Перо бумажной птицы

Елена Михалкова, 2022

Пропала девушка. Ее любящая семья нанимает частных детективов Макара Илюшина и Сергея Бабкина. Для профессионалов это несложная задача. Но выстрел наемного убийцы разбивает вдребезги то, что казалось простым и очевидным. Сыщики понимают, что стали пешками в чужой игре. Увидят ли они сквозь морок лицо настоящего преступника? Куда приведут их поиски? Читайте в новом романе Елены Михалковой «Перо бумажной птицы»!

© Михалкова Е., 2022

© ООО «Издательство АСТ», 2023

Глава 1

Июль 2018 года

Их было трое. Мать, отец и юноша лет шестнадцати: молчаливый, худощавый, с коротко стриженной головой и тонкими синеватыми губами. Он сидел на краю стула и упорно смотрел под ноги, изредка вскидывая глаза на частных сыщиков. В кулаке у него был зажат желтый резиновый мячик.

— Она пропала вчера. — Отец говорил, тяжело роняя слова. — Вышла из дома днем, без двадцати час, и не вернулась. Телефон не отвечает.

Сергей Бабкин рассматривал потенциального клиента. На вид около сорока с небольшим. Коренастый, сутулый. Каштановые волосы с проседью, тяжелый квадратный подбородок; широкие скулы, но впалые щеки. Мешковатая рубаха в клетку, засалившаяся на локтях и воротнике. В молодости наверняка считался красавцем.

Его жена отказалась сесть. Она стояла за сыном, положив руки ему на плечи, и, не отрываясь, смотрела на Илюшина.

Егор, Вера и Максим Белоусовы. Четвертый член семьи — Дарья Белоусова. На столе лежала фотография: голубоглазая девушка, глядящая на фотографа исподлобья. Вздернутый нос, короткие светло-русые волосы, угрюмый взгляд.

— Даша терпеть не может фотографироваться, — сказал Егор.

Макар Илюшин еще раз взглянул на снимок.

— Ваша дочь раньше уходила из дома?

— Никогда! — одновременно сказали отец и мать.

Переглянулись — Илюшин увидел, что в молчаливом обмене взглядами решается, кто будет рассказывать главное, — и женщина подалась к нему.

— У Даши депрессия, — сказала она. — Еле-еле окончила школу, в институт не поступила. Почти год она провела на диване, но четыре месяца назад наметился сдвиг в лучшую сторону…

— Три месяца, — поправил юноша. Это были первые слова, которые услышали от него частные детективы. Говорил он неожиданно низко, и если бы Бабкин с Илюшиным не видели его своими глазами, они решили бы, что это голос взрослого мужчины.

— Да, наверное, три, — согласилась мать. — Даша решила, что в ближайший год надо поработать, а затем снова поступать. Она устроилась на курсы кейтеринга, хотела попробовать себя официанткой на выезде. Это хорошо оплачивается.

— И танцами увлеклась, — сказал отец.

— Да, стрип-дэнс. Вы не подумайте, это прилично! — Женщина нервно поправила очки в толстой оправе. Сама она была рыхлая, с короткими темными волосами и густой лошадиной челкой, удивительно не шедшей к ее лицу, — пухлому, с бугристыми щеками, словно набитыми изнутри ватными шариками. — Это просто для пластики, для развития фигуры…

«Девочка научилась танцевать, решила подзаработать в ночном клубе и что-то пошло не так», — подумал Сергей.

— Вы подали заявление? — спросил он.

— Еще вчера! Но никаких результатов, даже не могут отследить ее по телефону! Она ведь ехала как раз на свои курсы… И не доехала. Мы объясняли в полиции, что нужно срочно искать, она у нас совсем домашняя девочка, что-то случилось, — поймите, я мать, я это чувствую…

Она приложила ладонь к груди. Отец сидел, словно окаменев.

— Вы ищете пропавших людей, нам так сказали, — проговорил он наконец. — Найдите ее нам, пожалуйста… Вот вы подозреваете, что она сама от нас сбежала… Нет-нет, я вижу, что подозреваете!

— Не стала бы Дашка, — возразил юноша. Он судорожно сминал мяч в больших и мощных, точно кротовьи лапы, ладонях.

Илюшин внимательно наблюдал за ним.

— Даже если стала! — с силой сказал отец. — Нам бы только убедиться, что она живая. Что с ней все в порядке. Дома лекарства остались, антидепрессанты… Как она без них? Сорвется же! Мы не потащим ее силком домой, пусть живет где хочет.

— Вы проверили, что она взяла с собой из дома? — спросил Сергей.

— Только то, что обычно брала на занятия. Телефон, мелочь всякую: зеркальце, помаду, расческу… Ни записки от нее не было, ни звонков. Просто исчезла.

— Вы разговаривали с ее подругами?

В ответе Сергей не сомневался: перепуганные родители первым делом обзвонили бы Дашиных знакомых.

Но отец с матерью переглянулись.

— Тут, видите ли, какое дело… — начал отец. — У Даши нет подруг. Она и в школе не дружила с одноклассниками, и потом ни с кем не общалась. Парня тоже нет. Никого, кроме нас.

«Одинокая замкнутая девушка выходит из квартиры и исчезает», — Бабкин мысленно снизил вероятность сценария с ночным клубом до десяти процентов.

Правда, оставался шанс, что родители плохо осведомлены о жизни своей дочери. Тихая неразговорчивая мышка могла обернуться звездой порнофильмов с собственной квартирой и счетом в банке, — он знал о таких случаях. Или девушка в депрессии покончила с собой, не справившись с болезнью.

Что ж, дело за Илюшиным. В их тандеме Макар решал, работать ли с клиентом.

Однако напарник колебался. Сергей удивился про себя: что не так? Дело как раз по их специализации. Других расследований сейчас нет. С момента исчезновения прошло меньше суток. Семья живет в спальном районе в десяти минутах ходьбы от метро: это значит, вокруг достаточно камер, с которых можно собрать информацию.

Может, Илюшин подозревает в ее исчезновении близких? Такое происходит чаще, чем принято считать. Убийцы своих родных принимают участие в поисках пропавших и горюют так, что в неискренности их не заподозрит даже самый проницательный человек, — потому что горе это непритворное.

Илюшин начал задавать необязательные вопросы. В какой школе училась, есть ли у родителей контакты одноклассников, общается ли Даша с соседями… Все это не требовалось узнавать именно сейчас. Первые сутки после исчезновения человека — самые важные. Нужно действовать, и быстро.

–…нет, никаких ссор, — тем временем говорила мать. — Все шло как обычно. Я испекла утром оладьи, она вышла на кухню около одиннадцати, позавтракала, ушла к себе. Мы немного поболтали, пока она ела. О чем? О ерунде какой-то. Погода, сосед затеял ремонт… Примерно в полдень Даша начала собираться. Я слышала, как она напевает перед зеркалом, пока расчесывается. Собрала рюкзачок, небольшой такой, голубой, поменяла шнурки у кроссовок… Эти, сказала, постоянно развязываются. Больше, кажется, ничего не было. Крикнула, что убегает, закройте сами дверь, — и все. Она должна была вернуться самое позднее к четырем. В половине пятого я начала ей звонить, потом Егор пришел с работы. Мы постоянно слышали: «Абонент временно недоступен». Обратились в полицию. Ночью не спали, надеялись, что она появится… Обзвонили морги, больницы. Искали, куда еще можно обратиться, и нашли вас.

— Значит, никаких конфликтов, — повторил Илюшин.

— Дашка мирная. С ней особо не поссоришься, — пробасил сын.

— Лекарства, которые она принимает, на месте?

Мать кивнула:

— Ничего не пропало.

Бабкин понимал, чем вызван интерес Макара. Даша могла накопить таблетки из предыдущих запасов, если не глотала их, а прятала. Однако для суицида слишком спокойное поведение.

«Или крайне ненаблюдательные родители».

По статистике девушки такого возраста, вздумав отравиться или перерезать вены, делают это дома. Зачем уходить, если можно просто закрыть дверь в свою комнату?

Макар Илюшин взглянул на троих клиентов, ожидавших его ответа.

— Хорошо, — решил он наконец. — Нам потребуется паспорт Даши. У нее есть особые приметы? Шрамы, татуировки?

Как выяснилось, Дарья Белоусова взяла документы с собой. Мать сказала, что Даша всегда носила паспорт в сумке — боялась, что остановит полиция. Вероятность, что голубоглазую блондинку задержат для выяснения личности, Бабкин оценивал как крайне невысокую, однако это был дополнительный штрих к характеру девушки.

