Этого достаточно

Эльвина Кросс (2023)

Питерская художница Викки не проявляет эмоций, не верит в любовь и мечтает сбежать от контроля своих состоятельных родителей. После окончания института ей это удаётся — она улетает в Индию. Там девушка впервые даёт волю своим чувствам, но ей этого оказывается не достаточно. Страсть к творчеству и абсолютной свободе приводит её к опасным соблазнам. Викки попадает в компанию творческих людей, где узнаёт, что является ключевой фигурой в пророчестве, согласно которому ей необходимо нарисовать одну особенную картину. Эти люди не видят ничего плохого в том, чтобы она стимулировала своё вдохновение различными веществами и всячески этому способствуют…

Глава 2

Зима. Какая разница, что происходит в это время года? Всё равно всё мёртвое, вокруг и в тебе. Люди на улице очень спешат, пытаются сильно не замёрзнуть и хотят только одного — побыстрей вернуться домой. Грезят о весне, отсчитывают на календаре дни и ждут, когда же эти, казалось бы, уже вечные ледники всё-таки растают. Я терпеть не могла зиму, но всегда считала, что она нужна нам. Это время, чтобы подумать, потерпеть. Кто ещё нас может научить терпению лучше, чем она? Сука зима.

Январские преимущественно тёмные дни протекали чудовищно медленно, особенно после каникул. Мне было двадцать три, и я находилась ещё в самом начале своего длинного и интересного пути — так считали почти все в моём возрасте, кто вот-вот собирался окончить универ. Отметка температуры за окном впервые за эту зиму дошла до минус пятнадцати, и, на первый взгляд, это была единственная для меня проблема. У меня было всё для беззаботной жизни. Мне завидовали многие сверстники, ведь я родилась в довольно обеспеченной семье, училась в престижном месте на специальность, которую сама выбрала, была талантлива и недурна собой. В общем-то, счастлива, вот только улыбалась редко.

Мои родители — люди из так называемого высшего общества: папа — крупный бизнесмен, мама работала с фондами, занималась открытой благотворительностью и прочей псевдоблагородной ерундой, помогающей им сохранять престижное место в этом самом обществе. Быть предметом постоянных обсуждений — это всё, что им было нужно. Чужая зависть — вот что их интересовало больше всего. Только вызывая её, они получали истинное наслаждение. И в окружении таких людей я жила всю свою жизнь. Что для меня родительская любовь, спросите вы? Это деньги. Всё ещё завидуете мне?

Итак, всё, что я обязана была делать — это не опозорить семью Полонских. А также, стараться изо всех сил прилежно учиться, чтобы им можно было похвастаться успехами их успешной дочери в её успешном деле перед всякими там богатенькими «ценителями искусства».

После школы, окончив её, кстати, с золотой медалью, я поступила в Санкт-Петербургский институт живописи. Обучение там недешёвое, но мои родители меня «любили». А ещё больше они любили рассказывать о моих достижениях на своих светских вечеринках и показывать там мои работы. Я всё время думала, а нравились ли они им самим, мои картины? Нравилось ли им вообще хоть что-нибудь, связанное со мной? Надеюсь, что да, просто открыто демонстрировать или, впрочем, даже слегка намекать на это своей дочери, было значительно ниже их достоинства.

В субботу, как обычно, родителей не было дома. Мне они уже давно не сообщали о том, что задержатся или вообще не приедут. Я была уже взрослая, к чему мне эти подробности, думали они, и это было действительно так. Они меня интересовали ровно столько же, сколько и я их. Нисколько.

Торчать дома в выходные, всё равно что добровольно волонтёрить в доме престарелых — скука смертная. В субботу всегда можно было попасть на тусовку к некоторым из наших студентов. В чём плюс подобных посиделок? Тебе там всегда будут рады. Тебя там никто не ждёт, но они непременно обрадуются тому, что ты пришёл. Ну или сделают вид. Я в этом, как вы поняли, плохо разбиралась.

Вызвала машину и подошла к зеркалу. Синий цвет глаз становился ещё выразительней, если слегка переборщить с чёрным карандашом. В сочетании с длинными русыми волосами, собранными в хвост и бледными губами, покрытыми прозрачным блеском, выглядело весьма эффектно. Хотя всё же на фоне всех этих разноцветных волос, обилия пирсинга и татуировок, что являлось уже чем-то естественным и даже характерным для нашего города, стремиться выделиться было глупо. Кстати, я до сих пор не могла понять: нравится ли мне самой подобные кардинальные изменения внешности? Всегда хотела попробовать что-то подобное на себе, но статус, сами понимаете. Мать бы меня просто убила.

Короткий сигнал на телефоне отвлёк меня от очередных бесполезных рассуждений. Пришло сообщение от Таи — моей одногруппницы.

«Сегодня большая тусовка у Зика, ты идёшь?»

