Купись на мою ложь

Элизабет Кэйтр, 2021

Ложь во благо – всегда убивающая моральные ценности, разрывающая шаблоны, переворачивающая сознание. Вот если бы у идеальной Зои Лойс Тёрнер нашлась какая-нибудь брешь, позволившая ею манипулировать… Если бы ей нужно было то, что под силу исполнить только такому как Йентани Вуд… Тогда бы это в миллиарды раз облегчило задачу, и двоих незнакомых людей связал бы один секрет, одна маленькая ложь, способная изменить жизни обоих в лучшую сторону. Оба остались бы в выигрыше и разошлись в счастливые жизни, как в море корабли. Один правильный выбор уже разрушил её жизнь, стоит ли в этот раз прислушаться к неправильному?

Глава 5. Откровения Упавшей Звезды

Солнечный свет дарил волосам цвета горького шоколада гуммигутовый блеск, нежно лаская каждую паутинку. Зои подставляет лицо солнечным лучам, позволяя яркому светилу украшать его аккуратными веснушками.

Тепло мерно растекается по коже, слегка припекая. Конец мая выдался прекрасным. Зои обожала такую погоду — тёплую, солнечную, с лёгким воздухом.

Вокруг была только лесопарковая зона и ни одной высотки. Не было вечно копошащейся суеты, грузный городской воздух не оседал тяжёлыми парами в грудной клетке, а мысли были кристально чисты, будто бы в одно мгновение стерев всю ненужную информацию и проблемы.

На огромном поваленном бревне, рядом с Зои, сидела Патрисия. Она аккуратно перебирала волосы подруги, заплетая тонкие косички из маленьких прядей, создавая из магнетически рассыпавшихся паутин причёску из арсенала хиппи.

Девушки молчали, не смея нарушать магической секунды стрёкота кузнечиков и щебетания птиц, и лишь на заднем фоне доносились весёлый смех, потрескивание углей в мангале и современная музыка.

Зои чувствовала спокойствие, обволакивающее её тело и засасывающее будто бы в чёрную дыру.

— Дамы, отведаете мяса? — задорный голос Ноа сотрясает спокойствие девушек, обдавая их терпким ароматом мяса.

Ноа уже был порядком хмелен, а потому улыбка вообще не сходила с лица. Он довольно плюхается между Зои и Патрисией, протягивая им по тарелке. Пока девушки в замешательстве отмирают — он ворует с тарелки Тёрнер кусочек.

— Это что за наглость? — с напускным возмущением протягивает Зои, пихая друга локтем в бок.

Тот не удерживается, опираясь на Патрисию, а она, в свою очередь, ощущает под собой уже не шероховатость бревна, а прохладу травы.

— Филлипс! — разъярённо начинает Патрисия, тут же вскакивая на ноги, упираясь раззадоренными радужками в смеющееся лицо мужчины.

— Зои, прошу, молю, спаси! — Филлипс резко перелазит за спину Зои, присаживаясь на корточки, на полном серьёзе думая, что его коленей вовсе не видно за худым силуэтом.

— Что там у вас происходит? — слышится задорный голос Лютера.

Благодаря ему все присутствующие, кто резко, а кто украдкой, обернулись в сторону развернувшегося представления.

Йен тоже оторвался от важного телефонного звонка, чтобы окинуть взглядом трио. Зои, казалось, и вовсе не интересовала перепалка друзей. Она всё так же сидела, демонстрируя свой точёный профиль, довольно жуя при этом мясо — таким способом ей удавалось сдерживать накатывающий смех.

— Борьба за еду, — хмыкает в ответ Лютеру Зои. — Кажется, твою жену победили.

— Кажется, я сейчас врежу Филлипсу, — рычит Патрисия, угрожающе надвигаясь на Зои.

— Кажется, если Колумбийка хочет выжить, то ей лучше бежать, — хмыкает кто-то из танцовщиц, вроде бы Лана, но Йен пока так и не научился распознавать всех по голосам.

«Колумбийка?» — хмурится он, наблюдая за тем, как Зои подрывается с места, несясь сумасшедшим ураганом (вместе с тарелкой) в сторону Лютера.

Не рассчитав скорость, она практически врезается в Эйдана, хватаясь свободной рукой за край его футболки.

