Купись на мою ложь

Элизабет Кэйтр, 2021

Ложь во благо – всегда убивающая моральные ценности, разрывающая шаблоны, переворачивающая сознание. Вот если бы у идеальной Зои Лойс Тёрнер нашлась какая-нибудь брешь, позволившая ею манипулировать… Если бы ей нужно было то, что под силу исполнить только такому как Йентани Вуд… Тогда бы это в миллиарды раз облегчило задачу, и двоих незнакомых людей связал бы один секрет, одна маленькая ложь, способная изменить жизни обоих в лучшую сторону. Оба остались бы в выигрыше и разошлись в счастливые жизни, как в море корабли. Один правильный выбор уже разрушил её жизнь, стоит ли в этот раз прислушаться к неправильному?

Глава 3. Ваш покорный бармен

Звон назойливого будильника противно застывает в ушных раковинах, из-за чего аккуратный носик Зои морщится.

Еле-еле разлепляет глаза, с трудом вглядываясь в электронные цифры — 15.05.

Солнечный свет заливал лофт, купая его в золотистых лучах, оставляя красивые светотени на стеклянных элементах комнаты.

Зои, всё ещё щурясь, приподнимается на локтях, смачивая кончиком языка губы. Голова болит разве что от уже накатившей усталости. Сегодня снова терпеть нападки от состава танцовщиц.

— Добрый день, мир, — сонно хмыкает Зои, поднимаясь с кровати.

Сегодняшний день отличался от предыдущего только тем, что поспать удалось на несколько часов больше. Нездоровый сон губительно действовал на организм. Боль пульсировала в висках, а потому и этот день не мог быть начат без стакана воды и таблетки обезболивающего препарата.

А солнечные лучи тем временем миролюбиво обтекали каждый уголок лофта, баюкая его, застревая яркими искрящимися отблесками в стёклах.

После вчерашнего урагана — Каталины лофт выглядел на удивление аккуратно. Обычно Гутиерес затевала «уборку», желая ворваться в шкаф лучшей подруги и провести в нём модную инспекцию.

Зои усмехается, вспоминая мельтешащую перед глазами черноволосую фурию.

Рутина засосала её без права сделать глоток свежего воздуха. Жизнь превратилась в безрадостную зацикленную схему: «Не любимый дом» — «Не любимая работа» — «Не любимый дом».

И вроде бы друзья доставляли толику счастья, но из этой щепотки нельзя было выжать даже небольшую горящую искру. Выплыть со дна самостоятельно не выходило, сил не хватало. Будто бы к шее привязали множество гирь, цепи которых перепутались и их невозможно было отвязать.

Телефонный звонок заставляет Зои передёрнуть плечиками от неожиданности.

— Доброе утро, вернее день, храпля, — сквозь динамики слышится задорный голос Ноа Филлипса.

— Я не храпля, Ноа! — едва улыбается Зои всё-таки поднимаясь с кровати и заправляя одеяло левой рукой.

Ноа всегда придумывал ей странные клички, от которых девушка расплывалась в счастливой улыбке.

— Я подмениваю сегодня Джорджа. Так что в пять часов тебе нужно быть готовой. Моккачино ждать не будет!

— Откуда ты берёшь столько энергии? — усмехается Зои, щёлкая по выключателю кофемашины. Когда-нибудь по её венам будет течь кофе.

— Давай-давай, старушка! У тебя осталось полтора часа на сборы! — Ноа сбрасывает вызов, оставляя Зои в тишине, нарушаемой разве что работой кофемашины.

Зои оседает на стул, вглядываясь в бурлящий Манхэттен с острыми шпилями высоток за стеклом.

Ноа был чудесным парнем, и девушка даже не смела этого отрицать. Его улыбка и оптимизм часто оберегали истрёпанную душу от новых зияющих дыр, стараясь латать всё неаккуратными, но заботливыми стежками.

Всё же, этого не хватало для того, чтобы излечить изувеченное сердце. Зои не могла подарить ему ответных чувств, хотя и очень хотела этого. Она искренне желала смотреть на него как на человека, которому без промедления отдала бы своё сердце; хотела бы каждый вечер пить с ним моккачино и готовить домашний карамельный попкорн; хотела укрывать его бархатным пледом, когда он случайно уснёт на диване; распевать с ним песни под гитару до утра и пропускать светлые волосы сквозь длинные пальцы. Но сердце, каждый раз всматриваясь во всё, что он делает, билось ровно, без намёка на повышение пульса. Разбитые части держались на плохом клею и рисковали снова рассыпаться при неаккуратном покашливании.

