За 27 дней. Он будет жить, если узнает, что кому-то не все равно

Элисон Жерве, 2017

Она – одинокая девочка из богатой семьи. Он – нелюдимый язвительный… самоубийца. Но одно спонтанное решение изменило все: Хэдли подписала контракт со Смертью, чтобы спасти мальчика из школы. Иначе сложилась жизнь Арчера, его семьи… и даже ход истории. Однако все не так просто. У нее есть всего 27 дней, а высшие силы не хотят позволить изменить порядок вещей. Смогут ли герои обрести счастье и какой ценой?

Глава 3

Сделка

Когда мне было четыре, я приняла не самое мудрое решение: прыгнуть в бассейн тети Терезы, игнорируя то, что плавать я совершенно не умею. От резкого погружения в кусачую ледяную воду я продрогла до костей. Когда меня наконец вытащили, я вся дрожала и еще несколько минут хватала ртом воздух.

То же неприятное, пугающее чувство охватило меня, когда я стояла у церкви и глядела в бездонные черные глаза человека, назвавшегося Смертью.

— Э-э… — я сжала зубы, чтобы не стучали. — Эм… думаю… я-я…

Каждая клеточка моего тела кричала: «Сделай что-нибудь!», — молила бежать и не оглядываться, но я не могла заставить себя пошевелиться.

Смерть посмотрел на меня почти изумленно.

— А у тебя не такие слабые нервишки, как я думал, Хэдли Джемисон. Думал, к этому моменту ты уже с криками бросишься убегать.

— Еще секунда, и так и будет, — выдавила я. Тело предательски дрожало.

— О, не думаю, что ты это всерьез, — задумчиво протянул Смерть, покачивая головой. Он бросил сигарету на землю и потушил носком ботинка. — Думаю, тебе будет интересно услышать то, что я скажу.

— Я-я… Я не…

— Пойдем-ка пройдемся.

Внезапно Смерть крепко стиснул мою руку и потащил за собой на дорогу, прямо под колеса мчащихся на нас автомобилей.

— Ты больной? — заорала я, пытаясь высвободиться из железной хватки. — Ты убьешь нас обоих!

Смерть утомленно вздохнул, впиваясь ногтями мне в кисть.

— Ох, давай потише. Мне известно, когда ты умрешь, и уверяю тебя, это будет не сегодня.

Почему-то мне от этого легче не стало.

Оказавшись на другой стороне дороги, Смерть ступил на тротуар и бодро зашагал вперед, практически волоча меня за собой. Я пыталась упираться ногами в землю, вырываться, но опасалась, что если продолжу в таком духе, то точно сломаю себе руку. Была мысль закричать во все горло, может, схватиться за кого-то из прохожих, но я не смогла даже поймать чей-либо взгляд. Всем будто не было никакого дела до того, что сомнительный тип, похожий на актера массовки из «Интервью с вампиром», тащит по улице девочку-подростка.

Мы прошли два квартала. Смерть резко остановился и нагнулся к моему уху, чтобы пробормотать:

— Мы оба понимаем, что, если попытаешься сбежать, я поймаю тебя и за волосы притащу обратно. Так что предлагаю перестать упираться, мгм?

Я тяжело сглотнула, чувствуя, как внутри клокочет злоба. Никогда не считала себя слабачкой. Я же из Нью-Йорка, могу за себя постоять. Но в тот самый момент… Кажется, никогда в жизни я еще не была так напугана.

— Ладно, — сказала я, получилось что-то похожее на писк.

— Хорошая девочка.

Я оставила попытки удрать, хотя желание сделать это лишь усилилось во сто крат.

К моменту, когда Смерть, наконец, остановился, у меня уже ныли ноги.

— Мы на месте, — сказал он и изящным движением руки потянул на себя дверь Starbucks.

Я ввалилась в кофейню, крепко обхватила себя руками. Должно быть, я в каком-то странном, наводящем ужас кошмарном сне. Человек, назвавшийся Смертью, только что заявился на похороны моего одноклассника, чтобы отвести меня в Starbucks. Серьезно? Смерть положил руки мне на плечи и с усилием подвел меня к стойке. Девушка за кассой подняла глаза с ободряющей улыбкой, которая тут же сползла с ее лица, как только ее взгляд встретился со Смертью.

— Э-э…

— Добрый вечер, — поздоровался Смерть, его голос прозвучал неожиданно нормально. — Нам два черных кофе, пожалуйста.

Девушка машинально кивнула, стала дрожащими руками шарить вокруг в поисках стаканов. Смерть протянул через стойку хрустящую десятидолларовую купюру, доброжелательно улыбнулся.

— Сдачи не надо.

— Э-эм… спасибо.

