Мальчик и девочка из спичечной коробки

Эрих Кестнер, 1967

Его по-прежнему называют Маленьким Человеком, и он всё так же спит в спичечной коробке. Хотя вы-то уже знаете, что его настоящее имя – Макс Пихельштейнер, или просто Максик, и что он – настоящая звезда цирка. В один прекрасный день великий фокусник Йокус фон Покус разглядел в мальчишке недюжинный талант – и вместе они прославились, пройдя через множество испытаний! История их успеха оказалась достойной фильма. И съёмки вот-вот начнутся, а в главной роли – сам Максик. У известности есть своя оборотная сторона. Даже если в тебе всего пять сантиметров росту – ты всегда на виду! Поклонники и ненавистники, назойливые журналисты и вдохновлённые кинорежиссёры, благодетели и негодяи – со всеми ними Максику и его друзьям предстоит познакомиться в этой книге. А ещё – вы, конечно же, прочитали название? – они встретятся с девочкой, так похожей на самого Максика… Эрих Кестнер (1899–1974) – немецкий писатель, без которого не было бы ни Джеймса Крюса с «Тимом Талером», ни Джанни Родари с «Джельсомино». Прославившись книгой «Эмиль и сыщики», Кестнер до наступления нацистской эпохи был самым читаемым и любимым детским автором Германии – и вернул себе этот статус уже после войны. Тогда он прославился по всему свету – существует даже астероид, названный в его честь. Мало кто умеет говорить с детьми на одном языке столь же легко, открыто и не назидательно, как Эрих Кестнер. Возможно, именно потому писателя и наградили в 1960-м Золотой медалью премии имени Ханса Кристиана Андерсена. «Мальчик и девочка из спичечной коробки» – продолжение чудесной истории про Максика, которое так популярно за рубежом, наконец выходит в России в переводе Елены Леенсон. Полюбившихся читателям героев вновь мастерски изобразила художница Мария Кузнецова.

Глава 1

Полицейский комиссар Штейнбайс бьётся о стену. Навязчивая идея Бернгарда. Лысого Отто мучает жажда. В аэропорту Темпельхоф приземляется самолёт из Парижа. Мистер Джон Ф. Минеральвотер прибывает из Голливуда. Его рост — 1 метр 90 сантиметров, и он вечно спешит

— Мы до сих пор почти ничего не знаем об обоих бандитах, — сказал комиссар Штейнбайс. — У нас есть их паспорта, билеты на самолёт и отпечатки пальцев. Паспорта поддельные. Билеты до Мадрида, но лично я очень сомневаюсь, что они собирались остаться в Мадриде.

— Но ведь отпечатки пальцев подделать нельзя, — заметил Максик, сидя в центре стола на краю пепельницы и болтая ногами. — Они всегда настоящие.

— Правильно! — кивнул Шустрик. — И у всех разные, даже у близнецов. Если человек попадает в тюрьму, то у него берут отпечатки пальцев и сравнивают с другими отпечатками.

— Думаешь, мы этого не сделали? — не выдержал комиссар. — Мы работали день и ночь, без сна! — И он широко зевнул. — Мы сотрудничаем с Интерполом в Париже, со Скотленд-Ярдом в Лондоне, с ФБР в Вашингтоне и с уголовной полицией в Висбадене.

На лице профессора Йокуса фон Покуса отразилось недоумение.

— К чему все эти подробности? — спросил он. — Два отпетых мерзавца похитили Максика, чтобы переправить его за границу. Им самое место в тюрьме, тут двух мнений быть не может. И какая разница, как их на самом деле зовут и чем они раньше промышляли!

— Для вас, может, разницы и нет, — снисходительно заметил Штейнбайс. — Но, во‑первых, преступления в прошлом отягчают наказание в будущем. А во‑вторых, мы хотим наконец-то вывести на чистую воду этого неуловимого сеньора Лопеса. Лысый Отто сообщил Максику много всего интересного. Может, мне тоже удастся его разговорить.

— Вы будете его пытать? — ужаснулся Максик.

— Вот ещё! — буркнул Штейнбайс.

