Никто, кроме тебя

Эйприл Доусон, 2020

Грейс У меня ангельская внешность. И я чувствую себя одинокой. Люди часто вешают ярлыки: дорогая кукла. Но это не так. Я обычная девушка. Очень застенчива и часто витаю в облаках. Как мне найти идеального парня, если сама я далеко не идеал? Увы, частый гость моих снов – Зейн. Он разделяет мою любовь к книгам и чертовски привлекателен. Но мы с ним абсолютно разные. Тогда к чему все эти сны? Зейн Талант к литературе у меня от матери. Отец же хочет сделать из меня свою копию. На мне маска неприступности – это облегчает жизнь, избавляя от лишних драм. Кто я для окружающих? Тусовщик, шутник… Не знаю. Знаю одно: Грейс больше остальных похожа на меня. Она не станет задавать мне неудобные вопросы и всегда даст нужный совет. Идеальная подруга, дружбой с которой я дорожу. Флирт с ней для меня табу. Но она невероятно прекрасна. И мне нестерпимо хочется ее поцеловать.

Глава 3

Зейн

— Твой телефон вибрирует не переставая.

Незнакомый голос выдергивает меня из сна без сновидений.

— Что? — бормочу я, щурясь от резкого дневного света, который будто собирается выжечь мне глаза.

— Твой смартфон вибрирует, по ощущениям, уже около часа, и я не могу спать.

Я тоже… Но сначала мне надо осознать, где я и где, черт возьми, этот телефон. С большим трудом мне удается сесть ровно. Медленно провожу руками по лицу, пытаясь отогнать сон, и замечаю, что я у себя дома. Кажется, вчера я приехал не один, а с новогодним завоеванием, которое продолжает спать, повернувшись спиной.

Теперь и я слышу глухой звук вибрации. Осторожно встаю, спотыкаюсь об одежду, разбросанную по полу спальни, и пытаюсь достать смартфон из кармана брюк. Увидев на дисплее имя звонящего, захотелось засунуть телефон куда подальше, а еще лучше разбить об стену. Я раздраженно кручу телефон в руке. Конечно, можно и проигнорировать звонок от отца, но он так просто не сдастся. Это не в его привычке.

Я отвечаю на звонок, отодвинув телефон подальше от уха, слушая, как отец без единого слова приветствия начинает меня упрекать. Он говорит, что я — неблагодарный сын и неудачник, который не может справиться ни с одной работой, что моей маме стыдно за меня. Постепенно до меня доходит, почему он злится — я не пришел на званый вечер в честь Нового года. Праздники, которые устраивает мой отец, больше похожи на поминки и далеки от веселья. Кроме того, среди гостей всегда найдется один, кто, напившись, устроит скандал, который потом будут смаковать неделями.

— Ты закончил? — Зажав смартфон между плечом и щекой, я начинаю натягивать боксеры.

— Еще нет, дружок! — На другом конце раздается фырканье.

Похоже, праздник прошел не так, как он ожидал, и теперь ему необходимо спустить пар. А я для этого отличная кандидатура.

Я снова подношу телефон к уху:

— Послушай, я не собираюсь ходить на званые вечера, пока мама сама не придет хоть на один из них. Ты можешь орать сколько угодно, но я не буду стоять рядом с тобой и мило улыбаться, приветствуя гостей. Это роль супруги.

Всякий раз, когда я начинаю говорить о маме, отец становится задумчивым и даже немного грустным. Но печаль быстро переходит в досаду.

— Она не хочет.

— Ты спрашивал у нее?

— Конечно, я спрашивал! Но она, как всегда, ничего не ответила и снова легла в постель.

Я крепко обхватил телефон, чувствуя свою беспомощность. Моя мать страдает, а я ничем не могу ей помочь. Она никого не подпускает к себе.

— Что сказал психиатр?

— Ничего. Она отказывается говорить с ним.

— Проклятье! — Я метался по спальне, не зная, что предпринять. — Что мы можем сделать? — В моих словах сплошное отчаяние. Я поднимаю голову к потолку и с трудом подавляю стон.

— У меня в планах оборудовать сад, чтобы она могла ухаживать за цветами, возможно, это поможет ее выздоровлению.

— Хорошая идея сделать сад доступным для коляски. Мама раньше так любила проводить там время. — Раньше… Да, она постоянно ухаживала за цветами, но все завяло без ее заботливых рук.

— Ты прав. — Отец тяжело вздыхает.

Эта ситуация мучила нас обоих. Я просто обязан найти какой-то выход из сложившейся ситуации. У кого узнать, можно ли помочь моей маме и как это сделать? Может, тогда и отец перестанет злиться на меня и станет как раньше. Хоть ненадолго.

— Ты хорошо отпраздновал Новый год? — Неожиданный вопрос, если учесть, что совсем недавно он кричал на меня. Голос отца звучал примирительно, и кажется, до него постепенно стало доходить, что я не виноват в том, что его новогодний вечер не удался.

