Сны

Шиму Киа, 2023

«Реальность – одна из ипостасей сна».Хорхе Луис БорхесНасколько возможно потеряться в реальности, настолько возможно потеряться во сне. И те действия, совершаемые нами в сновидениях, способны отражаться после пробуждения, только осознать этого мы никогда не сможем…

Март

I

Слишком теплой выдалась зима. Поэтому те снежные лучи солнца спокойно перешли в еще более жаркий первый месяц весны. Снега, из всех трех всадников стужи, никто не взял с собой, а значит, таять просто нечему. Такая зима ужасна, ведь вместо белоснежного покрова — грязь и непонимающие вставать им или снова засыпать растения. Кажется, сейчас зима, но слишком тепло для метели и стуж. Многие боялись столь ранней весны, потому что все говорило об очень жарком, но не менее радостном лете, а это отнюдь не самая приятная новость для тех, кто при малейшем повышении температуры тела попросту начинает топится в собственном поту и задыхаться от раскаленного воздуха.

Многие жители города еще не перешли на легкие кофточки, под которыми летние маечки, так и школьники еще ходят в рубашках с длинным рукавом. Ветер не резал своим холодом лицо, он уже нежно, хоть и с хладнокровной неопытностью, гладит весь мир, заставляя чувствовать свою легкость, юность и свежесть. Слишком приятный март был в этом году: грязь засохла, сырость не сдавливала легкие, а солнце начинало все больше и больше греть макушки, приказывая снимать шапки у всех прохожих, идущих по своим делам. Такое состояние природы магией воскрешает жизни многих людей, погрязших в суетной обыденности, оно приковывает к себе внимание чужих глаза и дерзко говорит всему миру: «Посмотрите! Какое же чудесное возвращение вашей желанной юности» — а остальные только и могут, что, открыв в восхищении рот, очаровываться красотой окружающего их мира. Весна — это особый праздник, когда и старец, и младенец воскрешаются и начинает по-другому дышать, ощущая удивительный и для кого-то давно забытый запах беззаботной молодости, а молодым чувствуется аромат амбициозного будущего и далекого мечтания.

Школьники в белоснежной парадной форме с черными брюками, юбками толпой заходили в большой зал местного дома культуры. Архитектура данного учреждение была шаблонная и скопированная у общего плана построения подобных зданий. Сегодня наступило время всеобщего оживления, ведь в небольшом городе объявляют долгожданный конкурс, не самый престижный, но желанный, потому что многие молодые и не очень музыканты могут показать себя. Такая инициатива была предложена правительством, чтобы найти очередной самородок из самых глухих углов страны. Оттого это не просто очередной конкурс, а возможность сделать свою жизнь насыщенной и подарить себе славные годы жизни.

Вокруг был шум, суета и приятное волнение. Музыканты со своими коллективами и без готовились: повторяли репертуары, репетировали всем оркестром, настраивали свои голоса и инструменты, все вместе нервничали, смеялись, тайно мечтали о картинах невероятного успеха, поддерживали друг друга, ссорились. Куда не пойдешь, слышишь звуки самых различных гитар, балалаек, того, маракасов и других удивительных музыкальных инструментов, также раздавались крики шаловливых ребят, стуки барабанов, шагов и хлопков, хоровое пение, и все это происходило в отдельных кабинетах, а в общем плане, дом культуры представлял из себя настоящий улей со своими сотами, где пчелы вместо меда творят искусство, наполняющее души несвязанных людей особой атмосферой всеобщего дела и конкуренции.

В одной комнате, где обустроился коллектив народных инструментов северно-азиатской культуры, волнение происходило не из-за предстоящего выхода на сцену, а совсем из-за другого. Большинство музыкантов, держа свои инструменты на руках, смирно сидели на своих местах в помещении и следили за быстрыми шагами нервного дирижера Андрея. Высокий, довольно крупны мужчина 27 лет бродил по небольшому свободному пространству в центре между пультом руководителя и пюпитром баянистов и долго ругался себе под нос. Потом резко остановился и посмотрел на сидящего паренька с короткими встрепанными белыми волосами, держащего балалайку в руках. Испуганный столь злобным и раздраженным взглядом коллеги, паренек согнулся под тем несравнимым давлением, прессующим душу.

–Где он? — грозно пробасил своим окрепшим голосом Андрей.

–Не знаю, — выдохнул испуганный паренек.

–Цуль, ты говорил, что приведешь отменного барабанщика, который,,идеально впишется в наш коллектив”. Так?

–Так.

–И где он?

–Не знаю!

–Ты ему звонил?

–Звонил.

–Что отвечал?

–Что уже рядом с ДК.

–Ну и где он?! — вспыхнул дирижер.

–Он же сказал, что не знает, — прозвучал голос домристки, вставшей с места и подошедшей к нервному руководителю оркестра, чтобы успокоить его. — Ты опять зря нервничаешь, Андрей. Еще неизвестный порядок выступающих, а ты уже раздражаешься и кричишь.

Дирижер вздохнул, а Цуль немного расслабился, видя, что ситуация стабилизировалась.

–Поэтому я и нервничаю. Мы можем быть первыми в списке выступающих, а барабанщика нет.

–Может, он задержался где-то или потерялся, — мягко сказала высокая и худая девушка. Андрей задумался.

–Да, ты права. Тогда, Цуль, сбегай и поищи его. Если не вернешься вовремя и не приведешь барабанщика, то будешь слушать игру Амфисы до скончания времен, будучи без рук.

–Хорошо, — сглотнул паренек.

–Беги.

Цуль положил инструмент и, пробираясь через сидячих музыкантов, пулей вылетел из комнаты.

