«Бумажные души» – это третья, заключительная часть трилогии «Меланхолия». Девушку-подростка задерживают за драку, однако выяснить, кто она и откуда, оказывается почти неразрешимой задачей. В то же время публикуется роман Пера Квидинга о юной Стине, эмигрировавшей в XIX веке в Америку. Повествование вмещает в себя множество намеков, идей и временных пластов, а главное – оно держит читателя в напряжении до последних страниц. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Бумажные души предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Глава 15
Белая меланхолия
Страшно. Есть нечего, хотя на дворе лето. Видар смог уснуть, только когда я дала ему пососать кожаный ремешок.
Скоро полночь. Я пишу при тусклом свете, который проникает в дом между оконной рамой и занавеской. Замечаю, что тяну с рассказом о том, как мне довелось побывать в доме Старейшин, но постараюсь все же описать этот день.
Это произошло восемнадцатого июня моего семнадцатого года жизни. Мать разбудила меня рано утром. Погладила мне лоб холодными пальцами — кончики были как сухая березовая кора. Да и сама Эм походит на узловатую березу, что растет на скале. Иногда она сутулится, словно покорно склонилась перед Господом. А иногда ощупывает ветками все вокруг, словно хочет обязательно знать, что происходит.
Было так рано, что птицы еще не пели. Когда мы шли к дому Старейшин, мать крепко держала меня за руку. Я поняла, что это из-за Черного человека — того самого, который оказался не Големом, а обычным человеческим существом.
К дому Старейшин из деревни надо спускаться, он выстроен в сырой низине, по ту сторону поросшего ельником склона. Дом этот стоит на сваях. Низина такая глубокая, что, когда приходишь сюда, становится трудно дышать. И ты знаешь: если тебя призвали сюда, то по какой-то серьезной причине.
В главной комнате сложен очаг шириной в три сажени. Он обогревает дом, и на нем же готовят еду для всех, кто здесь живет. Когда Эм ввела меня в комнату, Черный человек лежал на спине так, как сотворил его Господь, и он лежал поперек очага. Когда в нос нам ударил запах, рука Эм застыла на моей руке. Не потому, что запах был скверный. Запах стал не такой, как когда мы нашли Черного человека в камышах. Он изменился. Я учуяла запах лесной сырости и еще один — такой запах я чувствовала в первый и последний раз несколько лет назад.
Однажды мой отец совершил грех Осквернения себя: он съел мясо какого-то зверя, кажется, зайца. Запах был сладковато-тяжелый, и теперь так же пахло в доме Старейшин.
Эм достала пузырек, приложила палец к горлышку и помазала себе под носом. Потом она помазала и мне над верхней губой. Перечная мята. Запахло сильно и крепко, и я перестала чувствовать тот, другой запах.
Когда вошли Старейшины, Эм стояла рядом со мной.
Я принесла свидетельство.
Я рассказала правду — всю до последнего слова: как мы с Видаром пошли на озеро за водой, про человека, которого я приняла за Голема, про руку, похожую на лапу с когтями, про открытый глаз (теперь он был закрыт), про то, как мы бросились бежать и я забыла о ведрах.
Потом Старейшины показали мне браслет из светлого металла с круглой стеклянной вставкой и спросили, видела ли я раньше что-нибудь подобное. Вещица была похожа на дорогое украшение.
Я ответила, что ничего похожего никогда не видела. Тогда они достали коробочку размером с ладонь. С одной стороны она была черная, блестящая, с другой крепилась прозрачная крышечка. Старейшины снова спросили, видела ли я что-нибудь подобное. Я ответила, что нет.
Старейшины положили вещицы в очаг и разбили их молотком.
Потом плеснули на Черного человека какой-то жидкостью, зажгли факел и положили его в очаг у ног Черного.
Послышалось пощелкивание и как будто бульканье: это кожа стала плавиться в голубом пламени.
Я заканчиваю писать, откладываю перо и прячу дневник под хлипкую половицу.
Перед сном Пе тайком сует мне чашку давленой лесной малины. Я запиваю ее слабой брагой. Уснуть будет легче.
Раньше мне уже снились удивительные вещи. Иногда за одну ночь я проживаю целую жизнь. Мне кажется, что “сон” или “грезы” — неправильное описание. В таких снах я как будто возвращаюсь домой.
Как только я, как мне кажется, проваливаюсь в сон, я словно наполовину просыпаюсь.
Я опять в доме Старейшин, но теперь здесь только я и Черный человек. Его нагота и притягивает, и отталкивает. Во рту у меня вкус лесной малины и браги. Я подхожу к Черному человеку. Горелой плотью пахнет сильнее, чем утром.
Черный человек вдруг открывает глаза и улыбается. В его улыбке самая чистая доброта; глаза так ярко сияют от счастья, что счастье переполняет и меня.
Черный человек берет меня за руку, я вдруг отрешаюсь от всего — от времени и пространства — и проваливаюсь куда-то, все глубже, глубже — или внутрь чего-то.
Здесь не темно, здесь все сплошной свет, и я вдруг понимаю, кто он, этот Черный человек.
Тело в очаге — всего лишь одна из личин, которые он носит. Я вижу их все. Все его образы. И у всех одни и те же глаза.
Я в Америке, иду рядом с ним по хлопковой плантации; а вот мы в кибитке посреди русской степи — возвращаемся из Самарканда, везем шелк; мы противостоим смерти в полевом госпитале во Фландрии и плаваем среди кувшинок в карельском озере; мы лежим, обнявшись, в деревянной, пахнущей дегтем лодке, и наши тела сливаются в божественном единении под множеством небес — то в тени египетских пирамид, то под небом, по которому снуют странные корабли из блестящего металла; мы сидим у окон, через которые время и пространство видны насквозь, и болтаем друг с другом через эти невероятные окна из разных мест земли; в будущем, в прошлом, всегда вместе, бок о бок мы движемся сквозь столетия — сквозь тысячелетия даже. Мы мужчины и женщины, а иногда принимаем облик зверей. Мы Стина и Ингар, и пребудем ими тысячи лет.
Проживая все это в себе, я знаю, что каждый явленный мне образ обрамлен одним-единственным чувством. Образы не могут существовать без того главного, что разлито вокруг нас.
Любовь. Рама, фундамент, все краски творения, круговорот времени — все это любовь!
Она везде, она для всех — даже для самых заблудших, павших ниже всех. Может быть, им любви уготовано больше, чем другим, ибо заблудшие нуждаются в ней более других.
Это светлое место за пределами времени и пространства и есть настоящее, истинное существование; жизнь земная похожа на работу — необходимое зло, с которым время от времени приходится мириться. Но когда человек попадает в то, другое место, ему становится ясно все, и земная жизнь начинает казаться отдаленной, похожей на сон, она тускнеет и почти стирается из памяти.
Меня будит отец — с испуганным лицом трясет меня за плечи.
“Не покидай нас, Стина!”
Отец говорит, что я была без памяти едва ли час, но я готова поклясться, что пребывала в том чудесном мире всю свою жизнь и даже дольше. Тысячи страниц в дневнике и близко не хватит, чтобы описать его.
Никогда еще я не чувствовала себя настолько живой.
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Бумажные души предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других