Сокрушенная империя

Эшли Джейд, 2020

Они говорят, что теперь ты счастлива. Что ты ничего не можешь вспомнить из своего прошлого, и это к лучшему. Они сказали, что если я и правда дорожу тобой, то должен держаться подальше и оставить тебя в покое навсегда. Ведь ты выходишь замуж за мужчину, которого любишь. Единственная проблема в том, что… сначала ты полюбила меня.

Глава двенадцатая

Оукли

Твою мать, твою мать, твою мать.

Моя новая квартира находится в опасной зоне, и мне это чертовски не нравится, но я ничего не могу с этим сделать.

— Все в порядке? — спрашивает отец, поднявшись по лестнице.

— Да… нет. — Я отдаю ему коробку, чтобы он отнес ее в машину. — Это не мои вещи.

Учитывая то, что в коробке лежит куча туфель, она может принадлежать только одному человеку.

Кристалл.

Заглянув внутрь, он бормочет ругательства.

— Кристалл попросила отвезти кое-какие вещи в ее новую квартиру. Я, наверное, перепутал коробки.

— Ничего.

Отец тяжело вздыхает.

— Тебе нужно еще что-нибудь, пока я не уехал?

Он уже купил мне матрас и телевизор. Не говоря о том, что заплатил за первый месяц и дает мне ездить на своем мотоцикле. А значит, папа сделал более чем достаточно.

— Нет. Все нормально.

Он кивает.

— Я позвоню тебе завтра после работы. Поспи.

— Пап, — окликаю я его, когда он начинает уходить.

— Да?

— Спасибо, что спас мою задницу.

Отец улыбается, словно это мелочи.

— Любой родитель поступил бы так же. — Он снова отворачивается, но резко замирает. — Главное, не забудь притащить эту спасенную задницу на встречу сегодня.

— Конечно, — говорю ему я, пока он спускается по лестнице.

Я уже собираюсь внутрь, но замечаю книгу на полу. Все тело напрягается, когда я вижу название.

Слоны на кислоте.

Прошлое…

Сатана всю дорогу не открывает свой злобный рот, что мне очень даже нравится. Почему я вообще позволяю этой девчонке задеть меня, остается загадкой, но сегодня был последний раз, когда я хоть что-то сделал ради нее.

Кожу начинает покалывать от раздражения, и я открываю окно, поджигая косяк.

— Вали отсюда.

Мне еще нужно поработать с товаром сегодня, так что, чем быстрее она уйдет, тем лучше. Я жду, что Бьянка начнет возмущаться, но вместо этого она забирает косяк из моих пальцев и подносит его к губам. Я собираюсь вырвать его у нее из рук, но ее следующие слова заставляют меня замереть.

— Я никогда раньше не напивалась. — Между ее бровей образуется морщинка. — И никогда не курила траву. — Бьянка осторожно затягивается. И начинает задыхаться от кашля в следующую же секунду. — Черт.

Я не могу сдержать смех.

— Все кашляют первые пару раз.

Понятия не имею, что значит выражение ее лица. Иногда она выглядит так, словно вся тяжесть мира лежит на ее плечах. Я этого не понимаю. Она богатая, красивая, умная — опасно умная — и может получить все что угодно. И кого угодно. Но порой эта девчонка выглядит такой потерянной, будто внутри нее плещется океан боли…

У меня перехватывает от этого дыхание. Однако я не собираюсь подходить к ней слишком близко. У ее братьев есть свои проблемы, так же как и у меня, но мы все еще сохраняем остатки человечности.

В отличие от Бьянки.

Эта девчонка — черная вдова, заманивающая ничего не подозревающих жертв в свои сети. И как только она тебя поймает… то уничтожит и тебя, и твою жизнь, а после выбросит ошметки, которые остались.

Душа черна как звездный небосклон.

Губы алые как врагов огонь.

Я напоминаю себе записать эти строчки позже.

— Мне нужно ехать, — говорю я в надежде, что она поймет намек.

Когда Бьянка затягивается во второй раз, ее лицо напрягается, словно она изо всех сил старается не закашлять. Черт возьми. Эта девчонка до смерти упряма.

Она самодовольно улыбается, протягивая мне косяк, но я не двигаюсь.

— Оставь себе.

Все что угодно, лишь бы она вышла из машины.

Ее взгляд цепляется за розовый мерседес, припаркованный возле дома.

— Лучший подарок в моей жизни.

— Это хорошая машина.

Жаль, она никогда не будет водить ее.

— Я не об этом. — Ее лицо мрачнеет. — Возможно, дело в траве, но я не помню, когда в последний раз мне было с кем-то так спокойно, что я могла перестать притворяться. — Наклонившись, она целует меня в щеку, замерев в таком положении на лишнюю секунду. — Спасибо, что спас меня.

Искренность в ее голосе ощущается как удар под дых.

Не делай этого, мать твою, говорю я себе, но уже слишком поздно. Я открываю бардачок и протягиваю ей пакет.

— Держи.

Бьянка осторожно разглядывает его, выходя из машины.

— Что это?

— Посмотри.

Я не собирался ничего ей дарить, но покупал бумагу для самокруток и название привлекло мое внимание. Когда я понял, что это нечто связанное с психологией, мне стало неинтересно, но мне тут же пришло в голову, что Бьянке может понравиться, ведь она этим увлекается.

— Слоны на кислоте? — спрашивает она. — Ты купил мне книгу по психологии?

— С наступающим.

Выезжая с парковки, я нажимаю на кнопку на экране.

— Да? — отвечает Джейс.

— Младшая Ковингтон дома в целости и сохранности, — сообщаю ему я.

Облегчение в его голосе практически осязаемо.

— Господи, спасибо. Где она была?

— Отдыхала с Хейли.

— Где? И почему не брала трубку?

— Не знаю, — лгу я. — Знаю только, что они поругались, и Бьянка попросила меня забрать ее.

Джейс вздыхает.

— Лучше бы она позвонила мне, но я рад, что с ней все в порядке. Спасибо. Я твой должник.

— Без проблем, братишка. Хорошей поездки.

Поездки, в которую меня не позвали.

— Спасибо. Я наберу, когда вернемся.

— Супер.

Когда я кладу трубку, на телефон приходит сообщение.

Хейли: Как насчет встретиться в четверг вечером в Суши-Суши?

Оукли: Окей.

Хейли: Отлично. Жду с нетерпением, малыш.

Я тоже.

Чтобы спросить, какого хрена она мне соврала.