Герой – род мужской, число единственное

Элтэнно. Хранимая Звездой, 2021

Отыскать приключение длиной в жизнь не проблема, проблема в том, чтобы такая история не подвела тебя к воспоминаниям, которые хорошо бы забыть раз и навсегда. Для тех, кто со мной не знаком, представлюсь – я Морьяр Лекруа, и это не моё имя. У магов Тьмы нет имён, мы приносим свои личности в дар хозяевам. И всё же вот такой уж я человек, что мне класть на правила, если не я их создал, ха! И что ещё сказать? В паршивое приключение длиною в жизнь некогда я ввязался. Правда, жизнь это была не моя, но… не скажу, что это имеет значение. Судьбы людей порой переплетаются так тесно, что их история становится твоей собственной. Однако это всё лирика. Пора вам уже открыть книгу и узнать, на чём я поставил точку в своих мемуарах. Данная книга является завершением произведения «Герой из героев. Дело привычки». Содержит нецензурную брань.

Глава 6

Путь был знаком и тем откровенно меня раздражал. Я считал досадным недоразумением, что при посещении Некриториса вынужден идти одним и тем же маршрутом. Вместо того, чтобы сразу перенести себя к месту, которое можно было бы назвать храмом, я покорно плёлся, как улитка, по предназначенной для служителей дороге.

«Конечно, как же без любования дивными красотами-то», — мысленно язвил мой внутренний голос.

Однако я никогда не стремился нарушать правила без особой нужды. Во всяком случае сейчас, мне по‑любому стоило смирить все позывы к бунтарству. Достаточно было одного обстоятельства, что я уже изменился. Ни к чему наглеть. От преображения руны Тьмы никуда не исчезли под кожей, я по‑прежнему являлся рабом и должен был помнить об этом.

Власть Хозяев надо мной оставалась неоспоримой.

«Интересно, выживу ли я в случае, если они позвали меня сюда, чтобы показательно уничтожить?» — проскользнула в моей голове тревожная мысль, но я тут же отмёл её. Нечего думать как о наказании, так и о сопротивлении. Я силён, но один.

«Один в поле не воин, а странник», — вдруг вспомнилась мне пословица, заставившая меня широко улыбнуться и даже хохотнуть.

Но мёртвые мало умеют удивляться. Нежить, попадающаяся мне на пути, никак не отреагировала на мою улыбку. Лишь служитель-призрак окинул внимательным взглядом, и это внимание пустых глазниц заставило меня перестать думать о всяких глупостях. Нечему смеяться, всё серьёзнее некуда. И нечего накручивать себя, а то можно начать бояться. Пусть не сейчас, но в самом ближайшем будущем я всё равно предстану перед Хозяевами. И в этот момент я должен быть уверен в себе. Человека, дрожащего от страха, никто не признает себе равным. Никогда.

Настроив себя на нужный лад, я даже смотреть на окружающий меня мир стал по‑другому. Мои сапоги чётко делали по безжизненной земле Некриториса шаг за шагом, с каждым мгновением приближая возвышающуюся впереди пирамиду. Они несли меня к ней, а заодно к Глашатаям, чьей задачей являлось координировать действия служителей Тьмы. Они сообщили бы мне моё будущее, и я ни капли не страшился его. Во мне не было сомнений. Я перестал бояться любых перемен. Главное, чтобы они вообще случились. Если Хозяева нисколько не обратят внимание на мои новые возможности, если они не дадут знать, что я стал чем-то большим, чем очередной интересный раб, вот что будет страшно. Вернуться к самому себе прежнему, это утратило для меня всякий смысл и по-настоящему казалось беспросветной судьбой.

Внутрь мрачного храма я вошёл хозяйской поступью и сразу уверенно направился к одному из Глашатаев.

— Тьма позвала меня. Я явился.

Сухой пергамент, на которую походила кожа век глашатая, приподнялся, открывая моему взору белые мутные глаза. Некогда этот мертвец, иссушенный словно мумия, был эльфом, поэтому его длинные белые волосы и черты лица по-прежнему можно было назвать красивыми. Однако лишённый даже капли жизни, он заставил моё сердце биться чаще. Взгляд сам собой сосредотачивался то на проёме рта, заполненным чем-то похожим на паутину, то на выступающих через кожу жёлтых костях рёбер, и я испытывал естественное для любого живого существа отвращение.

«Проходи».

Голос звучал у меня в мыслях: хриплый и монотонный. И всё же я удивился не ему, а сказанному. Если Тьма пожелала моего прихода в Некриторис, это означало лишь то, что новый приказ я должен был услышать из чужих уст, а не напрямую от Хозяев. Причин для такого находилось немало. Элементарно, задание требовало длительных разъяснений, а рассказывать о нюансах с описанием всех подробностей владыки Тьмы никогда не стремились. Что уж говорить об ответах на возможные уточняющие вопросы? Поэтому я ждал некоего задания, соответствующего моим новым возможностям. Я ждал задачи, целью которой будет показать себя с лучшей стороны и на деле доказать, что я достоин наивысшего внимания.