На пороге стоял юноша в белой, выправленной рубашке, и уже пятую минуту завораживающе куда-то глядел. На табурете, в тесной комнате, сидела девушка в платье, украшенном узорами различных цветов, а изящную и юную талию обхватывал черный ремешок. Ее плечики были прикрыты, а тонкая, короткая, изящная шея блестела своей белоснежной кожей. Спина, однако, сгорблена совсем не грациозно, но длинные волосы, мягкие и гладкие, приковывали внимание. Она играла на гитаре и пела, смотря в приоткрытое окно, откуда был вид на голые с зимы деревья, которые пытались закрыть обзор на город, но отсутствие зелени на ветках мешало полному скрытия пейзажа, и сквозь тонкие пальцы веток можно было увидеть мокрые крыши домов, еще не отошедших от серых красок теплого февраля, однако яркое солнце старалось все исправить и наполнить кирпичный пейзаж светом и радостью. Легкий мартовский ветер, который был еще холодным, залетал в комнату, тревожа занавески, заставляя их колыхаться под пением музыканта, порывы воздуха попадали ровно в такт мелодии и лишь украшали репетицию девушки, принося в голову мысли о магических свойствах грациозной певицы. Ее длинные каштановые волосы вместе с легкими и белоснежными занавесками двигались под четкое щипание струн пальцев, приглашая солнце участвовать в легком танце мартовского дня.

Комната была небольшой, но вещей повсюду разбросано было очень много: чехлы, рюкзаки, кофты, обувь и многое другое — однако в душном, но проветриваемом помещении находилась лишь эта прекрасная незнакомка, чье лицо скрыто музыкой, платьем, солнцем и волосами. Юноша стоял, смотрел, слушал и восхищался, пока сзади люди суетливо спешили куда-то. Паренек был невысок и очень неприметлив. Уверенности в нем не было, да и сам он из стеснительных, чье внимание уделено очень далеким и непредсказуемым вещам. Он не знал, какую мелодию исполняет девушка, хотя очень хотел потом найти композитора где-нибудь. Да и не имело это значения, ведь ему важно было чувствовать голос певицы, потому что она пела душой. Этой его зацепило. Не каждый способен обнаружить душевное пение, ведь оно очень легко скрывается за харизмой исполнителя, который думает совсем о другом, нежели о тексте и смысле песни. А этот юноша понял и смог прочувствовать сигналы нутра музыканта. Это всего лишь репетиция.

Но нет ничего вечного в действия людей, так как сами люди, к счастью, не вечны, и произведение подошло к концу. Она повернулся к юноше и сильно удивилась, а слушатель смогу разглядеть лицо незнакомки. Острые черты ее профиля, которые образовывали треугольник, но мягкие щеки слегка расширяли портрет, делая мимику ее приятной, свежей, милой. Глаза, большие, азиатской формы имели магическое свойство захватывать смотрящего в тайные пучины этих простых карих очей, в которых не надо искать скрытого смысла или фокусироваться на отдельных красотах палитры зрачков; монотонность и прямая истина удерживали свидетеля, оттого невероятный взор этой девушки являлся даже опасным, потому что затягивал надолго. Бледная кожа, сверкавшая уже при свете солнца, олицетворяла хрупкость тела, его грацию. Маленький, миниатюрный нос делающий вместе с таким же небольшим ротиком с пышной нижней и тонкой верхней губами удивительное разнообразие и своевольное очарование. А длинные, несобранные волосы прикрывали уши. Девушка удивленно смотрела на незнакомца и застыдилась. Юноша, продолжая стоять в оцепенении, решился что-то сказать, но его ломанный голос явно не желал показываться после столь бурного впечатления и хотел просто бездельничать. Получилось неловкое «А…», которое исчезло в шуме ветра, ворвавшегося в комнату. Они смотрели друг на друга — одна со стыдом, другой с восхищением. Так бы они продолжали лицезреть друг друга молча и неловко, если бы не…

–Джои! — крик. Цуль наконец нашел того, кого искал и схватил парня за руку. — Пошли! Ты где был? И почему ты тут стоишь? — он заглянул в комнату, где сидела удивленная девушка, и сказал. — Извините за беспокойство.

Два парня быстро исчезли. Джои, ведомый Цулем, старался успеть за быстрым другом. Прохожие, ошеломленные быстрой парочкой, в последний момент уворачивались от прямолинейного Цуля. Они бежали, а стены здания пролетали мимо глаз юношей. И ведь кто знал, что Джои является по своей музыкальной специальности барабанщиком, да и вообще кто мог догадаться, что этот скромный и робкий молодой человек, с короткими черными волосами и пышными бровями, чей взгляд вечно уходи на отстраненные предметы, явно не желая иметь дело с любым собеседником, оказывается что-то смыслит в такой незамысловатой науке — музыка. Джои был как водянистое тесто, из которого трудно сформировать что-то с виду вкусное и привлекательное, но этот персонаж — я думаю — куда интереснее, ведь он не надоедает, не угнетает, не кричит, а смирно живет, жалуется на свою бессмысленность и никак не желает исправиться, оттого и любопытно, почему наш скучный скромняга получил такое почетное звание главного героя. Или не он главный герой вовсе…

Родители Джои были самыми обыкновенными представителями среднего класса: хорошие, невзрачные, спокойные, не богатые, но и не бедствуют, имеют двухэтажный домишко в жилом районе, где все здания одинаковы: построены по планировке государства — нутро жилища зависело уже от фантазии жильцов и их предпочтений, но этой уникальности не видно, за одинаковыми стенами. Родили сына без каких-либо интригующих историй. Джои рос спокойным ребенком, который, однако, в компании местных ребят легко мог стать настоящим лидером. Все было, как и полагается в детстве, беззаботно и славно. Начало школьного пути тоже никак не переменило мальчика в ту закрытость, которая теперь таится в нем. Но что же повлияло на такие перемены?