— Советую, спасти Филлипса прямо сейчас, — одновременно жуя и переводя дыхание, невозмутимо заявляет Зои, что становится катализатором смеха среди коллег.

Патрисия с гуммигутовым свирепством на кончиках волос носилась за пьяно-неуклюжим Филлипсом по всей местности, изредка подбирая веточки с земли и швыряя их в него.

Йен усмехается. Поэтому Элла никогда не любила Пати и почти всегда отказывалась от таких вылазок с семейством Эйданов. В жене Лютера не было и толики светской гордости, лишь эмоциональная взбалмошность. И Вуд никогда не понимал, как у неё получается сохранять индивидуальность несмотря на жёсткие рамки скряг, окружающих её мужа. Вуд был одним из тех скряг.

— Хорошо бежит, — комментирует Зои несущегося на неё Ноа, заранее ставя тарелку на стол.

— Ты же видишь, что на тебя? — интересуется самый молодой из штата охранников — Малыш Скотти.

— Да уж, Бог глазами не обделил! — хмыкает девушка, наблюдая как расстояние между ней и Ноа стремительно сокращается.

— Зато талант точно поубавил. Да, Колумбийка? — едко вставляет Ванда Ларссон, отчего Йен резко поворачивает голову сначала в сторону хихикающих танцовщиц, а потом на совершенно спокойную Зои.

На ней словно был хитиновый покров: ни один лицевой мускул не дёрнулся, даже зрачки не сузились, будто бы она не слышала вопиющей колкости.

Стоит Вуду моргнуть, как вихрь по имени Ноа проносится мимо него, стараясь затормозить около Зои, но по итогу утягивает её звонкий смех, вслед за собой, на траву. Наблюдающим надоедает игра коллег ровно в тот момент, когда к Ноа и Зои подоспевает запыхавшаяся Патрисия.

— Ноа, чёрт возьми! — смеётся девушка, сидя на траве, наблюдая за хитрым выражением лица Пати снизу вверх. — Лютер, твоя женщина задумала что-то нехорошее!

— Да? Пойду тогда выпью, — хмыкает Эйдан, быстро материализуясь у общего стола.

— Спасибо тебе, кидок! — с улыбкой бурчит Тёрнер. — Миссис Эйдан, мы можем с вами договориться? Я покрою вам все расходы, что причинил этот непутевый барменишка! — Зои так ловко и грациозно встаёт на колени, что Йен невольно сглатывает.

«Кажется, мне тоже лучше выпить», — потряхивает головой он, уже собираясь сделать шаг к Лютеру, но задорный взрыв смеха Зои, Патрисии и Ноа заставляет его снова окинуть взглядом Тёрнер.

— Поднимайся давай, храпля, — смеётся Ноа, вставая сам и протягивая руку девушке.

— Я не храпля!

— А я не непутёвый барменишка! — довольно фыркает Филлипс.

— Тут бы я, конечно, поспорила, — посмеивается Пати, обвивая руку подруги. — Как насчёт вина?

— Предложение безоговорочно принято! — без единой запинки и с таким серьёзным выражением лица проговаривает Тёрнер, что уголок губы Йена тянется вверх.

— Она на всех так влияет, — улыбается Ноа, почёсывая затылок, когда девушки уходят чуть подальше.

— Что? — несколько раз моргает Йен, возвращаясь из какой-то невероятной ауры в повседневность.

— Говорю, она абсолютно на всех так влияет. Хочется улыбаться и раскрывать душу даже тем, кто её терпеть не может. — Ноа коротко кивает головой в сторону остальных танцовщиц.

— Почему они не любят её?

— Я бы не сказал, что «не любят», — пожимает плечами Филлипс. — Завидуют? Да. Ты вообще видел, как она танцует?

— И для меня всё ещё непонятна причина нахождения её здесь, а не на большой сцене, — поджимает губы Вуд.

За последние рабочие дни он только и делал, что убеждался в профессионализме девушки. Даже сейчас она покачивала ногой то натягивая подъем, то сокращая, будто бы её жизнь была невозможна без малейшего присутствия танца в ней.

— Как и ей непонятна причина нахождения тебя у нас, — хмыкает Ноа. — Она считает тебя растратчиком сил бара.

— И правильно делает, — дёргает бровью Йен, в который раз убеждаясь, что девушка совсем не глупа.