Итак, она не общалась ни с кем, кроме своей семьи.

Всего три месяца как начала выходить из дома.

Записалась на курсы официанток и в студию стрип-пластики недалеко от дома. Бабкин предположил, что девушка нашла новых подруг в студии, но родители сказали, что они выдали дочери деньги на индивидуальные занятия. «Мы так обрадовались, что она хоть к чему-то проявила интерес!»

Илюшин хотел связаться с Дашиным психиатром, но оказалось, что тот переехал и все контакты его утеряны. Последние назначения были сделаны полгода назад, лекарства покупались по старым рецептам.

Девушка исчезла в районе сквера возле метро. Камеры показали, что она немного отклонилась от своего обычного маршрута и в десять минут второго зашла в сквер со стороны жилого массива. Этим путем можно было выйти к станции, но Даша там не появилась.

Джинсы, белая футболка, красная куртка и красные же кроссовки. Приметный образ. Сергей отсмотрел записи с четверти второго до полуночи, но не нашел ни девушки, ни куртки. Обыск мусорных баков тоже ничего не дал.

Будь это лесопарк, Бабкин поставил бы на то, что тело лежит где-то в кустах и наткнуться на него суждено несчастному владельцу любознательного пса. Но сквер был небольшим. С утра до вечера там гуляли родители с детьми. Тоненькой, но не пресекающейся струйкой тек поток пассажиров метро, живущих неподалеку. Если бы кто-то напал на девушку, уже нашлись бы свидетели.

«Затащили в машину?»

Бабкин позвонил знакомому оперативнику и убедился, что в полиции лежит заявление об исчезновении Дарьи Белоусовой. Он не сумел выяснить, предпринимались ли по нему какие-то следственные действия, и заручился обещанием своего знакомца известить его, если тот что-то разузнает.

— Местонахождение телефона девушки будет известно часов через пять, — сказал он Макару. — Поехали, осмотрим ее вещи.

Белоусовы жили в обшарпанном девятиэтажном доме. Из мусоропровода на лестничной клетке торчала смятая коробка из-под пиццы. Под ней ходила кошка с тощей воробьиной шейкой и принюхивалась.

— Есть какие-то сведения? — спросил Егор.

Жена стояла за ним, комкая носовой платок.

Макар покачал головой:

— Простите, мы только начали.

— У Даши отдельная комната, — заторопилась Вера. — Посмотрите, пожалуйста… — Она распахнула дверь. — Обои Даша сама выбирала, а за шторами мы вместе ездили… Ей здесь очень нравится, она целыми днями может сидеть, не выходя на улицу.

Сыщики протиснулись внутрь. Женщина осталась в коридоре, тихонько всхлипывая.

С комнатой что-то было не так. Илюшин обошел ее, приглядываясь и пытаясь понять, что его насторожило.

Окно с грязно-розовыми шторами. На компьютерном столе искусственная орхидея с пыльными лепестками. Полка уставлена мягкими игрушками. Узкая кровать под полосатым покрывалом. Напротив кровати — кресло с изодранными в клочья подлокотниками. Над ним репродукция картины с изображением готического замка.

— А где кошка? — спросил Макар.

— Что, простите?

— Кошка. — Он указал на торчащие нитки.

— А-а-а! — Отец девушки неловко улыбнулся. — Это просто память. Кошка давно умерла.

— Она старенькая была, — прибавил сын, отиравшийся за его спиной.

«А кресло с тех пор не поменяли», — отметил Илюшин.

— Как ее звали?

Бабкин всей спиной выразил недоумение, но не обернулся: выдвигал один за другим ящики письменного стола, рассматривая содержимое.

— Машка, — после паузы удивленно сказал отец.

Илюшин перевел взгляд на плакат на стене. Четверо смазливых азиатских парней с гитарами, один похож на девочку.

— Что это за группа?

— Даша называла ее, но я не запомнил, — признался Егор. — У них все названия похожи на лягушачье кваканье.

— Егор, можно тебя на минуту? — позвала из коридора мать девушки.

— Извините…

— Ничего-ничего. — Илюшину проще было работать, когда в дверях не маячили родственники пропавшей.

Младший брат девушки тоже незаметно исчез. Сыщики остались в комнате одни.

Макар прикрыл дверь и обернулся к напарнику:

— Что у нас тут?

— Компьютера нет, — сказал Бабкин. — Девчонке восемнадцать. Где ноут? Где планшет?

— Или унесла с собой, или выходила в сеть с телефона.

— Надо у родителей уточнять. Если унесла, это побег.

— Как вариант, прибрал к рукам младший брат. Родители за много лет не заменили разодранное кресло — вряд ли у них есть лишние деньги.

Бабкин махнул рукой:

— Не заменили, потому что привыкли, глаз замылился. Или девчонка не разрешила.

— Ладно. Что еще?

— Ничего похожего на дневник. Два десятка тетрадей, все чистые. Ручки, карандаши. Ни записной книжки, ни блокнотов.

— Все контакты могут храниться в телефоне. Блокнот ей ни к чему.

— Из одежды — две пары джинсов, три свитера, четыре футболки. В ящиках нет ни наушников, ни телефонных зарядок.

Сергей оглядел дюжину мягких игрушек, отчего-то выглядевших в этой пустой пыльной комнате жутковато. Грязно-белые зайцы. Медведи со слабоумными улыбками. Два почти одинаковых единорога. Ядовито-розовое существо с неопознаваемой видовой принадлежностью.

— Здесь как будто двенадцатилетняя школьница живет, а не взрослая девица, — заметил Сергей.

— У девушки депрессия. Ни с кем не дружит, никуда не поступила, из комнаты не выходит. Может, подсознательно пыталась вернуться в собственное детство?

— Предлагаешь искать ее в железной ракете на детской площадке?

Илюшин сочувственно похлопал его по спине:

— Ракет на детских площадках не ставят уже лет двадцать.

Он перебрал игрушки, тщательно ощупывая их. Выдвинул ящики из-под кровати: в них выглаженными стопками лежало постельное белье. Судя по сдвинутым пододеяльникам, до него здесь кто-то рылся.

— Похоже, родители провели небольшой обыск.

— Я бы тоже провел, если бы у меня исчезла восемнадцатилетняя дочь, — отозвался Сергей. — Даже до ее исчезновения проводил бы. Превентивно. Каждый месяц.

На единственной книжной полке стояли «Пятьдесят оттенков серого», «Мастер и Маргарита» и серия женских романов в истрепанных мягких обложках. Они пролистали книги, затем Бабкин простучал шкафы, кровать и подоконник, ища тайник. Его не оставляло чувство, будто обитательница комнаты что-то хорошо спрятала.

— Поговорю с родителями насчет девайсов.

Бабкин вышел, а Макар сел на кровать и огляделся.

Игрушечные единороги не вязались у него с идолами кей-попа, а розовые шторы — с картиной на стене. Обстановка была какой-то выхолощенной, словно номер в гостинице, которому наспех, неумело пытались добавить уюта.

Вернулся Сергей. Ни планшета, ни компьютера у Даши не было — только телефон, который она взяла с собой.

Макар покивал и вышел на кухню. Родители и младший брат девушки стояли очень близко друг к другу, будто о чем-то совещались. Сын обнимал мать за плечи.

— Можно посмотреть детские фотографии Даши? — спросил Макар.

Все трое переглянулись.

— Зачем? — Егор недоуменно пожал плечами. — Мы дали вам нынешние фото. Даша очень сильно изменилась…

— И все-таки. Прошу вас. — Илюшин улыбнулся, ничего больше не говоря. Он, собственно, и сам не смог бы объяснить своего интереса к детским снимкам.

Вера посмотрела на растерянного мужа и решилась:

— Даша — приемный ребенок. Мы удочерили ее, когда ей был год с небольшим. Жили в частном доме, а потом пришлось переехать… Случился пожар. Все сгорело, альбомы тоже. Извините, это больная для нас тема… До сих пор не можем оправиться, хотя прошло уже больше двух лет.

— Причина пожара? — быстро спросил Макар.

Женщина замялась.

— Что-то с проводкой, — буркнул ее сын.

— Да, именно так, — подтвердил отец. — Правда, я проводкой сам занимался, но пожарные сослались на это… — Он развел руками. — В общем, моя вина.

— Переехать пришлось бы в любом случае, потому что соседка разболтала Даше, что она нам не родная. Мы-то скрывали… Дашу это потрясло. Собственно, тогда и началась ее депрессия. Она закатывала скандалы, твердила, что мы испортили ей жизнь. Даже из телефона вычеркнула нас как маму и папу и записала только имена, как будто мы ей, знаете, соседи или просто знакомые… — Вера вытерла слезы.

