Клятва Гиппо Кратоса

Эльвира Еникеева (2023)

Что, если Кровавая Мэри обзаведется пышным лисьим хвостом, Юки-Онна — белыми крыльями, а Элиза Дэй станет привлекательной выдрой? Вулфджиния полна городских легенд, но самая известная из них — о Волчонке со Стадли-Роуд, который бродит по обочине и воем переворачивает автобусы. Бекка знает о ней не понаслышке, ведь она и есть тот самый Волчонок! Только она давно не призрак и живет в доме самой Кровавой Мэри. Новый друг Бекки, куница Дункан, помогает маленькой волчице отправиться в Японию, где давным-давно жили ее предки, волки из рода Хонсю. Их ждет сюрприз: японские волки не только не вымерли, но и обладают магией! Друзей ждет множество приключений, встреча с настоящим «Летучим Голландцем» и Кутисакэ-Онной, прежде чем они распутают клубок тайн Дома Хонсю и поймут, кто — друг, а кто — враг…

Глава одиннадцатая: Записка

Под покровом ночи, в тишине пахнущего дождем мрака, в объятиях мокрой листвы и влажной травы из-за ворот сада Кровавой Мэри выскользнули две фигурки.

На их счастье, дождь кончился почти так же неожиданно, как начался.

— Стоять! Куда это вы?

Волчонок остановилась и уставилась, не мигая, в глаза белого ежа, светящегося в темноте.

Мистер Гарден умер давно и хорошо знал жизнь. Он знал, когда так смотрят.

А еще он видел за их с Дунканом спинами рюкзаки. Одеты они были не в черные наряды тайных рядов лисицы. На Беккином хвосте больше не красовался браслет, а в ухе не блестела серьга.

— Быстрей. Сюда! — прошипел Гарден, раздвигая лапками кусты роз. — Здесь подземный лаз, о котором никто не знает… А ворота перед самым окном Мэри. Она все увидит.

Бекка кивнула ежу и, встав на носочки, чмокнула его в прозрачную щеку. Дункан просто сказал вежливо «спасибо» и нырнул в остро пахнущую влажной почвой яму.

— Ты вот так просто ему поверила? — тихо спросил он, когда они с Беккой, словно древние племена кротов, гуськом ползли по грязному земляному полу лаза. — Мне казалось, вы терпеть друг друга не можете…

— Если каждый второй видит в тебе лишь вещь или хочет убить, начинаешь считать каждого первого другом, — отозвалась маленькая волчица, даже не обернувшись.

До конца подземного коридора добирались молча, тяжело дыша — воздуха не хватало; на поверхность зверьки выбрались посреди леса. Бекка быстро огляделась и дернула подбородком вправо.

— Нам туда! Пошли. К рассвету доберемся до мельницы.

— Но где мы? — опасливо уточнил Дункан.

Волчонок взяла его за лапу.

— Примерно метрах в сорока от дома Мэри. Не бойся. Нашу пропажу обнаружат только утром. Поэтому надо поспешить…

— Знаешь, — вдруг признался Дункан, — я ведь так и не понял до конца, где он.

— Кто?

— Дом. Я помню, как мы шли к нему по городу. А потом — туман, и — оп! — мы уже там. Потом уходим из дома — ап! — и уже город!

Бекка задумчиво подняла глаза на серое, будто свинцовое небо.

— Этот дом нереален. Он сразу везде и нигде. Но вообще-то он в самой чаще леса, — поспешно прибавила она. — Только об этом было запрещено говорить… Ну, да теперь-то я ей не принадлежу.

— Ты не станешь жалеть? — спросил Дункан. Бекка нахмурилась.

— Стану. Но я и о маме с папой жалела. Изменило это что-то?

Куница ничего не ответил. Темнота неожиданно стала еще чернее, запахи еще острее, а едва уловимые шумы — громче.

Куница машинально прижался к волчонку, и Бекка прыснула.

— Ха! Боишься?

— Боюсь, — честно признался Дункан. — А ты не боишься?