Моментами за это качество её хотелось придушить. В частности за проницательный взгляд, будто бы она знает, что он представляет из себя, будто бы ей жаль своих сил на него, но не помогать не может — хотела бы, да не получается в силу самоотверженной натуры.

Йен в первый раз видел такого человека.

— Народ! Давайте поиграем во что-нибудь? — громкий голос Лютера заставляет Ноа и Йена обернуться на Эйдана.

Тот стоял, слегка покачиваясь в такт музыки, обнимая жену, иногда пропуская свою огромную пятерню сквозь длинные рыжие волосы.

— Умоляю, только не «Твистер»! — внезапно выдаёт Зои, ставя стаканчик с вином на столик и поднимая руки в сдающемся жесте, провоцируя новую волну доброго смеха от всех, кроме танцовщиц — те лишь высокомерно закатили глаза.

— «Вопрос или желание»? — предлагает Лана.

Испуганный взгляд Зои впивается в кошачьи глаза Патрисии, что не укрывается от Йентани.

— Ну, нет, это банально и скучно. Давайте что-то подвижное, — тут же вставляет Патрисия, вспоминая, что прошлая такая игра закончилась подпалённым подолом платья Зои и чуть ли не дракой между упомянутой Тёрнер и Ланой Стоун.

— И не литрбол, а то я пойду блевать в кусты, — усмехается Ноа, выпивая очередную стопку.

Зои закатывает глаза, смотря на изрядно пьяного друга.

— Давайте лучше сыграем в «Два факта, одна ложь»? — предлагает парень из состава кухни.

Его предложение получает наибольший положительный отзыв, если судить по одобрительному гомону и воплям типа: «Да!», «Точняк!», «Молодец, Фил!».

— Что, Колумбийка, опять не будешь играть в такие игры с нами? — Зои резко поворачивает голову в сторону Ланы Стоун.

Патрисия виновато покачивает головой, сжимая руку Лютера.

— Ты пыталась, — едва слышно шепчет он ей на ухо, успокаивающе целуя в мочку.

Зои едва заметно сглатывает слюну, пытаясь нормализовать дыхание и не выдать с потрохами волнение. Кончики пальцев начинают покалывать от ощущения того, что снова зажали в угол.

Очередной день медленно угасал вместе с её душой, оставляя в ней лишь рассветный холод вперемешку с изморосью на промерзлых костях.

Она стремилась любить людей, любить мир — и вот, что всегда происходило в ответ. Люди подначивали её, причиняли боль, а мир и вовсе скинул с шахматной доски очередную пешку, заставив идеально выучить один из главных уроков — нельзя расслабляться даже на йоту. Вслед за малейшей невнимательностью всегда следует катастрофичная волна последствий.

— Ваши игры до пошлости отвратительны, — дёргает уголками губ Зои, спокойно наливая ещё один стакан вина.

— Слышали, как Колумбийка отзывается о таких отбросах, как мы? — продолжает выводить её Лана, довольно облизывая кончиком языка нижнюю губу.

— Так всё, прекращайте! — Лютер делает шаг в сторону раззадоренных девушек.

— Думай, как считаешь нужным. — Но Зои будто и не видит никого, кроме туманной пелены прошлого, накатившей на глаза. — Ведь каждый думает в меру своей испорченности.

— Ты нарываешься, Колумбийка! — Лана тоже не замечает начальника, делая два шага в сторону Зои, но ближе ей подойти не удаётся. Перед лицом, неожиданно для всех, вырастает фигура Вуда.

Единственное, что видит перед собой Зои, так это пепельные искры волос Йентани. Его аромат буквально окольцовывал хрупкий силуэт, будто единственная цель была спрятать девушку от реального мира.

Тёрнер усмехается, закатывая глаза. Она бы и сама за себя простояла, без лишних людей.

— А вы, мисс, ведёте себя слишком не красиво для девушки, — сдержанно произносит Йен, выгибая левую бровь.

Лицо Ланы резко меняется, оттенок флирта оседает на пухловатых щеках лёгким румянцем. Существование Зои Лойс Тёрнер и вовсе отодвигается на задний план.

— Да ладно тебе, Йенни… — начинает она, как оказывается бесцеремонно прерванной Вудом.

— Йен, — отрезает он.

— Да, конечно… Йен… — Она облизывает губы, тушуясь под напористым нефритовым взглядом. — Это ведь всего лишь дружеская перепалка. Не более, — неприятно процеживает сквозь улыбку, пожимая плечами.