Удивлённый, я прошествовал за глашатаем в зал, где до этого никогда не был.

… Зачем мне куда-то идти? Я же уже на месте.

«Проходи», — повторил глашатай, указав наконечником посоха, что он держал в руках, на узор на монолите чёрного камня.

Я встал, куда указывали. Изображение тут же мягко засветилось зелёным. Руны под моей кожей ощутимо зажгло, а в центральном фрагменте рисунка разгулялось самое настоящее действо. Серые линии заискрились, вспыхивая изумрудным пламенем, а затем обратились в привычный для моего взора столп из гротескных масок умирающих созданий.

Я незамедлительно преклонил колено и вскоре услышал множественные голоса.

— Служитель пришёл на зов…

— Но стал иным…

— Служитель изменился…

— Вижу перемены его…

— Ведаю тайны его… (едкий смех)

— Чувствую суть изменений в нём…

— Наследие Джух-аджха прорвало цепи забвения…

Едва прозвучало упоминание о Джух-аджха, как в зелёном столпе света возник призрачный силуэт. Он становился всё плотнее и плотнее, и вскоре я отчётливо увидел облик того, кого, по всей вероятности, некогда называли «червелицым». Это крупное существо выглядело воистину отвратительно и ничего общего с человеческим телом не имело. Я бы вообще сказал, что оно напоминает какое-то насекомое с неестественно вытянутым черепом, но не мог определиться какое именно насекомое оно могло мне напомнить. Быть может ассоциация возникла только из-за более, чем четырёх конечностей? Я не знал.

Между тем Хозяева продолжали говорить, а силуэт Джух-аджха постепенно истончился.

— (устало) Всё в бесконечности времени повторяется по замкнутому кругу…

— Древние запреты нарушены вновь…

— (насмешливо) Насколько служителю понравится его новая власть?…

— Важнее, насколько он справится с воскресшим прошлым…

— Хватит ли его на дальнейшее служение нам?…

— (снова едкий смех) Могущество украдено служителем, но для чего?…

В моём сознании давно сложился ответ на этот вопрос. И если честно, я ждал его значительно раньше. Однако внезапно мой рот словно склеило. Я и хотел бы чего‑нибудь сказать, так как давно подготовил отличную речь, но элементарно не мог приоткрыть губы. Не знаю как, но до меня вконец дошло осознание что и кому я намерен сообщить. Тоже самое, как крестьянину предложить королю на своём троне подвинуться!

Пауза затянулась. Глашатай неторопливо подошёл на своих длинных искорёженных ногах ближе и со спины положил неприятно сухие жёсткие пальцы на мои виски.

Вот так. Молчание ещё не повод не выдать свои мысли тем, кто является над тобой Хозяином.

— (презрительно) Служитель забыл, что он только человек…

— (гневно) Эволюция силы и эволюция сознания не одно и тоже!…

— (с задором) Но в его возможностях усилить нас…

— Нет, следует уничтожить…

На этих грозных словах мои мышцы перестали мне служить. Меня приподняло и распяло в воздухе, хотя по отношению ко мне никто не применял силу. Безмолвный приказ вынудил меня так издеваться над самим собой. Хозяева напоминали, что я не просто их слуга, а нечто куда как более покорное. Мой мозг болезненно пульсировал от воздействия чужой воли на него и от скрежещущих голосов, не повторяющихся в своём мерзком звучании. А глашатай, чьи белые глаза вдруг загорелись зелёным пламенем, принялся хищно обходить меня по кругу.

— (со злостью) Следует обратить в покорного раба…

Ой, нет-нет-нет! Несомненно, что служителем я тогда стану одним из лучших, но зато потеряю все возможности к самосовершенствованию, а мой предел… мой запредельный талант жаждал своего развития! В качестве нежити я же утрачу всё, что только что получил! Великая Тьма, а вдруг это я ещё размечтался? Вдруг из меня сделают почти что куклу? Вдруг я стану кем-то сродни этому эльфу-глашатаю?!