Во всяком городишке существуют и бедные, и чистые, и промышленные, и деловые, и все-все-все районы, где люди, даже единой крови, меняются кардинально. И бывает же такое, что ребенок потерялся. А что думает он? Ему страшно, любопытно или весело? Что чувствует он, когда блуждает по незнакомым ему ранее улицам, не понимая, в каком новом мире оказался, хотя привычный ему перекресток, где узнаются каждое дерево, кустарник, дом, находится на параллельной улочке? Хочет ли н плакать или внимательно озираться по сторонам, неуверенно ступая по новому тротуару? Наш Джои мог бы ответить на все эти вопросы, если бы помнил не только тот самый важный для него момент в жизни, повлиявший на его характер более всего. Он тоже заблудился, играя с ребятами в прятки, и решил удивить всех, убежав дальше обыкновенного, ведь в условиях игры никто не ограничивал площадь территории — все основывалось на негласном кодексе материнского наставления «не убегать далеко». Все дома были одинаковы, но улицы отличались своими деталями: кое-где разбит цветник вдоль забора, кто-то сделал навес, где-то яма поглубже, а где-то стоит лавочка, кто-то не докинул мусорный мешок, почему-то под забором валялся неизвестный мужчина и громко стонал от чего-то. Незаметно для Джои чистые улице сменились грязными районами городка. Повсюду были слышны крики, споры, пьяные завывания и вои обедневших людей, были видны сломанные дороги, заборы, машины, разбитые стекла и бутылка, а вонь могла сравниться с любой уборной после вечера в баре, где все собрались в пятницу, чтобы торжественно с похмельем закончить это сложную неделю. Джои шел, осматривая все не то чтобы с интересом, а точнее с каким-то осознанием реальности в глазах, словно перед ним не в первый раз открывается та жизнь, какая присутствует в бодрых ночах любого поселения в национальный праздник. Он проходил мимо всех пьяных зевак, наблюдавших с любопытством за мальцом, смело шагающим по столь неблагоприятному району. То ли от вежливости, то ли от уважения, которое неожиданно охватило всех невежд, все пропускали его, пожимая плечами. Но вдруг нашего героя что-то привлекло: шум, доносящийся откуда-то спереди, скрываясь за крышами сырых домов. Столбы света взлетали в воздух, застилая звезды. Джои очаровало такое необычное явление, и он шел к уже намеченной цели, гадая по пути, что же ждет его в этом непонятном свете, откуда исходит гул людей и таинственное, очень громкое и устрашающего совместное пение. Идя по зову, он ловко перебегал улицы и перекрестки, словно не раз бывал в этих и вовсе не заблудился, играя в прятки, а решил прогуляться в столь поздний для ребенка час. Гул становился все громче. Джои знал: скоро он увидит источник всего этого ночного безобразия, какое нарушило привычную тишину спокойного городка. Столбы света становились все выше и ярче, помимо неорганизованного ора многочисленных людей, стали проявляться какие-то грязные, шумные ноты и четкие быстрые стуки, будто кто-то барабанит по бочке в саду. До заветной тайны оставался поворот. Огромная толпа людей сгустилась рядом с большим шатром, от которого и исходил хаос, привлекший внимание мальчика. Джои смело прыгнул в толпу орущих мужиков, надеясь рассмотреть все поближе. Окружающие, как загипнотизированные дружно метали своими головами в такт громкой и страшной музыке. Так бы и пробивался юный герой сквозь джунгли темных штанов, если бы чьи-то большие, мокрые, мозолистые руки не подняли тушку ребенка вверх. Джои увидел перед собой просторную, как океан, толпу людей, так же поднявшие все свои руки вверх и громко ликовавшие, радуясь чему-то. Он устремил свой взгляд на тот самый большой шатер, захвативший разум всех вокруг, включая самого мальчика. Внутри источника безобразия стояли люди с странными штуками в руках. Один из них громко и безобразно что-то сказал на всю площадь, и публика восторженно ему ответила гулом и свистом. Снова началась страшная музыка, и все замахали руками и головами. Но Джои смотрел только на одного инициатора шума — мужчину, окруженного разными бочками, по которым он яростно бил палочками и извлекал тот самый четкий и быстрый стук, от которого сам невольно начинаешь стучать в такт сердцем. И в память нашему герою залез именно этот барабанщик с заинтересованным лицом, готовым еще раз ударить по натянутой коже, но в глазах его виднелась печаль, вызванная то ли личными проблемами, то ли другими происшествиями, и этот взгляд мальчик запомнил надолго.

Да, именно это спонтанный, грязный, шумный рок-концерт и изменил жизнь Джои, именно барабанщик и этот грохочущий инструмент определил смысл его жизни. А ведь в соседнем квартале, под фасадом местного дома культуры выступал духовой оркестр, который ничуть не меньше повлиял бы на бедного мальчика, вот только музыка у них слишком правильная, слишком тихая…

Мальчик смотрел концерт до самого конца на руках у незнакомца, который ласково что-то сказал ему, о чем последний, разумеется, не помнит, и затем опустил ребенка на землю. Джои то ли кивнул, то ли поблагодарил доброго мужичка и ушел обратно домой. И странно еще, что он спокойно дошел до дома, словно, опять же, и не терялся вовсе, знал наизусть весь город, как каждую игрушку в шкафу. Родители тогда впервые обругали своего сына, но сильно не наказывали и отправили спать. Именно после этой истории сам Джои стал меняться. Он все больше вспоминал эту страшную, безобразную музыку, этих грязных и шумных людей вокруг, это большие и мокрые руки, державшие его маленькое тело, и этого барабанщика… Чем больше Джои думал об этом, тем больше уходил в себя, его центр внимания переключился с беззаботного окружающего мира на неокрепшую детскую душу. Впервые он попросил родителей купить ему что-то (до этого он никогда ничего не просил, как-то всего ему хватало): барабаны. Родители долго думали над этой просьбой, мучая Джои: ему стоило больших усилий выдвинуть столь серьезное предложение. Благо, ему не отказали. Правда, пришлось поменять интерьер в доме, чтобы поместить габаритный музыкальный инструмент в небольшой комнате, но это все не так важно. Мальчик наконец-то смог воссоединиться с тем, что ему интересно. Он тут же приступил к обучению игре. Сначала просто бессмысленно бил по барабанам, придумывая композиции и своей юной головы, и они были настолько ужасными, что родители просто не могли вытерпеть такую какофонию. Отец решил сделать комнату более изолированной от шума, а мама помогла найти мальчику уроки в интернете. И тут все стало серьезно. Джои неожиданно глубоко погрузился в изучение этого инструмента, все реже выходил на улицу, потерял друзей, проводил целые дни в комнате. В таком юном возрасте стать затворником — это худшее детство, но данный путь выбрал сам мальчик. Родители беспокоились о социальном будущем своего сына, но видели, с каким любопытством и страстью ребенок отдается своему делу и решили его не трогать. Однако не мог Джои вечно сидеть в четырех стенах, и школа заставляла его выходить из своего музыкального храма. Он совсем отвык от общества и никак не мог найти ту волну, с которой способен был бы выйти на контакт с такими же, как и он людьми. Ему стало тяжело. Он осознал, что на свежем воздухе его легкие сжимаются под давлением взглядов окружающих, который просто невольно оглянулись на него и что в доме ему будет просто комфортно жить. Казалось, ситуация у нашего затворника критическая, в общество выходить обязательно, однако там ему плохо, но один человек помог Джои обрести кислородный баллон под давлением приматов. Это тот самый Цуль, с которым герой этой главы бежал, став для него единственным другом.

