Набукко

Михаил Попов, 2020

Два наших соотечественника, дядя Саша и Денис, переброшены волной цунами на остров в индийском океане. На острове этом обнаруживаются обитатели. Доверчивые, спокойные, странные. Денису и дяде Саше удается организовать из них два государства. Дело идет к войне. А еще в таинственной пещере на краю острова живет удивительное существо – Набукко.

© Попов М.М., 2020

© Оформление. Издательство «У Никитских ворот», 2020

* * *

Синее море, белый пароход. Ну, в общем, и не белый, и не пароход, а просто прет катер, груженный товаром для отельного бара, на упаковках с пивом сидят два человека и вяло болтают о вечном.

— Дя-адя Саша, мне даже как-то неловко становится за вас. Откуда у вас это низкопоклонство перед этим поганым Востоком!

— Ну, зачем ты так, Дениска.

— «Дениска» у вас звучит как «редиска».

— Каждый слышит то, что боится услышать.

— Да это ладно и пусть, но ваша готовность в каждом куске верблюжьего навоза углядеть самобытность и урок всем нам, ей-богу, злит.

— Ну, какой же навоз, Денис, Будда все-таки Будда. Ты же на Будду в данном случае решил наехать, да?

— Бросьте! И подальше отбросьте. Что такое эта Будда?! Московско-интеллигентская чепуха в башках осела и зацементировала извилины, никакого трезвого взгляда.

— Люди живут, как хотят, Денис, давно живут, на Востоке и не на Востоке, и часто более по-людски, чем мы.

— Это все советский интернационализм, батька современной политкорректности. Америкосы только подхватили, а придумали-то эту чушь мы. А что касается вашего Будды, дядя Саша, то я вам вот что скажу — неприятнейший человек.

— Кто?

— Да Будда, Будда этот. И именно что человек, а не Бог, и буддизм не религия, а учение.

— Да мне все равно, Денис, что…

— А знаете, как его определяют, ну, какие есть основные признаки Будды, дядя Саша?

— Что ты имеешь в виду?

— Слоновый хрен я имею в виду! Среди основных признаков Будды, по которому определяют вновь воплотившегося Будду, числится именно эта особенность. Без слонового пениса Будда и не Будда.

— И что?

— А как он умер, вы знаете, дядя Саша?

— Ты мне сейчас откроешь глаза.

— Он умер, дядя Саша, оттого, что обожрался жареной свининой. Красавец! Бекону горячего заглотил столько, что заворот кишок наработал — вот это их идеал. Идеал так идеал!

— Не знаю, откуда ты это выкопал, и вообще, должен тебе сказать, ты уж извини, не очень-то верю твоей начитанности, и слишком понятно, к чему ты ведешь: ты ведешь к тому, что христианский Бог более достойно окончил дни свои, и поэтому…

— Ну, если мученическая смерть на кресте — это, по-вашему, всего лишь достойно…

— Знаешь, Денис, я с большим уважением… и никогда бы не позволил себе…

–…и это имеет значение. Не может большая чистая правда поступать к нам в такой замызганной упаковке. Как-то не верится мне в твое скоропостижное православие.

— А что, истина обязательно вваливается на белом коне и в золотых одеждах? Как раз нет, в сиром обличье, на ослике, совсем не гордо.

— А потом, я тебе просто не верю.

— В Бога не верите или мне не верите?

— Ты не примазывайся, Дениска, к Богу-то. Его, может, и нет, но тебе до него далеко. На тебе вон даже креста нет.

— Просто перед походом в сауну снял и позабыл надеть. А так я крещеный. Как и вы, кстати.

— Ты своей верой компрометируешь то, во что веришь. Но это ладно, бывают и юроди…

–…балабол!

— А я между тем, не отвечая на оскорбления, напрямик к делу. На все ваши, как вам кажется, ядовитые сомнения, дядя Саша, ответ есть даже в Законе Божьем, а он писан для, извините, пятиклассников. Вот вы смеетесь, как это у них убого, у христиан, — «грешить и каяться, грешить и каяться», профанация просто. Пошел украл, жену друга соблазнил, а потом лбом бух в пол — и все, очистился.