— Для бандита он неплохо со мной обращался, — сказал Максик. — Он совсем не злой, просто глуповат.

— Дураки тоже бывают опасны, — заметил комиссар.

Но тут Максик потерял равновесие и свалился прямо в пепельницу, а когда поднялся, то был весь чумазый и то и дело чихал.

Йокус осторожно взял его двумя пальцами, выудил из пепельницы и кое-как отряхнул.

— Запомни, Максик, — произнёс профессор. — Кто не курит, тому не место в пепельнице.

В приёмной перед кабинетом комиссара стояли две деревянные скамьи. На одной из них сидел лысый Отто, а на другой — Бернгард. По обе руки от каждого разместились охранники в форме.

— Осточертело уже тут сидеть, — прорычал Отто. — Ждём, как у зубного.

— Только не вздумай разевать пасть! — прошипел Бернгард. — Ты не у врача.

— Тихо! — рявкнул один охранник.

— Помалкивайте тут! — прикрикнул второй.

— Слыхал? — хмыкнул Бернгард. — Прикуси язык!

— Тебя это тоже касается! — гаркнул третий охранник. — Ни слова больше!

— Ладно, — согласился Бернгард.

— Ладно, — повторил Отто, с опаской поглядывая на Бернгарда.

И оба стали молча ждать, когда их позовут.

Первым вызвали Бернгарда. Он уселся напротив комиссара Штейнбайса, закинул ногу на ногу и быстро огляделся. Казалось, ему совершенно не было дела до Максика, который устроился в открытой пачке сигарет. Скользнув ледяным взглядом по уродливой обстановке, Бернгард изрёк:

— Ну и красотища…

Эрих Шустрик захихикал. Но комиссару было не до смеха. Он слишком устал.

— Шутки в сторону! — прикрикнул он на Бернгарда. — Итак, вы со своим сообщником похитили из берлинской гостиницы несовершеннолетнего артиста Макса Пихельштейнера, держали его взаперти в пустующем доме и собирались увезти за границу.

— Позвольте кое-что уточнить, — сказал Бернгард. — Несовершеннолетнего артиста Макса Пихельштейнера похитил я один, без помощи Отто, переодевшись официантом. А то, что мы якобы собирались увезти его за границу, ещё надо доказать.

— Значит, у вас не было планов переправить его в Южную Америку?

— Ещё чего! Везти с собой это маленькое орущее чудовище! — Бернгард поморщился — Да ещё в Южную Америку! С какой это стати? Да и где она, эта Америка? Я видел её только в школьном атласе по географии.

Тут Максик вскочил и принялся грозить ему кулаком.

— Враньё! — крикнул он. — Вы собирались везти меня к Лопесу!

— К какому ещё Лопесу? — Бернгард изобразил удивление. — Понятия не имею, кто это.

— Тогда зачем вы вообще его выкрали? — спросил Штейнбайс.

— О, это длинная история.

— А вы перескажите её покороче.

— Понимаете, у меня навязчивая идея, — начал Бернгард. — Это с самого детства. Стóит мне увидеть пустую спичечную коробку, как я немедленно засовываю внутрь какую-то живность и кладу коробку в брючный карман. Кого только я не ловил! Майского жука, шмеля, бабочку, муху, навозного жука… Они там жужжат и бьются в коробочке, а та — у меня в кармане. Я прямо обожал эти ощущения. С тех пор как я прочёл в газете о Маленьком Человеке, он не давал мне покоя.

— Но я не навозный жук! — возмутился Максик.

— Навязчивые идеи — это болезнь, — вздохнул Бернгард.

— Нужно зашить ему все карманы, — предложил Эрих.

Полицейский комиссар нажал на кнопку звонка.

— Большое спасибо за вашу навязчивую идею, господин… А кстати, как вас зовут? Точнее, как вас звали в те времена, когда вы ещё стряхивали с деревьев майских жуков?

— Видите ли, господин комиссар, я бы очень хотел вам помочь, — проговорил Бернгард. — Но совсем позабыл, когда и где я родился. С тех пор столько лет прошло.

