Когито Нон Эрго

Эрнест Айворович Зариньш

Что делать, если постоянно снятся странные сны? Если видения преследуют, не отпуская? Может ли быть какая-то связь между этими странными снами, и что будет, если начать идти по следу этих необычных видений, которые судьба упорно подсовывает нам на нашем пути?Герой рассказа – простой программист – решил пойти по пути расследования этих, казалось бы, не связанных между собой событий и в итоге оказался втянутым в историю, которая затрагивает судьбы множества людей, а может быть, и всего человечества.

Внезапные гости

На следующий день я, уже полностью отчаявшись найти работу по объявлениям, отбросил в сторону пачку газет с подчёркиваниями, и подумал, что пора наконец немного расслабиться и дать себе передышку, перед тем, как направиться невесть зачем через тернии к звёздам, точнее к непонятной и загадочной тайне своих снов.

Ближе к десяти, я решил сварить себе абсолютно неполезный с точки зрения новомодных диет завтрак, который я сам называл «холостяцким пакетом», а именно пельмени, которые в силу своей замороженности не сулили даже аппетитной еды, максимум можно было набить живот.

Ничего другого в виду отсутствия средств я позволить себе не мог.

Ну, разве что… Да, пора бы сходить в магазин за газировкой. Пива я не пил уже давно, водкой баловаться в одиночку привычки не было, так что оставалось дополнить свой холостяцкий завтрак бокалом Курье или на крайний случай «Золотого Ручейка»*. Заодно и куртку из химчистки заберу. * Марки воды намеренно выдуманы, и не имеют отношения к имеющимся в природе маркам.

Побыстрее выскочив из лифта, в котором стояло амбре почище чем в подвале, я на мгновение остановился, чтобы проверить почтовый ящик. Конечно не стоило обольщаться насчёт извещения о крупном наследстве, или ответе от работодателя, но… чем черт не шутит.

В итоге я изъял несколько маленьких кусочков бумаги, которые сразу отправились в стоящий неподалёку корзину для бумаг, и несколько газет, которые захватил с собой, так, на всякий случай. Заглянув в магазин, я сразу же наткнулся на всем известных и порядком надоевших зверей-аттракторов, точнее бедняг, которые ради небольшого дневного барыша готовы одевать на себя пропахшую потом душную маску героя известного мультфильма.

Внезапно я почувствовал все то же давление в висках. Протиснувшись сквозь шумную толпу столпившихся вокруг, я стал копаться в сумке, надеясь быстро найти таблетку спазмалгона, который обычно помогает мне в таких случаях.

Нащупав блистер, я выдавил одну таблетку себе в ладонь, а потом сообразил, что лекарство нужно чем-то запить. Тогда я поднял глаза на вывески, и как раз там, где толпился народ, среди колонн, увешанных разноцветными шариками прочитал «Закусочная Перо».

Ресторанчик был оформлен в мексиканском стиле, повсюду были развешаны сомбреро, всяческие маски и кости животных.

Не сказал бы, что это самая оригинальная концепция ресторана, из тех, которые мне довелось наблюдать в своей жизни, однако выбирать сейчас не приходилось.

Я встал в очередь и терпеливо дождался своей очереди, заодно заказал себе шипучки и не удержался от того, чтобы купить два бургера с острым соусом.

Все съестное я убрал в пакет и отправился в химчистку, а потом, уже забрав свою куртку поплёлся домой. По дороге мне встретилось пару неуравновешенных личностей, среди которых была одна дамочка в джинсовом костюме и с маленькой тявкающей собачкой на руках, хам на автомобиле и один пьяный дорожный рабочий. Не обошла меня вниманием и консьержка, которая пристально уставившись на мою сумку, решила прочесть мне наставительную лекцию по поводу моего одиночества, заодно пытаясь развернуться ко мне так, чтобы тайком рассмотреть мою сетку. Сработал перестроечный инстинкт, который подсказал ей, что если холостой и одинокий мужчина несёт домой пухлую сетку, то либо в магазине дают нечто особо дефицитное, либо он террорист, который хочет совершить подрыв газового баллона с помощью гексогена. Ну и уж непременно бомбу он несёт именно в этом целлофановом пакете. В итоге она буквально прижала меня к стене.

