Сокрушенная империя

Эшли Джейд, 2020

Они говорят, что теперь ты счастлива. Что ты ничего не можешь вспомнить из своего прошлого, и это к лучшему. Они сказали, что если я и правда дорожу тобой, то должен держаться подальше и оставить тебя в покое навсегда. Ведь ты выходишь замуж за мужчину, которого любишь. Единственная проблема в том, что… сначала ты полюбила меня.

Глава девятая

Бьянка

Нет.

Не «может быть, позже». Или «мне нужно посмотреть, когда у меня будет минутка».

Просто нет.

И после этого у него хватает наглости промчаться мимо меня, словно я не существую.

Да к черту все.

Отказываясь принимать его «нет», я иду за ним в следующий кабинет.

— Не хочу ничего сказать, но тебе не кажется, что ты мне задолжал? В конце концов, это ты был за рулем, когда мы попали в аварию.

Я не хочу быть стервой, но он не оставляет мне выбора. Оукли замирает с веником в руках.

— Я не хотел, чтобы с тобой что-то случилось.

Он говорит так искренне и с таким сожалением, что мое сердце сжимается.

— Я не пытаюсь заставить тебя чувствовать себя виноватым, — честно говорю ему я, ведь что-то мне подсказывает, что он и сам с этим отлично справляется. — Мне просто нужны ответы.

Оукли наконец оборачивается.

— Какие?

Я развожу руки в стороны.

— Не знаю… все. — Поняв, что мне нужно уточнить, о чем идет речь, я добавляю: — Почему мы были в машине вместе? Куда мы ехали?

В его глазах столько печали, что я чувствую боль где-то в груди. Опустив голову, он продолжает подметать.

— Неважно.

Черта с два.

— Послушай, — пробую я, — знаю, что мои братья могут быть устрашающими…

Оукли невесело смеется.

— Я не боюсь твоих братьев.

Если так, то он один такой во всем Роял-Мэноре. А еще я ничего не понимаю.

— Тогда почему ты не можешь сказать…

— Потому что это неважно, — выплевывает он. — У тебя теперь новая жизнь. — Он показывает на дверь. — Хватит болтать со мной, иди и проживай ее.

В его голосе слышится боль, но я не понимаю почему. Однако мне ясно, что он не собирается ничего рассказывать. Значит, я должна сменить тактику.

— Ладно. Ты не хочешь рассказывать мне о прошлом. Может быть, просто… проведем время вместе?

Надеюсь, это сможет вызвать еще одно воспоминание, учитывая то, что за последние два часа ко мне вернулись целых два.

Оукли смотрит так, словно увидел призрака.

— Нет.

Господи. Как будто это его любимое слово.

Я не собираюсь так легко сдаваться, поэтому предпринимаю еще одну попытку.

— Хорошо, если я расскажу тебе о воспоминаниях, которые ко мне вернулись, ты объяснишь мне кое-что?

Он продолжает подметать.

— Уверен, это могут сделать твои братья.

У меня опускаются руки, и я едва сдерживаюсь, чтобы не начать рвать на себе волосы.

— Пожалуйста, — умоляю я его, хоть мне и грустно от того, что вообще приходится это делать. — Я больше не доверяю Джейсу и Коулу после того, как они мне солгали…

— Твои братья тебя любят, — быстро встает он на их защиту.

Что ж.

Это неожиданно. Особенно после того, как они вели себя с ним вчера.

— А я люблю их, — виновато говорю я. — Но если ты знаешь их — а это, черт возьми, очевидно, — ты знаешь и то, что они бывают очень упрямыми. И не расскажут мне ничего, если не захотят.

К тому же они вряд ли что-то знают. Судя по ночному воспоминанию, я многое от них скрывала.

Чувство вины возвращается.

Я скрывала от них много важных вещей.

Когда становится ясно, что Оукли все еще не собирается со мной разговаривать, я иду с козырей:

— Я стояла на краю обрыва… жутко пьяная. Но позвонила тебе… а не им. — Я обессиленно пожимаю плечами. — Значит, ты, вероятно, единственный человек на планете, который может помочь мне вернуть воспоминания.

Вздохнув, он проводит рукой по волосам.

— Прости, что из-за меня ты оказалась в коме и потеряла память, я никогда не прощу себе этого. — Я вижу грусть в его глазах. — Но я не могу тебе с этим помочь, малышка. Поверь.

Дело не в самих словах… а в том, насколько разбитым он выглядит, и это заставляет меня отступить. По какой-то непонятной мне причине ему очень тяжело говорить о прошлом.

— Ладно, — шепчу я.

Нельзя заставлять кого-то говорить, если они того не хотят.

Я иду к двери, но замираю.

— Прости, что спала с Морган за твоей спиной. Это был очень дерьмовый поступок.

Всего на миг на его лице мелькает веселье, но так же быстро исчезает.

— Тебе не за что извиняться.

— Неправда. — Все внутри сжимается от стыда. — Я очень плохо поступила с Хейли. — Я смотрю ему в глаза. — Знаю, ты хорошо к ней относился… Прими мои соболезнования.