Тут в комнату вошёл один из охранников, которые сторожили Отто и Бернгарда.

— Увести его! — распорядился Штейнбайс. — И привести второго.

Лысый Отто устроился на том же стуле, где только что сидел Бернгард, и осоловелыми глазами уставился на стол.

— Привет! — крикнул Максик.

— С такими, как ты, не разговариваю, — проворчал Отто. — Я носился с тобой, как родная мать, и чем ты мне отплатил? Липовые колики! А я, дурень, помчался в аптеку! Эх, никому верить нельзя. — Он печально покачал лысой головой. — Куда катится этот мир, если даже дети такие веролобные!

— Вероломные, — поправил его Шустрик.

Отто махнул рукой.

— Это всё одно — что в лоб, что по лбу. Я добрейшей души человек, а он мне такую свинью подложил. Пусть он и коротышка, а поступать так подло.

— Мне кажется, для похитителя детей вы слишком нескромны, — тихо сказал Йокус и сделал едва уловимое движение вперёд.

— А я вообще больше рта не раскрою, — пообещал Отто. — Я ведь не у зубного.

— И очень зря, — сказал комиссар.

Он извлёк из левого ящика стола бутылку водки и стакан, поставил оба предмета на письменный стол и так улыбнулся, словно Отто был его любимым племянником.

— Вы не похищали Маленького Человека, — сказал Штейнбайс. — Это дело рук вашего сообщника Бернгарда. Но вас можно обвинить в пособничестве, а это тяжкое преступление. Впрочем, пособничество — понятие растяжимое.

Всё это время лысый Отто как загипнотизированный смотрел на пустой стакан и бутылку.

— Суд решит, насколько строго вас наказывать.

Господин Штейнбайс налил полстакана и со словами «Ваше здоровье!» придвинул его к Отто. Тот схватил стакан и, прежде чем остальные сосчитали до трёх, осушил его. Отто прихрюкнул от удовольствия, поставил стакан на стол, набрал побольше воздуха и произнёс:

— Ну, валяйте ваши вопросы.

— Пока вы сторожили Маленького Человека, вы наговорили ему кучу всего. В том числе о некоем сеньоре Лопесе. Якобы это самый богатый в мире человек, который живёт в секретной крепости где-то между Сантьяго и Вальпараисо, коллекционирует картины и балерин, и его охраняет сотня стрелков. И что два года назад вы с Бернгардом украли для него цыганку в Лиссабоне и теперь она каждый день ему гадает на картах. А что вы ещё о нём знаете? Кто ему помогает? Он сам приказал украсть Маленького Человека? Где и когда это было? Или передал приказ через кого-то? Тогда через кого же?

Отто пялился на бутылку, облизывался и молчал.

— Услуга за услугу, — предложил комиссар. — Вы поможете мне, а я — вам.

Он снова налил полстакана и снова придвинул его к Отто.

На этот раз Отто не торопился. Он пил маленькими глоточками и то и дело встряхивался, как будто хотел лучше протолкнуть водку внутрь.

— В жизни не слыхал такой небывальщины! — сказал он наконец. — Просто уши вянут это слушать.

Все удивлённо смотрели на Отто.

— Но он сам это говорил! — закричал Максик, отчаянно жестикулируя.

— Глупости, — буркнул Отто. — Такой, как ты, соврёт — недорого возьмёт. Какую басню сочинил — просто диву даёшься!

— Я не вру! — завопил Максик. — Это свинство!

Профессор Йокус фон Покус нервно теребил свои элегантные усы.

— Обычно я не драчлив, — сказал он. — Но сейчас у меня руки чешутся.

И он медленно поднялся со стула.

— Браво! — крикнул Шустрик. — Отчебучьте его хорошенько!

Щёки у школьника стали ярко-красные.

Тут полицейский комиссар с такой силой треснул кулаком по столу, что Максик сам собою подпрыгнул на месте.

— Тишина! — рявкнул Штейнбайс.

Он убрал бутылку в ящик стола и снова позвонил.

