Клятва Гиппо Кратоса

Эльвира Еникеева, 2023

Что, если Кровавая Мэри обзаведется пышным лисьим хвостом, Юки-Онна – белыми крыльями, а Элиза Дэй станет привлекательной выдрой?Вулфджиния полна городских легенд, но самая известная из них – о Волчонке со Стадли-Роуд, который бродит по обочине и воем переворачивает автобусы. Бекка знает о ней не понаслышке, ведь она и есть тот самый Волчонок! Только она давно не призрак и живет в доме самой Кровавой Мэри. Новый друг Бекки, куница Дункан, помогает маленькой волчице отправиться в Японию, где давным-давно жили ее предки, волки из рода Хонсю. Их ждет сюрприз: японские волки не только не вымерли, но и обладают магией!Друзей ждет множество приключений, встреча с настоящим "Летучим Голландцем" и Кутисакэ-Онной, прежде чем они распутают клубок тайн Дома Хонсю и поймут, кто – друг, а кто – враг…

Глава восьмая: Сорванная экскурсия

— Итак, вот, что нам удалось выяснить, — заключила Бекка, пролистывая блокнотик. Они с куницей сидели на скамейке в парке после целого дня прогулок по городу. — Кроме волчицы и тигра, других таких созданий не было. И замечены они были всего парой зверей. Но вот, что интересно: их видели последние несколько дней только в глухих местах. Правда, однажды — около здания Оук-Форест… И только один раз — около мельницы.

Дункан почесал за ухом.

— Не пойму: какая разница, рядом или не рядом с мельницей?

Маленькая волчица подняла от блокнота глаза.

— Ты, правда, ничегошеньки не знаешь об истории Механиксвилля?

— А ты зато — ходячая энциклопедия… — пробурчал Дункан. — Я знаю, что тут какая-то мельница…

— Это не просто мельница! — возмутилась Бекка. — Это настоящая достопримечательность, чтоб ты знал… Первоначально это был филиал Херитейджского Банка… Ну, примерно в семидесятые годы. Сейчас она несет декоративную роль. А лопасти ее…

— Синий чулок! — топнул лапкой Дункан. Маленькая волчица показала кунице язык.

— Вот увидишь, я тоже умею веселиться!

— Докажи!

— А вот и докажу!

Бекка немножко подумала, схватила Дункана за лапу и потащила куда-то.

— Ну-ка, идем! Я покажу тебе, кто тут синий чулок!

***

— Итак, дорогие друзья, мы подъезжаем к одной из главных достопримечательностей Механиксвилля — каменной мельнице, — вещала гусыня-экскурсовод, махая белым крылом за открытое окошко автобуса. Дорогу с двух сторон уютно огибали деревья. — Обратите внимание, что сей населенный пункт, хоть и называют городом, является лишь уютной тихой деревушкой, куда мы с вами приехали наслаждаться покоем и видами…

Сидевший в конце салона хомяк с фотоаппаратом поднял лапу.

— Да, сэр?

— Это правда, что Механиксвилль населен духами и… призраками? — прошептал хомяк, боязливо озираясь.

— Что за вздор! — рассмеялась гусыня, но как-то неестественно. — О чем вы? Механиксвилль — не сказочное королевство с привидениями и… всем прочим. Он реален и совершенно безопасен, хотя здесь бывают нереальные виды!

— А Баннимен? — осторожно уточнил хомяк.

— Кто-кто?

— Баннимен… Кролик с топором. Ужас всей Вулфджинии!

— Его уже давным-давно не вид…

— А Волчонок со Стадли-Роуд? — содрогнулась худенькая сиамка в черных очках. — Я видела фотографии… Ужасно, ужасно! Призрак с разбитой челюстью…

— Мы ведь не поедем по Стадли-Роуд? — уточнил плешивый индюк в выцветшей футболке. — Не хочется сталкиваться с этим непонятным животным нос к клюву…

— Это лишь городская легенда! — опять рассмеялась гусыня.

— Нам обещали семейный отдых и природу, а не угрозу для психики! — топнула ножкой овца, прижимая к себе своих ягнят.

— Или для жизни! — промычал испуганно бизон, сидевший рядом с сиамкой. У него были такие же очки.