— И никогда не боялась, — самодовольно вздернула носик Бекка. — Чтоб ты знал, невозможно бояться таких же, как ты сам! Ну, вот ты же не боишься куниц?

— Сравнила, тоже мне!

Помолчали.

— А почему ты не взяла никаких украшений? — осторожно уточнил он. — Я видел, у тебя там и бусики были в комнате, и еще…

— Мне все это дарила Мэри, — вздохнула Бекка. — Я взяла только вот эту шкатулочку в виде полной луны… Она меньше ладони, но красивая, да? Ее мне подарила Луиса на десятилетие… Это настоящий бриллиант на крышке, представляешь? Наверно, даже у королев нет такой красоты…

— Ага-а… А все-таки куда мы пойдем?

— Я же сказала тебе, что нам надо в место, где найдутся ответы… — прошептала Бекка. — И это место… Мой дом.

Дункан молча и с готовностью пожал ее лапу, как бы говоря, что пойдет с ней до конца.

***

— Вот, — выдохнула Бекка несколькими часами позже, когда они подошли к воротам заброшенного сада. Ржавые ворота были распахнуты настежь, и друзья беспрепятственно вошли внутрь, окунувшись в запахи ночных цветов, плесени и диких растений.

Рассвет едва-едва забрезжил над горизонтом, бросая невпопад розовато-желтые лучи то туда, то сюда, словно ропща наполнить красками день.

— Жутковато тут… — пробормотал Дункан, с опаской поглядывая на сорняки и на большой дом, еще более устрашающий и заброшенный, чем дом Мэри.

— Лес не нравится, сад не нравится — тебе не угодишь, — усмехнулась Бекка.

— Ты здесь бывала после… — Дункан не закончил фразу, не подобрав нужных слов. Но спутница его итак поняла.

— Нет. Я не быва…

Бекка тоже недоговорила, но по другой причине: до ее чуткого слуха донеслись звуки фортепиано. Сначала маленькая волчица подумала, что кто-то забрался в дом и посмел сесть за отцовский инструмент, но новая догадка пригвоздила ее к земле.

Так никто на свете не сыграет. Никто, кроме отца.

— Что это? — тихо спросил Дункан. Бекка не отрывала взгляда от первого окна слева. Именно там раньше стояло фортепиано. И именно оттуда доносились чарующие звуки…

— Быть не может… — проговорила маленькая волчица и почти бегом направилась к дому. Куница поспешил следом.

Бекка влетела в прихожую, пересекла коридор и…

— Папа?..

Белые перчатки замерли в воздухе. Музыка оборвалась.

Бекка так и осталась стоять в дверном проеме.

Перчатки медленно взлетели повыше и осторожно приблизились к ней.

— Кто вы? — произнес голос Лукаса. Бекка раскрыла рот и тут же захлопнула.

А, действительно, кто она? Она — бывшая подчиненная Кровавой Мэри и ее же приемная дочь. Вернее, была ею еще вчера. А сегодня… А кто она?

— Скажи мне сам, — глухо попросила маленькая волчица и достала из рюкзака плюшевого медвежонка. Вот уж на кого прожитые годы не действовали. Такой же безмятежный и лупоглазый.

Перчатка, зависшая где-то на уровне Беккиного носа, потянулась к ее мордочке и нерешительно провела по щеке.

— Моя… принцесса?

Дункан стоял за ее спиной и удивленно смотрел, как лапки волчонка обвиваются вокруг чего-то невидимого, как перчатки гладят ее по серым ушкам, и Бекка тихо плачет:

— Я дома, папочка…

***

— Бекка убежала!

Мэри поперхнулась и угрожающе тихо сказала:

— Что?

Смит, сидевший между ними с Луисой за завтраком, незаметно хлопнул себя по колену:

— Ну, умница!

Дин спрятал ухмылку, деликатно отвернувшись, и сделал вид, что заполняет бокал госпожи.

Дина победоносно протянула Мэри сложенный вдвое листочек бумаги.