Остановившись возле кабинета, юноши немного отдышались.

–Где тебя черт носил? — спросил Цуль.

–Я…, — начал Джои.

–Засматривался на девчонок, — продолжил паренек.

–Какие поспешные выводы, — тихо сказал барабанщик. У него всегда был тихий голос: весь шум ушел в руки с палочками.

–Будешь оправдываться потом, пошли.

Большая дверь скрипнула, обидна привлекши внимание на зашедших. Все, кто был в помещении, включая дирижера, обернулись в сторону входа. Цуль уверенно и гордо зашел, довольный своей находкой, а Джои скромно поглядывал на всех, жутко боясь незнакомого окружения. К ним тут же подошел руководитель оркестра.

–Я уж думал: пропали мы, — облегченно сказал он, а затем обратился к нашему герою. — Добрый день, — промолвил, пожимая руку, — очень рады видеть вас…

–Джои Донтан, — сказал Цуль.

–А! Джои, приветствуем! Спасибо, что отозвались на нашу просьбу и решили помочь нам.

–Не за что…, — тихо отвечал робкий парень, смущенный таким пристальным и обходительным вниманием.

–Раз уж ударник нашелся, думаю, пора идти на распорядок номеров, — предложил дирижер, посмотрев на девушку, сидящую с домрой в руках и рассматривающую новенького. После слов мужчины она кивнула.

–Да, надо бы, — уверенно и спокойно сказала девушка. Внешность ее довольно странная: лицо не было таким уж красивым, с одного ракурса с ее пышной прической, где каждый локо имел завитушки, необыкновенный профиль ее приобретал объемный и глубокий вид, в котором таится тайное, но на дне очень просто, детское, а посмотришь с другого ракурса — черты лица становятся черствыми, бедными, а ранее пышная шевелюра небрежно становится мешающим и устрашающим элементом всего внешнего вида. Но оспаривать то, что в глазах этих есть гибкий ум, никак нельзя. Стан ее худощавый и не имеет никакой женской грации и элегантности Но голос, признаться честно, привлекает своей строгостью и контролем не только себя, но и окружающих. А имя этой странной дамы Алина.

–Отлично! Тогда все желающие могут пойти вместе с нами.

Желающими оказались почти все в кабинете, кроме Джои и Цуля. Когда последняя нога переступила через порог, вмиг наступила тишина.

–Ну, что, — разрезал безмолвие бойкий голос Цуля, — покажи мне все, — он пристально посмотрел на своего друга. Джои ответил не менее вызывающим взором, не слишком присущим его характеру. — Твое место вон там, — пальцы паренька указывали на скромный уголок, где располагались все нужные инструменты народному оркестровому ударнику.

Герой подошел к наказанному месту, оценивающе рассматривая весь арсенал, который находился рядом.

–Малая, бочка, крэш… Скудно, скудно…

–Тебя это останавливает?

–Смотря, что вы играете.

–Не как?

–Как вы играете — меня не слишком волнует. Симбиоз — ваша проблема.

–Как скажешь. Посмотри, еще в коробке должны быть побрякушки, — Цуль взглядом указал на картонную коробку, в которой раньше хранилась обувь: логотип производителя выделялся.

Джои заинтересовано взглянул внутрь указанной коробки и стал по очереди доставать разные музыкальные инструменты. Первым делом на свет появился крупный деревянный ободок, с одной стороны обтянутый мембранной, какая есть на барабанах, по бокам же звучали маленькие тарелочки.

–Бубен? — спросил барабанщик.

–Все верно, — улыбнулся Цуль.

Дальше Джои вытащил странный инструмент, состоящий из деревянных пластин, связанных сверху ниткой. Их звук был похож на трель.

–Что это за агрегат?

–Трещотки.

–У вас и такое есть?

–Мы же все-таки народный оркестр.

–Какой народ хоть представляете?

–Народы восточной Европы.

–Почему именно эти народы?

–Музыка славян завлекает. Интересное и звонкое звучание их инструментов многогранно. Одна балалайка ничем не хуже скрипки, если же не лучше по функциональным возможностям. Эту музыку невозможно описать, ее нужно слушать… Да и многие в оркестре имеют корни восточных славян, так что неудивительно, что мы играем именно такую музыку.

–А почему ты здесь? — Джои спрашивал это, изучая трещетки.

–Во-первых, корни. Во-вторых, меня отдали учиться играть на балалайке родители, но потом я и сам прочувствовал этот инструмент и сблизился с ним.

–И как долго ты в этом оркестре?

–Девять лет.

–Тебе не надоело?

–Ничуть.

Джои отложил трещотки и продолжил доставать новые инструменты. Следующими он достал ложки.

–Хорошо. Что это — я знаю

–Ну и отлично, — Цуль расслабленно откинулся на спинку стула.

–А где ваш бывший барабанщик? — теперь Джои звонко бил деревянным инструментом.

–Заболел прямо перед мероприятием.

–Как просто.

–Мы не детективное агентство, что расследует преступления. Члены нашего оркестра не подвергались покушениям.

–Откуда тебе знать?

–Я бы первым устроил такое покушение.

–Это точно.

Ложки теперь лежали рядом с трещотками и бубном. Далее зазвучал треугольник.

–О, мне нравится, — Джои, как маленький, стал активно бить металлической палочкой по инструменту.

–Я рад, что ты оценил, — усмехнулся Цуль.

–А это что? — герой достал коробочку с вырезом внутри. Одна грань его была неровной и состояла из многочисленных бугорков, деревянных зубцов.

–Коробочка.

–Понятно. В коробке больше ничего нет, — ударник заглянул туда. — Только какие-то сломанные инструменты.

–Тогда я тебя слушаю. — Цуль положил балалайку себе на колени.

–Дай сначала обустроить все.