— Ну, вот что, — посуровела гусыня. — Городская легенда — ни в коем случае не реальность! Или, что вы думаете, по Америке гуляют зайчата с черными глазами? А в Японии обитает дамочка-ирбис с разрезанным, простите, ртом? Да не мелите ерун…

— Но это совершенно правдивая история! — возразила сиамка. — Дело ирбиса из Гифу до сих пор не раскрыто! А она между тем убила тринадцать зверей… И это только официально!

— Господи, страсти какие… — причитала овца, зажимая детям ушки.

— А про зайчат писали в газете, — припомнил хомяк. — Я сам читал. Брайан БэтТейл не соврет!

— Что еще за Брайан-Летучая-Мышка-Хвост? — спросил бегемот из-за толстой книжки. Он не снимал черной шляпы и не опускал воротник куртки. У него были те же очки, что и у сиамки и бизона.

— БэтТейл! Он журналист, — ответил словоохотливый хомяк. — Мой любимый журналист! Он рассказал в одной статье, что к нему просились в машину черноглазые зайчата, но он не пусти-и-ил! Во какой умный! Я бы вот так не смог!

— Н-да, — скептически хмыкнула сиамка. — Это заметно.

— Но уж точно ничего подобного нет в Механиксвилле, — сухо сказала гусыня. — И не было. Ни-ког-да. И, кстати, ирбисов в Японии тоже никогда не было.

— Он мог приехать! — боязливо заявил хомяк.

— Зачем? — спросила гусыня.

— В гости! — предположил хомяк.

— К кому? — не отставала гусыня.

— К тигру! — нашелся хомяк.

— Тигры в Японии не водятся, — с видом оскорбленного достоинства оборвала его сиамка.

— А тигр тоже приехал! — не отчаивался хомяк.

— К кому? — повторила гусыня.

— Ко льву!

— Да нет в Японии львов… — почти простонала сиамка. — Но есть бенгальские кошки и еще…

— Вот! — обрадовался хомяк. — Лев приехал к бенгальской кошке, тигр — ко льву, ирбис — к тигру!

— А зачем этот ирбис столько зверей убил? — строптиво осведомилась сиамка, поднимая на лоб очки и сверля несчастного хомяка голубыми глазами. — И где этот ирбис сейчас?

— В… В Африке! — решил хомяк. — Приехал к… эм… к барсу!

И тут автобус резко затормозил посреди дороги.

Гусыня недоуменно поглядела на водителя-кота.

— Что случилось, Джордж? Кончился бензин?

— Н-нет, — проронил кот. — Я… Я не могу ехать дальше.

— Почему? — зашипела гусыня.

— Я… не знаю.

Воздух улицы, легко проникавший в салон, вдруг стал ледяным, как зимой. Пассажиры занервничали. Гусыня продолжала шипеть на водителя, но заметила, наконец, что взгляд кота прикован к чему-то.

Джордж смотрел, не отрываясь, на волчонка в черном костюме. В ухе у нее поблескивала серьга. Хвостик украшал браслет. А глаза сияли, как две луны.

— Деточка! — крикнула гусыня, высовываясь из окна. — Уйди-ка с дороги, проехать мешаешь!

Волчонок не шевелилась. Всем стало жутко. Все сразу вспомнили самые страшные статьи в газетах. А сиамка выдохнула:

— Волчонок со Стадли-Роуд…

— Но это не Стадли-Роуд! — вяло возразила гусыня и сплюнула. — Ладно, друзья мои… Сейчас мы видим живого призрака!

— Но призраки не могут быть живыми! — заметил хомяк. Гусыня бросила на него испепеляющий взгляд и мысленно прокляла день, когда пошла в экскурсоводы.

— А можно сделать с ней фото? — спросил один ягненок, и овца на него шикнула.

— Только за дополнительную оплату! — быстро среагировала гусыня.

— Грабеж средь бела дня! — возмутился индюк.

И тут волчонок завыла. Вой был громкий, громче даже, чем вой взрослого волка. От этого воя затряслась земля, а небо затянулось тучами. Звери, сидевшие в автобусе, съежились в комочки.

Первой не выдержала овечка. Схватив за копытца детей, она вскочила с места, пулей вылетела из автобуса и убежала куда-то за деревья, истошно вопя.

Следом отправился до смерти напуганный водитель-кот.

А потом в том же направлении хлынуло маленькое звериное море — весь автобус, включая и экскурсовода-гусыню.

Последними до нельзя неспешно выходили бизон, сиамка и бегемот. Последний многозначительно кивнул на фигурку волчонка:

— Любопытно, не находите?