Она махнула рукой.

— Пожар случился до или после того, как Даша узнала, что она приемная? — спросил Макар.

— После!

Илюшин внимательно посмотрел на родителей. Допускали ли Белоусовы, что пожар был делом рук старшей дочери? Ему показалось, что младший брат о чем-то умалчивает. «Надо побеседовать с парнишкой наедине… Он все время как привязанный рядом с матерью».

— Скажите, чем увлекается Даша? — спросил Макар.

— Мы же вам рассказали! — В голосе отца слышалось явственное раздражение. — Танцами!

— Я понимаю. Но что ей нравится в повседневной жизни? Сериалы? Вышивка? Рисование? Эксперименты на кухне? У нее ведь много свободного времени, пока она не учится и не работает, правда?

Все трое глубоко задумались. Илюшин усмехнулся про себя: четыре человека живут бок о бок и ничего не могут рассказать друг о друге.

— В игры на телефоне играет, — сказал наконец отец. — Как ни зайду, там что-то лопается и взрывается.

Мать подхватила:

— Любит ходить по сетевым магазинам! Ничего не покупает, просто смотрит, платья складывает в корзину, потом обнуляет заказ. Что еще… Ну, просто лежит, листает женские романы.

«Потрясающий портрет», — сказал про себя Макар.

Однако этот образ расходился у него с фотографией. Он вспомнил умное сосредоточенное лицо. Даша Белоусова не выглядела человеком, который часами забивает и опустошает виртуальную корзину.

Впрочем, депрессия… На болезнь можно многое списать.

— Она любит собак, — неожиданно пробасил юноша.

Мать с отцом удивленно уставились на него, словно забыли, что их сын умеет разговаривать.

— Каких собак?

— Да любых. Как ни выйдешь с Дашкой на улицу, постоянно к ней всякие шавки сбегаются, она их подкармливает… И деньги на волонтерский приют перечисляла. Из своих карманных.

— А куда вы с ней выходили, например? — дружелюбно спросил Илюшин.

Парень очень закрыт, надо расположить его к себе. Что-что, а это Макар умел профессионально.

— Ну-у, там, знаете…

Илюшин терпеливо ждал.

— Просто прогуляться, — выдавил наконец Максим. — Пройтись до парка. А! Или в магазин — сумки донести.

«Брат с сестрой вместе гуляют, он помогает ей с тяжелыми покупками, но не выглядит испуганным ее исчезновением. Родители в панике, а он смущен, но относительно спокоен или очень тщательно скрывает тревогу. Здесь что-то не так».

Макар собирался попросить Максима поговорить с ним наедине, но в кухню заглянул Сергей и сделал знак: есть новости.

— Звонил мой приятель из компании сотовой связи. Дал местонахождение телефона, — шепнул он, когда Илюшин вышел к нему. — Поехали разбираться.

Когда открылись двери лифта, Бабкин сказал: «Погодь, я ща», подошел к мусоропроводу, выдернул коробку из-под пиццы и раскрыл перед отчаявшейся кошкой. Воробьиная Шейка кинулась подъедать потеки подтаявшего сыра и кусочки ветчины, урча на весь этаж.

Ни полиция, ни волонтеры не могут быстро получить информацию о том, где находится сотовый телефон пропавшего человека. Сергей по опыту знал, что, когда дело касается «обычных», повседневных исчезновений, на это могут тратиться недели там, где важен каждый час… Борьба за точность данных геолокации мобильных устройств ведется давно, но в малонаселенных местах ничего не меняется: погрешность с определением точки нахождения устройства может составлять несколько километров.

По счастью, они работали в Москве. И Сергей не был связан никакими ограничениями. Во всех крупных компаниях сотовой связи у них с Илюшиным имелись прикормленные сотрудники, по большей части его бывшие коллеги, которые за мзду выдавали постороннему, в общем-то, человеку все данные о перемещении сотового телефона.

Бабкину это не нравилось, но изменить он ничего не мог. Глупо ставить свою принципиальность против человеческой жизни.

Тонкий серебристый смартфон нашелся в глубокой развилке старого клена, росшего в двух шагах от проезжей части. Это была самая неприятная часть сквера — с зарослями пыльных кустов, мусором и крапивой в человеческий рост. Совсем небольшой пятачок, — но человек, заманивший сюда девушку, мог бы дотащить ее до своей машины.

— Допустим, она сама положила тут сотовый, — вслух сказал Бабкин. — Хотя это чрезмерная предусмотрительность для восемнадцатилетней девицы, тебе не кажется?

— Мы ничего о ней не знаем. — Макар огляделся и пошел кругами, глядя под ноги и постепенно увеличивая радиус поиска. — Она могла смотреть фильмы, в которых говорилось, что мобильник нужно выбросить. Или кто-то из друзей подсказал…

— У нее нет друзей.

— Это ее родители так считают.

Он искал смятые кусты, обломанные ветки, обрывки материи — любые свидетельства борьбы. Через крапиву вели, скрещиваясь, две полузаросшие тропинки. Ему не удалось найти ни одного подтверждения, что здесь боролись люди.

— Собаку бы поисковую, — пробормотал Илюшин.

— Слишком много времени прошло. И потом, выведет нас собака к дороге — и что? Она тебе не расскажет, сама Белоусова поймала попутку или ее запихнули в салон.

Однако находка настроила Сергея оптимистично. Он спрятал телефон в пакет, сказав, что отвезет своему бывшему коллеге, чтобы тот вытащил содержимое, и оставил Макара в сквере искать улики.

Час спустя Макар, не добившийся успеха ни с уликами, ни со свидетелями, приехал в школу кейтеринга, где Белоусову и еще полсотни юношей и девушек обучали работе официантов на выезде.

Владелец школы по телефону представился Олегом. При встрече оказалось, что на вид ему около двадцати пяти. Круглолицый, подвижный, с веселым блеском в маленьких глазках, он с первого взгляда понравился Макару.

— Игорь, подмени меня, я побеседую с человеком, — попросил Олег, поймав на бегу за рукав пожилого мужчину. И, обернувшись к частному детективу, добавил: — Я, правда, не знаю, какая от меня может быть польза… Но постараюсь. Даша — хорошая девушка, будет жаль, если с ней действительно что-то случилось.

Они отошли в сторону.

— Дашу я помню, она отлично справлялась, — сказал Олег. — Да, вчера пропустила занятие. Кого-то другого я бы выставил, ее оставлю. Если, конечно, она найдется.

— Расскажите, какое у вас сложилось о ней впечатление? — попросил Макар.

Тот расплылся в широкой улыбке:

— Милашка! Но все строго по делу! Никакого кокетства, глазками не стреляет, ведет себя сдержанно. И схватывает на лету.

Илюшин огляделся. Над их головами плескался и хлопал на ветру голубой навес. Невдалеке были приготовлены длинные столы, которые, как он догадался, ученикам предстояло сервировать. Официанты, толпившиеся поблизости, сосредоточенно слушали инструктаж пожилого мужчины. Горы пластиковых тарелок и стаканов высились на подносах, похожие на башенки из белого песка.

— В процессе неизбежно что-то побьют, — сказал Олег, заметив, куда смотрит Илюшин. — Пускай тренируются на кошках.

— Мне доводилось работать официантом, — сказал Макар. — Вы меня извините, Олег, я не могу понять, чему вы так долго их обучаете.

Парень только улыбнулся в ответ.

— У меня лучшая кейтеринговая фирма в Москве. Обслуживаем все — от похорон до свадеб. Держать штат собственных официантов невозможно, поэтому нужны просто хорошо обученные люди. Вы понимаете, что значит в наших условиях «просто хорошо обученные»? Это синоним слова «идеальные». Мы брали обычных официантов — и знаете, что выяснялось? Они не справлялись. Не были готовы к элементарным препятствиям!

— Например? — заинтересовался Макар.

— Ну, смотрите: на выездах предстоит носиться больше, чем в любом зале. Нужна выносливость. Нужно приготовиться к физическим нагрузкам. И бегать с тарелками придется не по гладкому полу, а по песку, траве или даже камням! Первое, с чего мы начинаем, — с объяснения, почему нужна качественная обувь с амортизирующей подошвой, и отчего экономить на этом нельзя.

Илюшин вспомнил красные кроссовки.