— Живой служитель обладает интересным мышлением…

— (категорично) Испытывает глубокий страх и опасные сомнения…

— Крайне нестабилен…

— Проверим?…

— Слишком много эмоций…

— Течение его разума примитивно…

— (настойчиво) Вижу ход времени, эта сущность способна примкнуть к нам…

— Принятая сила может поглотить рассудок…

— (задумчиво) Древнее могущество смогло слиться с ним…

— (жёстко) Проверим?!…

— Личность служителя несовершенна…

— Может стать истоком…

— Не боится перемен в себе…

— Свежее вливание…

— (тихо, как шёпот) Проверим?…

Весь зал замерцал таким плотным и ярким изумрудным туманом, что я потерял ориентацию в пространстве. Дымка заполонила собой всё, а меня ещё и будто начало несказанно быстро крутить по невероятным траекториям. Я стиснул зубы крепко накрепко, понимая, что сознание готово в любой момент ускользнуть от меня. Но, к счастью, вскоре ход вращения замедлился. Глаза глупо заморгали, стараясь сосредоточиться хоть на чём‑то привычном, но так и не смогли выявить никакого материального объекта. А потом… потом я всё же увидел своих Хозяев!

Оказывается, их было трое, но это всё, что я мог сказать. На большее меня не хватило, глаза мои закатились. Я едва чувствовал даже то, что из носа и ушей потекло нечто тёплое. Наверное, кровь, так как исходящая от материальных обликов Хозяев аура разрезала известную мне реальность подобно ножам. Сердце готовилось выпрыгнуть из груди и разрывалось от нагрузки. Моё человеческое тело не было готово находиться вблизи богов над богами. Меня нещадно трясло, мышцы, казалось, скрутило. А мои Хозяева ещё и поочерёдно положили свои ладони мне на лоб. Одну поверх другой.

— Вижу его прошлое…

— Знаю его настоящее…

— Ведаю вероятные развилки его судьбы…

— Отсекаю от потока смерти служителя…

— Отдаю свободу воли ему…

— Отрицаю из Тьмы Тьму принявшего…

— Только по воле своей искорени привязанности…

— Только по воле своей пройди испытание…

— Только по воле своей уничтожь мир своего рождения…

— Тогда дадим право выбора стать с нами…

— Тогда познаешь желанные таинства…

— Тогда станешь истоком вездесущей Тьмы…

Руны Тьмы на моей груди и руках истаяли, но я не чувствовал этого. Из ушей кровь текла настоящим ручьём. Я, казалось, едва дышал. Тело уже даже боль не могло ощущать. Мрачный король стоял рядом и дышал мне в затылок, ожидая, что вот‑вот украдёт мою душу в своё мёртвое царство.

… Но Хозяева словно не видели этого. Их три жутких скрипучих голоса ещё и слились в громоподобный один.

— Срока тебе три года отмерено! Не пройдёшь своё испытание — станешь нам враг!

***

Очнулся я в луже собственной крови в том же самом зале, где был, но вокруг меня уже никого не оказалось. Даже Глашатая. Меня оставили то ли восстанавливаться, то ли умирать. И в последнее мне верилось больше. Так паршиво я себя вряд ли когда-нибудь чувствовал. Я был почти что мёртв и неудивительно, что по итогу провалялся в храме около суток. Несмотря на моё могущество, целительство у меня не получилось отчего‑то. Не та сфера влияния, что ли? Или мне не показалось, и на организме всё же стоял блок?

Неважно. Главное, что я выкарабкался.

… А ещё важно то, что тогда я так и не понял урока, хотя мне, можно сказать, прямее некуда дали понять — на пути к желанному мною могуществу нет места человеческим слабостям. Ни физическим, ни душевным.

***

Естественно, никто никакой мир уничтожать не бросился, но вовсе не потому, что без потока смерти я ощущал себя голым. Хотя, несомненно, это причина та ещё! Не будь во мне слияния с технологией Джух-аджха, о том, чтобы с легкостью расправиться с кем‑либо из богов и речи идти теперь не могло. Я, конечно, являл из себя сильного мага, но, если вы помните, я писал ранее, что не зря боги себе миры создавали. Они и их творения представляли из себя симбиоз, значительно усиливающий возможности… если этот симбиоз правильно использовался, а не так, как его там Арнео себе представлял. Однако даже такой безалаберный хранитель, как он, был способен вытянуть из струн мира необходимую для поединка энергию и выиграть бой с любым из магов междумирья, пусть даже ценой будущих катаклизмов и, соответственно, своего временного ослабления. Поэтому, прежде всего, мне следовало насытить тело переработанной големами энергией. Однако, повторюсь, не это стало для меня истинной причиной задержаться с выполнением испытания. Суть в том, что я самонадеянно рассчитывал сначала помочь Элдри достигнуть «уровня бессмертности». Ведь если до этого момента разрушить мир, то куда мне её вытаскивать? На Диск Смертных? Эй, не. Я основательно изучил их, даже побывал на нескольких. Долго на таком перестанке не просидишь. А куда ей потом с него деваться? В миры Тьмы я точно свою девочку не отправил бы. В миры Света себе дороже выходило. Мне оставалось либо договариваться с каким-нибудь нейтральным богом, либо всё же оперативнее работать в избранном мной направлении.

