Кракену пора обедать

Эдвард Шулус, 2021

Частный детектив Уолтер Финч получает заказ на поиск без вести пропавшей журналистки. Для выполнения своего задания он отправляется на остров Грей Ленд, жизнь на котором сильно отличается от той, к которой привык детектив. Здешние обитатели, больше похожие на восставших из могил мертвецов, нежели на обычных людей, поклоняются таинственной пророчице Вивехзде, а на остров то и дело обрушиваются Черные Бури. Удастся ли Уолтеру прорваться сквозь мрак, окутавший остров, и разыскать незадачливую журналистку?

4

Хляби небесные разверзлись, и полил дождь. Крупные капли забарабанили по крышам домов и зашелестели в древесных кронах.

«И всё же ударил… проклятущий дождь! Как я и предполагал», — подумал Уолтер.

Он стоял перед двухэтажным особняком, будучи не до конца уверенным, что не ошибся адресом. Но с неба лило так сильно и было так холодно, что он решительно взялся за дверной молоток и постучался. Очень уж не терпелось ему поскорее убраться с улицы. Дверь открыл дворецкий.

— Простите, я не ошибся адресом? — прикрывая лицо рукой от дождя, спросил Уолтер.

— Добрый вечер. Вы, должно быть, Уолтер Финч?

— Да, совершенно верно, это я.

— Проходите, пожалуйста. Хозяин как раз вас дожидается.

Уолтер снял верхнюю одежду и повесил на вешалку.

— Прошу, — пригласил его жестом дворецкий.

Они поднялись по широкой лестнице на второй этаж, прошли через анфиладу хорошо меблированных комнат и попали в просторную гостиную.

— Здравствуйте, детектив, — тяжело произнёс лежавший на диване старик, завидев гостя. — Я уж начал беспокоиться, что вы не придёте. Располагайтесь… чувствуйте себя как дома.

— Здравствуйте. Вы Чарльз Данн?

— Он самый, — ответил хозяин и указал на кресло. — Присаживайтесь. Выпьете?

— С удовольствием, — признался Уолтер, подкрепив ответ кивком.

Он сел в кресло и осмотрелся. Стены украшали портреты неизвестных ему людей: статных мужчин и прекрасных барышень; над каминной полкой висел натюрморт: красные цветы в треснувшей вазе. Тихонько тикали старинные часы, а из клетки, стоявшей на подоконнике, доносилось прерывистое пение канарейки.

— Пожалуйста…

— Благодарю. — Уолтер принял бокал из рук дворецкого и мельком взглянул на хозяина.

Выглядел старик неважно. Лицо его было серым; вокруг запавших глаз чернели круги. Узкие губы подрагивали; тревожный взгляд бродил по комнате. Что-то явно терзало и мучило его. Уолтер пил и ждал, когда старик начнёт разговор. Наконец тот взял слово.

— Послушайте, Уолтер…

— Я весь внимание, — тут же отозвался детектив.

— Прошу… не перебивайте только… мне нелегко говорить… Как видите, я сейчас не в лучшем состоянии. — Хозяин, совершив усилие над собой, улыбнулся. — Я наслышан о ваших успехах и полагаю, что вы — тот самый человек, в котором мой дом нуждается в это непростое время. Я очень надеюсь, что вы не откажете мне в моей просьбе, когда узнаете все подробности… И хочу предупредить сразу, дело это может представлять опасность для жизни любого, кто попытается в нём разобраться. Скажите, Уолтер, вы человек боязливый?

— Если вы желаете знать, отступлю ли я перед лицом опасности, так и не докопавшись до истины, то мой ответ — нет. Я не отступлю.

— Гм… ваши слова вселяют в меня надежду. А есть ли в вашем окружении люди, ради безопасности которых вы сумели бы поступиться собственными идеалами и принципами?

— Полагаю, что таких людей… — только начал Уолтер, как вдруг осёкся, вспомнив про Викторию.

— Вы не подумайте, что я чересчур любопытен, — взял слово Чарльз Данн, заметив растерянность гостя. — Просто в деле, в которое я собираюсь вас посвятить, замешаны люди с серьёзными капиталами, которые ни перед чем не остановятся. А где серьёзные капиталы, там и несчастье, и отчаяние… так обычно всегда бывает. К сожалению, я хорошо знаком и с тем, и с другим. Отчасти именно из-за денег я сейчас и нахожусь в столь больном и немощном состоянии, но не будем обо мне. Для подобных разговоров у меня есть хороший врач, а вас я позвал совсем для другого… Так каков же будет ваш ответ на мой вопрос? В вашем окружении есть люди, ради которых вы смогли бы сдаться и отступить? Вы только не поймите меня превратно, я не пытаюсь запугать вас раньше времени, ни в коей мере.

— Полагаю, что таких людей нет. И не сочтите за хвастовство, но я никогда и никого не боялся.

— Замечательно! Что ж, давайте тогда перейдём к сути дела… Время не терпит. Его у нас мало, как, боюсь, и у той, которую вам предстоит разыскать.

— Это женщина? — осведомился детектив.

— Да, моя дочь, Анна Данн. Она журналистка. Скорее всего, вы о ней ничего не слышали.

— Не слышал, — признался Уолтер.

— И неудивительно. Она только-только совершала свои первые шаги в профессии.

— И её исчезновение как-то связано с её профессиональной деятельностью? — предположил детектив.

— В самую точку. Вы слышали что-нибудь о психиатрической лечебнице «Маяк»?

— Нет, ничего.

— Она располагается на острове Грей-Ленд. Моя дочь провела расследование… — С этими словами старик поднял трясущуюся руку, и дворецкий как по команде извлёк из секретера папку и передал её хозяину. — Здесь, — продолжил Чарльз Данн, показав на папку, — часть её труда… всё, что у меня есть. Я отдам вам эти бумаги, и вы ознакомитесь с ними. Если коротко, то речь там идёт о тайне… кхе-кхе… — закашлялся он, словно подавился.