Зои не хотела его ломать, не хотела давать ложных надежд. А потому не держала его за огромную лапу, старалась не дотрагиваться лишний раз до мужественного плеча, избегала по началу лишних встреч… Всё это не приносило должного результата, и она решилась поговорить с ним прямо, не утаивая никаких эмоций, заботясь о его сердце. Ноа принял заботу, убедил девушку в том, что он всё равно будет оберегать её, даже если хрупкое сердце и не бьётся с ритмом колибри при виде его глаз.

Звук и запах свежесваренного кофе вырывают брюнетку из задумчивости, заставляя перевести взгляд с холодного города на горячий кофе.

— Чёрт! — Зои обжигает кончики пальцев о кружку, переводя взгляд на часы. — Чёрт! Ноа!

Время неумолимо бежало вперёд, оставляя хозяйке лофта всего лишь сорок минут на сборы. Благоухающий кофе остывает в стеклянной кружке, источая невероятные оттенки арабики с ароматом сливочного ликёра и нотками виски.

***

Уютная кафешка напротив залива Банк Рок в Центральном Парке Нью-Йорка отличалась от всех других уникальным видом на зелёные насаждения. Для Зои было важно не просто пить кофе в какой-то стеклянно-бетонной коробке, а наблюдать сквозь огромные окна или открытые террасы за течением жизни, малейшим изменением дуновения ветра, каждой эмоцией туриста, эмигранта или коренного жителя.

Зои нравилось бешеное течение жизни вокруг струящейся зелени, нравилось наблюдать за размеренным покачиванием деревьев.

Каждый человек — от ребёнка до взрослого мог найти своё укромное местечко в парке, чтобы отделаться от пыли небоскрёбов и сухих дорог.

Укромное место Зои было под большой яблоней. Это дерево завораживало её необычайной красотой, кротостью, искренностью запахов, умением возрождаться каждую весну, показывая всем нежно-белые и розоватые цветочки.

И будто бы это был настоящий портал в Елисейские поля¹¹, где девушка могла по-настоящему обрести успокоение и умиротворение.

— Надо же, глядите, кто не опоздал, — усмехается Ноа, отвешивая шутливый поклон.

— Клоун, — закатывает глаза Зои Лойс, растягивая губы в искренней улыбке.

Друзья проходят на открытую веранду, делая заказ на два моккачино и ароматных рогалика. Солнечный свет струится по волосам Зои, заставляя Ноа улыбнуться своим мыслям.

И пусть она не подпускает к себе никого и на пушечный выстрел, наблюдать издалека никто ему не запрещал. А потому он жадно ловил каждую тень, отблеск и восхищался аккуратным камешком в ложбинке меж выпирающих ключиц.

— Зои, как ты? Выглядишь измотанной. — Ноа внимательно вглядывается в тонкие черты лица.

— Скорее полуживой, — хмыкает Зои, но спустя секунду её лицо озаряет яркая улыбка, замещающая собою солнце. — Впрочем, это не важно! Как твоё утреннее свидание? — хитро щурит она глаза.

И действительно, как? Ведь то была увядшая попытка вызвать в очаровательном создании напротив ревность. Сердце отказывалось понимать и принимать, что Зои считает его просто другом.

— Оставляет желать лучшего, — хмыкает Филлипс, наблюдая, как официант ставит перед ними две тарелки и стеклянных стакана с кофе.

— Приятного аппетита, — улыбается официант.

— Больше спасибо, — мгновенно отвечает ему Зои, переводя взгляд на прерванного Ноа. — Почему? — поворачивается она к Филлипсу.

— Безумно скучная, без ума в голове. Ты же знаешь, что мне такие не нравятся. — Ноа отщипывает подушечками пальцев рогалик, концентрируя на нём свой взгляд.

— Значит, просто не пришло время, — риторически подмечает Зои, укладывая подушечки пальцев на стакан, сразу же ощущая тёплое покалывание. — Не зацикливайся на этом.

— Когда это я зацикливался? — возмущённо вскидывает брови Ноа, понимая, что в чёртов данный момент зациклен. — М-м-м, божественный вкус! — Он ставит стакан на столик. — Хочешь анекдот?

— У тебя не смешные анекдоты, — смеётся девушка.

— Это больно, Тёрнер!

— Рассказывай уже! — Девушка подставляет ладошку под щёку, внимательно всматриваясь в лицо друга.

— Йен, мать его, Вуд сегодня выходит на работу в роли бармена. А я — буду его обучать! — запалисто начинает Ноа. — Нет, ты представляешь? Я буду обучать одного из самых богатых людей Нью-Йорка! С ума сойти!

— Что ж, удачи и тебе, и ему, — переливчато смеётся Зои.

Да уж, Ноа Филлипсу понадобится титановое терпение, чтобы выдержать Йентани Вуда — это Зои принимает за аксиому.