— Надо, чтобы человек умел распределять потоки движения персонала во время работы. Это, конечно, больше относится к старшим по смене. Но и нюансов для официантов хватает. Мы обучаем регламенту мероприятий, рассказываем, какие блюда в какой очередности выносятся на стол. Психологическая подготовка тоже важна: на похоронах, как и на свадьбах, бывает всякое! А гости пьяные? А воровство алкоголя? Вы понимаете, что нам на первых уроках приходилось объяснять всем официантам поголовно, что им нельзя курить! — В голосе его звучало искреннее страдание. — А они не понимают почему: ведь мероприятие-то на свежем воздухе! Мы рассказываем, что нельзя класть возле детей горячее и острое. Обучаем всему, от закручивания салфеток до правил мытья посуды.

— Официанты моют посуду?

— Если выезд на корабле, думаете, там наймут для этого дополнительных людей? Ничего подобного. Приходится справляться самим.

— Даша всему этому научилась?

— Да. У нее оставалось одно занятие, и затем она попала бы в список тех, кого мы вызываем обслуживать мероприятия. Я ею очень доволен. Смышленая, быстрая, молчаливая, улыбчивая. Как раз то, что нужно для этой работы. Девушки ведь еще не должны быть… — Олег описал в воздухе сложную фигуру. — Поймите: гости выпивают. Они могут начать приставать. Нужно уметь и нравиться, потому что основной заработок официантов — это чаевые, и в то же время не слишком привлекать внимание… Излишняя чувственность вредна. Мы стараемся не брать слишком красивых женщин, а особенно таких, которые непроизвольно флиртуют со всеми, — иначе неизбежны конфликты. Даша произвела на меня впечатление девушки собранной, целеустремленной. Она точно знала, что хочет получить эту работу, и делала все, что мы требовали. Всегда на шаг впереди. Нечасто встречаешь такой энтузиазм! Да, и некурящая. Это тоже важно. Клиенты не любят курящих официантов, от них всегда пахнет, сколько бы упаковок жвачки они ни слопали. Некурящей официантке не требуется «улучить минутку», чтобы выскочить и затянуться.

— Я слышал, курильщики легче справляются со стрессом, — с усмешкой сказал Макар.

— Есть такое, — улыбнулся в ответ Олег, поняв, что сыщик заметил пачку сигарет у него в кармане. — Зато некурящие лучше справляются с повседневной рутиной. А наша работа — это в основном рутина и есть.

— Даша обсуждала с вами что-нибудь, что не касалось ее работы? — спросил Илюшин. — Может быть, семью?

Олег ответил, не задумываясь:

— Нет, ничего подобного не было. Я же говорю, она скорее из молчунов.

— С кем-то у нее завелись приятельские отношения? Люди, с которыми она общалась больше, чем с другими?

— Да не поймешь… Вообще-то она держалась особняком. Вроде возраст юный, а вела себя как-то более зрело, что ли, взрослее, чем многие из ее будущих коллег. Уважаю серьезное отношение к делу. Мне это, конечно, в ней очень нравилось… — Олег оборвал себя на полуслове и расстроенно заметил: — Ну, блеск! Вот уже и начал говорить о Даше в прошедшем времени. Вы меня известите, если найдете ее, ладно? Все-таки я надеюсь, что с ней ничего плохого не случилось.

Встреча с преподавательницей танцев мало что добавила к тому портрету, который нарисовал владелец школы кейтеринга.

— Даша сказала, что хочет научиться красиво двигаться для себя. — Девушка наклонилась и стянула шерстяные гетры, оставшись в лосинах и спортивном топе. — Приходила раз в неделю. Вообще-то этого мало, но я видела, что она постоянно тренируется дома. У нее улучшалась растяжка, она отрабатывала движения, которые мы с ней учили в студии.

— Она кому-то звонила при вас? — спросил Макар.

— М-м-м… Кажется, нет. Только списывалась с братом. Он постоянно встречал ее после занятий. Мне даже показалось…

Девушка осеклась.

— Что именно? — спросил Илюшин. — Это может оказаться очень важным.

— Что брат ее контролирует, — призналась она. — Он каждый раз так подозрительно разглядывал тех, кто ждал в коридоре, словно чего-то опасался. Однажды с Дашей кто-то заговорил, и он буквально за руку вытащил ее наружу, как будто они страшно торопились. Но я потом вышла за ними следом и увидела, что они спокойно идут как ни в чем не бывало. Не знаю… Странный он какой-то!

— А Даша — не странная?

Девушка задумалась.

— Сначала, на первых занятиях, мне показалось, что она не знает, чего хочет. Новые ученицы обычно приходят со словами, что мечтают стать гибче, или поразить своего парня, или классно двигаться на танцполе… А Даша — она просто занималась. Молча, как будто выполняла работу.

— Вы не задавали ей вопросов?

— Конечно, я ее спрашивала! Ведь от цели занятий зависит их интенсивность, содержание. Она ответила: «Мне просто хочется научиться, вот и все». После этого я от нее отстала. Знаете, мне платят не за то, чтобы я лезла в душу. Так можно и клиента потерять.

Она распустила волосы и облегченно встряхнула головой.

— Оказалось, Даша упорная. Занималась усерднее многих. За два месяца у нее приличный прогресс! Мне кажется, какая-то цель все-таки у нее была, просто она не хотела делиться. Девушка не из болтливых. Надеюсь, она просто сбежала от своего придурка-братца.

«Просто сбежала от своего придурка-братца», — повторил Илюшин, выйдя из студии.

Преподавательнице танцев не понравился Максим Белоусов.

По словам матери, в день исчезновения Даши он был дома. Мать может искренне заблуждаться, а может покрывать сына. В любом случае нужно проверить его телефон.

Люди пропадают постоянно. Только по официальным данным в стране ежегодно исчезает около ста тысяч человек. Макар подозревал, что это число занижено вдвое.

Есть те, кто убегает от своей семьи или долгов.

Есть те, кого убивают.

Те, кто гибнет — под машиной, от удара током, утонув в луже или просто упав от сердечного приступа на безлюдной улице.

Те, кого приводит к исчезновению глупое стечение обстоятельств, и жертва оказывается в больнице с проломленной головой, потеряв память.

Но всегда есть необъяснимые случаи. Илюшину было знакомо это чувство: ты смотришь на портрет человека, читаешь его биографию и понимаешь, что он не мог исчезнуть.

И все-таки пропал.

Ему запомнилось одно дело. Женщина тридцати пяти лет: счастливый брак, двое детей-дошкольников. Каждое утро она отводила их в детский сад, садилась на маршрутку и доезжала до работы. Вечером детей забирали ее муж или свекровь.

В один октябрьский день она попрощалась с детьми в садике, дождалась маршрутного такси и вышла на своей обычной остановке в половине девятого утра. Ее видели соседи. Она разговаривала с воспитательницами, была весела и жизнерадостна. Ее опознал по фотографии водитель маршрутки.

До офиса, от которого ее отделяло триста метров, она не дошла. Исчезла.

Илюшин в то время работал один, без напарника. Он изучил каждый метр из этих трехсот. Опросил всех свидетелей. Просмотрел все сохранившиеся записи с камер.

И ничего не нашел. Женщина пропала навсегда. Объяснение ее исчезновению так и не было найдено, и напрасно Илюшин в течение года выезжал на все неопознанные женские трупы и читал все сводки, — она не появилась ни среди живых, ни среди мертвых.

Даша Белоусова страдала от депрессии. Она начала возвращаться к нормальной жизни, однако по-прежнему не имела друзей. Жила в странной комнате: вспоминая ее обстановку, Макар не мог отделаться от ощущения, что девушка была глубоко равнодушна ко всему, что ее окружало, — кроме, может быть, плаката с корейской поп-группой.

По-хорошему Бабкин должен был сдать найденный телефон следователю и терпеливо дожидаться результатов. Вместо этого Сергей отвез его своему знакомому. Через два часа у него были ответы на все интересующие его вопросы.

Ответы эти оказались крайне скудны. Картина, нарисованная родителями, соответствовала тому, что он увидел, вскрыв мобильник Даши Белоусовой. Ни чатов с приятелями, ни ночных переписок с подругами… Специалист уверенно сказал, что с телефона в последнее время ничего не удаляли.

— Неужели она даже «Тиндер» не поставила? — спросил Сергей. Вполне рабочая версия: ушла из дома не учиться разносить тарелки с едой, а встретиться с кем-нибудь, а затем события развернулись непредсказуемо…

— Вообще никаких приложений такого рода, — ответил его знакомый. — Только игры. Кстати, этот телефон у нее всего полгода.

— Давай глянем переписку с семьей?

