Когда мы падаем

Энн Петцольд, 2020

Элла – обычная студентка. Чжэ Ён – звезда самой популярной k-pop-группы, у участников которой не должно быть личной жизни. После того как фото Эллы и Чжэ Ёна появилось в интернете, они вынуждены расстаться. В глубине души Элла понимает, что отпустить Чжэ Ёна было правильным решением. Но с этого момента ее жизнь превращается в кошмар: оскорбления и угрозы в социальных сетях, внимание назойливых журналистов. Чжэ Ён пытается забыть Эллу, но не может оставить ее в трудную минуту. Ему предстоит сделать сложный выбор, ведь блестящая карьера окажется под угрозой, если их снова увидят вместе.

Глава 6

Я медленно выплывала из сна. Кажется, моя голова еще неготова к новому дню. В ней еще кружили обрывки снов и воспоминаний, и их тепло окутывало меня, даже когда я уже открыла глаза. В последний раз так уютно мне было еще в Нью-Йорке, в объятиях Чжэ Ёна. Но с каждой минутой сон отступал все дальше.

Перевернувшись на спину, я прислушалась к тишине. Два часа назад за Лив заезжали Чарли и ее мама, я слышала их сквозь сон. Не знаю, что у них за планы, но мне было не настолько интересно, чтобы вставать и спрашивать. Вместо этого я снова погрузилась в мир грез. Мне не давал покоя вчерашний рассказ Лив о том, что происходит последние дни с Чжэ Ёном. Как он там… Меня разрывало желание написать ему.

В комнате темно, сумрачнее обычного. Посреди ночи была гроза. Казалось, она и сейчас продолжает бушевать. Я закопалась поглубже под одеяло и в полусне попробовала нащупать под подушкой телефон. Вчера так и не ответила Эрин, нужно исправляться.

Мессенджер открыт, входящие сообщения обновились за долю секунды…

И сердце пропускает удар.

Я рывком села в постели, чуть не уронив телефон. Наверное, я все еще сплю. Перевернулась на бок и снова уснула. Ничем другим имя и извещение о двух непрочитанных сообщениях на дисплее не объяснить.

Какое-то время я сидела, застыв камнем, и уговаривала свои легкие снова начать нормально дышать. С переменным успехом.

Каждый раз, как экран гас, я выжидала секунду и снова включала его. Результат не менялся, но поверить в происходящее никак не удавалось. Должно быть, это осколок сна. Мое подсознание всего лишь вытащило на свет глубоко запрятанное желание.

Я протерла глаза, но на экране все еще отчетливо виднелось имя Чжэ Ёна. Видно только самое начало текста, но и этого хватило, чтобы сердце пустилось вскачь.

Внутри меня любопытство боролось с желанием проигнорировать сообщения. Заархивировать чат, удалить и вернуться в свой спокойный, безопасный мирок. За последние недели и месяцы я стала настоящим профи в отрицании реальности. Но чем больше я отговаривала себя, тем сильнее мне хотелось прочесть, что же он написал. Указательный палец завис над чатом. Глубоко вздохнув, я зажмурилась — можно подумать, это поможет спрятаться от дожидающихся меня сообщений — и вслепую тыкнула в экран. Резко выдохнула, открыла глаза.

Чжэ Ён: Я видел видео.

Чжэ Ён: Ты в порядке?

Сердце отчаянно колотилось. Да так, будто стремилось выпрыгнуть и умчаться подальше. Вот бы и мне вслед за ним!

Но вместо этого я отложила телефон и принялась сверлить взглядом стену.

Ответить?

Нет. Вот уж чего точно делать не стоит.

Но ведь хочется!

— Аргх!

Да я вообще не переставала бы с ним общаться, если уж о моих желаниях речь зашла.

Снова подняла телефон, набрала ответ и опять удалила. Чжэ Ён тоже так мучился перед тем, как мне написать? Снова и снова пытался подобрать нужные слова? И так же нервничал, нажимая «отправить»?

Я: Тебе и правда не стоит писать мне.

Сообщение ушло, я тут же спрятала телефон под подушку и встала. Нашла взглядом на ночном столике часы. 10:30. Не успела я подумать, мозг сам высчитал разницу часовых поясов. В Японии ночь. Половина второго. Он уже спит? Или готовится к концерту? А может…

Телефон под подушкой глухо завибрировал. Я посмотрела на кровать, еще секунда ушла на борьбу с собой. Смотреть? Может, не надо?

