Герой – род мужской, число единственное

Элтэнно. Хранимая Звездой, 2021

Отыскать приключение длиной в жизнь не проблема, проблема в том, чтобы такая история не подвела тебя к воспоминаниям, которые хорошо бы забыть раз и навсегда. Для тех, кто со мной не знаком, представлюсь – я Морьяр Лекруа, и это не моё имя. У магов Тьмы нет имён, мы приносим свои личности в дар хозяевам. И всё же вот такой уж я человек, что мне класть на правила, если не я их создал, ха! И что ещё сказать? В паршивое приключение длиною в жизнь некогда я ввязался. Правда, жизнь это была не моя, но… не скажу, что это имеет значение. Судьбы людей порой переплетаются так тесно, что их история становится твоей собственной. Однако это всё лирика. Пора вам уже открыть книгу и узнать, на чём я поставил точку в своих мемуарах. Данная книга является завершением произведения «Герой из героев. Дело привычки». Содержит нецензурную брань.

Глава 5

По-своему, мне было крайне неприятно и тревожно связываться с Хозяевами, чтобы сообщить им о выполнении своего задания. Вполне обоснованно я ожидал некоего острого любопытства, которое запросто обернулось бы грандиозными неприятностями. Но они не затронули тему, которую мне никак не хотелось поднимать. Всё выглядело обыденно. И приказ явиться в Некриторис — один из ключевых миров Тьмы, ничем не выбивался из привычных распоряжений. Мне даже выделили основательно времени, позволяющего не торопиться туда. А потому, спешить я нисколько не собирался. В конце концов, мне было чем заняться.

Итак, после расставания со своей экс-помощницей первым делом я направился к лучшим портным междумирья. Увы, рассматривая моё лицо через дыры в плаще, они поголовно мрачнели и уже не так радовались солидному заказчику. Некоторые даже язвительно намекали, что стоит открыть глаза и всё же увидеть, что изначальной ткани осталось всего‑ничего и нити в ней прогнили. Они не понимали к чему восстанавливать то, что уже никогда не вернёт своих первоначальных свойств. «Давайте хотя бы заменим материал», — пытался наставить меня каждый из них, но я был неумолим. И, наконец, нашёл типа, который всё же взялся за работу. Так понимаю, моя любимая вещь идеально подходила для заключительного испытания, достиг ли он небывалых вершин в своём мастерстве.

Пока ас портной трудился, я решил не сидеть без дела и принялся осматривать ближайшее междумирье на предмет поиска возможностей для нового сбора энергии. Пусть того, чем было напитано моё тело, являлось более чем достаточным для десятка таких как я прежних, но я прекрасно помнил, что второй голем из девяти едва включился в работу. Это означало, что я могу больше. Намного больше. И пусть я торопел только от попыток представить свой нынешний предел, выяснить его мне хотелось. Кроме того, я не знал сколько мне может потребоваться силы на то, что я задумал, но пока так и не ведал как осуществить.

Все отмечали мои способности к трансмутации, но трансмутировать мне завсегда доводилось нечто материальное. Однако в моих мыслях нынче горело намерение изменить не абы что, а энергоцентры живого существа. Причём без влияния на суть природы объекта. Замысел, по сложности схожий с тем, как посадить в банку лунный свет и перенести его в тёмный подвал. Арнео в своё время правильно сказал, что не в возможностях бога подарить человеку бессмертие, на путь его обретения можно лишь направить.

«А почему не найти ещё какое-нибудь хранилище Джух-аджха?» — можете спросить вы.

Тут я был бы вынужден печально улыбнуться и развести руками. Вариант, конечно, хороший. Человеческого при обращении во мне осталось почти всё, тут я на совесть постарался, но… но не забывайте какое я исключение из правил. Да, я получил могущество иначе, чем через положенное саморазвитие. Да, мною был совершён противоестественный скачок и да, я сумел изменить своё человеческое тело симбиозом с древними технологиями. Но, найди я ещё одно такое хранилище, то Элдри бы оно никак не помогло. В ней не было того уровня сил, чтобы суметь выдержать слияние, да ещё так корректно. Она бы сгорела от метаморфоз, а я не хотел терять мою девочку и поэтому желал изыскать безопасный способ повлиять на неё. Ведь теперь моё могущество достигло высоты «бога богов». И разве то, кто я сейчас, не даст мне возможностей изменить её судьбу?

