Бабка. Солнышко. Судьба

Эльвира Юдина

Судьба простой русской женщины так схожа с историей родной страны. Женщины вместе с Родиной разделяли все ее исторические тяготы и лишения. События в книге разворачиваются с конца XIX века в уральской глубинке. Сюжет наполнен описанием русских традиций, уральского деревенского быта и краеведческими мотивами. На примере одной жизни он показывает, как непростые отношения в семье при должном уважении и любви друг к другу заканчиваются прощением, и сохранением семейных ценностей.

Сватовство

Так и жили Наталья и её младший брат Василий у своего старшего брата Егора. Тяжело было Егору и его жене столько народу кормить: своих уже было четверо детей. Ему всё чаще приходила мысль, что Наталью замуж пора отдавать. Жениха у неё не было, да и было-то ей всего пятнадцать лет, ещё и парней боялась. Но Егор всё-таки решил её связать семейными узами.

— Будет она работать и с мужем жить. Всё же на один рот будет меньше, ведь уже и свои дети подрастают, — говорил Егор.

Однажды Егор проговорился за большим семейным столом:

— Взамуж нужно тебя, Наталья, выдать, чтоб муж кормил! Пятнадцать годов тебе уж будет!

Ну, раз брат говорит, надо слушать. Наталья не понимала ничего, но не перечила. Что такое замужество, ей было невдомёк.

Сваты пришли в дом старшего брата неожиданно для Натальи. Она сидела на белоснежно выбеленном очаге, свесив ноги с него вниз, с совершенно пустыми глазами, с детской улыбкой на лице, быстро и игриво побалтывая своими маленькими ножошками. Пятки её стучали глухо о стенки печи, и этот глухой стук повис фоном в русской избе. На «невесте» была надета длинная серая юбка, простая кофточка темно-синего цвета, рубашка была самотканая льняная. Пятнадцатилетняя девчонка не понимала, что происходило в доме, она улыбалась и крутила двумя косичками из стороны в сторону. Наталья совершенно не была похожа на девушку на выданье, скорее на несмышлёную маленькую девочку с чёрными, как пуговки, глазами. Её взгляд ничего не выражал, кроме детского негодования. Это сватовство для неё, скорее, было похоже на обычный приход людей в гости. Люди были незнакомые, и Наталья смотрела на них не без любопытства, внимательно разглядывая и поворачивая голову то в одну, то в другую сторону.

Сваты появились сначала в небольшой ограде, затем зашли в дом с добром и радостью. Зашли родители жениха с улыбкой, с присказками по обычаям деревенского сватовства:

— Добрый день, хозяева! У вас товар, у нас купец!

«Товар», расположившийся на очаге русской печки, был похож на совершенно недозревший овощ или фрукт, который словно дозревал на теплом месте. Но все же, Егор осмелился показать товар лицом. При этом он нервно покашливал, глядя на свою младшенькую сестричку. Парень, который метил в женихи Натальи, был светловолосый, как мать, совсем небольшого роста, крепкий, коренастый. Отец его был темноволосым и намного выше сына.

В избе, враз стало шумно и весело. Дети Егора, с которыми Наталья водилась с их раннего детства, изредка выглядывали из дверей горницы, поглядывали то на купца, то на товар, смеялись и убегали из дома на деревенскую улицу, чтобы рассказать всем новость о сватовстве. Жена Егора вставала с лавки и закрывала двери горницы, ворча на детей.

Все сели за накрытый большой стол. На столе стояли самые лучшие закуски: солёные грибы, мочёные ягоды, картошка, домашний хлеб, квас, лук и солёные огурцы из бочки. Это считался богатый, хорошо накрытый стол. Наталья, глядя на всё это добро с тёплой печи, думала только об одном: «Скорей бы эти гости ушли, да я бы поела досыта». Ей было неинтересно, о чём там говорят её брат и эти люди. Ей очень хотелось солёненьких грибочков с картошечкой, и от этого перехватывало дух. Она продолжала болтать ногами, стучать пятками о печку и вертеть головой с тонкими косичками. Не доходило до её глупой головушки, что её сватать пришли. Да и за стол её не посадили.

Егор всё разговаривал со сватами, обговаривал вопросы женитьбы да на сестру поглядывал. Сваты на Наталью не смотрели, их больше интересовала еда. Парень на неё глянул один лишь раз и, видимо, всё понял с первого раза. Егор нет-нет да и снова на Наталью посмотрит. Смотрел он, смотрел на эту девчонку несмышлёную, да и отказал сватам. Они наелись и отправились ни с чем.

Всё это повторялось несколько раз. Договорятся сваты с Егором. Придут они, покушают да и уйдут, ни о чем не договорившись. Егору вроде и рот лишний кормить, а в то же время жалко её было — какая же она ещё жена?

— Девчонка совсем несмышлёная; ножками побалтывает, улыбается невпопад да косички крутит, — говорил Егор. Сваты уж в деревне и ходить к ним перестали: не верили брату, думали, издевается над ними. Да и жена Егора ворчать стала:

— Сваты придут, всё съедят, а Наталью не забирают. До какой поры народ кормить будем?

— Лучше уж Наталью подкормить надобно, чтоб на бабу стала походить, может, быстрее отдадим замуж, — рассуждал Егор, по-отцовски улыбаясь.

Так Наталья и продолжала жить у старшего брата. Работала, как и прежде, на фабрике, была очень трудолюбивая и никакой работы не боялась. За всю свою жизнь никому никогда не сказала слова «нет». Если кто-то её просил что-то сделать или чем-то помочь, следовали привычные всем слова: «Сейчас, мила дочь, сделаю, круто сбегаю», «Сейчас, милый сын, сделаю!», «Ладно, девки!» Услышав эти слова, все понимали, что она обязательно выручит и обязательно сделает то, о чём её попросили; никогда не подведёт, никогда не забудет о наших просьбах. Бывало, потеряют вещь какую-нибудь в доме, бабка обязательно найдёт. В её скромном словарном запасе полностью отсутствовали такие выражения, как: «Не смогу», «Не хочу», «Нет настроения», «Я это делать не буду». Мы просили её заштопать брюки, связать носки, настряпать шаньги или кралечки на сметане, сходить с нами в магазин, принести, подать, отправиться в лес или на рыбалку, — она всегда была рядом. Только очень редко по вечерам мы слышали: «Ой, пристала я девки! Наробилась я!» — она говорила это с улыбкой и с глубоким чувством удовлетворения ложилась спать. В работе и помощи близким было её счастье, радость и жизненное предназначение.