Она - новенькая

Эля Пылаева

Такие мажоры, как я, имеют всё, что хотят? О, да! Так оно и было, пока я не захотел новенькую. В ней всё бесит! Упертая, токсичная и заносчивая заноза. Заноза, которая проткнула меня в сердце… …Короче, сама дойдёт. Бесит! Я ей что – швейцар? – Перед тобой общежитие, – показываю ей. – Не маленькая, сама дойдёшь. – Хм. Окей… – с пренебрежением. Поправив очки, тянет за кончик своей палочки, превращая ее в телескопическую трость! Это что еще за тренд сезона? Ощупав ей нижнюю ступеньку, аккуратно спускается. И, водя палочкой перед собой, медленно идет по дорожке. До меня вдруг доходит… Она же слепая!

Глава 1 — "Добби хочет быть свободен"

МАКС

В воскресенье в школе пусто. Большинство приезжают с выходных в понедельник перед уроками. Есть конечно и те, кто живет безвыездно. Если родители за границей, например. Или сироты, их мало, но тоже есть. Я иногда остаюсь. Дома нескончаемая строевая подготовка. Задолбали.

— Ша-га-лов… — заигрывающе.

— Привет! — разворачиваюсь я.

Марика…

Оглядываю её с ног до головы. Высокие шпильки делают её ноги в обтягивающих кожаных штанах бесконечными. Алые губы провокационно изгибаются. Выглядит прилично старше своих неполных восемнадцати.

— Дресс-код тебя догонит, — качаю я осуждающе головой.

У нас тут с этим очень строго. На территории"Швейцарии"эротизм под запретом. Дресс-код диктует все, вплоть до разрешённого цвета помады — персиковый, бежевый, светло-розовый.

— Да я только приехала. Сейчас перевоплощусь в школьницу-нимфетку.

Откидывает копну тёмных волос назад. В ушах новые камни по карату, не меньше.

— Хорошо тебя уработали… — хмурясь, разглядывает меня. — Ну, ничего, до свадьбы, как говорится, заживет.

Марика — местная хищница. Мажорка и папина дочка.

— До твоей? Как кстати твой пузатенький депутат? — ехидничаю я.

Обычное дело для девочек нашего круга. Часть из них здесь уже имеют респектабельных женихов сильно постарше. И вроде не средневековье, но в этом плане в наших"широтах"ничего не поменялось. Папы делают свой бизнес, налаживая родственные связи с нужными людьми за счёт дочек.

— Эй, полегче на поворотах! — прищуривается она мстительно.

— Да ладно! Мы же вдвоём, можем и попинать твой статус-кво, — подмигиваю ей.

— Больше — нет. Ты переметнулся в стан классового врага.

Оба моих друга-мажорчика встречаются с девчонками"из простых", с которыми у"золотых"вечный конфликт.

— Ой, всё… — морщусь я. — Это ваши бабские тёрки, не надо меня в них вмешивать. Так что — сбежала в школу с выходных пораньше?"Лягушонок"достал или по молодым и борзым заскучала?

— Оба-два… — усмехается цинично.

Любит Марика молодых и борзых. Но тайно. Иначе, её ревнивый"лягушонок"съедет с этого многообещающего брака. А Марика девочка расчётливая.

Подходим к общежитию.

— Где все твои?

— В кинозале."Неделя итальянского кино"же…

— Мм. А ты почему не там?

— Так шёл, ты с курса сбила.

— Ну раз так, поможешь мне переоблачиться в хорошую девочку? — шепчет она негромко.

— Марика… камеры! — ухмыляюсь я.

— Ой, да ладно, Шагалов, нашёл тоже проблему. Кто за ними в воскресенье следит? Аллу в больницу увезли на рентген, с ногой что-то… Тут три калеки на территории осталось.

Калеки — неожиданно режет. До болезненного ощущения в животе. И лёгкой неприязни к Марики. Хотя, ну что такого она сказала?

Я снова уплываю мыслями к новенькой.

Марика открывает дверь комнаты магнитным ключом.

— Кстати, у Вас пополнение.

Яну же к ним, в четырнадцатую поселили.

— Да?! Кто? — недовольно.

Гала и Марика — единственные из девочек жили вдвоём в комнате. Остальные втроём или вчетвером.

Кто?…

— Не знаю, кто родители.

У нас тут всё просто со статусами:"Скажи мне, кто твои родители, и я скажу, кто ты".

— Но, кажется, из золотых. Дерзкая и"дорогая".

— Это не показатель.

— Яна зовут.

Как тактично сказать, что она слепая не нахожу слов. А бестактно я уже сегодня отжёг достаточно.