На удачу, я сумел напитать своё тело энергией ещё, но её было немного. Всё же разница между ею, рассеянной в междумирье, и ею, сконцентрированной в результате гибели мира, огромная. Однако я был рад и такому обстоятельству, означающему, что мне не придётся в будущем «голодать», дожидаясь подходящего случая. Поэтому плащ я забирал в хорошем настроении. И оно стало ещё лучше, когда я оценил результат. По рисунку моё добро не изменилось, но чёрные гномьи вставки грубого полотна заменила обновлённая материя — прежние нити основы слились с новыми. Кроме того, эти заплаты стали выглядеть неприметными настолько, что их даже заплатами уже было не назвать. Так, фасон такой. Остальная ткань выглядела только что сошедшей со станка. Я даже с подозрением изучил её внимательнее, но нет, плащ был именно мой, а не сшитый заново. Помимо этого, удалось восстановить часть его прежних свойств. Однако с высоты моего нынешнего могущества они казались совсем уж примитивными, так что за них портного я забыл похвалить. Хотя в остальном расплатился щедро, отдав большую часть своих сбережений. Не стоила таких затрат моя вещица, честно-то сказать, но что поделать? Таковы мои привычки. Мне было уютно именно в моём старом сокровище.

«Барахольщик», — мысленно усмехнулся я над собой, представив, что это мне говорит Данко со всем присущим ему ехидством.

Завершив с плащом, я сделал вывод, что времени у меня ещё с лихвой и Некриторис успеется, а потому направился в родной мир. Проведённое с Элдри время требовало своего повторения. Мне достаточно было увидеть её всего один раз, чтобы девушка вновь манила меня к себе, как магнит железную стружку. В результате чего я старательно замаскировал свою яркую ауру и безо всяких сомнений, даже поняв, что в моём родном мире царит ночь, перенёс себя в покои Элдри. При этом для перемещения я использовал ранее данные мне координаты. Они, правда, вели в основную комнату, но что, мне несколько шагов до спальни сложно сделать?

Мысленно я представлял, как разбужу мою девочку поглаживаем по волосам и каким-нибудь глупым стишком — я часто делал именно так, когда ей была пора просыпаться. Однако вскоре мне стало видно, что через дверную щель пробивается свет. Значит, она не спала. Я застыл на миг в нерешительности, но затем постучался и нетерпеливо, как ревнивый юнец, не дожидаясь приглашения зашёл внутрь. Элдри действительно даже не думала спать. В приглушённом свете магического фонарика она в длинной белой сорочке сидела на кровати, поджав одну ногу под себя, и что-то там сосредоточенно писала. Постель мало подходила для такого занятия правда, но она старательно расправляла края бумаги ладонью. Наверное, у неё всё-таки получилось бы закончить своё послание не особо корявым почерком, но моё появление заставило её вздрогнуть и чернила залили лист. Чёрные брызги отпечатались и на сорочке, и на кончиках пальцев. Покрывало они вовсе промочили насквозь.

— Прости. Если бы я знал, что ты занимаешься именно этим, то был бы тактичнее, — признался я, и девушка тихо засмеялась.

— Ты хочешь сказать, что всё остальное, что ты можешь себе представить, было бы более прилично?

— Пожалуй, нет.

Я определённо точно представлял, что на этой кровати можно сделать из неприличного.

— А как ты прошёл через мои контуры? Я тебя совсем не почувствовала.

— У меня много разных талантов.

— Во всяком случае в починке вещей. После твоего сражения с Архимагом этот плащ представлял из себя решето. Я искренне считала, что ты наконец-то превратишь его в половые тряпки.

— Только тогда, когда ты выбросишь своего медведя. Я же видел его в той комнате.

— Нет, его никогда я не выкину. У меня тоже есть свои слабости, — Элдри улыбнулась и, подойдя ко мне, поцеловала. Её пальчики заскользили по моим волосам и коже щёк.

— Вот что ты делаешь? — притворно возмутился я. — Ты же меня сейчас всего чернилами испачкаешь.

— Считай это своей карой за внезапное появление.

Я удерживал девушку за талию руками, поэтому она, оставив свои руки на моей шее, преспокойно откинулась назад и промурлыкала:

— Разве ты забыл, что я королева. О любом желающем меня видеть, сначала принято докладывать, а там я уже решаю, хочу видеть кого-либо или нет.

— Ну, если не хочешь, так я пошёл.

— Размечтался! Я не видела тебя слишком долго и успела соскучиться.

А вот тут я мог смело поспорить. За один час в сих прекрасных землях в междумирье проходило от четырёх до пятнадцати часов. Разброс был ужасный… ну, да спасибо тебе о великий творец Артондол, веками беззаботно не выравнивающий временной ход сердечника мира! И, другими словами, если для Элдри с момента нашей встречи в парке прошло около двух-четырёх дней, то для меня в разы больше.