Такие люди, как Вуд, не видят дальше собственного носа, не распыляются на земные походы в магазин, держат под жестоким контролем эмоции и было странным, что он согласился на тот глупый спор.

Но Зои ставила, что не пройдёт и трёх часов, как вчерашний неприятный знакомый вылетит из «Эдема» со скоростью света, и только пятки будут сверкать хвостами комет.

— В любом случае, это будет весело, — усмехается Ноа. — Зои-и-и, а ты же знаешь, на что именно эти двое спорили? — хитро щурится Филлипс.

— Это не наше дело, Ноа, — поджимает губы девушка.

— Какая же ты противная, а! — Ноа шутливо бьет ладонью по столу.

Девушка только довольно растягивает губы в улыбке, пожимая плечами. Заметив, что Ноа уже долго не отводит взгляда — она делает это первая, отпивая кофе. Сердце неприятно колет. Лучше бы она не знала о его симпатии. Дышалось бы намного легче и проще, а сейчас — чувство вины нагло сидело на плечах, болтая ногами.

Ноа не заслужил такого отношения к себе.

***

— Белая рубашка в первый день — плохая идея, — прозорливо усмехается Лютер, когда видит вошедшего в его кабинет Йена.

Вуд грозно сводит угольные брови к переносице.

Эта затея ему казалось ещё большим бредом, нежели вчера. Он — скептичный, чёрствый Йентани Вуд решил принять участие в такой страстной выходке, да ещё и додумался согласиться на условия! Полный идиот!

— Зато к ней подойдёт этот невероятный алый ужас, — усмехается мужчина, плюхаясь на диван и прокручивая на пальцах бабочку.

— Она прекрасно подходит и к чёрному, но да ладно. Готовься выкинуть свою белоснежную рубаху! — Лютик уже представляет, что ждёт Йена.

— Даже не думай, что ты победишь в этом споре, — скептически дёргает бровью Вуд, расстёгивая две верхние пуговки.

— Я не думаю, брат, я знаю, — весело улыбается он, а затем обходит стеклянный стол и усаживается на него. — Твоим помощником будет Ноа Филлипс. Он сегодня подменяет Джорджа Ричардса, но именно Филлипс будет закреплён за тобой. Невероятный бармен и просто чудесный человек. Но помни, что как только народу набьется как селёдок в бочке — справляться придётся самому.

— Не думаю, что для меня это станет такой огромной проблемой. Главное, руку набить, — пожимает плечами Йен.

— Для тебя главное — придумать отмазку для папарацци. «Йентани Вуд, глава холдинга «GRAPHIC ART» подрабатывает в «Эдеме», чтобы отвлечься от горьких, удушающих мыслей о расставании с Делайлой Пирс!» — Лютер разводит руками в стороны, полностью увлёкшийся придумыванием заголовка для статьи. — Ух, как звучит!

— Тебе бы в журналистику, — недовольно фыркает Йен. — С такими тупыми заголовками первые полосы обеспечены.

— Не-е-т, мой друг, — смеётся Лютер. — С такими заголовками первые полосы обеспечены как раз-таки тебе!

Йен молча швыряет в лучшего друга небольшую подушку, которая попадает точно в цель — смеющееся лицо Лютера.

— Смотри мне так бутылку в посетителей не швырни, дискобол¹², — фыркает Эйдан. — Ладно, пойдём знакомиться с коллективом.

Лютер поднимается с места, беря со стола ручку и засовывая её за ухо.

— А вчерашняя танцовщица будет? — спрашивает Йен, поднимаясь с дивана вслед за Лютиком.

Эйдан растягивает губы в хитрой улыбке, сверкая яркими лазурными глазами.

— Я просто интересуюсь, — быстро вставляет Йен, приподнимая левую бровь. — Сам же знаешь, что я…

— Что ты страдаешь от любви к этой Пирс? — пренебрежительно фыркает Лютер, но улавливая грозный взгляд друга решает сменить тему. — Да, Зои Лойс сегодня будет. Причём её локация в основном на баре, — довольно хмыкает владелец бара.

— Это как? — непонимающе дёргает носом Йен.

— Это волшебно, — ведёт бровями Лютер, открывая дверь. — Вперёд, мой новый бармен! Давай бегом, а то мне ещё дом сегодня продавать!

— Всего лишь три месяца, Йен, три, — едва слышно выдыхает Вуд, следуя вслед за другом.

Стоит друзьями подойти к бару, как Йен быстро смачивает кончиком языка пересохшие губы — все присутствующие танцовщицы глядели то на него, то друг на друга. Вуду незамедлительно хотелось принять тёплый душ, чтобы уже сейчас смыть с себя грязь заведения.