В конце концов я сдалась. Упала на кровать и, задержав дыхание, вытащила телефон.

Чжэ Ён: Я каждый день думаю о тебе.

В ушах зашумело. Будь последние несколько месяцев очередным наброском в моем скетчбуке, я сейчас схватилась бы за ластик и все стерла. Чтобы начать сначала. Тогда я вела бы себя осторожнее. А может, и вовсе не пошла бы на ту премию и не стала бы с ним знакомиться. Но прошлое не изменить.

Я перечитала сообщение, потом еще раз, в горле встал ком. Эти слова… Мне так хотелось услышать их от него. Но вот они, черным по белому передо мной, и от этого так больно, что перехватывает дыхание. Почему он написал именно сейчас, когда я, наконец, почувствовала, что могу двигаться дальше?

Я: Это нечестно.

Я: Нельзя заявлять такое, зная, что я не могу сказать в ответ то, что ты хочешь услышать.

А я бы хотела сказать.

Я: Пожалуйста, не пиши мне больше.

Обеими руками, вцепившись в телефон, я смотрела на отправленные сообщения. Какая-то часть меня отчаянно надеялась, что он проигнорирует мои слова и ответит. Как он там? Чем занят? Как проходят концерты? Ладят ли они с ребятами из группы, несмотря на произошедшее?

Полчаса. В ответ тишина. И как бы мне ни хотелось списать его молчание на разницу часовых поясов, очевидно, он просто выполняет мою просьбу.

Я попыталась найти плюсы: переписка оказалась настолько короткой, что можно притвориться, будто ее вовсе и не было. После недолгих колебаний я так и сделала, уговаривая себя, что все к лучшему. Так хотя бы никто не пострадает еще больше. Но за этими отговорками я вместо того, чтобы пойти в душ и начать собираться навстречу новому дню, обнаружила себя за письменным столом. С листом акварельной бумаги и карандашом в руках. Акварель я уже давно забросила, но сейчас мне показалось правильным достать именно эту бумагу. Я бездумно чертила линии, сводя их в единую картину. Мэлькнула мысль включить аудиокнигу, но и эту идею я отбросила, позволив себе с головой уйти в рисование. Меня радовала царящая в квартире тишина: Мэл после визита к родителям Джоша будет поздно — и это если перед этим не решит заехать на работу, Лив уже ушла.

Только дорисовывая в верхнем углу листа невзрачную сову, я вынырнула из своих размышлений и… увидела перед собой Хогвартс. Не детальный, пока только грубые очертания величественной школы чародейства и волшебства и водную гладь расстилающегося перед ней озера. Замок выглядел не так, как в фильмах. Башни казались не такими острыми, яснее проглядывались очертания классического замка. Но это, несомненно, Хогвартс!

Отложив карандаш, я взлохматила непричесанные волосы. Затем откинулась на спинку стула и, глубоко уйдя в мысли, покрутилась на нем. Не хочу копаться, почему в голове снова всплыл злосчастный «Гарри Поттер». И так все ясно.

Пусть я впервые прочитала серию всего несколько месяцев назад, я сильно привязалась к ней. Столько теплых воспоминаний, которые продолжают меня радовать. Как же здорово, что мама с папой с детства читали нам сказки, и я снова и снова могу обращаться к ним. А если не складывается со словами, то в моем распоряжении миры, которые я создаю своими руками, — достаточно всего лишь карандаша…

Это чувство согревало меня изнутри, и я весь день цеплялась за него, не позволяя себе упасть в круговерть мыслей о Чжэ Ёне. Мне даже плюс-минус удавалось. С помощью работы и Эрин, своими сообщениями время от времени нарушающей мое уединение.

Однако как же я радовалась, идя вечером домой. Радовалась и нервничала. Поначалу из-за тех сообщений от Чжэ Ёна. Но стоило подняться на наш этаж, и все померкло на фоне беспокойства — как же теперь вести себя с Лив? Вчера мы общались почти как раньше, но в одночасье забыть обо всем произошедшем и начать заново, как будто и не было последних недель? Звучит нереально.