Переписка была скупой. «Приду через час». «Где ты?». «Задержусь на двадцать минут». Сергей надеялся, что хотя бы с братом Даша будет разговорчивее, но даже с преподавательницей танцев девушка общалась больше, чем с Максимом.

Как и говорила ее мать, все члены семьи были записаны под своими именами.

«А где шутки, мемы, смайлы, фотографии котиков и ролики с «Ютуба»? — спросил он себя. — Где хотя бы минимальная сетевая активность?»

Маршруты за последние три дня соответствовали тому, что рассказывали близкие. Девушка проводила все время дома, единственный раз на полтора часа ушла на занятие танцами.

Что-то смущало его в этой картине. Минимум контактов в записной книжке. Нет даже бывших одноклассников, а ведь прошел всего год с тех пор, как Дарья Белоусова окончила школу. Как будто она пыталась начать жизнь с нуля.

Он вернулся в сквер. Дерево, в развилке которого нашелся телефон, росло поблизости от широкой тропы, соединявшей центральную аллею и проезжую часть. Сергей прошел этим маршрутом и остановился, рассматривая противоположную сторону дороги.

Народная тропа была протоптана не просто так. На другой стороне улицы выстроились в ряд небольшой продуктовый, стоматологическая клиника и банк. В глубине за клиникой, в тупике, Сергей разглядел красно-белую крышу автозаправочной станции.

Ведомый инстинктом, существование которого применительно к себе Бабкин всю жизнь отрицал, он дождался, когда проедут машины, перебежал через дорогу и дошел до заправки.

— Ты здесь не видел эту девушку вчера?

Заправщик с любопытством глянул на телефон, но качнул головой:

— Не. Я вчера был выходной. У девчонок спроси.

Сергей зашел в помещение. Девчонками оказались две женщины лет сорока. Белоусову они вспомнили с первого взгляда.

— Ой, она тут долго вертелась! Притворялась, что шоколадку выбирает, а сама все присматривалась к водителям. Мы уж хотели гнать ее, думали — неужели проститутка такая наглая попалась! А потом она — хоп! — выскочила и в машину какую-то нырнула.

— За рулем был ее знакомый? — спросил Сергей.

Женщины переглянулись.

— Да мы и не поняли толком… Но вроде бы нет. Она, пока он ждал своей очереди, с ним парой слов перекинулась, потом что-то спросила…

— А я вспомнила! Спросила, не подвезет ли!

— Точно? — усомнился Бабкин.

— Точно-точно! Не были они знакомы, она его здесь подцепила.

Выйдя на улицу, Сергей позвонил Илюшину.

— Ты уже уехал из школы кейтеринга?

— Час назад, — отозвался Макар.

— Возвращайся. Я тоже подъеду, нужно прошерстить местный народ.

Бабкин рассуждал просто. Девушка запланировала побег. Она бросила телефон и уехала на пойманной попутке. У нее не имелось собственной банковской карты, по которой можно было бы отследить движение денежных средств, — только небольшая сумма наличными, которую ежемесячно выдавали родители.

Из всего этого следовало, что в ближайшее время ей потребуются работа и крыша над головой.

Где могли отыскаться добровольные помощники? Преподавательница танцев, ее собственный младший брат, — и это объясняло бы его относительное спокойствие на встрече с сыщиками, — или же люди, с которыми она общалась в школе кейтеринга.

Приехав в школу, он отыскал Илюшина.

— Нам нужна группа, в которой занималась Белоусова. Ты с кем-то успел поговорить?

— У них через десять минут заканчивается занятие.

Это были те самые юноши и девушки, которых Макар сегодня уже видел.

Он пристально оглядел их. Сразу отсеял тех, кому около тридцати. Белоусовой всего восемнадцать, она станет искать кого-то ближе к ней по возрасту. Поколебавшись, отбросил двоих накачанных парней лет двадцати пяти. Слишком много маскулинности. Нужен кто-то, не транслирующий вовне ни малейшей угрозы. Кто здесь самое безобидное создание?

Тридцать человек даже с напарником быстро не обработаешь, — значит, предстоит наметить тех, с кем имеет смысл общаться в первую очередь.

Он изучал их внимательнее, чем адвокат — присяжных заседателей, от которых зависит судьба обвиняемого. Ориентировался не на физиогномику, в которую не верил, а на язык тела.

Кто напряжен, а кто расслаблен? Кто стоит спокойно, а кто без конца тянет руки к лицу и переступает с ноги на ногу? Тики, мелкие подергивания — сразу отбрасываем. Оставляем тех, кто тихо перешучивается с соседями: болтливую толстушку в футболке со свинкой Пеппой; девушку со сложным плетением косичек на голове и серьгой в носу.

Илюшин отобрал еще пятерых, и после окончания урока Олег попросил их задержаться.

Недовольства не выразил никто. Всем хотелось быть на хорошем счету у руководителя школы.

Если бы все делалось как полагается, Макар долго и неторопливо разговаривал бы с ними с глазу на глаз. Но здесь не было ни времени, ни технической возможности. Поэтому распределили иначе: всех выбранных ребят посадили под навесом, Сергей ввел их в курс дела, Илюшин стал наблюдать со стороны.

Может быть, это выстрел вслепую, и никто ничего не знает.

Или Даша заручилась поддержкой одного из них и предупредила, что ее могут искать. Тогда кто-то постарается скрыть правду. Задача Илюшина — вычислить этого человека.

Он не возлагал больших надежд на предстоящий разговор. Но в глаза ему бросилось, что одна из девушек чувствует себя неуютно. Она слишком быстро ответила «Нет, ничего не говорила» в ответ на вопрос Сергея, не делилась ли Даша своими планами на будущее. Она один-единственный раз испуганно взглянула на Макара и больше не поворачивалась в его сторону, в то время как все остальные то и дело поглядывали на второго сыщика, понимая, что он не просто так сидит в стороне и рассматривает их.

Подтверждая его подозрения, она дернулась и резко отстранилась, когда он подошел к ней после завершения короткой беседы.

— Я уже сказала, что ничего не знаю!

Макар молча смотрел на нее.

Светловолосая, как и Даша, невысокая, лет двадцати двух. В лице странно сочетались миловидность и озлобленность.

Под его взглядом она занервничала еще больше.

— Даша не совершила ничего противозаконного, — мягко сказал Макар. — Но ее мать и отец в панике. Вам ведь что-то известно, правда? Мы — частные детективы, и, если вам не хочется с нами разговаривать, вы имеете полное право этого не делать. Но рано или поздно к вам придет полиция.

При упоминании полиции она дернулась.

— Я просто рассказывала ей о своей работе, — буркнула девушка.

«Быстро же ты сдалась, милая», — про себя усмехнулся Макар.

— Что именно вы рассказывали?

— В моем ресторане большая текучка. Знакомые девчонки снимают квартиру на пятерых по соседству. Недавно одна из них уехала, и я обмолвилась при Даше, что они ищут себе пятую. Мне с ними жить не с руки, у меня комната в общаге.

— Почему вы сразу об этом не сказали? — недоуменно спросил Макар.

— Мы все — сестры, и должны поддерживать друг друга! — Она вызывающе вскинула голову. — Если Даша сбежала из дома, у нее были для этого основания!

— Вам они известны?

Девушка молча прикусила губу.

— У Даши хроническая депрессия, — сказал сыщик. — Из дома она ушла без таблеток.

— Только не вздумайте читать мне нравоучения, — взвилась она.

Макар спросил название и адрес кафе. Заведение было на юго-востоке Москвы. Достаточно далеко от дома Белоусовой, чтобы родителей или брата туда никогда не занесло даже случайно.

— Девять против одного, что там она и обретается, — сказал он, передав Сергею содержание беседы с девушкой. — Поезжай туда, проверь.

— А ты?

— Я — домой, у меня встреча. С опознанием девицы, надеюсь, ты без меня справишься!

Он снисходительно похлопал Бабкина по плечу.

— Куда уж мне, — буркнул Сергей и пошел к машине.

Кафе выглядело как инопланетный корабль, приземлившийся посреди московской площади. Стекло и металл — блеск, сверкание, хайтек. То, что консервативный Бабкин не любил, предпочитая если не тихую пивнушку, то шаурму у знакомого продавца.

Однако внутри все оказалось проще. Длинные поцарапанные столы, пластиковые стулья. Шумно, людно и суетно. Сергей сел в отдалении, спиной к стене, чтобы видеть зал, заказал суп и стал наблюдать.