— Всем добрый вечер! — здоровается Лютер.

— Добрый, босс! — стройным хором отвечает коллектив.

Йен хмурым взглядом скользит по всему персоналу, останавливаясь на недавней знакомой. Она выглядит безумно уставшей, а искренняя улыбка на губах казалось держалась на скобах степлера из его кабинета.

Она, как и все, внимательно слушала наставления Лютера, изредка переглядываясь со светловолосым барменом.

«Он её парень?»

Когда она в очередной раз поворачивалась к нему, то радужки мерцали в свете ламп медово-ивовым отблеском, окутывая и заманивая в свой сладострастный плен всех находящихся здесь. Волосы, собранные в высокий завитый хвост, дерзко разрезали воздух, а потом плавно, словно жалея его, опускались на плечи.

Йен приоткрывает губы, стараясь отвести взгляд, но эта девушка будто насильно приковала его к себе, и смотреть на кого-либо другого не то, что не хотелось, не представлялось возможным.

— Поприветствуйте нашего нового коллегу-бармена — Йентани Вуда! — доносится до уха Йена голос друга.

Взгляд Зои сталкивается с холодными нефритами, а губы сами собой растягиваются в добродушную улыбку.

Но Йен понимает, что это всего лишь напускное дружелюбие — да, и с чего бы ей так улыбаться ему?

Он с трудом отводит взгляд от аккуратных черт лица, продолжая наблюдать за ней периферийным зрением. Улыбка с её губ не пропадает, она хлопает вместе со всеми, принимая в штат нового коллегу, видя в нём — лишь бармена-новичка, когда как вчера — бесчувственную акулу.

— Всем добрый вечер, — дёргает правым уголком губы Йен. — Меня зовут Йентани Вуд, но, на ближайшие три месяца в этих стенах, для вас я просто — Йен. Коротко, ясно и без прочих регалий ко мне прилипающих.

Улыбка Зои становится коварнее, а ивовые глаза сами собой быстро закатываются. Йен усмехается, улавливая перемену в девушке.

— Коллеги, через сорок минут открытие, так что прошу подготавливаться, занимать свои места. Ноа! — обращается Лютер к Филлипсу. — Принимай нового бармена. Обучи его по высшему разряду, — хитро улыбается Эйдан. — Начинаем!

Он хлопает в ладоши, и рой персонала разбредается по своим углам. Зои бьёт Ноа по кулачку, и тоже растворяется за одной из дверей под заинтересованный взгляд Йена.

«Если эти двое пара, то мой план абсолютно точно провален!»

— Добро пожаловать в Рай! — Ноа хлопает ладонью по чёрному дереву длинной барной стойки.

Основание градиентом переливалось холодными голубыми цветами, а на самой стойке располагалось множество стопперов¹³. За ней зазывающим калейдоскопом сверкали стеклянные бутылки, посылая манящие позывы в сторону разнообразных стаканов.

— Устраивай ушки на макушку и внемли же глас богов! Бога, если быть точнее. — Филлипс живо оказывается за барной стойкой.

— А ты скромняк, — усмехается Йен, усаживаясь на высокий барный стул тёмного цвета.

— Это. — Ноа снова хлопает ладонью по чёрной поверхности. — Верхняя барная стойка. Здесь обслуживают гостей. Обрати внимание, «гостей», ни в коем случае не «клиентов». Здесь же отдыхает множество гостей, здесь же — пункт наблюдения за залом. Это… — Он приподнимает двумя пальцами прорезиненный коврик. — Стоппер. Нужен для того, чтобы с бокалов всякая дрянь на стойку не стекала, и мы постоянно тряпками не елозили. Проходи сюда.

Йен поднимается с места.

— Аккуратнее, тут ступенька, — на автомате хмыкает Ноа.

— На кой чёрт она здесь нужна, чтобы всё поразбивать?

— Бармены должны быть выше гостей, это что б ты знал.

Йен переступает ступеньку, оказываясь по другую сторону баров и ночных клубов. По сторону обслуживающего персонала. Ощущения, прямо скажем, не из лучших.

— Сразу говорю, прямо по коридору — кухня. Ребята не сговорчивые, нам никогда не помогают, ну оно и ясно, у них своих забот по поварёшки. Видишь эту кнопку под верхней стойкой? — Ноа вытягивает руку, показывая нахождение кнопки.

Прежде чем коротко кивнуть, Йен наклоняется, чтобы посмотреть туда, куда показывал проводник в мир алкоголя.

— Таких пять по всей стойке. Раз — с кассой. — Ноа начинает сопровождать рассказ активной жестикуляцией для наглядности. — Два — с подвесными стаканами, три — в центре стойки, четыре — рядом с сушкой и пять — около мойки. Это — вызов охраны. Если замечаешь, что-то из ряда вон выходящее — сразу жмёшь.