— Вот! Ее прощальное письмецо! И Дункан тоже ушел с ней! — ябедничала она, пока Мэри хмуро читала записку. — Они и маски оставили, и костюмы! Больше того, — продолжала она, — Бекка, эта дворняга, а не волчица, оставила и серьгу, и браслет! Она не понимала оказанной чести, но я не повторю ее ошибок…

Мэри подняла жгучий взгляд от бумаги и вздернула бровь.

— Не повторишь? По-твоему, у тебя будет такая возможность?

Ласка легкомысленно пожала плечами и махнула хвостиком — блеснул в свете свечей Беккин браслет.

— Конечно! Чем я хуже?

Мордочка лисицы напряглась, но тон остался нежным:

— А кто, позволь спросить, так тебя отделал?

Дина наморщила носик — кроме фонаря под глазом, синяки чернели по всему ее телу, а перебитые передние лапы были неумело перевязаны Карлосом. Да еще и клок шерсти на затылке был выдран острыми волчьими зубами.

— Бекка. Но уж я-то ей тоже задала!

— Да ладно? — вырвалось у Смита. — Что-то я у нее и царапинки не заметил!

— Выходит, ты не сумела даже дать ей должный отпор, — сделала вывод Мэри. — Забавно, да? Тогда с чего ты взяла, что можешь брать награду победителя просто потому, что Бекка отказалась от приза?

Ласка сглотнула.

— Ну… Ведь она же ушла… Вам нужна правая лапа, госпожа!

— Мне не нужны такие лапы, как ты — и неважно, правые, левые, и целые ли.

Дина попятилась. Лисица порывисто вскочила, схватила ее когтями за горло, а свободной лапой сорвала браслет с хвоста ласки.

— Пошла вон, пока не выжала, как овощ!

Дина вылетела в коридор и шмякнулась на пол. Лисица захлопнула дверь.

Три пары глаз, не мигая, уставились на нее. Не сумел скрыть изумления даже Дин.

— Что? — как можно равнодушней уточнила лисица. Луиса осторожно проговорила:

— Видишь ли, лапушка… Ты не сделала ей ничего. Буквально.

— Обычно ты за такое пускала зверье в расход, — прибавил Смит, проводя копытом под горлом, как бы изображая нож.

— А что там написала мисс Ребекка? — осведомился доберман, желая сгладить неприятную для Мэри ситуацию.

— Да так, — с деланым равнодушием махнула лапкой лисица, поднося бумажку к горящей свечке. Огонь лизнул края записки, покрыв черным ломаным кружевом, уцепился за другой конец, и Мэри бросила недожженное письмо и ушла.

Луиса и Смит со свойственным копытным любопытством накинулись на клочки бумаги, которые уже доедал огонь, и успели прочесть отдельные фразы: «не ищи», «с меня хватит», «найду ответы сама», «спасибо за все»… И подпись: «Принцесса».

— Она, что же, ушла навсегда? — проронила корова.

— Н-да, угробили девочку, — хмыкнул Смит. — За что нам это, о неб…

Дин и Луиса поспешно заткнули ему рот, и козел виновато пискнул:

— Я это не небу. Я это… сам с собой.

И пол под ним провалился.

— МА-А-А-А-АМА-А-А! — возопил Смит, падая все ниже (хотя лететь он, по идее, должен был максимум два этажа, но каким-то образом продавил собой и подпол).

— Может, ему помочь? — озабоченно предложила Луиса, глядя в зияющую черную дыру.

— Ему уже не поможешь, — фыркнул доберман. — Разве что можно принести ему потом инструменты…

— Зачем это?

— Пол заделывать. Не мне ж этим заниматься. И не вам.

— А все-таки Бекка… — начало, было, корова, но дворецкий покачал головой:

— Ни слова о ней, мэм. Теперь она — еще один пункт в списке тех, чьи имена в этом доме нельзя упоминать. Их не было, мэм. И не будем о них.

Луиса печально кивнула.