Алган, — поделился Тим с собеседником почерпнутым из мудрых фолиантов Стоунградской библиотеки.

— Может, и так! Тогда это значит, что хозяева гор жили тут ещё раньше. Только и всего! А вот, если интересно, то горцы рассказывают… Мы же с ними изредка-то общаемся! Так вот, есть у них такое поверье, что живёт в горах пещерный медведь — колдун Ка-Рах. Очень умный и хитрый. Он выходит из пещеры всегда в новолуние, тёмной ночью, и своим колдовством притягивает к себе жертвы. Это могут быть горные бараны и козлы, а могут быть и люди, случись им оказаться ночью в горах. Может этот медведь Ка-Рах напасть на путников, заночевавших у костра под открытым небом, либо в непрочном шалаше. Но далеко в долины он, якобы, не спускается. Можно этого медведя и убить, но в следующее новолуние он непременно снова оживёт и пойдёт на охоту.

— Очень занятно, — кивнул головой Тим. — До новолуния, однако, еще далеко.

— А еще говорят, этим летом из далёких мест приехали в наши края двое охотников. За черным единорогом. Так один из них забрёл ночью на Старое Капище, да там до рассвета и проспал, верно ли?

Тим, вначале насторожившийся, услышав о недавних приезжих, потом, поняв, что Дан смеется над ним, согласно закивал головой.

— Да, тебя не обманули, так и было!

— Значит, и тебе вполне могло что-нибудь этакое привидеться! Тоже можешь нам рассказать! Уж там-то людям чего только не померещится…

— Да! — встрепенулся Тим при упоминании о капище. — Верно ли говорят, что его как раз древние Хозяева Гор построили? Оно на тысячу лет не выглядит, хотя и старое. И столбы деревянные, наверное, не сохранились бы.

— Не знаю, — вполне серьёзно ответил пастух. — Но горцы говорят, что их народ капища никогда не строил. Это точно. А интересно — ступай к заброшенной крепости, да поспрашивай у отшельников, что в ските живут. Они мудрость там постигают, вестимо, больше всех нас ведают.

— Вообще-то мы на охоту приехали. Но кто знает, может, и до заброшенной крепости доберёмся. Далеко это?

— Нет. Надо вернуться на дорогу, по которой вы ехали, и вот от камня, где вы на тропу сворачивали, вёрст шесть — семь будет. Можно и напрямик, но тропы нет, проводник вам понадобится.

— А про этих… Древесных дьяволов… Правда ли, что раньше про них что-то рассказывали?

— Да про кого только не рассказывали. Особенно ночью, у костра, — усмехнулся пастух. — Вот, скажем, те же горцы верят, что в тумане обитает существо, которое они называют скранг. Это с их языка переводится примерно как «страх, убивающий взглядом». Как будто если скранг увидел человека, то от него уже не убежать. И про странника рассказывают, которого можно встретить непременно на рассвете, и даже поговорить с ним. А потом он исчезает, и следов не оставляет. Он даже может, навроде как, от беды предостеречь. Как будто это дух отшельника, что раньше в этих горах жил, и достиг великой мудрости. Короче, много историй. И про дьяволов древесных тоже упоминали. Мол, есть такие. На деревьях живут. Ан, видишь — правда!

— Ну, спасибо за разговор, — Тим встал с чурки, — не стану более отвлекать от дел…

— Да что ж, — Дан-Шатун снова взял в руки деревянный молоток,

— Ты заходи, ежели спросить чего захочешь. Или — рассказать!

Помощник пристава вышел через калитку обратно на деревенскую улицу, посмотрел по сторонам. Солнце выглянуло сквозь разрыв между облаками. Высоко в небе над посёлком парили две хищные птицы, насколько Тим разбирался — орлы. Прохладный ветер донёс со склонов Елового хребта аромат луговых трав. Тим с удовольствием полной грудью вдохнул чистый горный воздух, и не торопясь двинулся через улицу к дому, в котором они квартировали. Засмотревшись по сторонам, запнулся за курицу, с кудахтаньем шарахнувшуюся из-под его ног.

— Забери тебя Исчадие Гор, — тихо сказал охотник ей вслед.

Иржи спал. Тим скинул сапоги, снял камзол и тоже завалился на свою лежанку в углу. После ночных плутаний по лесу, короткого и тревожного сна под открытым небом он почувствовал себя очень уютно и сразу же заснул. Открыв глаза снова, Тим понял, что прошло несколько часов. Уже начинало темнеть. Из соседней комнаты доносились голоса Иржи и их хозяйки. Помощник пристава встал и вышел в горницу. Оказалось, Феня нажарила котлет из оленины, и ждали только его, чтобы отужинать.