— Ты хочешь погубить наших жителей, детей, стариков, и все ради чего?…

— кричала на меня невменяемая старушка.

Она трясла меня за плечи, и все так продолжалось бы ещё долго, если бы я не открыл пакет, и не вывалил на пол куртку.

Когда я это сделал, консьержка недовольно бубня, удалилась к себе в сторожку.

Я же решил запихнуть куртку обратно в пакет, и огорчился, увидев, что пакет с моими бургерами превратился в бесформенное нечто, будучи раздавленным бдительной консьержкой.

Красное пятно кетчупа размазалось по белой плоскости газеты. Естественно, что я решил не засовывать куртку в грязный пакет, а донеся его до двери, оставил его, чтобы потом донести до мусорника.

Оставшийся целый бургер вместе с шипучкой перекочевали ко мне на стол, а куртка в шкаф.

Пока я разбирал свои пожитки, весело заиграли первые нотки футбольного гимна, и я поспешил к телевизору.

Когда же матч закончился, я решил, что пора наконец произвести уборку в доме, и взяв большой белый пакет из супермаркета начал сгребать туда все, что накопилось в пепельницах, туда же сложил упаковки от чипсов, бутылочки от лимонада, параллельно осознавая, какой же, абсолютно нездоровый и неправильный образ жизни я веду.

Закончив этот утомительный, но необходимый процесс я вышел с пакетом в руке в коридор, где уже лежал мой предыдущий целлофановый пакетик с заляпанными кетчупом газетами.

Доставая из старого пакета склизкие останки бумажного спама, я пытался не измазаться, и поэтому обратил внимание на серовато-белую поверхность, покрытую стандартным набором рекламных объявлений.

И, на удивление, одно из них привлекло моё внимание.

Это было довольно-таки необычное для жёлтых газетёнок объявление. Оно гласило: «Центр развития разума имени Теслы ищет людей, которые согласятся принять участие в эксперименте, касающемся снов. Тел. [phone] * Телефон вымышленный, и не соответствует ни одному из существующих абонентов

Так, как это в силу понятных причин касалось меня, я не поленился, и побежал за ножницами и вырезал заметку, оставив её на своём письменном столе, а пакеты вынес на мусорник.

Вернувшись, я стащил с себя шапку, разулся, и побежал к столу, схватив по дороге с дивана мобильник.

— Да, Центр развития мозга на связи — прощебетал приятный голос молодой девушки.

— Меня в последнее время преследуют странные сны… — Я начал с самого важного.

— Именно такие случаи нас и интересуют. Предлагаем вам сотрудничество. Мы работаем с некоторыми правительственными структурами, и наша задача развить в человеке способность предсказывать реальность… Дальше шёл набор из различных стандартных бла-бла фраз, которыми обильно удобряют свою речь всяческие недомаги и пара-целители.

Я уже было хотел положить трубку, как фраза девушки снова вызвала во мне приток интереса.

Она сказала:

— Особо успешные ученики в дальнейшем смогут трудоустроиться у нас.

Я был против всяческих телевизионных разводов, экстрасенсов-лохотронщиков, и прочей медиа-мути, которая в последнее время просто-таки оккупировала телевизионные программы, но… Почему я должен отказываться от денег?

В конце концов, я надеюсь, мне не придётся кого-либо обманывать, а строить из себя нечто особенное не велика наука для безработного, которому важна каждая копейка.

Я согласился на встречу. Сотрудники центра обещали сами меня навестить, для чего я продиктовал им свой точный адрес, телефон, дал имя и фамилию. Все как обычно.

Уже на следующий день раздался звонок в дверь, и я подошёл к дверному глазку.

В нем я увидел двоих. Один был довольно таки полным человеком, в сером пиджаке и шляпе, а также в нелепых, довольно старомодных очках. Другая была похожа на студентку-аспирантку, приглаженные волосы, размеренно-высунутая прядка, сзади кичка. Довольно безвкусное платье в цветочек, которое было подобрано широким поясом с золотой бляшкой.