Уолтер тут же поднялся с места, чтобы оказать ему помощь, но старик махнул рукой и, краснея от натуги, просипел:

— Сидите… сидите… всё нормально… — Он осушил свой бокал, после чего вздохнул полной грудью, расправив узкие плечи. — Фух… отпустило… так о чём я там?

— О тайне, — напомнил детектив.

— Да… о тайне… о тайне, хранящейся за толстыми стенами «Маяка». Я уже говорил вам, что большие деньги и несчастье — друзья навек?

— Говорили.

— Хорошо. В таком случае вы должны сразу сообразить, что к чему. Случается, что в эту лечебницу попадают дряхлые, прямо как я, но при этом ещё находящиеся в трезвом уме и памяти престарелые богатеи, которые всё никак не помрут… чем только и злят всю свою родню. «Кто же их туда отправил?» — спросите вы. «Да эта самая родня и спровадила», — отвечу вам я. Любящие дети и заботливые внуки. С какой целью? Да чтобы…

— Чтобы завладеть их капиталами, — закончил начатую фразу Уолтер.

— Я же говорил, что вы сразу сообразите. Именно для этого стариков и вывозят на остров, откуда они уже никогда не смогут вернуться.

— Их там держат как в тюрьме!

— Так и есть. Самая что ни на есть настоящая тюрьма. К тому же там их очень быстро сводят с ума, так что через какое-то время они и в самом деле превращаются в свихнувшихся и сбрендивших безумцев. Моя дочь… кхе-кхе… моя… кхе-кхе… — Хозяин достал из кармана платок и прикрыл им рот. — Мне не слишком много известно о том, как она вела своё расследование. Здесь главное другое — когда материал был готов к печати, газета отказалась его публиковать, сославшись на то, что в нём нет ни грана правды. Возможно, на них просто надавили, угрожали или ещё что-нибудь… не знаю… но факт остаётся фактом.

— А как вы сами считаете, насколько близко к истине она подобралась в своём расследовании?

— Что касается моей дочери, то я готов поверить во что угодно, — произнёс Чарльз Данн, покачав головой. — Поверьте, здесь скептицизму не место. Я уверен — слышите, уверен, — что она подобралась очень близко к истине. Очень. Иначе бы она не пропала.

— Её похитили?

— Хуже. Она сама отправилась на этот остров.

— Но зачем?

— Чтобы раздобыть неопровержимые улики. Я долго отговаривал её от этой затеи, просил остаться, но разве она могла не ослушаться? Ведь в ней было столько энергии. Столько энергии и прыти… Она всегда всё делала по-своему.

— И как долго её уже нет дома?

— Она должна была возвратиться месяц назад… кхе-кхе… поздно… ох, как поздно я спохватился… кхе-кхе… — Старик снова приложил платок к губам. — Боже… мои лёгкие… но ничего-ничего… каждый из нас в жизни по-своему страдает, и я не должен быть исключением.

— Так, и что вы сделали, когда она не вернулась в установленный срок? — поинтересовался детектив, попытавшись переключить внимание хозяина с собственного здоровья на собственную же дочь.

— Я? — вздрогнул Чарльз Данн, словно его ужалила пчела. — Сперва я решил, что её расследование попросту затянулось и ей нужно ещё время. Но прошёл срок, и я вдруг совершенно утратил всякий покой. На душе стало гадко-прегадко, понимаете? Будто стряслось нечто скверное. Я вдруг осознал, что ждать больше нельзя. Потому-то я и обратился к вам.

— Что же от меня требуется?

— Я дам вам её фотографию, и послезавтра ближайшим же рейсом вы отправитесь на этот самый остров. Ваша задача — вернуть её мне целой и невредимой.

— Ну, если она действительно там, то это не составит ровным счётом никакого труда. А у неё могли быть причины, чтобы задержаться на острове по своей воле? Я имею в виду причины, не связанные с расследованием. — Вопрос, заданный детективом, ввёл хозяина в смятение и явное замешательство.

— В последнее время мы с ней малость не ладили… кхе-кхе… хотя нет-нет… не думаю, что это может быть хоть как-то связано с её исчезновением.

— Вы правда так не думаете или всё же просто не хотите так думать?

— Нет… не знаю… В любом случае, какие бы отношения между нами ни сложились в последнее время, на острове творятся тёмные дела. Я в этом убеждён. Не из воздуха же она, в конце концов, взяла все эти сведения. — Чарльз Данн показал на папку с бумагами, которую собирался отдать Уолтеру. — Чует моё сердце, с ней приключилась какая-то беда. Так что прошу вас, отправляйтесь на остров и верните мне мою дочь. Если будет необходимо, задержитесь там. Я вам хорошо заплачу, аванс вы можете получить прямо сейчас, с вами рассчитается мой дворецкий. И да… её фотография… возьмите.

Детектив взял снимок, с которого улыбалось юное создание с кудряшками и выразительными большими глазами. Он внимательнейшим образом изучил её курносый носик и длинные ресницы, тонкие губы и острый подбородок, после чего положил фотографию рядом с собой.

— И её бумаги, — произнёс старик, передавая папку Уолтеру.

— Я всё изучу, — ответил детектив. — И обязательно разберусь в этом деле. Можете не волноваться.

— Я на вас надеюсь… Ну а теперь прошу меня простить, я очень устал, у меня раскалывается голова. Вас проводит дворецкий. Всего доброго… и удачи.

— Спасибо. До свидания.

Когда Уолтер вышел на улицу, дождь как раз прекратился.