Однако вместо никому ненужных слов я прижал к себе столь желанную для меня девушку. Её близость первородным огнём выжигала все мысли о прочих вероятных деяниях и тем более разговорах. Только она одна могла утолить этот жар в моём теле. Только ей удалось бы стать оазисом для вопиющего в пустыне. Рядом с ней я сходил с ума от переполняющих меня чувств, и это безрассудное состояние казалось пиком блаженства. Ничто и никогда не приносило мне столько восторга, сколько обладание той, кого я любил. Той, которая любила меня. Это был не примитивный природный инстинкт продолжения рода, а нечто сродни божественному откровению. Я растворился весь без остатка и едва смог собрать себя по кусочкам вновь. Пускай во мне уже не было сил на любовные ласки, мне всё равно не хотелось отпускать из своих объятий Элдри. Мне не хотелось возвращать в свою голову мысли. Я желал просто лежать возле неё и бесцельно смотреть в потолок.

— Я люблю тебя.

Впервые я сказал это первым и невероятно легко повторил:

— Я люблю тебя, девочка моя.

— Я тоже люблю тебя, Морьяр.

Она положила головку мне на грудь и после нескольких секунд молчания задумчиво и едва слышно произнесла:

— Когда я почувствовала, что тот человек в парке может быть только тобой, я выкрикнула твоё имя и испугалась.

— Чего испугалась?

— Что ошиблась. Что вдруг это не ты. А даже если ты, то ты обернёшься и я едва узнаю твоё лицо. Я помню, как идёт время в междумирье. Ты мог очень измениться. Однако нет, ты остался таким, каким я тебя запомнила. Всё такой же.

— Хм. Ты мне откровенно льстишь, девочка моя. Теперь уже никто не назовёт меня юнцом. Пока я не вернул себе власть над потоками высших энергий, я взрослел… Посмотри внимательнее. Сколько лет ты мне дашь?

— Наверное, что-то около тридцати или на пару лет больше, — всматриваясь в моё лицо, заключила Элдри. — Но тебе всегда хотелось так выглядеть.

— Всё-то тебе обо мне известно! — усмехнулся я, но напоминание о времени уже внесло свою нотку тревожности. — Извини, но вскоре мне придётся уйти и я не знаю насколько. Правда не знаю.

— На то ты и Странник, чтобы всегда быть в пути, — горько улыбнулась она.

— Не грусти, — подтянул я её подбородок к себе. — Однажды мы будем странствовать вместе, ради тебя я постараюсь сделать невозможное. Ведь, честное слово, я так часто делал невозможное, что наверняка услышу удивление в свой адрес ещё раз!

— Ты что-то придумал?

— Увы, но пока нет, Элдри.

— Совсем ничего?

— Хм. Я, конечно, могу попытаться немного прочистить твои энергоканалы, как было со мной, когда я в первый раз принимал служение Тьмы. Но ты используешь свет. Мне сложно представить, что из этого выйдет.

— Так попытайся. Давай. Начинай.

— Элдри, когда я говорю, что не знаю, что из этого выйдет, то это означает именно то, что я говорю. Я действительно не могу предположить последствия.

— И что? — девушка присела на кровати. — Попробуй, я сама так хочу. Вдруг тогда мы отправимся в междумирье вместе прямо сейчас?

— Нет, — опроверг её наивное предположение я. — Если всё удастся, это позволит тебе пропускать энергию через себя с большей скоростью. Ты быстрее сможешь восстанавливать свои силы и быстрее достигнешь своего предела, в результате чего в будущем у тебя появится возможность несколько быстрее его превысить. Но самостоятельно не настолько, насколько надо. Сама же знаешь — способности мага ограничивает именно развитие энергоцентров.

— Ты опять без умолку всякую ерунду болтаешь. Действуй уже!

Она нетерпеливо ухватила меня за запястье и настойчиво потянула на себя. Мне пришлось сесть, так как достойные доводы для возражения, кроме истеричного: «Это опасно!», так и не нашлись. Но всё же сперва я был вынужден предупредить её ещё об одном.

— Элдри, тебе будет больно. Очень и очень больно.

— Тогда усилю глушащий звуки купол.

— Нет. Я поставлю свой сам, так как ты наверняка потеряешь контроль. И, девочка моя…

— Что?

— Если мне что-то не понравится, то я прерву свою попытку и больше мы никогда не вернёмся к теме её повторения. Хорошо?

