Когито Нон Эрго

Эрнест Айворович Зариньш

Что делать, если постоянно снятся странные сны? Если видения преследуют, не отпуская? Может ли быть какая-то связь между этими странными снами, и что будет, если начать идти по следу этих необычных видений, которые судьба упорно подсовывает нам на нашем пути?Герой рассказа – простой программист – решил пойти по пути расследования этих, казалось бы, не связанных между собой событий и в итоге оказался втянутым в историю, которая затрагивает судьбы множества людей, а может быть, и всего человечества.

Сон второй

Вначале все темно, словно в подвале, но вдруг на мгновение тень разрезает яркий свет. Свет качается, кроит этот мир, и ты чувствуешь, что амплитуда увеличивается. Это небольшая керосиновая лампа. Запах дерева и промасленной стружки, мир вокруг начинает подрагивать, время начинает сжиматься. Рука ощупывает край стены. Гладкие струганые доски. Боишься чего-то, трудно дышать. Ощупываешь воротник своей гимнастёрки, грубую грязную материю. Пуговица поддаётся, и ты получаешь глоток воздуха такой необходимый тебе сейчас. Снаружи, в такт биению сердца ты слышишь мерное постукивание. Лампа, окружённая роем мошкары раскачивается, вырывая из тьмы то, деревянный пол, то маленькое окошко. Вагон, стучащие колёса, догадываюсь. Хочется встать, взять с пола вещмешок, но понимаю, ещё слишком рано.

Приехали. Сцепки глухо ухают. Я поднимаюсь на ноги, и щурюсь от света, проникающего в маленькое запылённое окошко. Надо тихо выбираться.

Зацепляюсь пальцами за тяжёлую дверь, напряжение сил, дверь не хочет подаваться вперёд. Раскачиваю её движениями взад-вперёд. И, наконец, достигаю результата. Вываливаюсь из вагона, как тяжёлый мешок. Встревоженно. Звук гальки, и я на полусогнутых уже крадусь в сторону серого дома с белыми, облупившимися ставнями. Крадусь по зелёнке.

Серой формы пока не видно. Жара стоит страшная, земля, местами чёрная от гудрона, потрескалась. Пытаюсь не привлекать внимание, шагаю осторожно. Пора делать дело. Достаю из вещмешка свёрток в промасленной бумаге, а заодно флягу, откручиваю крышку и делаю жадный глоток. Нет, это не вода, а самая настоящая самогонка, крепкая и дурманящая, такую только в бабушкиной деревне делали. Сердце колотиться, огненная волна проходит по телу, и я успокаиваюсь. Всего лишь на миг, на долю секунды, чтобы сосредоточиться и продолжить начатое ранее.

На жухлой траве размещаю плащевую ткань, и начинаю возиться с детонатором. Руки не слушаются, онемели после долгой поездки, но я умудряюсь закрепить контакты. Приходится постоянно оглядываться, и вот замечаю сзади силуэта, выдающаяся вверх от контура пика винтовки не оставляет места для сомнений. Это серые. Начинаю судорожно соображать, что делать? С одной стороны, не могу не выполнить задание. Откуда-то из груди, откликаясь учащённым биением сердца, и пониманием своей беспомощности в этих обстоятельствах, лезет мысль. «Погибнет ещё не один десяток людей, если я не сделаю этого». Сверху доноситься какой-то гул, не могу определить, что это? Элеватор? Ну, навряд ли начался процесс разгрузки. Но вскоре причины шума появились сверху, на белом облачном небе. Тёмные очертания, скользящие по небу необычайно медленно, совсем не так, как представляешь это в детских мыслях. Гордо и грациозно пикирующие бомбардировщики вылетали из-за вагонов, раз, за разом подставляя свои алюминиевые бока, пока они только прицеливались. Справа, с постов донеслась немецкая ругань и глуховатые залпы зенитки, напоминающие уханье большой выпи, разносящееся по всей округе. Я тихо выдохнул. Серый дёрнулся, сначала вправо, потом влево, побежал, и хорошо, что от меня, а не на меня. Серая тень скрылась за вагоном, но тут же началось…

Взрывы, пока ещё где-то вдалеке, разрывали пронзающую тишину, раз за разом. Я не мог сейчас убежать, скрыться, важность данного мне задания не позволяла такой слабости. Хорошо, что в сложившемся хаосе я смог собраться и достать из «петровича» лопату с короткой ручкой. Перебежав к соседнему вагону, я поднырнул под поезд, и, пробравшись ползком под чёрным дном состава, выбрался к станции. Люди в сером, грузчики, они метались повсюду, напоминая загнанных животных на охоте. Я стал копать неподатливую каменистую насыпь.

Я успел… Заложив взрывчатку, я уже стал отползать, но чёрный остов железной птицы выпустил из своих лап очередной смертоносный заряд, и рядом прогремел взрыв. Чёрная гарь застилала вокзальные окрестности, кровь потекла из ушей. Движения, гулом отдававшиеся в голове, с каждым шагом стали даваться все тяжелее и тяжелее.

Тем не менее, мне удалось перебраться через пути, и выбраться на изрытую взрывами десятков авиабомб площадь за составами. Но и тогда я понимал, что нельзя останавливаться. Я побежал, и мои шаги, утопающие среди шума моторов, были уже не различимы для врага. А потом прозвучал большой взрыв, но лишь тогда, когда я, уже запыхавшийся от перебежек, смог достигнуть единственного ориентира, замеченного на пути, это был тот самый домик-сторожка. С побелёнными, немного осыпавшимися ставнями…