— А что, разве не так?

— Конечно, не так. Грехи-то не поп отпускает, а инстанция повыше. Поп, слушая твою исповедь, может быть пьян, может думать о своем новом джипе, поп тут важен не духом, а ухом и тем, что он формально поп, то есть рукоположен. Он официальный проводник между верующим и тем, в кого верующий верует.

— Ты меня, Денисушка, не путай.

— Я, наоборот, распутываю. Я…

–…ладно…

— Или вот вы делаете вид, что не понимаете, почему это «нищие духом наследуют Царствие Небесное».

— Да, не понимаю.

— Дядя Саша, тут дело вот в чем. «Нищие духом» — это не дебилы, как вы думаете, не двоечники. Сколько лет растолковывают, что это «не гордецы», люди без духовных понтов. Те, кто понимают, какая разница…

— Я тварь еще та. И в моральном смысле, и в онтологическом. Я сотворен так же, как ваш Будда или Конфуций…

— Может, ты здесь в отельной обслуге и оказался оттого, что там, на родине, наследил, какой-нибудь бюджет распилил?

— Скажите сразу — изнасиловал шестилетнюю девочку, потом зарезал и съел.

–…квартиру на Палихе сдадут, а здесь свою духовную как бы жизнь оплачивают. И в голову не приходит, что живут за счет того, кто эту самую двушку там, на родимом севере, заработал.

— Вы опять о справедливости, дядя Саша?

— А чем тебе справедливость-то не нравится?

— Дьяволово отродье.

— Ух ты!

— Да-да, дядя Саша. Она омерзительна тем, что ее никогда нигде не бывает и не может быть, а целые страны и эпохи корежат людей, загоняя в нее. Сколько людей, столько и справедливостей. Вот тут дьявол и просовывает свое копыто к нам. Бог есть Любовь. Он нас жалеет и любит и поэтому воздерживается от применения к нам справедливости.

— Вот ты тут мне только что про гордыню вещал, а сам…

— Что сам, дядя Саша?

— Возносишься. С чего это ты решил, что Бог, если он есть, тобой занят, сам же про себя сказа…

–…Он создал все эти атомы, и они всегда поведут себя одним только образом, а вот что я выберу — колбасу или товарищей по оружию, — это вопрос.

— Извини, Денис, но мне кажется, что ты выберешь колбасу.

— Думали обидеть, дядя Саша? Сразу видно, что вы не Бог. Вот вы уже поняли, что я куда умнее вас, и вы меня успели не полюбить, и вам желательно, чтобы я оказался сукой.

— Извини, в…^[1]

— Что это вы из крайности в крайность? Но техника — это ладно, это ваш пример с катером нас уводит куда-то, я ведь про моральную вселенную больше талдычил, дядя Саша, про…

— Хорошо, если хочешь, я тебе из моральной вселенной подброшу прим…

— Можете дальше не бередить, сразу мораль.

— Ответ есть — и давно, и исчерпывающий.

— Какой?

— Тебе как атеисту, дядя Саша, не понять, как говорится, но попытайся. Ты ведь считаешь, что этим вот миром, в котором мы сейчас с тобой на раздолбанном довоенном еще, наверно японском, катере везем в отдаленный тропический отель кока-колу и прочую ерунду, все исчерпывается. Никакого другого мира нет.

— Его и правда нет.

— Чего ты вскочил?

— Что это, дядя Саша?! Что вы молчите, дядя Саша?!

Дядя Саша смотрел в сторону громадной водяной стены, что перегородила картину океана и бесшумно, но неуловимо приближалась.

— Молись, Денис, молись. Молись, кому хочешь.

Примечания

1

Вдумчивый читатель, наверно, уже понял, что все эти провалы в тексте происходят оттого, что слова уносит порывами ветра.