— А что для вас «из ряда вон выходящее»? — интересуется Вуд, осматривая устройство верхней стойки.

— О, не сомневайся, в такой момент проснётся твой внутренний бармен, и ты поймёшь, — прозорливо дёргает носом Ноа. — Едем дальше?

— Едем, — обречённо выдыхает Йен.

— Нижняя барная стойка. — Ноа хлопает ладонью по нижней части барной стойки. — Иначе говоря, наше рабочее место. Ну, надеюсь, с раковиной и посудомойкой тебя знакомить не надо. А вот это — льдогенератор.

— Дай угадаю: делает лёд? — насмешливо приподнимает брови Йен.

— Чёрт, а ты истинный бармен! — парирует Ноа с широкой улыбкой на лице. — Рядом с ним — айсбакет¹⁴. Чтобы постоянно не лазить туда, насыпаешь себе ведёрко и спокойно работаешь минут тридцать. Эта хрень — каплесборник¹⁵. — Ноа тыкает в железный прямоугольник с квадратными прорезями.

Филлипс отходит от барной стойки и располагается ровно по середине прохода.

— Это проход. Здесь ничего нельзя оставлять, проливать, мусорить и так далее. Иначе, готовя заказ, ты рискуешь поскользнулся и снести весь бар к чёрту. Это задний бар. — Ноа указывает на подсвеченный бар по его правую руку. — Он выступает в качестве витрины. Только популярные напитки разной ценовой категории — тебе это нужно изучить. Плюс — это винная полочка, сбоку лежит менюшка. Дальше едем, Верхний сектор — полки с напитками и сиропами. Заметь, ром стоит с ромом, коньяк с коньяком, джин с джином и так далее по списку. Сверху — элитный алкоголь. Его достаём за ночь раз тридцать от силы. Нижний ярус — холодильники с бутылочным пивом, холодильники с шампанским, а так же отдельные под вино и сок — то, что должно изначально подаваться холодным без добавления льда. Так же! — Он разворачивается на пятках, указывая на угол. — Пивные драфты¹⁶. Перевожу: разливуха. Кеги¹⁷, ящики с лимонами, лаймами, прочей дребеденью и прочим алкоголем — находятся на тёмном складе в подавляющем большинстве, за стойкой же — несколько ящиков. Темсклад… — Ноа отходит от Йентани, исчезая в небольшом коридоре, призывая новичка следовать за ним. — Вот здесь. Запомнил?

— Стараюсь запомнить.

«Да вы издеваетесь!»

Мозг Вуда давно уже лопнул на втором предложении.

— Здесь киппер¹⁸ — самая важная часть бара. — Ноа с любовью проводит ладошкой по компьютеру. — Тут пробиваешь заказы, позиции. Вылетает чек — их два. Один отдаёшь гостю, второй — твой. Сразу же его перед глазами кладёшь, последующие в очередь, чтобы в запару не запутаться. А! Забыл! — Ноа ланью подлетает к мойке. — Вот эта страшная хрень — барган¹⁹, тут 5 позиций: вода, содовая, кола, спрайт и фанта. — Он прокручивает шланг в руках. — Ну, мусорка понятно. И, самое главное — трей²⁰. Как только использовал посуду, накладываешь её в этот ящик. Он наполняется — загружаешь посудомойку на самую быструю позицию. Голова ещё не вспыхнула?

— Честно говоря, безумно. — Йен растерянно обводит взглядом барную стойку.

А ведь этот парень объяснил только устройство бара! Впереди ждали ещё миллиард терминов, тут же даже каждый стакан имел своё название, а не как привык Йен — просто «стакан».

— Не парься, сегодня понаблюдаешь за работой, где-то поможешь, а в основном твоя задача: нарезать лайм, лимоны, таскать кеги, когда те пустеют и подавать то, что назову.

Ноа расслабленно передёргивает плечами, упиваясь беспомощностью такой важной шишки города.

Краем глаза замечает, как охранник идёт открывать двери.

— Открываемся. На темскладе ящик лимона и ящик лайма. Твоя задача быстро всё помыть и принести сюда, вот на эту подставку. Дальше будешь нарезать. Ок’ей?

— Понятно, — угрюмо усмехается Йен, направляясь на тёмный склад.

Он то думал, что ему сегодня приоткроют двери в сам процесс приготовления, а на деле оказалось «принеси, подай, уходи и не мешай». В таком раскладе выиграть спор вообще не составляло труда.