Когда я впустил их внутрь, девушка суетливо заёрзала глазами по моей гардеробной. После того, как я предложил им раздеться и проходить в гостиную, она стала быстрыми движениями стаскивать с себя обувь.

Мужчина же наоборот был нетороплив. Его движения напоминали движения сорвавшейся с мёртвой точки статуи, которая двигает своими массивными ногами, кроша асфальт мостовой, а руками размахивает лишь в меру необходимости, ради поддержания баланса.

— А у вас тут загадочная аура — произнёс он, лишь только перешагнув через порог гостиной. Его помощница к тому моменту уже плюхнулась на диван, и вцепившись в его ручку принялась буравить меня взглядом своих тёмных глаз.

— Как говориться, на большее после развода родителей претендовать не приходится — парировал я, обратив внимание, как он чуть-было не морщится, оглядывая мои, заваленные книгами и разнообразнейшими диковинными лабораторными приборами и склянками, углы.

— Ладно, вы ведь у нас ещё не работаете, оно и понятно, — отшутился очкарик.

— А в чем суть работы? — в ответ я решил взять быка за рога.

Немного помедлив с ответом, мужчина встал, прошёлся около шкафа, осмотрел мои семейные фото, потом неторопливо обернулся и произнёс

— Мы ещё не давали вам своего согласия на работу в нашем заведении — в его голосе я почувствовал металлические нотки.

— Но, постойте, я же дал вам свои данные, точнее вашей секретарше… — сказал я и осёкся, опять словив на себе тяжёлый хмурый взгляд собеседника.

— Погодите, — перехватила инициативу девушка. При этих словах, как мне показалось, её тонкие пальцы ещё сильнее сдавили обшивку дивана.

— Мы ещё не познакомились. Кроме того, у нас так принято, что новичкам нужно пройти несколько стандартных тестов, прежде чем они смогут приняться за дело. Да и суть самого нашего производственного процесса… Она особенная. Вам это так же стоит уяснить.

— Да, согласился я, может она и такова, а может и нет, откуда мне знать… — немного раздражённо бросил я в ответ.

— Хорошо, придётся объясниться, — снова начал очкарик. Сначала представлюсь, зовут меня Георгий Важин, я являюсь первым руководителем и основателем института Снов, филиалом которого и является Центр развития разума им. Теслы.

Честно говоря, институт был лишь небольшой кучкой энтузиастов, которые готовы были работать бесплатно, сами вкладывая первоначальные средства, пока нашими разработками кое-кто не заинтересовался.

При этих словах очкарик мимикой и поднятым вверх пальцем абсолютно безапелляционно дал понять, кого именно он имеет ввиду.

До этого мы лишь нашли определённую связь между снами человека и реальностью, которую он проживает.

После того, как появились средства мы уже начали медицинские исследования, учитывающие импульсовые, гальванические и прочие замеры во время занятий с испытуемыми.

Вот и сейчас, хотелось бы посерьёзнее изучить, что вы, уважаемый, из себя представляете… — хитро, и с плохо скрываемой долей иронии заявил очкарик.

— Простите, но я и так могу вам сказать, без всяких замеров, — прервал его я, представляя, как на мне будут опять испытывать абсолютно ненаучный, излечивающий от всех болезней прибор в виде тарелочки или замысловатого устройства со множеством ручек и кнопочек и одной, непременно мигающей лампочкой.

— Я человек, из семейства млекопитающих, прямоходящий, мыслящий. Имею навыки осознанной работы. По сути, конечно альтруист, но не простофиля…

Очкарик отвёл взгляд, было заметно, что он привык к подобным репликам.

— Артем, я вас умоляю, — взгляд очкарика стал каким-то по отечески добрым и снисходительным.

— В наши задачи не входит строить из вас дурачка, разыгрывать вас. Мы стоим на пороге величайшего научного открытия, и просто хотим, чтобы вы приняли участие в этом, безусловно важном и полезном деле для человечества. Помимо всего вы будете периодически получать от нас денежные средства за абсолютно пустяковую работу, которую… ну, естественно, при желании… всегда сможете бросить.