Опытный барабанщик стал развешивать все нужные инструменты в понятном и удобном только ему положении. Треугольник висел справа от руки, а «крэш» — как назвал ее Джои — или тарелки на обыкновенном языке здешних оркестрантов, поставил так, что они находились на расстоянии чуть согнутой левой руки. Малый барабан расположился по центру, теснясь с бочкой чуть правее. Джои поставил еще один стул слева от себя, чтобы положил на него народные инструменты. Как-то так выглядело это все. После минуты прицеливания палочками, наконец, Джои начал играть.

Первые звуки оказались пробными, чтобы удостовериться в правильном расположении барабанной установки, оттого они такие небрежные, бессмысленные и режущие уши. Затем уже пошли трели: Джои начал часто бить по всему, что есть вокруг. Стуки кажутся нам одинаковыми: глухими, точными и громкими — мы не задумываемся о нотах стука. Да, это не клавишные или струнные, которым необходима нотная грамотность. Но барабаны — это тоже мелодия. В зависимости от того, по чему ты будешь барабанить, звучание окажется различным. Стук об стол различается от стука по ковру, потому что поверхности разные, а, следовательно, и ноты. Так же и с барабанами. Они настолько простые, но тонкие в своем звучании, что играть на этом инструмента — целое познание такого понятия «звук» в естественной его среде. Джои не просто стучал по разным музыкальным инструментам, он играл мелодию. Сначала это слышалось обыкновенно, но стоило барабанщику найти ту волну, на которой слушатель может чувствовать то, что чувствует музыкант, и ухватиться, поймать ее, как обычное «трам-па-ра-ра-рам» превращается в свою симфонию, понятную тем, кто настроился тоже на эту частоту. Игра Джои зацепила Цуля. Белобрысый юноша дождался того, чего ожидал от своего друга. Душевной игры. Он потихоньку сам стал подыгрывать на балалайке, но делал это так осторожно, словно боялся напугать дикого зверя на охоте. И пока я предлагаю оставить молодых музыкантов чувствовать свою игру и немного зациклиться на другом.

Вы уже знаете, что Цуль стал единственным человеком, кто подружился с Джои. Возможно, для кого-то такая дружба банальная, неинтересная, для кого-то желанная, но нельзя осуждать чужие взаимоотношения, если они никак не касаются вас. Судьба свела этих двух юношей случайно: они стали одноклассниками. Сначала никто ни на кого не обращал внимания ввиду полной противоположности их характеров: Джои замкнутый и скромный, а Цуль общительный, энергичный, обаятельный. Продолжавшиеся беззаботное детство второго и ранние взрослые чувства первого, которые привели носителя в задумчивого одиночку. Они никак не могли пересечься. Но Цуль стал настолько обширной душой компании, что уже не мог не игнорировать закрытый нрав Джои и решил начать с ним общаться, а дальше сквозь постоянные преграды, холмы, противоречия и ссоры им все же создать общий язык и сдружиться. Помимо полной противоположности, у них были свои тараканы в голове. О тараканах Джои мы уже знаем: преданность барабанам, раннее взросление и закрытость, однако у нашего белобрысого паренька куда более глубокие ямы души, которые никак не обнаружить даже при тесном сближении. Он куда больше бедный ребенок с очень непростым характером.

Когда начинает разрушаться жизнь? С детства. В юном возрасте труднее всего определить вектор дальнейшего пути новорожденного человека, потому что при появлении на свет направление бесконечное количество. «Дети — зеркало родителей», — и это подтверждает влияние воспитания на будущее ребенка. Чем хуже воспитание, тем хуже будет жизнь младенца. И наш Цуль изначально был лишен должного родительского внимания: его родители — типичные пьяницы — уже в пятилетнем возрасте отдали его в детский дом, посчитав сына «ошибкой, о которой стоит забыть». Первые годы его жизни были похожи на постоянное неосознанное переживание пытки угнетения самооценки. Разумеется, ранний ад вывел Цуль с счастливого пути — его состав слез с рельс и по инерции пошел вглубь леса, не успев толком пристыковаться с вагонами опыта, которые удержали бы его от ужасного социального и жизненного падения. Удача улыбнулась позже: мальчика усыновили после месяца в детском доме, где белокурый ребенок впервые увидел таких же, как он ребят: биологические падальщики никогда не выпускали сына из дому, сжигая его в своем негативе и злобе. Однако первая встреча со сверстниками была отголоском прошедших кругов ада. Все гнобили Цуля за цвет волос, эти глупые мальцы считали новенького каким-то неестественным, не таким как они. «Лучше бы ты не родился», — порой малыши могут подбирать слова настолько ужасные и смертельные, что самый язвительный урод будет унижен и обижен, однако от внутренней смерти Цуля спасала непонимание сказанных угнетателями слов. Он просто не мог осознать всех чувств, заложенных в многочисленных проклятиях.