«Да, я в курсе, уже выезжаю»

«Подожди меня у его дома, вместе зайдём»

«Зачем?» — недоумевающе прозвучал риторический вопрос в моей голове, а руки отписали привычное «ок». Разбираться в чужих странностях сейчас не было никакого желания.

Снова сигнал на телефоне — такси подъехало.

Ехать куда-то, смотреть в окно и слушать музыку — это определённо особый вид удовольствия. Какая-то разновидность медитации, когда ты не отключаешься от мыслей, а, наоборот, можешь побыть с ними наедине. Подумать о важном, помечтать или что-то вспомнить. Дорога занимала минут тридцать, поэтому я надела наушники и на время ушла в себя.

Что у меня было в голове? Только мечты. Мечты, что когда-нибудь всё изменится и я уеду из этого холода снаружи и внутри меня. Буду заниматься любимым делом, жить без всяких запретов и бесконечных упрёков. Размышляла о том, куда отправлюсь, когда закончу учёбу. Даже не верилось, что прошло шесть лет. За эти годы я многому научилась, нарисовала немало хороших картин, но ничего по-настоящему интересного в моей жизни так и не произошло. Если подумать, это совсем не соответствовало образу питерской девушки с большими амбициями и творческим потенциалом. Для такого клише моя жизнь была слишком скучна и однообразна. Почему? Не знаю, возможно, хоть я и осуждала своих родителей, но от их влияния всё равно было никуда не деться. Таких, как я, называли «сухарь». Я не проявляла никаких эмоций, не вела пустые разговоры, а большинство сверстников считала глупыми и легкомысленными. Вот как раз одна из таких уже показалась из моего окна. Это хорошо, не нужно будет её ждать и мёрзнуть. Тая помахала и улыбнулась, я показала в ответ свою фирменную ухмылку.

Через приоткрытую дверь нужной нам квартиры мы мгновенно перенеслись в пространство громкой музыки, неонового света и большого скопления людей. В воздухе витал плотный запах алкоголя, марихуаны, кальяна и философских бесед — лучший аромат для молодого поколения.

Не успели мы поздороваться с теми, кто обратил на нас внимание, как Тая тут же потащила меня на кухню. Цель номер один — найти выпивку. Она без стеснения залезла в холодильник и достала нам по бутылке пива. Здесь же мы присели на табуретки, и она, как обычно, завела разговор о своих парнях. Классика. На этой неделе ей по вкусу пришёлся Дэн. Сегодня он был здесь, и пришла она именно сюда, как оказалось, неслучайно. Брюнет с серыми глазами, не назвала бы его симпатичным, но тело красивое, подкаченное. Вероятно, это и привлекло Таю. Сама она выглядела, я бы сказала… эпатажно. Короткие обесцвеченные волосы с длинной чёлкой бледно-розового цвета, забранной за уши, карие глаза, обколотые губы. Из одежды она сегодня выбрала: искусственную шубку грязно-розового цвета из меха, похожего на ламу, которую она почему-то не спешила снимать, джинсовую короткую юбку и чёрные плотные колготки.

Я всё никак не могла понять, почему она именно у меня пыталась выпытать совет, как его охмурить. Во-первых, я в этом не особо разбиралась. Во-вторых, она ведь всё равно сделает по-своему и, как обычно, напортачит. Отношения у неё, мягко говоря, были недолговечные. Максимум неделя, но, как правило, всё заканчивалось на следующее утро. А она всё мечтала о какой-то там любви.

Мы уже почти опустошили бутылки, но моя подруга всё никак не унималась:

— А как ты думаешь, что ему нравится?

— Ну не знаю, наверное, спортом увлекается, ну и… архитектурой, раз он на этом факультете, — ответила я абсолютно без эмоций.

— И что мне ему тогда сказать, Ви? Я ведь ни в том, ни в другом ничего не понимаю…

— Да просто заговори с ним о какой-нибудь ерунде.

— О какой ещё ерунде? — с явным недовольством спросила она.

— Да это неважно, — бросила я и добавила заезженную фразу. — Просто будь собой, не парься.

Хотелось как можно скорее расслабиться, а не консультировать кого-то и уж тем более не решать чьи-то дурацкие проблемы. Я допила своё пиво и двинулась через гущу народа. Чья-то рука тут же передала мне косяк, вдох — скрепит в горле, выдох — облако густого желтоватого дыма. Передала дальше, обменяв на стакан с чем-то крепким. Виски с колой, так-то лучше. Клубная атмосфера этой комнаты заставила закрыть глаза и слиться с музыкой. Непроизвольная улыбка на моём лице, как признак действия веществ.

Как только меня немного отпустило, и я устала от шума — смена комнаты. За дверью оказалось совсем другое измерение, где вместо пола был слой подушек, музыка не мешала разговаривать, а косяки с марихуаной не прекращали дымиться. Я села поудобней, взяла трубку кальяна и пустила дым. Всё внимание здесь было приковано к Зику — дредастому парню, хозяину квартиры, который отличался тем, что постоянно рассказывал увлекательные истории, и, похоже, что я как раз пришла к началу очередной такой легенды.