И ещё. Вам абсолютно ничего не надо будет платить за этот курс. Я понимаю, что вокруг развелось немереное количество шарлатанов, которые только и норовят выудить у доверчивых граждан их кровно заработанные копеечки.

Мы не такие. Мы, как я уже говорил ранее учёные. Причём большинство у нас имеет официально признанные государственные дипломы.

Так что волноваться вам не стоит. Наша лаборантка поможет вам пройти первоначальное испытание.

— Соня? — обратился Георгий к своей помощнице.

Та кивнула, что издревле в человеческом языке жестов означало одобрение, и раскрыла невесть откуда взявшийся жёлтый чемоданчик, из которого выглянул целый набор колб и пробирок, непонятных шлангов и зажимов.

Она начала присоединять непонятные механизмы друг к другу, а я тем временем поинтересовался, что же и каким образом они планируют проверять.

— Мы сейчас постараемся добиться, и вы нам в этом должны помочь, чтобы ваш разум впал в сонное состояние. Постарайтесь при этом представить на несколько минут самые приятные для вас сонные воспоминания, и после, минуты через три самые тёмные, негативные сонные состояния.

После некоторых манипуляций София присоединила какую-то странную, похожую на старую детскую игрушку машинку, мне на руку, установила нечто, что мне напомнило банки, которые в детстве ставили от простуды мне на бицепс, обмотала серой тканью ногу, вообщем совершила ряд абсолютно непонятных мне действий.

Достала пульт, который был похож на один из тех, которые все мы видели в детских мультиках про корабли космических пришельцев, с такими же хаотически загорающимися лампочками.

Устройство это, стоит признать, действительно успокаивало нервы, заставляло погрузиться в расслабленное состояние духа. Я решил, что терять мне все равно нечего, и просто уплыл по волнам своей души.

Когда я закрыл глаза, то почувствовал такое несвойственное мне состояние, при котором веки стали тяжёлыми, разум почти полностью забыл свои повседневные хлопоты, стал тускнеть, и со временем сквозь эту пустоту, как сквозь сито стали проникать лучи тёплого, ослепляющего света.

Через некоторое время до меня, как будто бы из-за крышки тяжёлого металлического люка стали долетать слова.

Они были такими повседневными и будничными, что я даже и не думал сопротивляться потоку сознания, который с каждым новым словом успокаивал меня, заставлял вспоминать хорошие моменты моей жизни.

…Морс, ананас, кораблик, ветки, речка, дорога, мороженное, зима, подарки, теплота, отец, машина…

Отражаясь в моем мозгу каким-то вспыхивающим набором красок, запахов, эмоций, они, как масляная краска размазывались внутри моего черепа, образуя некую непонятную субстанцию, которая, в свою очередь рождала новые эмоции. Я стал медленно погружаться в некое космическое пространство, если это можно так назвать. Там не было звёзд, зато были какие-то контуры, очертания, которые составляли двухмерные, а затем и трёхмерные формы.

Потом я услышал женский голос, который сказал мне:

— Переключайся…

Я начал вызывать в своём мозгу новый ряд символов.

Больница, операция, спина, пожарная машина, электричество, парапет,

лес, темнота, закат…

Новый ряд эмоций, новый ряд импульсов создавал на бумаге причудливые волны.

Новая фигура появилась в воображении, новая форма. В которую буквально уплывало моё сознание.

Когда меня разбудили, я встал с явным неудовольствием. Состояние было двояким, с одной стороны эмпатические волны, как я их назвал про себя, притягивали меня к себе, к своему особенному красочному миру, с другой стороны вызывали чувство острой опасности, я понимал, что они открывают мне новый, совершенно особенный мир, основанный на восприятии, основанный на чувствах и красочных эмоциях, загадочных и разноцветных, словно крылья бабочки из австралийского буша.

После того, как я разлепил глаза, первым, что заметил была очаровательная улыбка Марии. Она смотрела на меня как на ребёнка, который для большинства населения Земли является символом непорочности и чистоты помыслов. И пусть даже он и оступается на первых порах, пусть его маленькие ножки падают в грязные лужи, на него никогда не посмотрят с тем презрением, с каким порой люди смотрят на ошибающихся взрослых, для ребёнка существуют только обманчивые и милые улыбки.