— Будь так добра, в моём присутствии не устраивать «дружеских перепалок» с Зои, в противном случае я превращу свою просьбу в угрозу, — расслабленно проговаривает мужчина, убирая руки в карманы.

— Так, народ, хватит, давайте уже играть! В конце концов, те, кто не хочет — у нас полно выпивки, еды, музыки и хороших людей! — Снова даёт знать о своём существовании Лютер.

Йен едва дёргает бровями, разворачиваясь на пятках, но ту девушку, которую так отважно защищал, он не находит.

— Нашёл, кого защищать! — Раздаётся ироничный возглас одной из танцовщиц, но Йен уже не реагирует на это, беспорядочно блуждая взглядом по освещаённой фонарями лесопарковой местности.

Музыка постепенно скрыла смог неразрешённости, недовольства и пассивной агрессии, а задорные вопли играющих за столом, кажется, и вовсе позабыли о ситуации, давно ставшей привычной, даже традиционной.

Йен уже около тридцати минут наблюдал за стройным силуэтом Зои, иногда искоса поглядывая на группу играющих «коллег».

Тёплый ветер нежно ласкал её волосы, а тьма бережно укрывала плечи от недовольных и насмехающихся взглядов танцовщиц.

Вуд искренне не понимал и не принимал такого отношения. Да, он и сам был не прочь поспорить с девушкой, когда та специально выводила его из себя. Но к остальным танцовщицам она не цеплялась, по крайней мере, это было его наблюдением.

— Йен, может, ты всё-таки с нами? — окликает его Ноа, но Вуд лишь покачивает головой из стороны в сторону. В свете потрескивающего костра его волосы отдают тёплым осенним оттенком.

— Ну, и зря! — Мужчина не идентифицирует возглас говорящего.

Он медленно поднимается с лавки, захватывая со стола закрытую бутылку белого вина и два стаканчика.

Чем ближе он подходил к силуэту, тем больше под кожу забиралось неприятное чувство. Он вторгался в её личное пространство. Бесцеремонно. Шаркая ботинками по земле, изредка наступая на тонкие нити веток. Невинно зажимая горлышко бутылки меж пальцев. Он нарушал многовековой покой.

— Я не помешаю? — Приятный глубокий баритон раздаётся над ухом девушки, отчего та дёргается.

— Я постараюсь тебя не замечать, поэтому сиди. — Её голос звучит уверенно, но плечи всё ещё подрагивают.

Йен усмехается, дёргая носом. Она так умилительно старается показать свою стервозность, но стоит попросить о помощи — так сразу же сорвётся, даже забыв дверь входную закрыть.

— А если я поделюсь с тобой этим? Ты заметишь меня? — Вуд приподнимает бутылку с вином.

— Белое? — выгибает бровь девушка, не разбирая этикетки в сумерках.

— Оно самое.

— Ну, так с этого и надо было начинать, — бурчит она себе под нос, чем снова вызывает глупую усмешку на его лице. — Привет, меня зовут Зои, и я готова с тобой дружить! — Тёрнер протягивает ему ладошку для рукопожатия.

Йен снова усмехается, пожимая маленькую ладошку.

— Получается, я нашёл короткий путь?

— Получается, ты всё ещё не открываешь, — задорно хмыкает девушка, ловко меняя маску стервозности на шаблонную оптимистичную улыбку.

Наполняет стаканы Вуд в оглушающей тишине, разбавляемой разве что отдалёнными звуками веселья.

Он не любил молчать с плохо знакомыми людьми, всегда начинал светские беседы, но в данный момент тишина не угнетала, наоборот, она дополняла Зои, создавая вокруг неё ещё более нежный образ, чем когда-либо.

— За звёздное небо над головами! — Она так неожиданно произносит фразу и бьёт по стаканчику, что капли вина из его стакана проливаются на тёмно-коричневые брюки.

— Чёрт! — восклицает Йен от неожиданности.

— Да ладно тебе, — отмахивается Зои, пригубляя вино. — У тебя же наверняка склад костюмов, раз ты даже в день отдыха приехал в нём.

Вуд слегка хмурится, а затем усмехается тому, насколько она предвзято относится к людям. Или это только к нему?