Музыка постепенно начинала вибрировать в грудной клетке, поселяя в душу странное спокойствие, которого мужчина раньше не испытывал. Хотелось пританцовывать, иногда даже подпевать. И благодаря этому лимоны и лаймы быстро прошли через банные процедуры и уже лежали на указанной подставке.

Ночной клуб постепенно наполнялся самыми разношёрстными людьми, некоторые танцовщицы уже работали у шестов, другая команда танцевала на небольшой сцене.

Там то Йен и заметил отточенные движения и грацию хрупкой девичьей натуры. Костюмы те же, не изменяя традициям, — обсидиановые пиджаки и изумрудные шорты, только на ногах в этот раз были ботинки на шнуровках.

Йен несколько раз покачивает головой, удивляюсь тому, с чего вообще запомнил их одежду.

Ноа, пританцовывая, натирал бокал, внимательным взглядом осматривая гостей, рассаживающихся за столики. Ночь начиналась спокойно и тихо, как и любая барная ночь.

Йен различает два удара ладони о нижнюю барную стойку, что означало только одно — Ноа зовёт.

— Принеси, пожалуйста, кегу! — Его громкому голосу будто бы нипочём музыка. Казалось, он даже не напрягался.

Вуд слегка дёргает бровью, унося пустую ёмкость. Пиво разлетелось за каких-то полчаса, а у официантов, как ему казалось, уже отсохли ноги разрываться между баром и кухней.

Стоило мужчине вернуться с кегой за стойку, как зрачки расширились сами собой: за это время народ будто бы размножился почкованием. Люди сидели даже с другой стороны барной стойки, а Ноа почти замотался чеками.

— Йен, три виски-кола, «Jack»²¹. — Он с молниеносной скоростью всовывает Вуду чек. — Давай-давай, шевелись, Костюмчик!

Хотя Йен и не отличался крайне идеальной физической формой, но что такое спортивный зал — он знал, более того, посещал его несколько раз в неделю. Но несмотря на это, руки уже отмирали: лимоны, лаймы, бесконечное нарезание, перетаскивание кег, а теперь ещё и заказ! Чёрт бы его побрал!

— И какие пропорции должны быть? — Оборачивается Йен на Ноа, который готовил какой-то безумно красивый коктейль.

— Сорок-пятьдесят миллилитров на сто двадцать — сто пятьдесят, плюс лёд. — Не отвлекаясь от работы тараторит Ноа.

Молниеносным движением кисти он хватает металлическую форму, состоящую из двух конусообразных стаканчиков разного размера в виде песочных часов, и подкидывает в сторону Йена.

Мужчина, едва растерявшись, ловит приспособление двумя руками.

— Это джиггер, что-то типа мерного стаканчика. С одной стороны двадцать миллилитров, с другой — пятьдесят. — Не отрываясь от приготовления наставляет Филлипс. Бармен выставляет два красивых коктейля на стойку, убирая старые чеки в сторону и забирая новые.

Йен в растерянности прокручивает джиггер, вспоминая соотношения виски и колы.

Металлическое приспособление исчезает из его рук, пока лёгкие улавливают непонятно-откуда взявшийся клубничный аромат.

— Смотри! — Мягкий голос заставляет нефритовые радужки заметить перед собой танцовщицу.

Зои быстрыми движениями кидает в три стакана лёд, с помощью джиггера разливает виски, дополняет колой и, прежде чем подать, аккуратно погружает в стаканы дольки лимона.

— Прошу прощения, — ослепительно улыбается она. — Он у нас новенький.

Вуд, как заворожённый, смотрел то на быстрые движения девушки, то на её улыбку, пытаясь разделить музыку и мягкий голос.

Она казалось ему совсем маленькой и хрупкой по сравнению с ним.

— Я бы и сам справился, — нагло хмыкает Вуд, опираясь руками на заднюю стойку.

— Всегда пожалуйста, — лучезарно улыбается девушка. — Когда Ноа в такой запаре — я ему помогаю с лёгкими коктейлями и напитками.

— Давно он работает один? — спрашивает Йен, получая от Ноа заказ на колу.

Зои подходит ближе, рассматривая чек, едва касаясь влажными от пота волосами предплечья Йена.

— Стакан, лёд и барган. Кнопка на баргане: «два», — довольно хмыкает девушка, наблюдая за тем, как сам Йентани Вуд идёт наливать колу. — Ну, он не один. В его смене два бармена, а в этой работал только Джордж последнюю неделю. Но, как я поняла, Лютер решил оставить Ноа с тобой, а Джорджа перевести во вторую смену. Раз уж вы начали вместе.

— Очень мило с его стороны, — едва ухмыляется Йен, ставя колу перед гостем.

— Пожалуйста, — хмыкает сзади Зои.