Дашу Белоусову он заметил через десять минут. Поначалу Сергей принял за нее другую официантку, но когда девушка подошла ближе, понял свою ошибку. Человек, набиравший персонал, руководствовался собственными вкусами, и добрая половина официанток была невысокими худощавыми блондинками со стрижками «каре».

Все они были одеты в униформу: темно-синие брюки, белые футболки, коричневые фартуки с накладными карманами. Большинству девушек фартук был велик.

С первого взгляда Белоусова не выделялась среди них. «Это все форма и одинаковые прически», — подумал Сергей, но вскоре решил, что как раз она-то выделяется. Другая пластика тела: более живая, непринужденная. То ли природная, то ли результат занятий танцами.

На Сергея, сидевшего вне ее зоны обслуживания, Даша не обращала внимания. Доев свой суп, он собирался подойти к девушке, но зазвонил телефон.

На экране высветилось имя: Вера Белоусова.

— Есть какие-то новости? — встревоженно спросила она. — Простите, я понимаю, что дергаю вас, но мы в таком ужасе…

Она пыталась подавить рыдания.

— Я вижу вашу дочь прямо сейчас перед собой, живой и невредимой, — негромко сказал Бабкин. — Все у нее в порядке!

— Господи, где она? Что она делает?

— Обслуживает столики в кафе. Дарья устроилась работать официанткой.

— Боже мой… В каком?! Что это за место? Оно нелегальное? Ей там что-то угрожает?

— Это приличное заведение, — успокоил ее Бабкин. — Называется «Корова и дуб». Здесь много семей с детьми. Вы хотите, чтобы я с ней поговорил?

— Нет-нет, пожалуйста, не надо, — взмолилась Вера. — Вдруг она испугается и снова решит убежать! Я не знаю, чего теперь ожидать от нее… Попробую вечером подъехать и поговорить с ней сама. Хотя бы денег оставлю… Бедная моя девочка! Прошу вас, не пугайте ее…

Кажется, она всерьез опасалась, что при виде частного сыщика Даша снова бросится в бега. Сергей пообещал ничего не предпринимать, расплатился за невкусный суп и отправился домой.

Илюшину он отправил сообщение с фотографией Белоусовой, которую незаметно щелкнул на телефон. Макар ограничился короткой отпиской: «Ок!» — это означало, что созваниваться они будут потом, а сейчас он занят.

Дома было тихо и пусто. Маша уехала на встречу с подругами. Бабкин залез под душ, потом прошлепал мокрыми босыми ногами на кухню, достал из холодильника банку пива и повалился на диван в одном полотенце.

При жене он себе такого не позволял. Сергей хорошо запомнил, как быстро расслабился в первом браке: садился в трусах за обеденный стол, ковырял в носу, если возникала такая потребность, и не понимал, для чего человеку дома нужна хорошая одежда, когда вытянувшиеся треники и ветхие дырявые футболки намного удобнее.

На себя прошлого он оглядывался неприязненно. Что заставляло его выглядеть распустившимся мужиком в каких-то двадцать пять лет?

«Чем теснее живешь с кем-то, тем важнее дистанция». Такое правило он вывел. Пару лет назад, поймав себя на том, что не прикрыл дверь в туалет, прежде чем помочиться, Бабкин вздрогнул. Жена сидела в соседней комнате, и, если только он не собирался устроить для нее звуковые спецэффекты типа «Бахчисарайский фонтан», его забывчивость выглядела необъяснимой.

Красная аварийная лампочка вспыхнула и замигала. Он стал с удвоенным вниманием следить за своими привычками.

Ему не хотелось быть противным для своей жены.

Поэтому Сергей заботился о том, чтобы у него не отрастало брюхо, не позволял волосам в носу покидать пределы ноздрей и даже понемногу приучал себя вместо любимых футболок носить дома рубахи.

Но сегодня можно было расслабиться. Маша вернется не раньше одиннадцати. У него куча времени! Он выбрал «Пацанов», включил первую серию и отпил пиво.

Четыре серии спустя у него заныла спина. Сергей встал, потянулся и решил сделать перерыв. Макар все не звонил. От нечего делать Бабкин открыл компьютер, щелкнул на новости. По старой привычке он раз в сутки просматривал раздел с происшествиями, особенно внимательно изучая те, которые случались рядом с их домом.

«Сотрудница ресторана застрелена на юго-востоке Москвы».

Несколько секунд он непонимающе смотрел на заголовок. Затем нажал на ссылку, и открылась статья всего в пару абзацев. Владельцы не успели заплатить ушлому журналисту, чтобы он не упоминал название заведения в своей статье, и подзаголовок был выделен жирным шрифтом: «Убийство шокировало посетителей ресторана! Официантка убита выстрелом в упор».

Далее следовало сообщение о том, что убийца скрылся и его ищут.

«Совпадение», — сказал себе Бабкин, похолодев.

Он набрал номер бывшего коллеги.

— Убийство в «Корове и дубе». Мне нужна фамилия жертвы, срочно.

— Блин, Сережа, конец рабочего дня, дай людям отдохнуть, — запротестовал тот.

— Саня!

— Да понял, понял! Не ори.

Коллега повесил трубку, а Бабкин принялся ждать. Он успел несколько раз обновить страницу с новостью и прошерстил другие сайты в поисках дополнительной информации, но ничего нового не узнал.

Пискнул телефон:

«Дарья Белоусова. Два пулевых, смертельное — в голову. Стрелок скрылся».

Бабкин втянул воздух сквозь стиснутые зубы.

Он представил, как Вера приезжает в кафе, где только что убили ее дочь, и выругался. Позвонил, но абонент был недоступен. «Она уже в метро».

Тогда он набрал Илюшина.

— Дарья Белоусова застрелена час назад. В кафе, где я ее видел своими глазами.

Секундная пауза. Но Илюшин соображал очень быстро.

— Родители знают?

— Без понятия. Ни до матери, ни до отца не могу дозвониться.

— Едем к ним на квартиру, — решил Макар. — Черт! Кому понадобилась восемнадцатилетняя официантка?

Трясясь в метро, Бабкин задавал себе тот же вопрос. Насильственная смерть Белоусовой говорила о том, что они пропустили что-то важное в своем расследовании.

Он успел по дороге выяснить, кто работает со следственно-оперативной группой на месте преступления, и договориться, что они с Илюшиным подъедут через час. «Надеюсь, застанем экспертов». Собеседник подтвердил, что выстрелов было два. Сергей поверил бы, что убийство — дело рук случайного сумасшедшего, бегающего с оружием по Москве, если бы не вторая пуля, выпущенная в голову несчастной девушки.

«Заказное убийство, — думал он. — Бред какой-то».

Илюшин ждал его возле дома Белоусовых.

— А почему не на машине?

— Пива выпил, — хмуро сказал Сергей. — Телефоны ни отца, ни матери не отвечают. С сыном то же самое.

— Может, все трое в метро?

— Вера сказала, что поедет туда одна, без мужа. Ладно, сейчас разберемся…

Лифт был сломан, им пришлось подниматься пешком на седьмой этаж. Еще с пятого они услышали голоса, и Бабкин ускорил шаг.

Дверь квартиры, где жили Белоусовы, была распахнута. Внутри бородатый мужчина руководил группой из трех женщин.

–…сдирай, завтра человека пришлю, переклеивать будем. Про шторы не забудь. Все отстирать, полы отмыть. А тебе что здесь нужно?

Последний вопрос относился к Илюшину. Но когда за ним в дверном проеме выросла фигура Бабкина, бородач непроизвольно сбавил тон:

— Вы кого-то ищете?

— Белоусовых, — сказал Макар. — Егора и Веру.

— Это еще кто такие?

— Они здесь живут, — вмешался Бабкин. Время, время поджимало! Если следственная группа уже на выезде, им нужно торопиться.

— Не живут здесь никакие Белоусовы, — отрезал тот. — Я хозяин. Жил мужик один, вот только съехал час назад по-тихому, и за последний месяц не заплатил! Соседка увидела, как он сумки таскает в машину, позвонила мне. Все свое вынес, сволочь. Смылся с концами! А где ваши Белоусовы, я без понятия!

Бабкин, не говоря ни слова, вышел на лестничную клетку и уставился на дверь с номером квартиры. Нет, они ничего не перепутали. Он не мог бы забыть этот коридор и ободранные стены.

— Сережа, это та самая квартира, — сказал изнутри Макар.

— Что значит «та самая»? — насторожился хозяин.

Бабкин вернулся, сунул ему под нос удостоверение.

— Нам нужно десять минут, — негромко сказал он. — Мы только осмотрим комнаты.

Бородач запротестовал, но Сергей взглянул на него и раздельно повторил:

— Десять. Минут.