Но, войдя в квартиру, первым делом я увидела не, как обычно, закрытую дверь в комнату младшей сестры. А саму Лив посреди гостиной на диване. Тихо работал телевизор. Стоило мне подойти ближе, она перевела на меня взгляд, и я замерла — ноги будто сами почуяли мучившую меня неуверенность. Между нами все по-старому? Я могу спокойно заговорить с ней, подсесть на диван или лучше пока не трогать?

Краем глаза я углядела знакомую злодейку на экране и, как за соломинку, уцепилась за нее.

— Смотришь «Русалочку»?

— Ага, хочешь присоединиться?

— Ну, если можно.

Лив махнула рукой и переползла поближе к краю дивана, чтобы мне было где сесть. Я устроилась рядом с ней, все еще слегка напряженная, но жутко довольная, ведь мы снова проводим вместе время. В конце концов, Лив не против, что я тоже здесь. Постепенно я расслабилась. Хоть мультик нами давно засмотрен до дыр, мы продолжали следить за происходящим на экране. Однако Лив продолжала периодически лазить в телефон.

— Может, нам еды заказать? — наконец, спросила она.

Я кивнула:

— Пицца?

В ответ она открыла приложение доставки в телефоне.

Пока мы кусок за кусочком уничтожали пиццу, было не до разговоров. Но вот остались только обгрызанные корки, повисла тишина. Интересно, Лив, как и меня, гложут сомнения, и она не уверена, о чем теперь говорить? Какие темы безопасны, какие нет… Тем временем, пока я пыталась навести порядок в мыслях, ее внимание кочевало от «Русалочки» к телефону и обратно. Мне хотелось просто наслаждаться проведенным с сестрой временем, но очевидно — между нами еще не все гладко. Над шутками друг друга мы смеялись чуть тише обычного, переговаривались тоже осторожнее. Да и слова Чжэ Ёна все крутились в голове. Мне почему-то казалось, будто я сделала что-то запретное, хотя ничего толком ему не написала. А как отреагирует Лив, если узнает? Что скажет Мэл?

Титры «Русалочки» давно кончились, и тут я ощутила на себе взгляд Лив. Она задумчиво глядела на меня, приоткрыла было рот, но ничего так и не сказала. Я уже хотела прийти на помощь ее борьбе с нерешительностью, как она, наконец, совладала с собой.

— Элла?

— Да?

— Насчет вчерашнего видео, — начала она, теребя в руках телефон. — Я весь день сижу в «Твиттере», и сегодня оно почти отовсюду из-под хэштега NXT исчезло. Вместо этого везде отрывок концерта, и все ему умиляются.

— Что за отрывок? — не сдержала я любопытства.

— Хочешь глянуть?

На мой кивок она усмехнулась и, разблокировав телефон, протянула его мне.

Это оказалось короткое фан-видео, всего-то на две минуты. Конец какой-то из песен, голос Мин Хо медленно затихает. Спустя несколько секунд к Мин Хо подошел Эд и вьюном повис на нем, пока тот снова не заулыбался. К концу видео Мин Хо уже и вовсе смеялся над чем-то, что ему нашептал Хён У. За секунду до того как экран погас, в углу на долю секунды промелькнул Чжэ Ён, но тут же скрылся. Этого хватило, чтобы сердце болезненно сжалось.

Я вернула телефон Лив:

— Что это с Мин Хо?

— Как раз перед этим фанаты стали подпевать Soft Love. Это одна из ранних песен NXT и поэтому много значит для них. И весь зал вдруг запел ее! Даже у меня мурашки, а ребята и вовсе потеряли дар речи, стояли посреди сцены, будто никак не могли поверить в происходящее. — Лив негромко рассмеялась. — А ведь на концертах такое частенько случается. Казалось бы, можно и привыкнуть.

Я прикусила язык, чтобы не спросить о Чжэ Ёне. Думаю, такие вещи для него много значат. Меня захватили воспоминания о том, с какой любовью и благодарностью он отзывался о фанатах NXT. Насколько он был сдержан.

Лив, кажется, размышления унесли и того дальше. Краем глаза я заметила, как она нервно пригладила штаны.

— Слушай. Элла… Не хочешь сходить со мной поискать подарок Чарли на день рождения?

Я в изумлении подняла брови, задвинув подальше мысли о Чжэ Ёне и NXT.

— Когда?

Она пожала плечами:

— На неделе. Если тебе ок?..

Я улыбнулась уголком губ. Нам обеим все еще нелегко, но виден прогресс.

— Я с удовольствием схожу с тобой.