— Что? — недоуменно поворачивается Йен.

— Всегда говори гостям «Ваш заказ», либо «пожалуйста», либо всё вместе, — улыбается она так ярко, будто только ей известна простая истина хорошего тона.

— Йен, нарежь лимоны, — командует Ноа, возясь уже с тремя коктейлями сразу.

В его ладонях шейкеры²² буквально летают, а сам он улыбается гостям, показывая очередное выпендрёжное барменское шоу, благодаря которому точно получит чаевые.

— Хватит надо мной злорадствовать, — ухмыляется Йен, чувствуя взгляд Зои на своей спине.

— Мне просто жалко твою рубашку. Какой идиот тебя надоумил надеть белое?

— Я.

Нож быстро скользит по кожуре лимона, превращая цельный фрукт в ровные дольки.

— Так и думала, — довольно растягивает губы в улыбке.

— Что ты вообще тут делаешь? — раздражённо произносит Йен.

Девушка уже начинала откровенно действовать на нервы, стоя над душой.

— Раздражаю тебя, — улыбка становится ещё шире. — Ну, и помогаю немножко. Без меня бы гости тысячелетие ждали своих напитков от тебя.

— Ноа, можно её как-то выгнать отсюда? — С максимально серьёзной физиономией спрашивает Йен, отчего Ноа закатывается заразительным смехом.

— Я уже второй год пытаюсь это сделать, брат. — Филлипс отдаёт крайний заказ и отходит к задней стойке, расслаблено выдыхая и слегка покачивая головой в такт музыки.

— Ну-ка, подсади! — просит его девушка, когда свет внезапно гаснет.

Ноа помогает девушке забраться на верхнюю барную стойку.

— Что она творит? — хмурится Йен, отходя к Филлипсу.

— Шоу, — пожимает плечами светловолосый. — Сегодня у неё лирика на баре, а у нас после этого алкоголь польётся рекой.

— А, то есть до этого, был ручеёк? — неопределенно дёргает бровями Вуд.

— А ты, оказывается, умеешь шутить! — хохочет Ноа.

Йен довольно фыркает, внимательно наблюдая за тем, как свет медленно зажигается, а хрупкая танцовщица начинает грациозно двигаться под всплеск эмоций зала.

Свет скользит по всему её телу, отражая мерцание блёсток от пайеток на шортах. Чёткие, отточенные движения рук, головы, ног, корпуса — одурманивали и завораживали не только всех присутствующих, но и самого Йентани Вуда.

Он едва моргал, наслаждаясь плавностью изгибов и красотой движений. Ему безумно нравилось то, что она делает — и он бесконечно стыдился этого чувства. Как ему, самому Йентани Вуду, может нравиться танец второсортной танцовщицы из бара?

И пока мозг противился, сердце восхищалось.

Внезапный порыв — выйти из-за барной стойки, чтобы смотреть на её лицо — яростным желанием ворвался в грудину и поселился меж рёбер.

Краем глаза он замечает застывшего Ноа. Он неотрывно следил за ней, жадно впитывая в себя безумную энергетику нежности и любви, которой ему, видимо, так не хватало от неё.

Свет в зале снова погас. А Зои исчезла с барной стойки так же внезапно, как и появилась — с помощью Филлипса.

Больше Йен не наблюдал её волос рядом. Только под самый конец, когда она подошла, чтобы сделать заказ у Филлипса, а заодно проверить и самого Йена.

Он справлялся не хорошо, но и не плохо. Работать ночами — для него было вполне нормально. Но работать в таком месте — когда руки уже ломило, ноги еле удерживали вес тела, голова разрывалась от шумов, а каждый посетитель до безумия бесил — было уже невозможным. А это только первый день из девяноста одного.

— Че завис? — усмехается Ноа, покачиваясь в такт музыки. Так он пытался бороться с накатывающим сном. — Кофейку?

— Да, было бы не плохо, — отвечает ему Йен.

Бар заметно опустел, когда стрелки часов перевалили за четыре утра. Оставались только самые стойкие и безрассудные.

Йен молча наблюдал, как Ноа ждёт пока кружка в кофемашине наполнится спасательной жидкостью.

— Как тебя угораздило сюда попасть? Ну, про спор мы все в курсе, я о том, как ты — такая шишка согласился? — Ноа ставит перед Йентани белую керамическую кружку, а сам возвращается к машинке.

— Не люблю проигрывать, — пожимает плечами мужчина, отпивая адски горячий кофе даже не сощурившись.

— Я хотел предложить ещё сливки или молоко, но… ладно, — ошалелыми глазами смотрит на своего коллегу бармен. — Если не принимать участия в спорах, то можно быть вечным победителем, — хмыкает Филлипс, возвращаясь к теме.