На положительном результате примера «я» плюс «переговоры» можно было смело ставить крест. За время служения Тьме мне довелось снискать по отношению к себе исключительную повсеместную неприязнь. Сначала как Предвестнику, теперь уже как Разрушителю миров. Я даже перестал считать, сколько их из-за меня погибло. И в последние годы, посещая любое нейтральное пространство, я не зря сталкивался с ненавистным отношением к себе.

О каких договорённостях могла идти речь?

«Может, Арнео попросить о помощи?» — подкралась ко мне мысль, которую я тут же прогнал из своего разума.

Конечно! Подхожу я так к нему и говорю, мол, знаешь, мне тут надо твой мир уничтожить, но есть загвоздка…

Так что выход у меня оставался только один. Я бродил по междумирью по необычным для себя тропам, собирал по крупицам силу, ощущая, как включаются в работу големы-миростроения один за другим, но сбор энергии являлся для меня побочным занятием. Мои мысли наполняли другие заботы. Я искал знания, которые были способны помочь мне достичь того, над чем я безрезультатно ломал голову.

Мне не хотелось ничего менять в Элдри, кроме уровня её способностей, так как мне лучше, чем кому‑либо ещё, были ясны последствия таких преображений. Делать из неё некую нежить высокого уровня? Нет уж, увольте. Поступить так со своей девочкой во имя собственного эгоистичного желания быть с ней я не мог. А потому в какой-то миг я даже отчаялся, внезапно поняв, что с момента нашей последней встречи для неё прошёл уже не месяц, а два. А то и три… или вовсе четыре.

Хорош любимый, годами не являться может! Годами…

Великая Тьма, сам я не видел Элдри уже почти полтора года.

Мир, в котором меня настигло подобное отвратительное настроение, и сам был отвратителен. Он походил на огромное смердящее болото. Ветви деревьев гнили под тяжестью чёрно-зелёных лиан. Влажный воздух каплями оседал на коже. Видимость сводилась на нет из-за горячих испарений. Разумной жизни здесь не было. Лишь мелкие рептилии и толстые змеи скользили в царящем повсюду полумраке. Бог этого мира — небольшое существо, похожее на чурбан с огромными выпученными глазами, и сам казался мне кем-то примитивным. Он не понимал моего желания оказаться здесь и издали наблюдал за каждым моим шагом.

А я? Что я и правда здесь делал?

Внезапно я ощутил лёгкое волнение границ мира. Сначала оно показалось мне необычным, но последующий поисковый импульс всё прояснил. Я в последний раз отрешённо взглянул на хмурое небо странного мира не менее странного бога-отшельника и перенёс себя в междумирье.

Она была там. Стояла и ждала.

Естественно, с неприкрытой ненавистью во взгляде.

— Чего тебе, милая? — спросил я женщину, которую предпочёл бы увидеть — дайте подумать — никогда.

— Меня снова отправили помогать тебе.

— В чём?

— В чём? — удивилась она и даже растерялась. — Глашатай сообщил, что тебе может понадобиться помощь в разрушении мира.

— В разрушении мира?

Мы оба пребывали в изумлении. Она по своим, а я по своим причинам. Я стал свободен от Тьмы, а Тьма… а Тьма мне помощницу давала, что ли? С чего бы это?

— Хм. То есть тебе самому ничего не сообщили? — попыталась переварить мой шок женщина.

Я задумчиво наклонил голову набок.

А, дошло! Это мне так намекали поторопиться.

Треклятье, с этой дикой кошкой за спиной исследованиями не позанимаешься. Плешь проест!

Но лучше не отказываться.

— Точно. Теперь вспомнил.

Она вытянула шею, вглядываясь в мир, который я только что покинул.

— Тебе там что, совсем крышу снесло? И почему в тебе Тьма не ощущается?

— Потому что такова моя нынешняя миссия. Так что давай, милая. Рот закрой и пошли.

— Нет уж, ты мне ответь сначала! Зря я никакую информацию по миру узнавать не стала, да? Ты хоть припоминаешь, куда именно нам идти?

— Ты сама этот мир знаешь.

Да. Всё выходило совсем не так, как мне хотелось. Но что поделать? Быть может это действительно лучшее будущее? Полтора года изысканий прошли впустую. Так что да, вернее открыть путь для Элдри на один из Дисков Смертных, а затем получить свою награду. Тогда мне откроются новые возможности и знания. Наверняка, они-то помогут мне разрешить мою дилемму, как сделать человека бессмертным и могущественным.

… В тот момент я даже не желал думать, что если бы всё было столь просто, то Тьма штамповала бы своих служителей только так. Мне больше нравилось верить, что «боги богов» просто не заморачивались с подобным. Их уровень сознания позволял не зацикливаться на определённых примитивных личностях. Это я был всё ещё… человек.