Этой ночью ты будешь моей

Элли Лартер

– Ты боишься меня? – хриплый баритон прошибает до костей. Он вышагивает вокруг меня, сидящей на корточках, и отсчитывает удары плетью на собственной ладони. – Немного, господин, – я покорно опускаю голову. – Если ты будешь хорошей девочкой, я не сделаю тебе больно. Я киваю. Сегодня я буду его хорошей девочкой. А завтра – его плохой девочкой. Я буду его рабыней, его богиней, его лисичкой с пушистым рыжим хвостом, его случайной встречной и его давней возлюбленной. Любая роль. Любая маска. Лишь бы снова получить то, что он так хорошо делает со мной…

ТАСЯ. 11 глава. Опасный мужчина

Я ждала чего угодно: страха, стыда, боли, крови, рвотных позывов от отвращения и неприятия, — а получила лавину новых, странных, но таких приятных и завораживающих ощущений.

Страх и стыд — они есть, они на подкорке мозга, глубоко впитанные, тесно впечатанные в сознание за годы «правильного» воспитания: это — хорошо, а это — плохо, это — можно, а это — нельзя. Гулять с мальчиком при свете луны, целоваться на скамеечке, выходить замуж в белоснежном платье и воздушной вуали — это хорошо и можно, а умирать от исступления в сильных мужских руках, раздвигать ноги, подставлять задницу, впускать в себя длинные пальцы и твердый член, хрипло стонать, надрывая голос, — это плохо и нельзя. Никто не говорил со мной о сексе достаточно откровенно, тем более, о таком сексе… В нашем прогрессивном обществе это до сих пор табу. И даже рассказы подруг — это лишь крупицы правды, завуалированные теми самыми страхом и стыдом. Я убеждаюсь в этом, когда дело доходит до анального секса, и — вот это да! — вместо боли я получаю лишь болезненное удовольствие, тугое, тягучее, непривычное, странное, но раскачивающееся волнами кайфа между клитором, влагалищем и задним проходом, где нет нервных окончаний, но есть — его член, который ударяется изнутри в упругие стенки, скользит в масляной смазке, и словно таранит тело насквозь. Это совершенно другие ощущения, но… приятные.

Все мое мироощущение сосредотачивается ниже пояса, где каждый глухой толчок вызывает спазмы и раскатывается щекочущими волнами по всему телу, разбегается мурашками по раскрасневшейся коже. Сверху на нас льется вода, но я словно не замечаю ее, утыкаясь лбом в холодную кафельную стенку, упираясь дрожащими пальцами в бортик душевой кабинки, вставая на кончики пальцев и отставляя послушно задницу. Инстинктивно, по наитию, не задумываясь, хорошо это или плохо, можно или нельзя. Если мне нравится — то какая разница, что подумали бы другие? Никто не узнает. Это только мое. Мое — и этого мужчины с темными глазами.

Сама того не замечая, я выписываю бедрами восьмерки, ерзая задницей от его пальцев к члену и обратно. Удовольствие накрывает волнами, которые становятся сильнее и чаще, превращаясь в судороги, выплескиваясь из меня хлюпающей смазкой и гортанными стонами. Собственные крики слышатся как будто со стороны: словно это кричу не я, а кто-то другой, смелый и откровенный, а не девчонка, впервые в жизни занимающаяся сексом… Конвульсии захлестывают с головой, перед глазами пляшут черные точки, потом свет меркнет, накрывает оглушающий оргазм, и в конце остается только горячая вода, хлещущая упругими струями по затекшей, изогнутой пояснице и между напряженных лопаток.

— Ты живая, малышка? — спрашивает Максим наполовину шутливо, наполовину серьезно, обнимая меня за талию и помогая принять вертикальное положение. Лицо мне заливает вода, но я все равно становлюсь напротив него и заглядываю в глаза, неуверенно отвечая:

— Вроде бы…

— И тебе не было больно, — это он уже не спрашивает, а говорит с уверенностью в голосе.

— Мне было хорошо, — киваю я, заливаясь краской.

— И так будет всегда.

Перед глазами у меня снова темнеет — просто от слабости, — так что мужчина подхватывает меня на руки и, замотав в огромное пушистое полотенце, несет обратно в спальню.

— На сегодня все, — говорит он.

Я неуверенно кошусь на плетку-семихвостку, которую он принес из своей красно-черной комнаты и оставил на краю постели. Она и сейчас выделяется черной кляксой на белых простынях. Мужчина перехватывает мой взгляд и усмехается:

— Я передумал насчет порки. Не сегодня. В следующий раз.

Меня ведет от одного слова «следующий». Я нерешительно спрашиваю:

— Ты собирался меня выпороть?

— И выпорю, — обещает он. — Но сейчас тебе нужно поесть и отдохнуть.

— Ладно, — лепечу я послушно.

— Я приготовлю тебе сырники, будешь?

— Буду, — я уже слышу, как урчит живот, потому что за эти пару-тройку часов я ужасно проголодалась.

— Хорошо. Можешь пока посмотреть, где я работаю. Это секретный элитный секс-клуб на окраине Москвы. Вход только по специальным приглашениям или за большие деньги. Ну, или по блату, — он подмигивает, а потом ставит на мои обнаженные и еще чуть влажные коленки свой лэптоп, открывает браузер и загружает какой-то сайт.

— Он закрытый, — замечаю я, увидев вместо полноценной страницы только черную рамку с панелью входа: логин, пароль.

— Разумеется, — Максим быстро вбивает какие-то цифры, и сайт оживает, расцвечиваясь в уже знакомые красно-черные тона. — Думаю, разберешься. И мое имя в списке мастеров тоже найдешь.

Он уходит, оставляя меня наедине с ноутбуком. Устраиваясь поудобнее и упираясь лопатками в спинку кровати, я принимаюсь с интересом изучать новую для меня тему. И первым же делом открываю тот самый список мастеров. На фотографиях представлены мужчины, все они в черных масках с узкими прорезями для глаз, но я все равно сразу узнаю Максима. Под его фотографией написано на английском: MAX. Я несмело кликаю на имя.

Передо мной появляется целая галерея фотографий в красно-черных декорациях игровых комнат, где Макс — главный герой. На большинстве снимков он раздет только по пояс, на нем черные кожаные штаны и тяжелые ботинки на шнуровке, но также есть несколько фотографий, где он полностью обнажен. Листая фотографии, я едва справляюсь с эмоциями.

Вот он стоит над обнаженной и привязанной, судя по всему, к андреевскому кресту девушкой, в его кулаке зажата длинная тонкая трость, а на коже девушки видны багровые следы от ударов.

На другой фотографии уже другая девушка висит головой вниз, между ее обнаженных бедер руки Макса. Он заталкивает в бедняжку внушительных размеров черный искусственный член, на сосках у нее гирьки, во рту кляп.

Девчонка на следующем кадре лежит в каком-то подобии гинекологического кресла, залитая вперемешку горячим красным воском и спермой, а Макс держит ее за горло, явно придушивая, и одновременно трахает в задницу.

Нервно сглатывая, я долистываю галерею до конца. Последним поставлено видео, но я не успеваю нажать на плей: на пороге появляется Максим с дымящимися тарелками в руках, и я невольно вздрагиваю.

— Ты быстро.

— Ты тоже, — он садится на постель и кивает на экран. — Уже все пролистала?

— Ага.

— Видео лучше не смотри.

— Почему? — лепечу я.

— Не хочу, чтобы ты напугалась раньше времени. Там жесть с «Колыбелью Иуды».