— Если серьезно, как и всегда, отлично. — Больше я ничего не стал говорить. Отец незнаком с моими друзьями, пусть так и остается в полном неведении. Не хочу портить тихий семейный разговор. В последнее время это редкость.

— Что-то мне подсказывает, что ты и в этом году не хочешь ничего рассказать мне о своих друзьях, или я ошибаюсь?

— Нет. — Я не буду этого делать. Знаю своего отца, его вопросам не будет конца.

— Скоро увидимся?

— Да.

Хочется сказать «к сожалению», но, подумав, что увижу маму, я улыбаюсь. Отец кладет трубку, не попрощавшись. Я кидаю смартфон на стол и сразу же жалею об этом, вспомнив, что не один в квартире. Но Рене крепко спит. Она обхватывает мое одеяло так, словно оно было ее любовником. Мой взгляд опускается на ее попу, которая до сих пор горит красным.

Она хотела менее жесткую ночь, и хотя я привык к другому, в этот раз был готов исполнить ее желание. Она подруга Грейс, если мне не изменяет память. Бывшая подруга из колледжа, которая на новогодней вечеринке, едва увидев меня, начала раздевать глазами. После того как мы вместе с Грейс встретили Новый год, я вернулся к Рене. Она просто бомба в постели, и ее поцелуи очень горячи. Думаю, она считает меня остроумным, но не уверен в этом на сто процентов. Нам было некогда болтать. Мы оба знали, что нуждаемся в сексе больше, чем в задушевных разговорах.

Я смотрю из окна спальни на заснеженные и безлюдные улицы Манхэттена. Большинство людей еще спят. Мне тоже хотелось поспать сегодня подольше, но звонок отца помешал осуществиться этому плану. А теперь уже не до сна. Разговор о маме разбередил мое сердце. Я ее очень люблю, хочу помочь, но не знаю, как это сделать. Сейчас мне больше всего хотелось поговорить с Грейс. Она — единственная среди моих друзей, кто не станет задавать неудобные вопросы, даже узнав, кто мои родители.

Я никогда не лгал о моей семье, но и имен не называл, потому что среди друзей могу быть самим собой и не притворяться счастливым. С моим отцом дело обстоит иначе — и я не должен показывать, насколько испорчена наша семья. Грейс умеет слушать, и я уверен, что она могла бы дать мне полезный совет, как лучше вести себя в сложившейся ситуации.

Отвернувшись от окна, я взглянул на ноутбук, подумав, а не включить ли его и написать что-нибудь? Но вдохновения не было уже давно, а работа над сценарием лишь расстроит меня. Я смотрю на спящую Рене, ее черные растрепанные волосы. При воспоминании я снова завожусь. Кажется, нужно повторить прошедшую ночь. Разбудив Рене, мы повторяем все, что было прошлой ночью, еще раз.

После ухода Рене я делаю себе крепкий кофе, сажусь на диван и листаю новости в телефоне. Раньше это немного напрягало, потому что я зарегистрировался на многих платформах и не мог справиться с потоком новостей. Но теперь у меня был аккаунт только в Инстаграме, поэтому я имел только общее впечатление о происходящем. Сообщений не так много. И ответив на парочку из них, я открыл профиль Грейс.

Первое, что бросается мне в глаза, — это то, что я даже не подписан на страницу своей подруги. На самом деле, мы подружились лишь пару месяцев назад, но на всех остальных, кроме нее, я подписан. Надо немедленно исправить эту оплошность. Затем я вижу, что у нее гораздо больше подписчиков, чем у меня. Просмотрев ее ленту, мне стало понятно почему. Ее профиль оформлен в романтичном стиле: фотографии цветов, книги Джейн Остин, селфи и фотографии с друзьями — все это привлекает подписчиков. Затем натыкаюсь на несколько ее фотографий среди цветочных клумб. Они выглядят профессионально, словно сняты на зеркальную камеру.

Ее длинные белокурые волосы распущены на большинстве фотографий и обыгрывают ее талию. Я не знаю других девушек, у которых такие же длинные волосы. Но Грейс они только очень украшают. Я попытался представить ее с укороченной стрижкой, но ничего не получилось. Дома, в общежитии, она часто собирает их в хвост или заплетает косички, и все эти несложные прически ей очень идут.

Я нахожу ее фотографию с парнями и со мной, которую она незаметно сделала в один из наших киновечеров. Грейс подписала фото словами: «Когда чужие становятся друзьями. Очень благодарна, что эти ребята есть в моей жизни».

Ее слова трогают меня, и я знаю, что это взаимно. Лучше всего Грейс ладит с Люком, но меня радует то обстоятельство, что она приняла Пейси и меня, несмотря на то что мы видим в женщинах только источник приятных любовных приключений.

Когда мой взгляд останавливается на фотографии, где Грейс стоит с цветочным венком в волосах где-то в пшеничном поле и широко улыбается в камеру, в моей голове возникает яркая картинка. Белокурая молодая женщина в красивом, но разорванном платье сталкивается с Ассасином на пашне и принимает решение стать девой-воительницей. Фотография Грейс наполняет меня вдохновением и очаровывает. И вот я уже вижу сюжет своего романа.

