В плену у чувств, или Заложники Парижа

Эльвира Игоревна Иванцова (2020)

Один неверный шаг может навсегда изменить жизнь. Но как узнать заранее, что он неверный? И как не превратить всего один такой шаг в жизненный путь, усеянный ошибками? Перед нами Париж, 60-е годы ХХ века, влюбленная пара. Филипп и Камила молоды и успешны. Они живут на полную, культивируя свои желания. Но если Филипп старается этому сопротивляться, то Камила даже не подозревает, как стала заложницей потребительского общества. Чем обернутся для них принятые по молодости решения? Сможет ли сила любви противиться всем этим препятствиям и невзгодам?

Глава 11

Через несколько дней мне нужно было ненадолго отлучиться в Лондон по делам. Камила должна была остаться в Париже, и я попросил Жана с Анабель за ней присмотреть.

Я был уверен, что за время моего отсутствия ничего серьезного не произойдет. Камила обещала не скучать, заняться домашними делами и пройтись по магазинам. Единственное о чем я ее попросил, так это не растратить все наши деньги к моему возвращению.

Прилетев в Англию, я решил первым делом повидаться со старыми друзьями. Мы не виделись долгое время, и нам было что обсудить. Николас, мой друг детства, стал успешным бизнесменом. Он пригласил меня посмотреть свою фирму, которая занималась выпуском радиоаппаратуры.

Признаюсь, меня очень впечатлило такое масштабное производство. Мне даже пришла в голову идея приобрести последнюю модель приемника и подарить ее Джону, отцу Камилы. Но Николас не взял с меня денег, сказав, что ни в чем не может мне отказать.

Затем я позвонил бывшему сокурснику Патрику, с которым жил в общей комнате в университетские времена. Он пригласил меня в театр на представление, где главную роль играла его невеста. Сюжет пьесы, был очень захватывающим, повествующим о послевоенном времени и дружбе двух солдат, а также их неразделенной любви к одной и той же женщине.

После спектакля, Патрик представил меня своей невесте. Ей оказалась Амбер Гаскони, о которой я много слышал, еще когда жил в Лондоне. В тот момент про себя я отметил, что Камила бы мне позавидовала.

На этом мой викенд так просто не закончилася, так как Николас пригласил меня в гости, и мне было неудобно отказывать. Именно у него я впервые попробовал настоящий восточный кальян. Устав от кутежа я остался у друга ночевать.

На следующий день в моих планах было навестить своих родителей. Хлоя и Джефри были очень рады моему визиту. Я сообщил им о нашей свадьбе с Камилой, от чего Хлоя пришла в заметное расстройство, и сказала, что я слишком быстро повзрослел.

Я решил погостить у родных пару дней, пока не покончу со всеми делами. Вечером, после ужина, к нам зашел мой брат Луиджи и мы пропустили с ним в ближайшем баре по пару бокальчиков.

— Ну, что ты уже успел встретить интересных людей в Париже? — спросил он меня, делая вид, что ему на самом деле очень любопытно.

— А кого ты считаешь интересными людьми?

— Иностранцев, конечно же! Актеров, художников, миллионеров…

— Ты думаешь, что они интересней, чем остальные?

— Конечно! Богачи и звезды всегда отличались от нас обычных смертных.

— И чем же, скажи мне?

— Ну, хотя бы тем, что у них больше денег и больше возможностей.

— Братишка, ты как с другой планеты. Я не заметил для себя каких-либо отличий. Возможно, мы с тобой слишком по-разному смотрим на мир.

— Возможно! Ну, ладно, как там Камила? Уже освоилась?

— Еще бы, она как ураган. Всегда поражаюсь ее энергичности.

— Обожаю ее! За, Камилу! — Луиджи протянул свой бокал, и мы чокнулись. — Всегда удивлялся, как тебе удалось заполучить такую девицу. С деньгами ее отца далеко пойдешь.

— Ты это серьезно? Ты поражаешь меня! Меня его деньги никогда не интересовали.

— И зря, ведь все наследство когда-нибудь достанется Камиле.

Я промолчал, но взглядом дал понять Луиджи, что он не прав.

— Ты уже ел улиток или лягушачьи лапки? — решил сменить он тему, признав ошибку. — На что они похожи? На рыбу или мясо?

— Скорей на курицу, но очень диетическую.

— То есть ты не советуешь?

— Ну, если только ты гурман.

— Да вряд ли! — сказал Андре, смеясь. — А что со свадьбой? Вы же меня приглашаете?

— Если будешь паинькой.

— И во сколько тебе обойдется все это удовольствие?

— Тебе лучше не знать…

Мы еще долго сидели в баре и вспоминали былое. Домой пришли уже, когда почти рассвело.

Перед отъездом я решил зайти к Джону, чтобы отдать ему приемник и узнать как дела, но то, что я увидел, очень меня расстроило. Отец Камилы выглядел крайне неважно. Когда я спросил его в чем дело, то он рассказал о Луизе.