Марика открывает дверь, я привычным движением быстро залепляю жвачкой глазок камеры на косяке, смотрящей вниз. С этим у нас тоже строго: девочки не заходят в комнаты к мальчикам, мальчики — к девочкам. Иначе, штрафы, штрафы, штрафы… А я очень не люблю отрабатывать.

Внутри буря эмоций от того, что увижу сейчас Яну. А совсем не от того, что Марика предложила пошалить.

Чего тебе так вставила эта новенькая? Ну, не знаю… Зацепила чем-то."Некрасивый…". Коза заносчивая.

Но в комнате Яны нет. Только её чемодан, у свободной кровати, в нише. На перламутровом покрывале лежит айфон.

Ну, здравствуйте! И где она?

Заглядываю в ванную комнату. Нет никого.

Территория школы огромная. Здесь и сад, и аллеи с фонтанами, и конюшни… Много корпусов. И открытый бассейн на улице, с которого ещё не слили воду и не заколотили на зиму!

Мать твою! Куда она умотала?! А если что-то случится? На территории и действительно"три калеки".

Непривычное чувство беспокойства захлестывает с головой.

Нихрена, оказывается,"Добби не свободен"!

Достаю телефон. Алле звонить? Так увезли же её. И даже, если уже вернулась, со своим вывихом особенно не побегает. Это охрану надо напрягать.

— Шагалов! — сдергивает майку Марика. — Ты долго будешь тормозить?

— Черт… Извини, дело срочное.

Сбегаю, оставляя обескураженную Марику без сладкого.

Быстрым шагом иду к бассейну. Там — никого. Агнию надо спросить! Может, Агния её куда увела?

Недалеко от бассейна — маленький кинотеатр. Захожу в зал, прикрывая за собой дверь. На огромном экране"Золото Неаполя"в оригинальной озвучке. Нам здесь не показывают блок-бастеры и комедии. Все фильмы — классика. Развивают художественный вкус… Скукота!

Громко звучит итальянская речь. Понимаю через слово. Я не очень силён в языках.

Прохожу мимо пустых первых рядов кресел в верхнюю часть зала. Там удобные кресла-мешки, и мы всегда тусуемся на них. Останавливаюсь, жду, пока глаза привыкнут к темноте.

Агния спит, свернувшись в своём кресле и устроившись головой на коленях Семёна. Вообще-то, обнимашки в кинотеатре строго запрещены. Но у них железная отмазка. Они — брат и сестра. Правда — сводные. Хотя, это уже детали. И Сэмчик включает тупого, когда Алла пытается наехать на них за"демонстрацию отношений", из серии — "почему я не могу обнять сестру"? На любые попытки воспитателя тактично объяснить про степень родства, он также тактично обвиняет воспитателя в озабоченности. Идеально!

Чуть дальше, возле стены вижу свою потеряшку. Выдыхаю. Не утонула, не убилась, не заблуилась, а всего-то смотрит кино. Ну как смотрит… Слушает.

За ней пустое кресло. Тихо пробираюсь туда, присаживаясь в него.

Тяну за кончик ее кресла, трансформируя его форму и заваливая назад.

Все равно же не видит ничего.

Невозмутимо продолжает лежать. Нависаю над ее лицом своим, покусывая губы. Поцеловать хочется, едва держу себя в руках.

— Опять ты, некрасивый мальчик?

Смеюсь.

— Как ты узнала? Ты же не видишь!

— Я — летучая мышь. Поправь моё кресло.

— Не хочу… — шепчу ей в губы. — Ты оставила свой телефон в комнате.

Поднимает руку. Демонстрируя мне смарт-браслет, как у моей маленькой сестры.

— Всё?

— Номер свой скажи.

— Нет. Я не даю свой телефон некрасивым мальчикам.

Зараза…

— Окей. Тогда, я вынужден попросить у тебя носок.

— Носок?! — прикрывает удивлённо рот.

— Да! Потому что"Добби хочет быть свободен", а не постоянно беспокоиться все ли в порядке в летучей мышью.

Самодовольный ядовитый смех.

— Хорошо. Считай, что я подарила тебе носок.

— На самом деле, лучше чулок или трусики, — шепчу, касаясь ее губ.

— Via! — рассерженно толкает меня ладонью в лоб.

— Чего? — отстраняюсь под давлением ее ладони.

— Прочь, страшненький!

Присаживается, поправляя кресло.

Цокая, закатываю глаза.

— Ну и сиди, скучай, мышка. Тоже мне — Царица Савская!

Сваливаю в столовую.