По тому, как девушка возилась с кофе, не поднимая на нас взгляда, стало очевидно, что мой план беззвучно прошептать «помогите» не увенчается успехом. Когда она протянула стаканы, я взяла их, и Смерть подтолкнул меня к маленькому столику у окна, под гирляндой бумажных снежинок. Желудок сделал кувырок, когда Смерть сел за стол и свет люминесцентной лампы упал на его лицо.

Будто смотришь на неизлечимого больного в последней стадии. Кожа цвета пергамента туго натянута на скулы, глазницы впали. Неудивительно, что он назвался Смертью. Он выглядит, как она. Еще больше вопросов вызывали черные отметины, покрывавшие каждый сантиметр его рук, скрывающиеся под рукавами куртки и выглядывающие из-под воротника рубашки. Лишь спустя секунду я осознала, что эти отметины были крохотными, грубо очерченными циферблатами часов.

Губы Смерти изогнулись в мрачной улыбке, он пристально посмотрел на меня снизу вверх и указал на место напротив. И, готова поклясться, когда он пошевелил рукой, стрелочки на каждом циферблате сдвинулись.

— Садись.

Я осторожно опустилась на стул, вцепилась в свой стакан.

— Ладно, — откашлялась, внутренне пытаясь собрать последние капли храбрости, чтобы выдержать то, что последует дальше. — Зачем все это?

Смерть опустил свой стакан на стол и, сцепив руки в замок, наклонился ближе ко мне.

— Решил поболтать с тобой немного об Арчере Моралесе.

Я сделала глоток, горячая жидкость обожгла горло, и я поежилась от горечи.

— Я не… — я непроизвольно вцепилась в стакан. — Думаю, вы… — не знаю, что именно лишило меня дара речи, вся эта ситуация со Смертью или то, что он желал говорить об Арчере Моралесе. — Я… Правда, мне лучше…

Рука Смерти опустилась на мое плечо и удержала меня еще до того, как я успела подняться с места.

— Послушай внимательно, Хэдли, потому что я скажу это лишь раз. Я собираюсь дать тебе шанс вернуться на двадцать семь дней назад и помешать Арчеру совершить самоубийство.

Вполне вероятно, мое сердце перестало биться в тишине, которая воцарилась после слов Смерти. Он хочет, чтобы я сделала что?

— Простите, что вы сейчас сказали?

— Я предупреждал, что скажу это лишь раз.

— Для вас это шутка какая-то? — Каким-то образом я смогла встать и нависла над столом, склонившись прямо к его лицу. — По-вашему, самоубийство моего одноклассника — это забавно?

Смерть долго удерживал на мне пустой взгляд, а затем расхохотался.

Я бросила все свои силы на то, чтобы не схватить свой кофе и не плеснуть ему в лицо.

— Напротив, Хэдли, — заговорил он через секунду, по-прежнему подавляя смешки. — Дело крайне серьезное.

Он щелкнул пальцами.

Дальше случилось нечто очень странное. Ничего подобного со мной не случалось. Все происходило медленно, словно расползался туман, но вскоре один за одним все до последнего посетители Starbucks замерли на месте. Струя жидкости, льющаяся из кофемашины, так и застыла в воздухе. Сморкающаяся женщина замерла, скорчившись, с нелепым выражением лица. Мужчина и женщина на входе в кофейню, держащие за руки маленького мальчика, остановились в дверях, и теперь с улицы тянуло холодом.

— Что за…

— Уверяю тебя, я подхожу к делу чрезвычайно серьезно, — сказал Смерть, опуская подбородок на сцепленные в замок пальцы. — А теперь не могла бы ты присесть, чтобы мы спокойно все обсудили, как взрослые люди?

Ноги подкосились, я плюхнулась на стул. Хотелось ущипнуть себя, но рука и кисть отказывались слушаться.

— Как… — я снова сглотнула, думая, что сказать.

— Как я останавливаю время? — Смерть закончил за меня. — Ну, такая вот специфика профессии. — Он пожал плечами, отпивая кофе. — Так жаль, правда? Арчер Моралес был таким хорошим мальчиком! Из чудесной семьи. Мамин сын. Младшую сестренку любил. И ты, Хэдли, жалеешь о его смерти.

— Конечно, жалею, — огрызнулась я.

— Жизнь — ценный дар, ею нужно дорожить, — продолжил Смерть. — И как бессмысленно и нелепо, когда она так рано обрывается. Я живу тысячи лет, видел тысячи разных вещей, но никогда не встречал ничего более ужасного, чем расставание с жизнью человека, которому не была уготована такая участь. Так ответь мне, Хэдли. Если бы тебе представился шанс предотвратить нечто плохое, несмотря на все твои страхи и все возможные последствия… Ты бы это сделала?