— Я тебя услышала.

— Я серьёзно.

— Я тебя услышала и поняла, — фальшиво улыбнулась она мне.

Эта широкая улыбка давала понять, что моя девочка упрямо будет делать только то, что она решила делать, несмотря ни на что. Но я всё равно сел у неё за спиной, расправил её плечи, провёл ладонью вдоль позвоночника, стараясь понять, с какого конца мне браться за свой эксперимент, и… приступил.

Ох ты ж, как она завизжала! Я думал, у меня барабанные перепонки лопнут! Однако организм Элдри вроде как выдерживал перенагрузки, а потому я кропотливо продолжал, крепко стискивая собственные зубы. Энергии на воздействие у меня хватало с лихвой, но чужая боль чужой совсем не казалась. От воплей меня самого выворачивало наизнанку, а крики казались бесконечными, пока девушка просто-напросто не сорвала голос. Когда всё кончилось, она едва дышала… и вместе с тем за окном забрезжил рассвет. Вид светлеющего неба заставил меня ужасно нервничать. Прийти в Некриторис позже назначенного срока было никак нельзя. А потому я, испытывая сожаление, что вынужден вот так вот поспешно уйти, положил бесчувственное тело моей девочки на кровать, поцеловал в губы и исчез из её спальни, не додумавшись даже, что всё же можно оставить хотя бы несколько строк заместо себя.

«Опоздаю», — похолодело на сердце, едва нога моя ступила в междумирье и я осознал временной диапазон.

— Треклятье, как есть опоздаю! — мой рот даже в таком месте не мог сдержаться от произнесения вслух всякой ерунды.

«Тебе нужна помощь, мой Странник? Я рядом. Скажи, что желаешь и следуй за мной. Во мне есть все твои ответы».

Ласковый голос заставил меня насторожиться. Я не понимал кто или что может так беспрепятственно проникать в мои мысли, но по возникшему трепетному ветерку подозревал, что… Да, ну бред! Не может со мной разговаривать само междумирье.

Однако я не был готов раздумывать над этой тайной именно сейчас. Мне пятки жгло, как в Некриторис успеть надо было! Поэтому я с тихой надеждой промолвил.

— Так помоги мне попасть…

Мне не понадобилось даже договаривать куда. Я ощутил чужой восторг от того, что высказал свою нелепую просьбу, и мерцание на пока ещё непривычных для моего взора мерцающих серебром тропинках, изрезавших всё пространство, усилилось. Одна из них засветилась ярче прочих. Ветерок подтолкнул меня в спину к ней, но сделать первый шаг было сложно. Это ведь была не относительно безопасная дорога, сойти с которой никому не рекомендовалось. Это было…

Я шагнул, куда меня направил голос.

***

Вот он Некриторис — мир, где нет ни одного живого существа, не служащего Тьме. Но и живых в нём вообще мало. Немногие, вроде меня, в своём покорном рабстве оставались теми, кем они родились. Правильное обращение в нежить позволяло в разы эффективнее использовать поток смерти, а достичь невозможную при жизни новую ступень могущества маги не просто желали, а жаждали. Именно тяга к самосовершенствованию двигала такими кудесниками, как я. И мало кого останавливали ничтожные жертвы, вроде собственного тела или суетных бренных привычек. Мне ведь тоже довелось пожертвовать независимостью, но совершать банальный следующий шаг я не хотел. Не-е-ет. Я могу и достоин большего! Я поднимусь до уровня Хозяев. Я наконец-то увижу каждого из них во плоти, ибо стану равным им. Я освобожусь от своего служения ровно так, как наставлял Ужас Глубин. Я стану одним из величайших. Это моя воля вольётся в общий совет хоровода масок и будет распоряжаться потоком смерти. Это моё могущество начнёт менять вселенные!

Я был опьянён собственными мыслями и амбициями. Мне даже не вспоминалось, что некогда в Эрвинье я вовсе отринул магию, так как был предельно доволен жизнью и безо всех этих высот. Я тащил на своём плече сумку со шкатулкой, но совсем забыл суть, заключающуюся в хранящихся в ней предметах. Их силы оказалось недостаточно, чтобы я вспомнил, из чего вообще строится счастье.

В результате мои ноги делали шаг за шагом по давно уже мёртвому миру. Я шёл по бесконечно мёртвому городу, на меня пялились тысячи мёртвых глаз, но я был равнодушен к происходящему вокруг меня. Я находился в полном умиротворении с внешним.

Я забыл и в результате предал самого себя.