Я искренне благодарен тому, кто сидит свыше, благодарен судьбе, благодарен всем тем, кто соединил Цуля с новыми родителями. Отчим был музыкантом, успешно играющим на скрипке, а мачеха — конструктор легковых автомобилей, и оба этих человека являются самыми чудесными и прекрасными на этом свете. Они, взяв бедного мальчика под свое крыло, сразу стали ухаживать за ним и перевоспитывать его, меняя мировоззрение ребенка, почти утонувшего в непонимании, ужасе и отчаянии. Маленький Цуль так удивлялся всем ласкам и заботам вокруг себя, что полностью отрицал их, новых родителей и наступившую хорошую жизнь с потерянными детством. Новые попечители спокойно терпели все выходки, недовольства и отрицания своего пасынка, зная об ужасном прошлом его и с улыбкой следи за ним и его изменениями. Отчим сразу отдал любимого мальчика в местную школу искусства играть на балалайке (скрипок не хватало на всех учеников, а желающих на балалайке было слишком мало, поэтому ребенка и отдали на это направление), а мачеха позаботилась о школе. Все отвергал Цуль, мучительно избавляясь от гнилой кожуры, подожженной всемирным негативом к нему, но наконец, лист обелился, слезы горя и ужаса испарились, оставив место грезам счастья, а в глазах постепенно стало появляться Солнце. Аккуратно и тщательно беловолосый юноша стал контактировать с обществом, и так ему это понравилось, что из мальчика вышел тот самый бодрый и веселый, с каким мы и познакомились, Цуль. Но в белом листе остались черных порезы. Прошлое и быстрое взросление сыграли свою роль в этой бедной душе. Цуль с ранних лет стал осмысливать жизнь, имея на это свои окрепшие не по годам, но юный по опыту взгляды. Он видел спасение «хорошего» общества в истреблении «плохого», но понимал, что нужно начать с малого: поменять свое окружение, которому он собирался навязывать свои идеи. И тут перед юношей, который решил примерить эту маску правосудия и истины, возникла первая проблема в его амбициозном плане: поиск тех самых «плохих» и «хороших». Цуль знал, что душа человека куда сложнее, чем кажется на первый взгляд, но ведь он имеет дело с детьми. А дети настолько невинные, что колодцев в их сердца еще не образовалось, так что оставалось просто сдружиться со всеми (что было непросто, но куда проще, чем со взрослыми) и начинать обучать своих последователей. Похоже на совсем уж недетские игры. Среди детей, только-только вступивших в стадию подростков, уже было видна их принадлежность к «плохому» обществу, и Цуль собирался как можно скорее исправлять его. Но вот как исправлять — тут уже не узнаем не я, не мы, никто, кроме самого проповедника, который, возможно, имел даже планы кого-нибудь убить, однако никаких жертв не было и вряд ли будет, потому что судьба свела беловолосого злодея с Джои. Мы знаем, они нашли общий язык, сдружились, но главный герой был до того сложным человеком, что Цулю было очень сложно определить, что же скрывается за этим робким скромнягой. Долго метался проповедник между определением данной личности к лику святых или к темным силам. И в один из дней Цуль решил посетить дом Джои, чтобы окончательно решить, куда же деть этого непонятного одноклассника и что с ним делать дальше. Зайдя в комнату своего товарища, Цуль увидел барабаны и почему-то очень удивился, что у такого тихого парня, такой громкий инструмент, который никак не сочетался с его видом и уж тем более с характером. Тогда беловолосый паренек уже пять лет отучился в музыкальной школе, куда его пристроил отчим, успел проникся музыкой, уважал всех музыкантов, потому что сумел по-настоящему полюбить этот вид искусства и научился чувствовать звуки. Он попросил Джои сыграть на барабанах. Слушая быстрые удары палочек, имеющие свои отличительные тембры и звучания, Цуль был поражен, что бездушный стук способен задеть чувства, и ему открылись новые виды на музыку. Товарищ скромняги понял, что он ошибся в Джои и мог так же допустить такую же оплошность при оценивании других, несправедливо занеся их в черный список. Наш беловолосый товарищ осознал, что хорошее есть в плохом и его прежнее мировоззрение было категорически ложным и необоснованным, подкрепленным неопытными травмами детства, а еще он дивился, что мелодия стука способна так поменять человека и вдохновился своим новым настоящим другом. Цуль снова поменялся, став таким, каким мы его видим сейчас, осторожно подыгривающим своему товарищу-барабанщику, которому бесконечно благодарен за открытые глаза и которые ничего об этом не знает.

Они прекратили игру. Джои краем глаза увидел локоны длинных волосы, убегающих прочь, но не придал этому особого значения и аккуратно положил палочки на мембрану. Цуль облегченно выдохнул и тоже оставил в покое свой инструмент, став с места и потянувшись.

–Да, ты не растерял чувства ритма, — расслабленно и с каким-то душевным удовольствием сказал балалаечник.

–Оно уже сроднилось со мной, — усмехнулся Джои.

–Точно.

Послышались быстрые топота, и в комнату ввалились все, кто уходил услышать распорядок выступлений.

–Ну что? — поинтересовался Цуль.

–Девятые, — ответил дирижер, зашедший самый последний. — У нас есть время отрепетировать, так что все по своим местам!

Ребята стали усаживаться за свои инструменты. Андрей важно подошел к Джои, неся пульт и папку с нотами. Он поставил все за малым барабаном и негромко стал объяснять нашему герою:

–В основном партии не такие сложные. Открой, пожалуйста, «Интермеццо» в самом конце.

Джои взял с пюпитра папку, на которой черным маркером было написано: «Ударные». Листы страниц были засунуты в небольшие файлы и с надписями, на которых вместо привычных нот были изображены какие-то крестики, точки и другие знаки, более понятные музыканту, не знающему теорию. Вот появилось то самое «Интермеццо». Партии были написаны ручкой.

–Ты понимаешь, что здесь написано? — поинтересовался дирижер.

–Ну…да…, — скромно ответил Джои.

–Хорошо, я покажу тебе, когда играть. Я пока проведу настройку, а ты разберись в своих партиях, пожалуйста.

–Да, хорошо.

Дирижер отошел, а Джои погрузился в изучение крестиков, палочек, точек и смысла этих клякс. Пока наш герой упорно и трудолюбиво разбирался в нотах, впереди слышались поочередные звуки струнных инструментов, которые немного смешно от непривычного тона поднимались по ступенькам полутонов и останавливались на той ноте, которая оказывалась знакомой и привычной в своем звучании. Слегка уйдешь выше нужную тональность, ниже — то же самое. Это дело абсолютного слуха, где главным является опыт.

–Итак, — Андрей поднял дирижерскую палочку вверх, — открываем,,Интермеццо”, — зазвучали перелистывания страниц.

–А разве мы не «Полноте, ребята!» будем играть? — спросил кто-то из оркестра.

–Нам сказали исполнить одно произведение, а «Полноте, ребята!» у нас получается как «цыганочка» какая-то, поэтому приготовились! — все опустились свои инструменты в готовое положение, пристально смотря на палочку.

Взмах. Джои стал отбивать ритм, но у него не получилось с первого раза, зато со следующего, когда Цуль играл свою партию с нужным темпом, барабанщик подстроился под общую игру. Там-там-там-там… Та-та-та… Довольно простой. Произведение было крайне интересным, а кульминация его заставляла дрожать от яркой игры всего оркестра. Новые член коллектива внимательно следил за действиями и знаками, готовый в нужный момент сыграть свою часть. И у него, пускай немного неточно, но довольно похвально выходило. Признаюсь, герой наш талантливый музыкант, но он сам об этом не знает.