— Последний вопрос, — бросил он Отто. — Если никакого Лопеса нет, то зачем ты, баранья башка, то есть башковитая лысина, то есть лысая башка, вообще украл мальчика?

Отто сделал большие глаза.

— Вы сами не знаете, что несёте, — сказал он. — Сперва говорите, что я тут ни при чём, а это всё Бернгард. И вдруг спрашиваете, зачем я это сделал. Чёрта с два, я только пособник, а пособничество — ужасно растяжимая штука. Спросите-ка лучше Бернгарда!

В комнату вошёл охранник.

— Увести его! — скомандовал Штейнбайс.

Только Отто вышел из комнаты, как комиссар, пошатываясь, побрёл к дивану в углу кабинета, уселся на него и принялся стягивать сапоги.

— Конечно, до вечера ещё далеко, — сказал он. — Но я не спал целые сутки. Спокойной ночи!

И он плюхнулся на диван. Пружины под ним взвизгнули, как дюжина поросят перед кормёжкой. Но Штейнбайс этого уже не слышал — он спал.

В тот же вечер произошли ещё два события, которые имеют самое непосредственное отношение к нашей истории. В Берлин прибыл мистер Минеральвотер. А в аэропорту Орли (что рядом с Парижем) началась операция «Спящая красавица». Правда, это диковинное название появилось, когда было уже слишком поздно. Задним-то умом все крепки.

Позднее установили, что ровно в 16:25 из Орли в Берлин чартерным рейсом вылетел самолёт, на котором летели тридцать восемь пассажиров. Конечно, в наши дни чартерные рейсы не редкость. И даже в том, что на его борту летели одни мужчины, не было ничего необычного. Быть может, это были члены кегельного клуба ^[2] или певцы мужского хора, кто знает.

Самолёт благополучно приземлился в Берлине и встал на стоянку в ангар. Его арендовали на три дня и обратный рейс заранее оплатили. Руководитель группы месье Буало попросил пилотов порекомендовать ему такую гостиницу, чтобы с ним можно было в любой момент связаться по телефону. Ведь есть вероятность, что им придётся вылететь в Париж раньше срока. Затем он попрощался и стал искать свою группу, которая как раз ожидала багаж в зале прилёта.

В тот момент никто ещё не знал, что эти мужчины собираются делать в Берлине. Но если б вы видели, как они тягают свои тяжеленные чемоданы, то сразу бы поняли: никакие они не члены кегельного клуба и уж тем более не певцы. Но, к сожалению, вас там не было. Что ж, везде не поспеешь…

Как я уже говорил, в тот же самый вечер в Берлин прибыл мистер Минеральвотер. Полное имя — Джон Фостер Минеральвотер, один из крупнейших американских кинопродюсеров. Кстати, роста он был тоже немалого: 1 метр 90 сантиметров в носках. Такое не каждому под силу.

Поначалу он хотел послать в Германию начальника европейского отдела, который первым обратил внимание на сенсационный успех Маленького Человека. Но потом решил отправиться в Берлин собственной персоной. Голливуд — Нью-Йорк — Лондон — Берлин — время в пути пролетело незаметно. Он просто обязан был снять фильм о Маленьком Человеке, чего бы это ни стоило. Оставалось только надеяться, что борьба за Максика ещё не развернулась и другие продюсеры пока не поняли, какой великолепный материал они упускают. В общем, теперь или никогда!

Когда к гостинице «Хилтон» на Будапештской улице подкатило такси и в дверях машины во весь свой рост вытянулся Минеральвотер, у главного входа его уже поджидали управляющие отеля. Завидев важного гостя, они учтиво поклонились.

— Что вы там ищете? — спросил Минеральвотер, потому что управляющие уж слишком низко нагнулись. Но прежде чем они успели учтиво посмеяться над его шуткой, он скрылся в лифте. А пока руководство гостиницы бежало к лифту, Минеральвотер уже сидел в своём номере и звонил по телефону. Тут-то и начнётся…

▼▼▼

Примечания

2

Мы бы скорее сказали «клуб любителей боулинга». А в Германии такие клубы называют кегельными. Раньше туда почти не принимали женщин.