— Прекрати, я знаю, что тебе нравятся мои костюмы, — хмыкает он, тоже отпивая из стакана.

Задорный смех Зои находит звуковой отклик в каждой травинке. Она аккуратно прокручивает пластмассовый стаканчик в руке, задирая голову и фокусируя взгляд на небе.

Звёзды бриллиантовой крошкой украшали синий ватман художника, будто чьё-то безумно дорогое украшение в сердцах раздробили и выбросили, а крошки рассыпались в хаотично-эстетичном порядке. Но несмотря на расколотое состояние бриллиантам удавалось сверкать мёртвым светом ярких софитов.

— Они такие далёкие и холодные… — Словно позабыв о предыдущей теме костюмов мужчины, девушка в один едва уловимый момент меняет вектор разговора, наслаждаясь огромным куполом над головой. — Ты разбираешься в созвездиях?

Вопрос так же резко выбивает его из колеи, прямо как внезапный «звёздный» тост.

— Нет. — Йен тоже запрокидывает голову, поддаваясь атмосфере странного полёта её мыслей.

— Я тоже нет, — грустно протягивает девушка.

Яркий спутник стремительно летит в только ему известном направлении, размеренно мигая, стараясь быть похожим на лучистую звезду.

— Почему ты здесь? — спрашивает Йен, возвращая взгляд к девушке, наблюдая за тем, как она грустно усмехается прежде чем найти новый объект для отвода глаз — траву.

— Потому же, почему и ты… — Она непринуждённо пожимает плечами. — «Зелёный день».

— Нет, я про другое. Почему ты работаешь у Лютера?

Зои передёргивает плечами от леденящего холода, образовавшегося в районе солнечного сплетения.

Под действием алкоголя затуманенный разум сомневается: стоит ли отвечать на этот вопрос? Стоит ли раскрывать душу? Стоит ли говорить о том, что перед Йентани Вудом сидит блуждающая звезда, которая уже давно не вращается вокруг центра галактики, а вместо этого движется по своей траектории?

— А ты почему работаешь у Лютера? — Она резко поворачивает голову на собеседника, находя цепкими зрачками его светлые радужки.

— Ты сама была свидетелем спора, — хмыкает Йен, выгибая левую бровь.

— Но ведь это не вся история, — пожимает плечами Зои, чуть ёжась от накатившего ветра.

— Если я расскажу свою, ты ответишь на мой вопрос? — Йен снимает пиджак, накидывая его на плечи девушки.

— Не нужно было. — Зои пытается его снять, но рука Йена пресекает попытку, а выразительно-изогнутые брови ждут ответа на вопрос. — Расскажу, — выдыхает девушка.

Мужчина довольно кивает. Если всё пойдёт по его плану, то не придётся никого в себя влюблять и причинять боль в последствии — она сама согласится ему помощь. Надо только слегка оголить душу.

— Я бы никогда не согласился на такой тупой спор, — хмыкает Йен, подбирая с земли веточку и прокручивая её в руках. Вены постепенно выступают при повороте кисти и снова растворяются, когда рука застывает в статичном состоянии. — Моя бывшая девушка — причина всех наитупейших поступков. Мы были вместе ещё со студенчества, целых семь лет. Вся общественность вокруг считала нас «идеальной парой». Да, чего уж там! Я сам считал нас идеальными, её идеальной. Я ставил работу выше чувств, она — тоже. И всё устраивало, пока она не захотела семьи, а я не понял, что не в силах этого дать, хотя и очень хотел. Когда-нибудь, конечно… А теперь я делаю так много ошибок, пытаясь вернуть её, потому что…

— Потому что любишь? — Зои вставляет это неосознанно, но очень заинтересовано. Девушка уже давно облокотилась локтями на свои колени, с замиранием сердца слушая полуночное откровение.

За то малое время, которое она знала Йена — ей казалось, что он будто бы деревянный, без чувств, без эмоций, даже без улыбки, с одной лишь кривоватой усмешкой. Но сейчас рядом сидел будто бы другой человек.

— Да, потому что до сих пор безумно люблю эту женщину, — усмехается Йен, разламывая палочку пополам. — И я сам всё разрушил. Потому что…

— Ты холодный, — словосочетание снова неосознанно слетает с губ Зои, а она уже тысячу раз жалеет об этом.

— Что? — удивляется Вуд, поворачивая голову на собеседницу.