Следующие дни я провожу за выстраиванием сюжетных линий моего нового романа. Записываю отдельные сцены, делаю детальные описания главных героев, составляю плей-лист, потому что не могу писать без музыки. Я делаю лишь короткие перерывы в работе, чтобы потренироваться и что-нибудь съесть. В состоянии эйфории я вижу отдельные сцены будущего романа. У меня еще никогда не возникало такого желания творить. Раньше я больше писал для собственного удовольствия, но сейчас у меня чешутся руки, чтобы зафиксировать все те идеи и образы, которые мелькают в голове.

Вечером я почувствовал, что мне необходимо куда-нибудь выбраться. Собрав спортивную сумку, я поехал в спортзал, где есть крытый бассейн. В отличие от Эдди, которая тоже там тренируется, я редко занимаюсь на тренажерах, мне больше нравятся сауна и бассейн. Во время плавания я расслабляюсь. В воде растворяются все проблемы и сложности и остаюсь только я — молодой мужчина, который все еще ищет себя и благодарен каждому другу в своей жизни.

Плаваю до изнеможения, пока от напряжения не появляется чувство нехватки воздуха. После нескольких дней, проведенных за ноутбуком, мне необходимо выплеснуть энергию. Подплыв кролем к бортику бассейна, я снял очки, поднял голову наверх и увидел смеющуюся Эддисон.

— Привет! Все в порядке? Ты плыл так быстро, словно за тобой гнались пираньи.

Мне нужно немного отдышаться, чтобы начать разговор, поэтому я вылезаю из воды и сажусь на бортик. Эддисон опускается рядом со мной.

— Последние дни я был дома и практически не двигался, поэтому мне захотелось встряхнуться.

— Судя по тому, что ты вытворял, тебе это удалось. Я даже не знала, что ты такой классный пловец.

— Ты не могла этого знать, мы ведь ни разу вместе не плавали.

— Верно. Может быть, соберемся все вместе и съездим в аквапарк? Отдохнем и расслабимся.

— Я только за, это было бы прекрасным развлечением.

— Отлично, тогда я спрошу ребят, — воодушевленно отзывается Эддисон. — У тебя на сегодня еще есть планы? Если хочешь, можешь присоединиться к нам. Мы собираемся сегодня вечером. Я хочу что-нибудь приготовить и вместе посмотреть какой-нибудь фильм.

— С удовольствием. Тогда я быстро в душ, и можно ехать.

— Хорошо, жду.

Когда мы приезжаем в квартиру, первое, что видим, — три пятые точки. Две из них выглядели совсем непривлекательно, но вот третья — очень даже аппетитно. Грейс обладает красивыми пропорциями, чего нельзя сказать про Дрейка и Дэна. Друзья играли в «Твистер», одну из моих любимых игр, поэтому без лишних слов я присоединяюсь. Как и следовало ожидать, я победил. Парни стали ругаться, на что Грейс закатила глаза. Ну что ж, проигрывая, мы учимся. А тем временем Эддисон приготовила для нас грибное ризотто и наколдовала салат. Мы набросились на еду с волчьим аппетитом.

Было далеко за полночь, когда ребята пошли спать. Остались только Грейс, я и полбутылки красного вина.

— Ты не хочешь спать? — спрашиваю я. Не хотелось, чтобы она осталась со мной только из вежливости.

— Нет. Я хотела посмотреть еще один фильм. Присоединишься?

— У меня есть выбор?

— Мы с тобой находимся в доме, где царит демократия. Конечно, ты можешь выбирать, но я могу и переубедить тебя.

— И как же тебе удастся это сделать?

— Ты в моей квартире.

— Прекрасно. Итак, твои предложения.

Я наблюдаю за ней, пока она стоит перед полкой с DVD-дисками. На ней пижама в клеточку, а волосы собраны в небрежный пучок. Она выглядит так мило. Мой взгляд останавливается на ее губах, которые я целовал в канун Нового года. Это не было связано с какими-то чувствами, исключительно из дружеских побуждений. До сих пор я воспринимал Грейс как младшую сестру, за которой должен присматривать, а не как женщину, с которой у меня могут быть отношения. Но после новогоднего поцелуя что-то изменилось, или изменился я сам.

Как бы то ни было, Грейс моя близкая подруга, а это табу. Даже если я сейчас и задаюсь вопросом, каково это — прикоснуться к ее коже.

— Зейн, ты меня слышишь?

Я мотаю головой и смотрю на нее.

— Извини, что ты сказала?

— Как насчет «Воздушной тюрьмы»?

— Я уже знаю его наизусть и могу повторить все диалоги.

— Хорошо, тогда первую часть «Плохих парней»?

— Нет, я бы с удовольствием посмотрел какую-нибудь комедию.

— О, тогда, может быть, «Последний киногерой» с Арнольдом Шварценеггером?

— Да ты прям ходячая энциклопедия по фильмам из девяностых.

— Я люблю фильмы того времени.

— Хорошо, включай. Пусть начнется путешествие во времени.