Финальные три ноты, последняя из которых кончила «Интермеццо», прозвучали тихо, замечательно. Дирижер опустил руки и воскликнул:

–А теперь на сцену!

Сразу началась суета и шум: оркестр брал свои инструменты, стулья, пульты, нота и покидал кабинет, создавая неорганизованную толпу. Вот последний человек, словно песчинка в песочных часах, исчез в дверном проеме, а Джои только собрал все трещотки, коробочки, бубны в коробку и грустно вздохнул, ведь все это ударное доброе нужно было перенести только ему одному. Взяв малый барабан, наш музыкант уже приготовился к долгим и тяжелым походам туда-сюда с инструментами в руках, как вдруг в комнату вбежал Цуль.

–Андрей, Миша, возьмите тарелку и бочку, я заберу коробку! — вместе с беловолосым другом в комнату вбежали два стройных паренька и мигом унесли нужные инструменты. Цуль подхватил коробку и сказал:

–Пошли, я покажу тебе, где сцена.

И они пошли. Джои был невероятно счастлив, что ему не придется носить всю установку самому, и благодарил своего лучшего товарища за такую прекрасную и ценную услугу. Он старался успеть за шустрым балалаечником, сворачивая и следуя за ним по коридорам, один из которых упирался в открытую дверь, куда и повел главного героя Цуль. Небольшая лестница, сворачивавшая влево — и друзья оказались за кулисами огромной сцены, освещенной яркими прожекторами, на которой танцевали хореографы, громко топая ногами и активно бегая от шторы до шторы. Джои сразу был опьянен местом, где оказался. Когда ты смотришь выступление из зала, ты видишь обложку, но стоит заглянуть за кулисы, то все меняется кардинально: радостные лица на сцене меняются тревожными взглядами, уверенные движения — нервной тряской. Такие разные, но все же единые места. Уже готовился новый номер: хор девушек стоял и ждал выхода. Прекрасные девицы были одеты в одни и те же бархатные платья, которые в самом низу превращались в полупрозрачную дымку. Они нервничали, постоянно двигались, шепотом разговаривали и не могли остановить свой взгляд на чем-то конкретном. Они не сидели в креслах, стоящих вдоль стен за главной кулисой, а ждали выхода. Джои смотрел на них, и ему передавалась та тревога, какая бывает перед шагом на всеобщее обозрение и на растерзание оценке зрителей твоих талантов. Впереди столпились ребята из оркестра, разбирающие стулья. Герой с другом подошли и поставили инструменты рядом с уже прибывшими тарелкой и бочкой. Противный холод в руках усугублял резкое понижение уверенности ударника. Цуль, видя нервозность своего друга, положил ему руку на плечо и сказал:

–Все будет нормально. Это не расстрел, так что успокойся и посмотри выступление остальных за кулисами, а сам сосредоточься.

Джои так и сделал. Сев на лавочку, стоявшую еще вдоль стены, наш герой смотрел на концовку выступления танцоров и посматривал на волнение девушек. Его мысли были хаотичными и невнятными. Он думал то о том, то о другом, но не за что было сознанию зацепиться. Беспорядок в голове убрали аплодисменты и уход хореографов со сцены.

Наступила очередь певиц. Ровными колоннами с двух сторон, они выходили из-за кулис, похожие на пух, плывущий рядами по небольшому пруду где-то в глубине небольшой рощи, разрезанной речушкой, устилающей берег камнями и песком. Три ряда юных девиц выстроились по росту: от самых низких к высоким. И вдруг на сцену со стулом и гитарой в руках вышла та самая девушка, сидевшая в небольшом помещении и певшая приоткрытому окну, которую увидел Джои и, вновь узнав знакомую незнакомку, обомлел. Его глаза непривычно жадно запоминали очертания ее стана, а руки дрожали и предательски потели от еще большего переживания, совмещенного с нервами будущего выступления. Сердцебиение разрывало грудь и шею, а уши не слышали никакого шума, который творился за сценой ввиду обильного шепота будущих выступающих. Мурашки злобной щекоткой, словно волны, набирали силу в руках и уходили в ноги, мешая нашему герою усидеться на вмиг ставшей неудобной скамейке. От переживаний, мыслей и чувств барабанщика спас громкий звук стука ножки стула о пол. Девушка села и положила на свои колени гитару, настроив стойку с микрофоном.

–Хор «Девы» представят адаптация песню рок-группы Ra… Radio… Radiohead Cree… «Creep», — по всему залу прокатился монотонных голос одного из членов жюри, который в сторону прибавил, забыв выключить микрофон. — Ну и названия…

Затишье. Девушка поправила что-то на гитаре, обернулась к хору, кивнув головой о готовности к началу выступления, затем вернулась в прежнее положение, зажала нужный аккорд и начала играть. Небольшой и тихое гитарное вступление — хор запел:

When you were here before

(Я утопаю)

Couldn’t look you in the eyes

(В этих глаза)

You’re just like an angel

(Ведь ты словно ангел)

Your skin makes me cry

(На небесах)

You float like a feather

(Ты просто порхаешь)

In a beautiful a world

(Где-то там надо мной)

And I wish I was special

(И все напрасно)

You’re so fuckin’ special

(Ты слишком прекрасна)

But I’m creep. I’m weirdo

(А я лишь пыль, если честно)

What the hell I’m doing here?

(Боже, что я здесь забыл?)

I don’t belong here

(Мне здесь не место)

I don’t care if it hurts

(Я хочу измениться)

I want to have control

(Стать сильной душой)

I want perfect body

(И красивое тело)

I want a perfect soul

(Чтоб быть рядом с тобой)

I want you to notice

(Что бы ты замечала)

When I’m not around

(Что меня рядом нет)

You’re so fuckin’ special

(И все напрасно)

I wish I was special

(Ты слишком прекрасна)

But I’m creep. I’m weirdo

(А я лишь пыль, если честно)

What the hell I’m doing here?

(Боже, что я здесь забыл?)