В её глазах пенились волны жалости и сочувствия, и густые ресницы еле удерживали бушующее море эмоций. Дыхание Йена перехватывает, а в солнечное сплетение упирается несколько острых игл.

— Ты холодный, — повторяет Тёрнер, продолжая смотреть чётко в лицо Йена. — Она думала, что сможет согреться в твоём холоде, что ты сам преобразуешь его в тепло, в пожар. Ты не смог, а она вместо того, чтобы согреть тебя продолжала заботиться о себе. И вот болезненный итог на лицо. Но семь лет… Боже, целых семь!

Йен несколько раз моргает, в немом оцепенении смотря на Зои. И добавить то было нечего: она будто под микроскопом рассмотрела его, вынеся вердикт, которого он так боялся все эти годы. От которого он бежал со сверкающими пятками.

Но сейчас всё изменилось. Он был готов преобразовать свой многовековой холод в яркое пламя. Для неё. Для Делайлы Пирс.

— А сейчас она выходит замуж за другого человека, а я, каждый раз, услышав её имя или увидев её, ввязываюсь в странные авантюры типа этого спора. Такая история. И виноват во всём случившемся только я.

— Нет. — Девушка пододвигается к мужчине, укладывая горячую ладонь на его запястье. — Ты не виноват. Это же проблема вечности. — Она отнимает руку, указывая на небо. — Холодным и рациональным — высшие позиции, горячим и чувственным — низшие. Так было и будет. Либо ты пожертвуешь собой и станешь пламенем, который согреет холодную рациональность, либо смысла в ваших отношениях не будет, ведь ей нужен огонь.

Йен поднимает глаза к небу, будто в первый раз видит звёзды над своей головой.

— Теперь твоя история. — Его баритон окутывает Зои вперемешку со сладковатым ароматом от пиджака.

— Это самая обычная история. — Она пожимает плечами, но внутри всё сжимается до размера бактерии. — Ты до сих пор не понимаешь, почему меня называют «Колумбийка»?

Йен отрицательно качает головой.

— Два года назад я с красным дипломом окончила университет «Колумбии» на отделении хореографии.

Вуд слегка приподнимает брови, внимательно вглядываясь в тонкие черты лица, но не прерывает, внимательно слушая.

— Всё было так, как я того хотела: упорная, жёсткая, даже жестокая работа каждый божий день. Участие во многих танцевальных проектах, бродвейские постановки. Компания вроде как друзей, влиятельный молодой человек, контракт на главную позицию в танцевальном бродвейском шоу «Ярче тьмы»…

— Прости, пожалуйста, ты танцевала в «Ярче тьмы»? — Глаза Вуда наконец-таки округляются, а на лицо накладывается самый настоящий отпечаток удивления.

— Нет. — Зои подкусывает губу, сильно сжимая подол песочного платья в кулачках. — Но должна была. Всё случилось так резко, что я и сделать вдох не успела. Я уже смутно помню те события. — Ложь. Вселенского масштаба ложь. От красочности уже хочется перерезать вены. — Шли репетиции преддипломной композиции, параллельно я пропадала на репетициях «Ярче тьмы», в выходные Пати всегда таскала меня по магазинам, а потом молодой человек устраивал немыслимые свидания.

«И после этих свиданий хотелось выть волком от боли», — костяшки на сжатых кулачках белеют, а затем она резко разжимает их, укладывая ладони на колени.

— А потом… Был выпускной. Там то мой мир и разрушился. Я застала его за изменой. И, конечно, реакция была у меня радикальная — расстаться.

«Наконец-то я нашла причину сбежать от него! Наконец-то я могла вырваться!»

Она пытается сделать вдох полной грудью, но выходит лишь рваное подрагивание.

Скулы Йена против воли напрягаются, а брови смещаются, образовывая глубокую морщину на переносице. У него и в мыслях не укладывалось, как такой, как она, можно было изменить?

— Но у него были другие планы и взгляды на это. Он сказал, что если я уйду, то он разрушит мою жизнь. — Одинокая слезинка скатывается по щеке, минует подбородок и прячется в высоком вороте платья. — Как видишь, моя жизнь разрушена. На следующий день меня буквально выкинули из проекта. В новые не брали, куда бы я не пошла — ответ был один: «Вы очень талантливы, но не подходите нам. Простите». Меня не брали даже в детские школы искусств второсортным педагогом. Отвернулись все кроме Пати и Лютика. Они — моя семья. А их «Эдем» — мой дом. Вот почему я здесь.