И тот не стал спорить.

Квартира была пуста: вычищена, выскоблена изнутри, словно раковина. Остались предметы мебели: диван, кровать, кухонный гарнитур, — но все личное, частное исчезло. О плакате с корейскими мальчиками напоминала только лента высохшего скотча, болтающаяся, как сопля, на обоях. Грязно-розовые шторы в комнате Даши предстали тем, чем и были на самом деле: запыленными тряпками, которые давно не стирали.

Брошенный дом усмехался им в лицо. Ни клочка мусора, ни забытого белья. Все подчищено, подтерто, и над выхолощенным жильем витает не выветрившийся до конца запах хлорки.

Бабкин стал вспоминать, что они видели, когда были здесь. Вещи на вешалке в прихожей, ботинки… Все это упаковывается за двадцать минут. Кухня? Там был минимальный набор посуды. Ничего из того, что придает комнате свое лицо: ни подушек на стульях, ни комнатных цветов, не говоря о магнитиках на холодильнике…

Он натянул перчатки, вынул из сумки набор для снятия отпечатков пальцев.

— Пожалуйста, не пускайте пока уборщиц в комнаты, — сказал Илюшин бородачу, следовавшему за ними по пятам. — Простите, как вас зовут?

— Константин…

— Константин, у вас есть договор с арендатором?

— Само собой! Я с этого козла через суд буду взыскивать! Обои подрал, паркет поцарапал… Пусть еще за моральный ущерб платит…

— Можно взглянуть?

В договоре Илюшина заинтересовала страница с паспортными данными. Арендатором значился некий Игорь Матвеев, тридцати двух лет.

— Утром мы встречались в этой квартире с семьей, у которой пропала дочь, — сказал он. — Посмотрите, пожалуйста: вы видели этих людей раньше?

Он показал копии паспортов Белоусовых-старших и снимок Дарьи. Владелец внимательно рассмотрел их и покачал головой:

— Не, не встречал… Мужик у меня снял эту квартиру шесть месяцев назад. Сказал, что жить будет один.

— Он рассказывал о себе?

— Да то же, что и все… Переехал в Москву из Костромы, устроился тут на работу. Сказал, что планирует на долгий срок. Я, правда, удивился, зачем ему одному три комнаты, но это уж не мое дело. Вольному воля, правильно я говорю? А трешки не самые ликвидные, их сдать труднее, чем однушку…

— Познакомьте меня, пожалуйста, с вашей соседкой, — попросил Макар.

Пожилая женщина, открывшая им, сообщила, что последние месяцы провела на даче, наезжала изредка, только чтобы проверить квартиру, и не видела своих соседей. Ни родителей, ни юношу, ни девушку. А вот как заметила, что какой-то тип стаскивает вещи по лестнице, так сразу позвонила Косте!

На лестничную площадку вышел Сергей, скатывая перчатки. Отвел Макара в сторону.

— Отпечатков нет. Кто-то прошелся с тряпкой по всем поверхностям. Подлокотники, подоконники, зеркала, полки в кухне — все чистое. Много времени не заняло, а следы зачистили качественно.

— Дверные ручки? — спросил Илюшин.

Сергей внимательно посмотрел на него.

— Понял, — со вздохом сказал Макар. — Извини. Поехали на место преступления.

Они записали телефон Константина и договорились, что он позвонит им, если будут какие-то новости. Хозяин квартиры недоуменно кивал и соглашался. Он, кажется, так и не понял, что произошло.

«А сами-то мы поняли?»

Когда они вышли на улицу, Бабкин вытащил сигареты и закурил. Илюшин не сказал ни слова.

— Сейчас быстро докурю и поедем, — пообещал Сергей.

— Не торопись. Все равно уже везде опоздали. — Илюшин раздраженно щелкнул пальцами. — Черт, черт! Кошка, которую звали Машка, потому что он на ходу выдумал эту кличку по созвучию с именем дочери! Названия корейских поп-групп, которые не похожи на лягушачье кваканье! А как тебе выдумка с удочерением? Надо было подстраховаться на случай, если мы найдем Дашин сотовый и увидим, что в нем записаны не «мама» и «папа», а «Вера» и «Егор». Сережа, нас провели как последних идиотов. Сколько шансов, что паспорта не поддельные?

— Один из тысячи. Только если они дураки или люди, которым нечего терять. Но на первое ничего не указывает. Они наняли нас, выяснили, где Дарья Белоусова. Женщина упросила меня не подходить к ней, и они профессионально убрали ее, а затем смылись. Знали, что мы придем, и все успели, даже с запасом. Уже за час до нашего визита от них не было и следа. Стерли отпечатки — значит, боялись опознания. Следовательно, паспорта поддельные. И тот тип, который снимал квартиру, тоже вряд ли существует. Скорее всего, один из членов банды.

— И все это для того, чтобы убить восемнадцатилетнюю девчонку, — задумчиво сказал Макар.

— Угу. С нашей помощью. — Бабкин докурил и бросил окурок в урну. — Поехали.

В метро за всю поездку оба не проронили ни слова. От Сергея так явственно фонило яростью, что вокруг них образовалось свободное пространство.

Напрасно он повторял себе, что у них не было оснований, чтобы проверять подлинность паспортов Белоусовых. Что те привели с собой какого-то парня, сыгравшего роль их сына, и это тоже сработало в их пользу — картинка выглядела убедительной. Что квартиру подготовили к их приходу, натаскали в комнату предметов, свидетельствующих, что здесь действительно живет восемнадцатилетняя девушка…

Бесполезно. Их наняли люди, которые пытались найти Дарью Белоусову, и они с Макаром вывели их прямо на нее. Он сам, лично, сдал ее местонахождение хитрой бабе, притворившейся страдающей матерью. Купился на притворные рыдания.

Когда они поднялись из метро на поверхность, Макар нарушил молчание.

— Комнату они нафаршировали тем, что под руку попалось. Интересно, был ли в ней хоть один реальный предмет, принадлежавший Дарье? Игрушки — из магазина, если не с помойки. Плакат купили в ближайшем киоске. Книжки — бесплатные, с батареи в подъезде. Одежда? Ну, одежда, наверное, принадлежала ей.

— Зачем убивать, если девчонка и так жила с ними? — мрачно спросил Бабкин.

— Мы даже этого достоверно не знаем.

— Маршрут на камерах совпадает с тем, который они описали. Похоже, им действительно нужно было отыскать ее.

— Тогда убили именно потому, что она сбежала.

— Украла что-нибудь? — вслух подумал Сергей. — Но зачем убивать?

Он издалека увидел возле кафе машину опергруппы и ускорил шаг.

Со следователем Бабкин был знаком. Тот поздоровался и сказал, что они почти закончили.

Намек был прозрачен: все устали, никто не собирался задерживаться ради двух частных детективов.

— Взгляну на тело? — попросил Сергей. — Или уже увезли?

— Нет, пока здесь. Машина в пробках застряла.

— Все как обычно.

Они мрачно ухмыльнулись друг другу, и Бабкин вышел на задний двор. Илюшин безмолвно держался за его спиной.

Тело под черным полиэтиленовым пакетом казалось совсем маленьким. Девушку застрелили, когда она стояла на крыльце: она скатилась вниз, на ступеньках остались следы крови. Сергей осторожно обошел их и присел на корточки рядом с трупом.

Он не боялся вида смерти, но всегда медлил пару секунд, прежде чем откинуть покрывало, — словно давал покойнику время приготовиться к неприятной встрече с живыми.

Невдалеке курили, до него доносился запах дыма. Он приподнял пакет и рассмотрел тело. Светлые волосы в крови. Пулевое отверстие чуть выше левого уха. Лицо удивленное, совсем юное. Под нижней губой розоватый след размазавшейся помады. Бабкин скрипнул зубами.

— Смерть наступила около семнадцати тридцати. — Следователь подошел и встал за ними, сунув руки в карманы. — Она курила на крыльце, убийца приблизился, выстрелил — расстояние метра три, не больше. Когда упала, подошел и добил. Хотя и первая рана была смертельной, по словам эксперта. — Он помолчал и добавил со вздохом: — Совсем народ озверел…

— Свидетели? — спросил Бабкин.

— Свидетелей полно, толку чуть. Этот двор проходной, как видишь. Убийца ждал на скамейке, когда официантка выйдет. У них смена заканчивается в восемь, он пришел заранее. Девчонка выскочила покурить, он просто подошел и застрелил ее. Люди слышали два громких хлопка. Кое-кто видел высокого мужчину в куртке с капюшоном.