«…Так вот, утверждал он всегда, что демоны, мол, какие-то ему всё покоя не давали. Я так думаю, что просто не хотел этот парень жить обычной размеренной жизнью среднестатистического рабочего. Да и кто вообще этого хочет? Но он говорил, что мира нет в душе, и был убедителен, видимо, и сам в это верил. Знал я его раньше, ещё до этого, весьма неспокойный был тип. Всё, что он делал в жизни — пытался сбежать, сам не зная от чего. Тогда я ещё почему-то думал, что закончит он быстро и плохо. Шло время, всё оставалось на своих местах, и мы в том числе. Вообще, это у нас уже как будто бы стало частью менталитета — жалуемся и негодуем, но остаёмся на своих местах. Всегда. Как будто собаки у своих будок, лаем, а убежать не можем. Улучшать тоже никто ничего не хочет, ведь это же обязанность кого угодно, но только не наша. Куда удобней, конечно, не замечать того, что цепей никаких нет, да и хозяев тоже… Но сейчас не об этом, ладно.

Так вот, пока мы все оставались на своих местах, ничего не меняя, он постоянно был в поиске. На какие вопросы этот человек искал ответы, известно было лишь ему самому. Объехал он немало стран, много чего видел и слышал, но так и не мог обрести покой. Судя по рассказам, чем дальше он заходил в своих познаниях, тем тяжелее ему становилось. По его словам, сила этих демонов с каждым днём только усиливалась. Практически отчаялся наш друг, и, признаться, хотел было даже свести счёты с жизнью, но оказался там. По Индии он ездил уже второй месяц, видимо, чувствовал, что место, которое он искал совсем рядом. И сердце или просто случай привели его в северную часть Гоа, в какие-то арт-поселения.

Конечно, тёплая морская вода, солнце, тропики — это всё прекрасно, но он искал нечто особенное. Ему было не до наслаждений, к тому времени он чувствовал, что дьявол этот так силён, что сил существовать с ним у него уже не было. И как раз там он встретил каких-то людей, то ли колдунов, то ли мудрецов с необычной верой. Вера эта и помогла ему. После определённых ритуалов стал он спокоен как удав. В общем, промыли мозги не слабо парнишке, но он сам это и искал. А кто ищет, как известно, всегда найдёт.

Так бы он и жил там всю жизнь, пропитание какое-никакое имелось, ездить по миру его больше не тянуло, а на родину тем более. Только случилось неизбежное — умерла его бабушка — единственный близкий и очень родной человек. Она его вырастила. Он просто не мог не вернуться, хоть и боялся. Хотелось ему всё быстро организовать и тут же уехать, но нужно было решить некоторые вопросы, которые заставляли задержаться ещё как минимум на неделю. В это время он решил навестить своих старых знакомых, чтобы отвлечься от навалившихся на него мирских, так сказать, дел. Тогда-то и пришёл этот товарищ ко мне, тут как раз было небольшое сборище, человек пять-шесть. Мы курнули очень забористой дури, и он и поведал нам весь этот рассказ.

Ну и я не мог не спросить его:

— Так и что с тобой было, чувак? Какие-то душевные проблемы? Так что к мозгоправам не обратился?

Он ухмыльнулся и с серьёзным лицом ответил:

— Они бы мне не помогли. Я не был болен. Я даже больше тебе скажу, я был здоровым среди больных.

— Что ты имеешь в виду? И вообще, что это за демон такой? — с какой-то тревожностью в сердце спросил я.

— Мой демон — ваш Бог. Бог, которому вы поклоняетесь каждый день. Абсолютно все и каждый. Неважны ваши религии, профессии, пол или возраст. Будь то батюшка или политик. Кто-то больше верит, кто-то меньше. Кто-то им обижен, а кто-то просто его любимчик. Но все вы одинаково в рабстве, и вам никуда от него не деться. Да вы и не хотите. Наоборот, чем больше его в вашей жизни, тем вы счастливее. И многие из вас порой идут на ужасные вещи, ради этого, блядь, «счастья».

— И что же это за Бог? — словно оцепенев, вымолвил я.

— Это деньги, — ответил он, затушил свою сигарету и ушёл. Больше я его не видел».

— Вот такой вот восприимчивый товарищ, — добавил к своей истории Зик. — Горе от ума короче, только в прямом смысле.

У меня от этого рассказа мурашки забегали по всему телу. Мне казалось, что мой рот, как открылся, так и не закрывался, даже челюсть затекла. Я полностью протрезвела и меня в этот вечер теперь уже не интересовали ни алкоголь, ни Тая, ни вся эта тусовка. Я вызвала такси, мне нужно было побыть одной, подумать и как можно больше узнать об этом Гоа.