— Да пожалуй… — согласилась кошечка, опять надевая очки.

И странное трио тоже исчезло в тени деревьев по правой стороне дороги.

***

Бекка перестала выть и обернулась на Дункана. Кунице было велено наблюдать из-за высокой травы, где его мех отлично сливался с желтовато-коричневым сухостоем.

На мордочке Дункана было написано восхищение.

— Вот, как надо веселиться! — победоносно махнула хвостиком Бекка, и тучи на небе вмиг рассеялись.

— Круто! — покачал головой Дункан, подходя к ней. — Твой вой такой…

— Какой? — с деланым смущением улыбнулась Бекка.

— Потрясный! Просто… Это… Это волшебство, да?

— Это скорее умение правильно воспользоваться посмертным даром! — подмигнула ему Бекка. Дункан разинул рот.

— По… смертным?

— Ты вообще читаешь газеты?

— Не-а, — честно ответил Дункан. — Я всегда считал, что они нужны, чтобы заворачивать в них колбасу или что-то еще.

— Та-ак… То есть про мой вой ты тоже не в курсе? Ты хоть что-то слышал о Волчонке со Стадли-Роуд? Знаешь, не отвечай! Я скажу тебе то, о чем писали всюду. Призрак волчонка идет вдоль дороги по направлению движения…

— А это разве безопасно? — уточнил Дункан. — Машина же собьет.

— Когда ты призрак, слово «безопасно» уже неактуально, — шумно выдохнула Бекка. — Так вот, когда какое-то авто останавливается, и водитель выходит, желая помочь детенышу, волчонок оборачивается, так что становится видно его сломанную челюсть, и воет, так что земля дрожит…

— Но ты сейчас не призрак. Выходит, этот… вой остался у тебя?

— Конечно, — пожала плечами Бекка. — У всех «бывших призраков» сохраняется какая-то способность. Луиса, например, в темноте умеет светиться, как Луна. Но чем дальше от места смерти — тем меньше эта сила. Допустим, если я уеду из города, вой будем не такой опасный, а если из страны — пропадет совсем.

— А-а… — протянул Дункан. — А почему этого вашего садовника никто кровью не напоет?

— А зачем? — искренне удивилась Бекка.

— Ну, как же? Он призрак.

— Ну?

— И ему совсем-совсем не хочется стать обычным зверем?

— Не хочется. У обычного зверя обычная жизнь. То лапу отдавишь, то простудишься. Призракам проще. Не стареют, не болеют… Я тебе гарантирую, он, когда я его толкнула, ничего не почувствовал. И ни синяка у него не появилось. Он… холодный.

— Как ящерица?

— Нет, Куцехвостик. Ящерица и должна быть холодной. А призраки промерзли изнутри…

— Так призраком быть все-таки здорово? — не отставал Дункан. Бекка наморщила лобик.

— Ну… Понимаешь, не бывает так, чтобы и козел сыт, и капуста цела. Но мне живой лучше. Я никогда не променяю умение чувствовать на отсутствие боли. Слушай, мне в голову пришла одна любопытная мысль! Нейдет у меня из головы этот Кратос… Тигр, волчица… Я догадываюсь, что за животное ты видел. Я покажу тебе картинку в книжке, а ты скажешь, похож этот зверь или нет…

— Ладно, — кивнул Дункан. — А что за книга?

— Талмудик по звериной мифологии, — отозвалась Бекка, идя с подопечным мимо колыхающихся от ветра деревьев.

Правда, называя книгу «талмутиком», она сильно преувеличила. Верней, преуменьшила. В этом Дункан убедился, когда маленькая волчица провела его в библиотеку в доме Мэри.

Бекка достала с полки толстенную книжищу, с трудом дотащила до стола и кое-как открыла — нереальным оказалось даже поднять деревянную обшитую кожей обложку.

— Вот, смотри, — отдуваясь, принялась объяснять Бекка, перелистывая желтые страницы. — Вот это — Прометей. Слон, по легенде даровавший зверям огонь. А это — Кратос, носорог, его заковавший. Но говорили, что он не носорог, а бегемот, который выковал искусно себе ненастоящие рога. Короче, это из сказок Греции…

— Но слона и этого Кратоса я точно не видел, — вставил Дункан.

— Скоро поймешь, к чему я это… Вот. Знаешь, кто на этой картинке?

— Тигр, — пожал плечами Дункан. — Только какой-то… белый. Больной, да? Или просто старый?