— А что с камерами ресторана?

Следователь хмыкнул.

— Есть, но качество поганое. Решили, понимаешь, сэкономить. — Он кивнул на убитую девушку. — А к вам она какое отношение имеет?

Сергей собрался с силами. М-да, после этого случая они с Илюшиным надолго станут посмешищем.

Самое печальное, что он знал следователя как хваткого профессионала. Подвернись им сейчас дурак и взяточник, Бабкин обрадовался бы ему куда больше. В этом случае у него были бы все основания держать историю о фальшивых клиентах при себе.

— Она вышла покурить на крыльцо? — переспросил Илюшин.

— Да.

— И успела закурить?

— Окурок валялся там. — Следователь указал на нижнюю ступеньку. — Пачку сигарет и зажигалку положила на перила, они так и лежали, когда ее нашли.

— Пачку сигарет… — повторил Макар и пружинисто выпрямился. Всю его молчаливость как рукой сняло. — Персонал уже разошелся?

— Нет, все здесь, с ними пока работают. Но они говорят в общем одно и то же: услышали хлопки, стрелка никто не видел. Про личную жизнь она не распространялась, будем родных опрашивать…

— Тело опознал кто-то из присутствующих?

Бабкин недоуменно взглянул на него.

— В каком смысле — опознал?

— Это не Белоусова, — сказал Макар.

В первую секунду Сергей не понял, о чем говорит напарник. Светлые волосы, острый подбородок, надпись на бейдже. Он своими глазами видел эту девчонку несколько часов назад!..

— Белоусова не курила. — Илюшин обернулся к следователю. — Это другая девушка. Не выпускайте никого из ресторана, надо выяснить, кто она.

Убитую звали Виктория Сивкова.

Когда заново опросили весь персонал, стала ясна картина случившегося.

–…она сок на себя опрокинула, — рассказала одна из официанток. Бабкин отметил, что она тоже напоминает Белоусову, и поймал себя на желании начистить менеджеру рыло. Подобрал их, сволочь, будто в собственный гарем. — Вика психовала весь день, к вечеру совсем расклеилась… Это бывает, особенно поначалу. Я внимания не обращала, только слышала, как Даша ее утешает… Нет, раньше не знала никого из них. Они и сами только здесь познакомились. Новички обычно всегда растерянные. Белоусова? Нет, она поспокойнее…

Старшая официантка смены была очень смущена общей ошибкой и старалась вспомнить события как можно добросовестнее.

–…вообще-то у нас для таких случаев должна храниться запасная одежда в шкафах. Но ресторан не выдает на нее денег, а сами мы… В общем, мало у кого она есть. Знаете, сколько сейчас стоит купить новую форму! Даша прибежала ко мне и отпросилась на пять минут. Она снимает квартиру на соседней улице, через дорогу. Сказала, что захватит из дома запасную футболку, похожую на форменную, и принесет. У Вики в обслуживании в это время было три столика, а у нас поначалу строго следят за новенькими, меняться не рекомендуется. Это потом все расслабляются.

— Даша сняла свою футболку и отдала Вике?

— Да. У них один размер. А бейдж остался, они в спешке не стали заморачиваться с тем, чтобы перекалывать. Даша накинула куртку прямо на белье и побежала за запасной футболкой.

— А почему Сивкова вышла покурить в середине смены?

— Клиенты ее ушли. У нас такое часто бывает: то густо, то пусто. У одних ребенок начал скандалить, они быстро свернулись. Другим позвонили, что машину эвакуируют — выскочили как ошпаренные… Третьи просто доели.

«Черт, как просто, — думал Сергей. — Две девчонки поменялись майками, одна вышла покурить… Как долго этот козел ждал ее? Что бы он предпринял, если бы официантки покинули кафе группой? Выслеживал бы Белоусову до дома и прикончил ее у подъезда?»

Впрочем, что толку об этом размышлять. Случилось то, что случилось. Убийца застрелил не ту девушку.

Следующим они опросили охранника «Коровы и дуба», который первым наткнулся на тело. Бабкин, который был невысокого мнения обо всех охранных службах мира, отдал должное этому человеку, хотя ошибка в опознании в итоге случилась именно из-за его действий.

— Девчата загомонили, что колесо у машины лопнуло, — неторопливо говорил чисто выбритый мужчина лет пятидесяти с мясистым лицом. — Но я сразу понял, что стреляли. Два хлопка — не, колесо так себя не ведет. И звук другой. Палили во дворе, я метнулся туда, гляжу — наша лежит. — Он поморщился. — Ну, с такими ранами не выживают. Все равно проверил пульс на всякий случай… Мало ли, какие чудеса… Но в этот раз вышло без чудес.

«Не совсем так», — мысленно сказал Сергей, как раз считавший возвращение Белоусовой к жизни чем-то сродни волшебству.

— Народ изнутри повалил на крыльцо, я рыкнул, чтобы не высовывались.

— Почему?

— Затопчут следы, да и незачем глазеть… К тому же насчет стрелявшего ясности не было. А вдруг вернется? Если псих, запросто может… Наташа, старшая смены, выглянула, я ей крикнул, чтобы пакет принесла. Закрыл девчонку. На бейдже прочитал имя, сказал, когда ваши приехали…

— Вы не знали ее в лицо?

— Она недавно появилась, откуда мне ее знать.

«Вот почему убитая прошла по сводкам как Дарья Белоусова».

Ладно, с этим разобрались. Но где она сама?

Еще сорок минут ушло на то, чтобы восстановить перемещения Белоусовой во время убийства.

Девушка вернулась в кафе за пять минут до нападения. Бабкин в очередной раз поразился ее везучести. Когда раздался выстрел, она была внутри: помогала убирать посуду со столиков. Ее видели другие официантки. Затем она незаметно исчезла.

Шкафчик с ее вещами был пуст. Просмотрели записи с внутренних камер ресторана и увидели, что девушка покинула «Корову и дуб» в семнадцать тридцать шесть. Внешние камеры зафиксировали, как она вливается в толпу пешеходов и исчезает на улице, ведущей к метро.

Бабкин подавил желание выкурить еще одну сигарету. Все это в голову не лезло.

— Ты что-нибудь понимаешь? — спросил он Илюшина.

— Понимаю, что у Белоусовой отличная реакция, — одобрительно сказал тот. — Услышала выстрел, бросилась было со всеми вместе, но сразу же догадалась, что произошло. Видишь? — Он показал на остановленный кадр. — Она не ломится в заднюю дверь, а замирает на две секунды, разворачивается и бежит в комнату для персонала. Две секунды ей понадобилось на осмысление! Запихала вещи в рюкзак — и смылась. Она знала, что убить должны были ее, а не Сивкову.

— Следователь отправил людей на съемную квартиру… — начал Сергей.

Илюшин пожал плечами:

— Бесполезно. Ее там нет. Документы и деньги у нее с собой, все остальное она бросит. Ей нужно затаиться и где-то пересидеть, потому что теперь ее ищут не только бывшие подельники, но и полиция. О нас Белоусова, скорее всего, не догадывается…

— Бывшие подельники? — перебил Сергей. — С чего ты взял?

— А кто же? У них фальшивые паспорта на всю команду и наемный киллер, отмороженный достаточно, чтобы затеять пальбу ранним вечером в присутствии свидетелей. Кем еще они могут быть?

Бабкин все-таки вытряхнул сигарету из пачки, но не закурил: стоял, вертел в пальцах.

— И что теперь?

— Отыщем ее, — как о само собой разумеющемся сказал Макар. — Выясним, кто эти люди, устроившие перед нами спектакль. Найдем и их тоже.

— На ее месте я бы сейчас драпал без оглядки из Москвы.

— Может, и так. Или, если ей некуда драпать, она будет искать место, где укрыться.

Бабкин недоверчиво покачал головой.

— Это даже не иголка в стоге сена… Какие у нас зацепки? Ну, в ресторане на шкафчике будут ее отпечатки пальцев. Если приводов не было, это ничего не даст. Опросят соседок, которые впервые увидели ее вчера. В лучшем случае установят, что у нее есть второй телефон, который она наверняка уже сбросила, как сделала с первым. Единственное, что у нас имеется…

Он осекся.

— Сережа, не зависай, — попросил Макар.

— Подожди, как это может быть? Черт, они что, реально это провернули?..

Илюшин поднял брови.

— Заявление о пропаже человека! — объяснил Сергей. — Оно-то реально существует. У них хватило наглости прийти с поддельными паспортами и подать заяву?..

— Или, — сказал Макар, помолчав, — есть еще один вариант.