— Вот, что Феня-то сказывает! — поведал своему напарнику Иржи, покуда хозяйка накрывала на стол. — Оказывается, незадолго до того, как исчезнуть, Крюк ей говорил, что видал в Кедровой Пади черного единорога! И даже не следы, а самого его! Правда, издалека. Сам-то он, Крюк, этим зверем не интересовался. Он всё больше пушниной промышлял. Но как единорога не часто увидишь — рассказал жене! Так что место хорошее, ага! Поищем там!

— Да, верно, место там хорошее, — подтвердила Феня, услышавшая последние слова Иржи, входя в комнату со сковородой в руках.

— Послушай, уважаемая, а когда Крюк до того в последний раз ходил туда? В Кедровую Падь-то? — уточнил Тим. — Часто ли он вообще там бывал?

— Да обычно за лето раза четыре ходил. Вот в это лето дважды был. Уйдёт рано утром, в полдень уже там. Отдохнет, пойдёт, силки, ловушки поставит в своих местах, наутро проверит. Так что к вечеру второго дня мог вернуться, но обычно жил там дня по три. На этот раз, правда, хотел раньше вернуться, дело у него тут какое-то было. Ну да вот не получилось… — женщина замолчала.

Охотники принялись за еду. Хозяйка от приглашения разделить трапезу с ними отказалась, и скрылась за занавеской, скрывающей небольшой коридорчик, ведущий в дальнюю комнату, где была спальня.

— Интересно, что за такое дело у него было? — вполголоса произнес Тим, прожевав кусок котлеты. — Охота была ему так далеко мотаться для того, чтобы только один раз ловушки проверить?

— Опять что-то подозреваешь? — усмехнулся Иржи.

— Да не то что бы! Просто обратил внимание на фразу… Привычка! А спрашивать как-то неловко. Тема неприятная.

Поели. Идти никуда сегодня смысла уже не было, да и не хотелось. Поэтому принялись перебирать снаряжение, готовясь к завтрашней экспедиции. Тим взялся водить точильным бруском по лезвию кинжала, доводя его до бритвенной остроты. Иржи чинил свои охотничьи сапоги из тщательно выделанной кожи на мягкой подошве, в которых так удобно бесшумно красться по лесу. В комнату снова вошла Феня.

— А многие, уважаемая, из посёлка в Кедровую Падь похаживают? — продолжил разговор Тим. — Почитай, верно, больше половины мужиков — охотники?

— Охотников много, верно, да только у каждого свои излюбленные места, — ответила хозяйка, гремя посудой. — Несколько человек ходят туда. Вот хотя бы Дульф. Азар тоже. А в тот день он с Хавроном собирался пойти. Договорились они. Да только Хаврон в последний момент не смог пойти, дома остался.

Иржи, оторвавшись от починки обуви, увидел, как округляются глаза у Тима.

— Вот как? — лишь выдавил из себя помощник пристава. — А отчего же?

— Заболел. Всю ночь, говорит, промаялся, и не пошел, да потом еще и весь день, мол, живот крутило. Считает, что грибами отравился. Потому что жадный, ест какие попало, какие только под руку не подвернутся.

— А, ну да, это бывает, — согласился Тим. Разговор иссяк. Иржи отложил сапог и дратву.

— Пойдём, пожалуй, отдыхать? — предложил он. — Завтра, чуть свет, Дульф придёт за нами.

Пожелав хозяйке добрых снов, охотники удалились в свою комнату. Когда, задув свечу, стоящую на здоровенном сундуке у изголовья топчана, Тим улёгся на свою лежанку из шкур и одеял, Иржи, глядя в потолок, спросил его:

— Что, подозрительно тебе это? Про Хаврона этого?

— А как же еще? — не торопясь, обстоятельно стал объяснять помощник пристава. — Много деталей интересных случайно выясняется. То староста осведомлён, что погибший на дороге — убийца и грабитель…

— Нет, погоди, он, кажется не так сказал! — возразил Иржи. — Он сказал вроде, что никто ни с убийцами, ни с грабителями тут дел не имеет. Ну может он просто предположил, что раз беглый, значит — злодей…

— Оно конечно, может… Потом что за дела у Крюка были, что он собирался всего одну ночь в Кедровой Пади переночевать, хотя обычно дольше там бывал? И вот Хаврон, который вдруг больным сказался.

— Оно конечно, подозрительно, — согласился Иржи. — Хотя — вдруг он и правда занедужил? Как теперь узнать? А ты, я погляжу, хочешь доказать, что тайна тут кроется не в горах и не в лесу, а в самом посёлке, да?

— Вообще, я хочу охотиться на черного единорога, и ничего не доказывать. Но вообще, сударь мой Иржи, уже интересно стало. Ну и как-то оно привычнее мне людей выслеживать и подозревать, чем какой — то Страх проснувшийся…

Оба замолчали, наступила тишина, нарушаемая лишь стрекотанием сверчка да редким лаем собак где-то в соседних дворах. Охотники погрузились в сон.