Я в этой роли чувствовал себя немного неуютно. Всё-таки я уже давно жил один, не находился на стороннем попечении, а ребёнком, во всех смыслах этого слова, перестал быть ещё раньше.

Поэтому, чтобы прекратить этот странный карнавал загадочных улыбок вокруг себя, я решил разорвать затянувшееся молчание, и спросил:

— Ну, как там ваши показатели. У меня получилось?

Парочка дружно закивала. А очкарик добавил:

— Вы отличный экспонат для нашего сонного музея, если можно так выразиться…

— Я вообще-то живой человек, прошу учесть! — перебил его я.

— Да, да, конечно, как вам будет угодно. Вы же понимаете, что это образное выражение.

— Хорошо, я понимаю. Что дальше мне с этим делать?

— Я постараюсь поговорить с Высшим советом, я думаю они согласятся привлечь вас к нашим небольшим собраниям. Позже мы вам сообщим время и место их проведения.

Я подошёл к столу, нервы были на пределе, я взял карандаш из пластмассового стаканчика с видами Ленинграда времён Брежнева, который достался мне в наследство от прошлых жильцов квартиры, и начал вертеть его между пальцами. Стандартный маневр, на который мне иногда приходилось идти, для того, чтобы хоть немного справиться со своими нервами.

Георгий между тем чем-то неуловимо напомнил мне пастора протестантской церкви, та же лёгкая небритость, тот же радужный отблеск в узких стёклах дорогих очков, та же хитринка во взгляде.

Впечатление уравновешивала София, которая имела хотя и спокойный, но добрый взгляд.

Я проводил гостей до коридора, они стали в спешке накидывать на себя плащи. И вот, по странной и необъяснимой случайности из кармана Георгия выпала на пол с лязгом серебряная зажигалка со странным символом. Пляска огненно — красного пламени между двумя колоннами.

Очкарик обернулся ко мне, улыбнулся своей белозубой улыбкой и подобрал вещичку.

Когда они уже вышли за дверь, я вспомнил, что не попросил у них визитки. Подумал ещё «Это что же, мне теперь каждый раз в головной офис обращаться? Там, наверняка, не знают кто я такой, таковы правила в этих конторках. Обычно тебя поручают какому-то отдельному специалисту, и он обращается к тебе персонально при необходимости.

Эх, видимо меня опять ждёт эта странная процедура, и ещё парочка незнакомых мне людей, которые, возможно, будут оба раза в два неприятнее, чем этот странный очкарик. Жалко, а я ведь ещё не понял толком, чем же занимается эта конторка».

Но, делать нечего. Я зашаркал старыми тапками обратно в комнату, и уже почти что смирился со своей тяжкой долей, когда обратил внимание на диван, на котором ещё минуту назад сидели мои гости.

Там, в самой глубине, почти что под самую седушку завалились два маленьких бумажных прямоугольника. Я вытянул их на свет и прочитал. На первой визитке значилось Георгий Важин, социальный инженер. И семизначный номер. Сверху номера был размещён цветной оттиск, на котором можно было различить Человека, только абсолютно лысого, и как мне показалось бесполого, обвитого змеёй.

Вторая визитка была абсолютно чёрной, и на ней значилось. Юрий Бесторнов, радетель.

Я подумал было, что ошибся, и перечитал. Потом протёр глаза и перечитал снова. Нет, наваждение не испарилось. Должность неизвестного мне Юрия действительно была прописана именно так «радетель». За что он радеет, за кого, каким таким необычным образом?

Я подумал, что расспрошу об этом самого Георгия в следующий раз, при следующей нашей встрече, а пока я подошёл к окну, раскрыл пошире ставни и достал из кармана пачку сигарет с красной окантовкой и белым фильтром, вдохнул мятный дым поглубже в себя и выдохнул облачко пара в окно. Пепел заскользил по стене, по каменной, похожей на огромные кирпичики облицовке дома. Я продумывал новый план действий.