Дочь серийного убийцы

Элис Хантер

ОСТОРОЖНО! ТОКСИЧНЫЕ ОТНОШЕНИЯ! Может ли убийство быть в крови? Когда в сонной девонширской глубинке бесследно пропадает женщина по имени Оливия, это становится большим потрясением для всех жителей. Такого здесь еще не бывало. Но больше всех новость потрясла местного ветеринара Дженни Джонсон… У Дженни не было счастливого детства. Ее отец – знаменитый серийный убийца, известный как Губитель крапивниц из-за привычки оставлять бабочек этого вида на телах своих жертв. Теперь папочка отбывает пожизненное заключение за высокими тюремными стенами. А Дженни всю жизнь пытается убежать от себя и своего прошлого. Она сменила имя, место жительства, вышла замуж, родила детей и никогда и никому не рассказывала, кто ее отец. Боялась, как бы люди не подумали, что и ей передались его злые гены… А еще в последнее время женщина страдает провалами в памяти. Она понятия не имеет, где бывает и что делает в такие часы… И вот пропала Оливия. Женщина, с которой у мужа Дженни был роман. И это до ужаса напоминает преступления, которые Губитель крапивниц совершал много лет назад… Но она же не ее отец, правда? Или все-таки существует ген убийцы – и он внутри нее?.. «Абсолютно захватывающая и блестящая вводная – насколько хорошо мы знаем близких нам людей…». – Кэтрин Купер

Глава 3

Дженни

Когда я наконец спускаюсь в кухню, одевшись для работы, накрасившись и налепив на лицо улыбку, у Марка все крутится и вертится, как хорошо смазанный механизм. Элла и Элфи в школьной форме сидят за столом и уплетают уже по второй порции тостов с «Мармайтом»^[2], наготове стоят стаканы с апельсиновым соком, и как только сок будет выпит, обоих можно будет погрузить в машину и отвезти в начальную школу — к счастью, расположена она прямо в нашей деревне под названием Колтон-Кум. Сегодня Марк в кои-то веки собирался взять на себя эту обязанность, оставив мне лишь задачу забрать их с продленки и привезти обратно — чтобы я могла пораньше приступить к работе в своей ветеринарной клинике, — но, пожалуй, учитывая время и тот факт, что он практически раздет, мне придется самой проделать и то, и другое.

В такие моменты жалею, что он не воспользовался простором нашего дома, чтобы устроить свой офис прямо здесь — это избавило бы его от лишних хлопот, а также уменьшило накладные расходы, — но Марк был непреклонен в том, что нужно трудиться подальше от дома, где можно отделить работу от семейной жизни. Так что на данный момент его рабочее место находится в Эксетере, минутах в сорока езды на машине. Один из плюсов моей клиники в том, что расположена она прямо на окраине нашей деревни, и добираюсь я туда за считаные минуты — никакой толчеи в час пик, никаких забитых транспортом развязок и дорожных пробок, — поэтому доставка детей в школу и обратно обычно на мне. Но поскольку нынешнее утро началось совсем не так, как планировалось, приступить к работе пораньше мне явно не светит.

Марк бросает на меня взгляд, когда я вхожу; его большие темные глаза полны тревоги.

— Доброе утро, — говорит он, ставя свою кружку обратно на стол. Никаких тебе «милая-любимая» в конце, как обычно. Проглатываю свое беспокойство и отвечаю на приветствие со всей жизнерадостностью, какую только могу изобразить, — быстро подхожу к нему, наклоняюсь и целую в губы. Плечи у него заметно опадают — напряжение отпускает их. Он явно ожидал другой реакции.

— Ну а вы двое сегодня просто молодцы! — Подхожу к Элле и Элфи, по очереди целую их в макушки, взъерошиваю им волосы.

— Ой, ну мама-а! — недовольно стонет Элфи, поспешно приглаживая свою темную копну. Элла лишь молча закатывает глаза и от комментариев воздерживается. Марк бросает взгляд на них, потом снова на меня. Физическое напряжение, может, его и отпустило, но атмосфера остается гнетущей, и я понимаю, что должна сама сделать первый шаг.

— Не пойму, что случилось с будильником, — наконец отваживаюсь я. — Прости, что застряла в ванной, — давай иди и тоже собирайся. Я сама отвезу детей в школу.

Подхожу к нему и обнимаю за голые плечи, опуская взгляд на его сексуальный смуглый торс. Его руки тянутся вверх, накрывая мои, и на миг мое беспокойство тает от их тепла. Но тут Марк резко допивает остатки кофе из кружки и встает. Он на фут выше меня, довольно поджарый, но с эффектными, четко очерченными мышцами на груди и предплечьях — поддерживает себя в отличной форме, регулярно посещая тренажерный зал и катаясь на велосипеде. Его физическая сила всегда была тем, что меня в нем восхищало. Одним из тех его качеств, что первым делом и привлекли меня, когда мы только познакомились одиннадцать лет назад — но это также и то, что иногда пугает меня. Как бы ни полна я была решимости выбрать спутника жизни, который являлся бы как можно большей противоположностью моему собственному отцу, у них это все-таки общее.

Отбрасываю эту мысль, когда Марк берет меня за руку, поворачивает ее ладонью вверх, кладет в нее мое обручальное кольцо и вопросительно глядит на меня.

— У нас все в порядке, Джен?

У меня перехватывает горло.

— Да, — отвечаю я, стараясь смотреть ему прямо в глаза. И тут же признаюсь: — Хоть убей, не помню, как сняла его.

Надеваю кольцо обратно на палец, и Марк заключает меня в объятия. Дарящие тепло. Чувство безопасности. Надежности. Или как это было до совсем недавних пор.

— Жаль, что нельзя простоять так весь день, — мурлычу я в его гладкую грудь, а затем отстраняюсь, улыбаясь своему мужу. Человеку, который был рядом со мной все эти годы, отцу моих детей. Он хороший отец — и вправду хороший. Элла и Элфи для него всегда на первом месте, и он возится с ними, никогда не повышая голоса и не теряя терпения — всегда выкладываясь на все сто. Он все время здесь, с ними, а не исчезает регулярно на несколько дней, как, бывало, мой собственный отец. Не оставляет их наедине с матерью-психушей.

Хотя, пожалуй, это как посмотреть…

А я что — не психуша? У меня бывают ночные кошмары и, что гораздо более тревожно, необъяснимые моменты, когда я совершенно не отдаю себе отчета в том, что делаю. Бывали случаи, типа как этой ночью, когда я просыпалась не в собственной постели и никак не могла вспомнить, где была до этого. Так, может, и про меня можно такое сказать? Но я просто обязана верить, что я столь же хорошая мать, как он — отец. Мы — команда. Несмотря на то, что он натворил в прошлом году. Хотя, как бы я ни старалась вытеснить это из памяти, отголосок недоверия все равно прочно засел где-то в самой глубине головы — словно пробка, намертво застрявшая в бутылке.

— Мне тоже, зайка. Но счета не будут…

— Оплачиваться сами, — произносим мы в унисон.

— Послушай, — продолжает Марк, — если у тебя вдруг взыграло что-то в голове…

— Потом обсудим, — говорю я с улыбкой, чтобы успокоить его. Мне нужны следующие восемь часов, чтобы придумать подходящее объяснение — причину, по которой я так себя чувствую. Такую, которая не потребует выложить ему все как на духу.

Примечания

2

«Мармайт» — торговая марка бутербродных паст, производимых в Великобритании компанией Unilever.