Я подумала об Арчере Моралесе и обо всем, что он потерял. Он никогда не пойдет на выпускной, не окончит школу и не поступит в колледж, никогда не встретит любовь всей своей жизни, не женится, не заведет детей, которых, быть может, завел бы, не увидит мир и не изменит мир.

Подумала о Реджине, матери Арчера, его сестре Рози, которая слишком мала, чтобы осознать, что ее брата больше нет. О том, как сильно по нему будут скучать.

Как же я могу не пойти на это? Пусть это и значит принять предложение какого-то безумца, который умеет останавливать время.

— Ладно.

Смерть посмотрел на меня с любопытством.

— Ладно… что?

— Я… Я готова. Сделать все, что потребуется… чтобы спасти Арчера.

— Правда?

Я кивнула, чтобы больше не испытывать свою способность говорить.

Смерть несколько секунд не отводил взгляда, а я просто сидела и пыталась убедить себя в том, что все это реально и что, возможно, — только возможно, — мне действительно сейчас дают возможность спасти Арчера.

— Не могу пообещать тебе, что будет легко.

— Я не настолько глупа, чтобы считать, что все будет просто.

— Умница.

Он сунул руку под полу куртки, вытащил свернутые в тугую трубочку бумаги и бросил на стол передо мной.

— Контракт? — отголосок киношного клише показался полным абсурдом в контексте столь серьезного разговора. — Но я думала…

— Уж будь добра.

Я пододвинула к себе бумаги и взглянула на первую страницу.

— А как конкретно я должна прочитать этот контракт, если даже не могу понять, что в нем написано? — я ткнула пальцем в страницу. — Таким странным черным символам нас в детском саду не учили.

— Английский не единственный язык в мире. Весь этот контракт — лишь формальность, не более, — заверил меня Смерть. — Поверь.

— И почему же я должна вам верить?

Он снова сунул руку во внутренний карман и вытащил ручку. Протянул мне.

— Просто очередной прыжок веры.

Я предчувствовала, что меня будет ждать еще не один прыжок веры, если я сейчас впишу в контракт со Смертью свое имя.

— Мой отец адвокат, чтоб вы знали, — сказала я. — Я не настолько глупа, чтобы просто поставить подпись, не узнав, в чем уловка.

— Никаких уловок, — ответил Смерть, удивленно приподнимая брови, будто ему не верилось, что я могу даже просто заподозрить его в обмане. — Я бы никогда не солгал.

Это явно было сарказмом, так что я решила не реагировать. К тому же я ничего не знала о Смерти, но было очевидно, что этот мужчина является кем угодно, но точно не человеком. Его попытка убедить меня в обратном выглядела просто смешно.

— Чем дольше тянешь, тем тяжелее будет отправить тебя обратно. Арчер мертв уже два дня.

Упоминания Арчера было достаточно, чтобы я схватила ручку и пролистала документ до последней страницы. На секунду застыла в напряженном сомнении, прежде чем написать в нужном месте свое имя, и пихнула стопку бумаг через стол обратно Смерти.

— Что теперь? — требовательно спросила я. — И почему у меня всего двадцать семь дней?

Казалось, что двадцати семи дней недостаточно для того, чтобы убедить кого-то не лишать себя жизни.

— Время, указываемое в контракте, всегда разное, — сказал мне Смерть, потянулся за бумагами и убрал их обратно в куртку. — В нашем случае двадцать семь дней — это время, которое понадобилось Арчеру, чтобы от первой мысли о самоубийстве дойти до его осуществления.

Сердце в груди выписывало кренделя, и мне пришлось глубоко дышать, чтобы избавиться от чувства, что я вот-вот снова расплачусь. Не хотелось думать о том, каково было Арчеру.

— Но должен тебя предупредить, — сказал Смерть, выдергивая меня из болезненных раздумий.

Ну конечно, должно быть это крохотное уточнение, что-то, о чем он забыл упомянуть до того, как я подписала контракт.

— Предупредить о чем? — неуверенно спросила я.

— В этом мире есть нечто, подчиненное… определенному порядку, — осторожно произнес Смерть, как бы подбирая слова. — И есть также… нечто, которое не радо тому, что этот порядок нарушается. Ему… или им… это может не понравиться.

Было очевидно, что Смерть лишь слегка подобрался к сути своего предупреждения, и это совсем не успокаивало. Если Смерть сам был таким нечто в нашем мире, то кто и что могло быть еще?

— Знаете, могли бы сказать об этом до того, как я подписала документ.

— Да, ну, я бы посоветовал тебе не слишком забивать этим свою симпатичную головку, — ответил Смерть. — Удачи, дитя.

Он снова щелкнул пальцами и, прежде чем я успела что-либо возразить, все погрузилось во тьму.