— Ты понимаешь, — сказал Джон, схватив меня крепко за руку. — Эта женщина меня с ума сведет.

— Все так серьезно?

— Я думал, что да. Пока не узнал, что она была замужем и у нее есть ребенок. Она мне врала, понимаешь?

— Камила знает об этом?

— Нет. И не говори ей ничего. Не хочу ее расстраивать перед свадьбой. Она и прежде категорически не принимала любые мои отношения. А узнав такое, точно начнет презирать.

— Не буду ничего обещать, но попробую — пробормотал я. — Вы же знаете свою дочь. От нее сложно что-то утаить.

— Все в твоих силах, сынок. Это первая женщина, на которой я действительно хотел жениться. И что теперь! Я даже не могу ей в глаза посмотреть.

— Для женщин все эти штучки только на руку. Тем более для молоденьких. Сначала очаровывают, а потом умывают руки.

— Провалиться мне на этом месте, если я еще раз решу вовлечь себя в подобные неприятности.

— Не вините себя…

— Пообещай мне, что Камила не будет ни в чем нуждаться.

— Обещаю, сэр. За это вы уж точно можете не переживать.

Я поддержал его, как мог и сообщил, что жду его на свадьбе. После этих слов мужчине заметно полегчало. Уезжая, я дал себе обещание ничего не рассказывать Камиле о душевном состоянии ее отца.

Вылетев из Англи, я пребывал в приподнятом настроении. Но к великому разочарованию, в Париже меня ждал неприятный сюрприз. Переступив порог квартиры, я увидел, что Камила зря времени не теряла. Сначала я подумал, что она позвала гостей и закатила вечеринку. Но затем заметил спящего на диване Жана, а на столе пустые бутылки. Я не на шутку разозлился.

Свою невесту я обнаружил в спальне. Она была изрядно выпившей и виновато смотрела на меня, не зная, что сказать. Жана я сразу выставил за дверь, не дав ему ни единого шанса объясниться.

— Как ты могла спеться с этим паяцем? — бился от злости я в ярости. — Ты только подумай о своей репутации?

Моей ревности не было предела. От чувства безысходности я начал бросать все, что попадалось мне под руку. Камила забилась в угол, и по правде выглядела беспомощной. Мне даже стало ее жалко.

— Мне с самого начала было ясно что, этот подлец на тебя запал.

Немного успокоившись, я сел рядом с ней и закурил.

— У вас что-то было?

— Жан ни в чем не виноват, — всхлипнула она. — Я сама его пригласила. Мне было грустно, ведь Анабель была занята, а я больше никого здесь не знаю. Я не думала, что мы так надеремся, и ты подумаешь что-то не то.

— Ну да, конечно, она не думала! Ты вообще редко в последнее время о чем-либо думаешь!

Я чувствовал огромное разочарование.

— Ты только погляди на них — сладкая парочка. Смешно!

— Прости, прости, — шептала она.

Но я словно пьяный ничего не хотел слышать. Я никогда раньше не видел Камилу такой не уверенной в себе. Было заметно, что ее самолюбие сильно поколебалось. Но на тот момент меня это ни радовало. Я словно стал ее меньше любить и больше верить ей я тоже не мог.

— Клянусь, что этого больше не повторится, — сказала она, глядя мне прямо в глаза, и крепко обняла за шею.

— Пойми, так мы долго не протянем. Мое доверие на пределе. Клянусь, настанет тот день, когда не останется ни капли моего терпения.

— Отчего мне так трудно с тобой? Я прошу тебя не надо все рушить. Слышишь!

— Это я-то все рушу? Ты совершенно безответственна в своих действиях. Больше не хочу продолжать этот бессмысленный разговор.

Мне кажется, что именно с того дня все и началось. Во всяком случае, уже точно не было как прежде. Конечно, и раньше у нас были размолвки.

Впервые все пошло не так, когда я познакомил Камилу со своими родителями. Уже тогда я заметил какую-то затрудненность в их общении. Поначалу я приписывал ей девичью стеснительность, которая присуща всем молодым женщинам в отношении к старшему поколению.

Себя я убеждал в том, что Камила просто полностью принадлежит своему времени. Мои родители, словно, ее тяготили. Возможно потому, что они были людьми другой породы: более простыми, более честными, более открытыми. Одним словом, обычными работягами.

Еще со времени нашей помолвки мы с Камилой стали ссориться по всяким пустякам. Я думал, что это нормально, ведь все когда-то ругаются. А наши примирения были страстными, когда мы бросались друг другу в объятья.

Прошло несколько дней, и я намекнул Камиле, что ей пора начинать искать работу. Мысль о гадком инциденте беспокоила меня еще долго. Жана я не простил, и попросил его больше мне не попадаться на глаза. Он тогда понял все по-мужски и не стал мне перечить.