— Прости… — Йену почему-то показалось жизненно важным извиниться за свой вопрос.

В первый раз он подумал, что если бы влюбил её в себя, то раз и навсегда разрушил бы жизнь. Окончательно и бесповоротно.

— Ты, что?! Тебе не за что извиняться! — Чуть ли не испуганно восклицает девушка, пряча руки в пиджак Йена, ловя оставшееся тепло от тела.

— Я могу помочь тебе, могу вернуть всё обратно. Стоит только сделать пару звонков, — серьёзно покачивает он головой, слыша в ответ лишь усмешку. — Я серьёзно.

— Мне ничего не нужно. Тем более, помощь просто так всегда выходит боком. Особенно мне, — пожимает плечами Зои, убирая шоколадные волосы за уши.

— Хорошо. Давай ты поможешь мне, а я помогу тебе. Взаимовыгодная сделка, устроит? Я даже готов оформить её по всем юридическим канонам.

— И чем же я могу помочь тебе?

— Стань моей фиктивной девушкой…

— Вуд, ты с дуба рухнул? — девушка чуть ли не задыхается от возмущения, вскакивая с поваленного дерева. Она тут же снимает с себя пиджак, но вместо того, чтобы взять его в руки, Йен аккуратно берёт девушку за запястье, опускает её на прежнее место, а затем возвращает пиджак на округлые плечи.

— Дослушай меня. — Его взгляд заставляет довериться, а потому она поддаётся. — Та девушка… она тоже любит меня до сих пор.

— И выходит за другого? Вау! — ухмыляется Зои, переводя взгляд на чёрный горизонт.

— Я не верю в эту внезапную любовь, понимаешь? Спустя два месяца и сразу замуж!

— Окей, мы начнём с тобой «встречаться». — Девушка показывает кавычки пальцами. — И она сразу прибежит к тебе?

— Не сразу. Но прибежит. Пока я один — она спокойна, но стоит мне сказать, просто сказать, что у меня кто-то есть — то ревность её сжирает, понимаешь? Мы оба останемся в плюсе. Ко мне вернётся девушка, а ты вернёшься на большую сцену.

Зои подкусывает губу. Его план звучал уж слишком волшебно за исключением одной детали: будь она на месте его бывшей — она бы не повелась на такой блеф. Хотя, кто знает? Быть может его девушка и сама ведёт игру с бывшим мужчиной. Если это так, то для Зои ничего не стоило отыграть бесконечно влюблённую особу ради возвращения в большой танцевальный мир. В конце концов, Йентани Вуд считался одним из самых влиятельных бизнесменов Манхэттена.

— Ты действительно уверен, что она купится на твою ложь?

— Более чем, — довольно хмыкает Йен в ответ.

— Обещаешь заключить самый настоящий договор по всем юридическим канонам?

Смех Йентани так резко окутывает сомневающуюся фигуру, что девушка резко поднимает на него глаза. Это был самый настоящий, искренний смех от Йентани Вуда. От бесчувственной, как казалось Зои, деревяшки. Мягкий грудной баритон словно закрывал в купол все сомнения, оставляя после себя только приятное мятное послевкусие.

— Обещаю, — кивает головой Йен, вытягивая ноги вперёд.

— Тогда я согласна, — поджимает губы девушка, ещё сильнее укутываясь в тёмный пиджак.

— Отлично, — довольная ухмылка расползается по правой стороне лица Вуда.

— Отлично… — едва слышно отзывается Зои, боясь, что совершает самый глупый поступок в жизни. А ради чего? Ради своей души. — Посмотрим, что из этого выйдет.

— Вот и посмотрим, — умиротворенно мурлычет Йен, предчувствуя свою победу.

— Хорошо, — кивает Зои, словно снова и снова уговаривая себя.

— Хорошо… — вторит Йен, рисуя в своей голове яркие картинки того, как Элла рвёт и мечет, сжигает всё синим пламенем вокруг него.

— Замечательно! — Кажется, в Зои окончательно вселяется уверенность.

— Замечательно… — чётко выделяя каждую буковку, распевно тянет Вуд.

У них всё обязано получится. Иного выхода нет. И Йен как никто уверен в этом.