— Нет, Ду-Ду! — закатила глаза Бекка. — То есть да, тигр-то он тигр, но не простой.

— Значит, точно больной!

— Сам ты больной! Это Сома, индийский бог Луны. Он создатель Неба. А еще в древности существовал напиток, называемый сомой, и он якобы умел вводить в экстаз. Знаешь… Восторг до одурения…

— Ой, — понял Дункан. — Наверное, это было классно!

— Никто не отменял передоза, — фыркнула Бекка. — Восторг до одурения может запросто перерасти в абсолютно одурение. Глотнешь сомы лишнего — и все, ты пленник сладких грез навек!

— А эта сома реальная? — испугался куница.

— Реальная-то реальная, но рецепт был, якобы, утерян. Есть версия, что сома — сок растения, называемого сомой…

— В Индии, что, слов не хватало? — перебил Дункан. — Бог — Сома, напиток — сома, растение — сома…

Бекка выразительно и угрожающе кашлянула. Куница заткнулся.

— Но сома, скорее всего, была сложной сывороткой и содержала в себе целый состав всяких ингредиентов, иначе бы секретность рецепта не имела смысла. Также есть легенда, что из сомы делался другой напиток — амрита, — дававший бессмертие…

— Ты это к чему?

— Мне кажется, напиток как-то связан с… Ладно, неважно. Переходим к главному… Так, сейчас… Вот.

— Волчица? — восхищенно прошептал Дункан. Он и сам не знал, чему так изумился, но он, кажется, никогда не встречал таких красивых волков. — Да она просто копия…

— Да. Того образа, который ты видел в малом зале, когда я играла, — почему-то очень ровно, почти равнодушно, проговорила Бекка. — Я так и подумала. Мы с тобой, Ду-Ду, — продолжила она уже деловым тоном, — вернулись в раздел греческой мифологии. Это моя любимая глава, кстати. Потому что в античности другие звери боялись волков и считали их всех до одного призрачными посланниками. Говорили, если посмотришь волку в глаза, отнимется язык. И как раз эта волчица с картинки перевернула взгляды греков на наш род. Она выкормила своим молоком козлят Ромула и Рема, основателей Рима. И с той поры волки считаются такими же членами общества, как другие животные.

— Получается, я видел эту… великую волчицу? — неуверенно шепнул Дункан.

— Да, ты, определенно, видел ее, — кивнула Бекка, опять листая книгу. — Похоже, это было предзнаменование. Я каким-то образом вызвала ее своей музыкой.

— А Сому тоже ты вызвала?

— Не знаю… Ты ведь тигров не видел? Значит, может, и не я. А, может и я. Неважно… Осталось подтвердить мою последнюю гениальную теорию! Сюда посмотри.

Дункан посмотрел. И тут же отпрянул.

— Он? — осведомилась Бекка.

— Он, — подтвердил Дункан. — А… кто — он?

Маленькая волчица со странным благоговением провела лапкой по цветной иллюстрации.

— Анубис… Египетский бог Смерти. Он… Мне кажется… Я встречала его лично. Я видела его вживую. Я…

— А что он за животное? — попробовал прекратить ее размышления вслух Дункан.

— Шакал, — почти прорычала Бекка. — Ненавижу шакалов.

Они и не заметили, что за ними из окна наблюдает юный пес, почти щенок. Еще сегодня за обедом у него была чистая золотистая шерсть. Сейчас ее цвет можно было только угадать. Его глаза горели безумием, а хвост нервно подрагивал.

Волчонок и куничка не знали, что он проследил их путь от самой дороги до сюда. Щенка поразило то, что она сделала с автобусом. А из их разговора в библиотеке он почерпнул кое-что новое для себя.

— Сома… — пробормотал он себе под нос. Пусть родители и считали его тупицей, но щенок сразу смекнул, что было подмешено в его чай.

Неужели собственные мама и папа хотели свести его с ума?

— Это в прошлом, Торн, — прошипело ему из оконного стекла отражение. И щенок со всей силы ударил по нему кулаком.

— Ты это слышала? — вздрогнул Дункан, подскакивая к окну. Оно было целое — ни трещинки, ни царапинки.

На улице никого не было.

— Это дождь, — коротко отозвалась Бекка, подходя к нему. — Гроза будет.

И невидимая волчица, буравившая ее стеклянными глазами, эхом повторила:

— Гроза будет…