— Или проигравшим, это с какой стороны посмотреть, — ставит кружку на блюдце.

— Или ведомым, — пожимает плечами Ноа.

— Или лидером, — парирует Йен. — И, кажется, мы начинаем разжигать латентный спор, — усмехается он, наблюдая, как Ноа падает рядом с ним на небольшой барный табурет.

— А ты не такой плохой мужик, как я всегда думал, — отзеркаливает эмоцию Йена Филлипс. — Тугой немного, но эти три месяца я тебя потерплю.

— Ты напоминаешь мне Зазу из «Короля Льва», — дёргает уголком губы Йен, прежде чем снова отпить.

Ноа в его глазах вырисовывался таким же пернатым жизнерадостным бакланом, которого хлебом не корми — только дай пошутить.

— Это с чего это я тукан? — якобы возмущённо приподнимает брови светловолосый.

— А эта танцовщица… — Но Йен не намерен отвечать на вопрос бармена, он переводит тему, как всегда это делает.

— Зои, — тут же поправляет его Филлипс.

— Кхм… да. Зои. Что она тут делает? У неё действительно хорошие данные.

— Ну, это её история. И я не в праве рассказывать, — пожимает плечами Ноа.

Йен едва усмехается, прокручивая кружку в длинных пальцах.

— А, что? Она заинтересовала тебя? — едва через секунду спрашивает Ноа, и Йену даже не приходится выводить разговор в это русло.

— К чему скрывать, она хороша, — Йен снова дёргает уголком губы, будто бы у него стоит запрет на улыбку.

И потом, как считал Йен, по улыбке всегда можно определить ложь человека, а вот усмешка — считалась идеальным прикрытием чувств и их отсутствия.

— У неё кто-то есть? — Йен задаёт вопрос прямо в лоб, отчего Ноа резко поднимает глаза на собеседника, тут же опуская их, словно коря себя за вышедшие из-под контроля эмоции.

— Нет. Но и отношений она не ищет. Она просто Зои Лойс Тёрнер — девушка без сердца с невероятными данными. — На лице Ноа отпечатывается тень сожаления.

«Идеально», — проскальзывает в мозгу Йена.

— Видимо кто-то хорошенько потоптался на её сердце, — поддерживает разговор Йен.

— Я бы сказал виртуозно, — усмехается Филлипс, замечая гостя, окликнувшего его.

Он молниеносно поднимается со стула, с улыбкой принимая заказ.

Примечания

11

Специалист по мифологии Р. фон Ранке-Гравес толкует яблоко как широко распространенный символ любви и весны: «Оно является пропуском в Елисейские поля, яблочные сады, вход в которые сохранен только для душ героев».

12

Дискобо́л ( греч. Δισκοβόλος — «Бросающий диск») — одна из наиболее прославленных статуй античности; первая классическая скульптура, изображающая фигуру атлета, готового к сильному движению в соревновании по метании диска.

13

Стоппер — прорезиненный коврик для стаканов и стопок.

14

Айсбакет (от англ. ice — лёд и backet — неглубокий чан) — ёмкость для льда. Чаще всего делают из пластика, с двойными стенками и перфорацией на дне, чтобы вода от тающего льда скапливалась в нижнем контейнере, а не в контейнере со льдом.

15

Каплесборник — устройство, препятствующее протеканию каплей жидкости во время розлива напитков, это специальный лоток с решетчатой поверхностью, в котором собираются остатки жидкости.

16

Пивное оборудование — драфт. Термин «пивной драфт», или draught beer (также известный как бочковое пиво или пиво из-под «крана»), имеет несколько значений. Наиболее часто он означает фильтрованное пиво, которое было разлито из герметичного контейнера, например бочонка (пивного кега), под воздействием давления

17

Кеги — это непрозрачные ёмкости, они не пропускают солнечный свет, а значит и ультрафиолет в пиво не попадает. Герметичны и выдерживают давление до 3,5 бар. Кег прост в использовании, его легко наполнить и опустошить, благодаря стандартным конструкциям фитинга и заборных головок к ним, кроме того, легко проводить санитарную обработку.

18

Киппер — сикипер, или R — keeper — это система (программа) для автоматизации общепита, гостиниц и т.д., которая облегчает труд и экономит средства.

19

Барган — BarGun — система быстрого розлива напитков. Данное решение представляет собой контроллер и разливочный пистолет, соединенный системой трубопровода с кегами, хранящимися на складе заведения.

20

Трей (англ. Tray) — «лоток».

21

«Jack Daniel’s» — самый популярный бренд виски из США.

22

Шейкер (от shake — трясти) — посуда для приготовления методом встряхивания компонентов.