I don’t belong here

(Мне здесь не место)

Все эти строки хор пел так спокойно, волшебно и нежно, что невольно окутываешься в это пение, укрываясь мягкими и высокими нотами, которые идеально и слаженно брали все певицы. Казалось, большего ждать не придется, но хор удивил еще больше:

She’s running out again

(И вновь она поет)

She’s running out

(И исчезает)

Run, run, run, run

(Прочь, прочь, прочь, прочь)

Такие высокие и протяжные ноты были исполнены громко и ярко, а потом затишье. Петь начала девушка с гитарой, легонько и не менее красиво. Джои не спускал с нее взгляда и еще больше восхитился поразительной незнакомой.

Whatever makes you happy

(Но это неважно)

Whatever you want

(Что манит тебя)

You’re so fuckin’ special

(Ты слишком прекрасна)

I wish I was special

(И все напрасно)

But I’m creep. I’m weirdo

(А я лишь пыль, если честно)

What the hell I’m doing here?

(Боже, что я здесь забыл?)

I don’t belong here

(Мне здесь не место)

I don’t belong here…

(Мне здесь не место…)

Конец. Девушка встала и поклонилась. С зала послышались редкие хлопки зрителей. Тихо, молча, незаметно, хор спорхнул со сцены, многие певицы со слезами грусти и печали шли за кулисы. Джои не прекращал смотреть на стул, который остался на сцене и который вскоре убрали, но он продолжал настойчиво смотреть в одну точку. Из далекого состояния нашего героя вывел Цуль щелчками пальцев перед носом:

–Не спи. Наш выход. Готов?

Джои вздрогнул, отвлеченный от чувственной задумчивости, и как-то боязливо посмотрел на Цуля. После опознание своего лучшего друга нервно вздохнул.

–Да, — тихо ответил барабанщик.

–Точно? — ухмыльнулся беловолосый парень.

–Наверно, — робко сказал наш герой.

–В любом случае, — Цуль положил руку на плечо Джои, — этот конкурс — проверка наших сил, а ты вообще гость, приглашенный в последний момент, так что успокойся и не переживай. Все будет хорошо.

–Надеюсь…

–Пошли, — товарищ пошел к своему инструменту, чтобы вместе со стулом и пультом с папкой выйти на сцену.

Джои встал. Многие уже расставили стулья, пюпитры с нотами и инструменты на сцене, выход оркестра был не таким грациозным, как хора, однако и размах у музыкантов больше. Наш барабанщик посмотрел на весь свой инвентарь и решил начать с бочки. Взяв ее, он пошел на сцену, от которой его отделяли несколько шагов. На встречу Джои бежали несколько ребят, они прихватили оставшиеся инструменты и так же быстро поставили все на пол. Герой посмотрел на эту беготню, и в груди у него что-то сжалось от огромного давления, появившегося именно в этот момент. Руки дрожали. Колени подкосились, дыхание участилось, сердце снова било все тело изнутри, холодные капли пота непослушно падали на одежду. Сделав волнующий вдох и выдох, Джои вышел из-за кулис, ослепленный многочисленным и разноцветным светом. На деревянном полу, покрытом сверху серым лаком, было холодно. Здесь бушевал свой особенной сквозняк, моросящий выступающих. Зала не было видно, словно больше ничего не существует, кроме этой сцены, ничего, кроме этих людей, вышедших из-за кулис, за которыми существует тот привычный мир, но на сцене… его нет. Джои обходил всех сидящих, волнующе смотрящих на барабанщика. Он поставил бочку, сел на уже поставленный стул и стал щериться в уже приготовленные ноты. Паника. Паника охватывала несчастного новичка, впервые очутившегося на холодном полу пред границей мира, за которой пустота. В голове бардак. Ноты расплывались перед глазами, погрузившись под жидкость непонятного происхождения. Дрожащие руки взяли палочки, растерянные глаза посмотрели на дирижера, стоявшего прямо на границе конца реальности. Андрей поднял руки. Все приготовились. Сейчас оркестр будет играть свою музыку для никого.

Взмах. Игра началась с четкого вступления Джои. Руки его дрожали, но по уже выработанной технике не подводили своего хозяина. Ноты расплывались перед глаза еще из-за яркого света прожекторов. Остальные инструменты вступили вслед за ударными. В голове нашего героя стали кружиться разные мысли, мешающие к полному сосредоточению: «Какой темный зал… Что же там дальше в партии? Точно ли у меня есть ноты? Как странно, что я здесь, хотя час назад был дома. Руки дрожат. Успокойтесь! Спокойно! Ты отыграешь этот номер и уйдешь, забыв обо всем…» Вдруг Джои вспомнил незнакомку. Невозможно забыть ее черты… Ее пение убрала окружающую музыку на второй план. Он потерялся. Не слышит мелодии, только ее голос, и руки начинают подыгрывать не тому. Джои замечал раздраженные взгляды музыкантов, они были чем-то недовольны. Он понял, чем… Но он не мог прекратить играть, слышать ее пение, слышать то, что он слушал обычно, не мог убрать какофонию в своих ушах, закрыть их. Шум не отпускал его, яркий свет не отпускал его, незнакомка не отпускала его… Руки Джои не останавливались, он взглядом осматривался в поисках хоть какой-нибудь помощи, но встречал лишь злобные, раздраженные, печальные глаза своих коллег. Вдруг он встретился с растерянным Цулем, который продолжал играть, но опечаленно и непонимающе смотрел на своего друга. Шум в голове Джои только усилился, подпитываемый стыдом и страхом. Он не мог смотреть на грустное лицо своего лучшего друга и продолжил осматриваться. Тяжелый, строгий, угрожающий взгляд Андрея полностью сломил Джои, и он прекратил играть. Руки, наконец, остановились творить хаос, а голос незнакомки стих, оставив нашего героя в несправедливом и жестоком одиночестве. Шум предательски исчез. Осталась лишь играть оркестра, продолжавшего пытаться скрасить выступление концовкой, но без барабанов все было пусто…

Как только прозвучал последний аккорд, Джои встал и убежал. Убежал со сцены, убежал от границы перед пустотой зрительского зала, который его не принял, убежал от тех взглядов, которые он предал, убежал от шума в ушах, убежал от ее голоса, убежал от барабанов. Коридоры пытались остановить его, но внезапно открывающиеся двери слишком коротки, чтобы дотянутся, а поворот предсказуемы, чтобы загнать героя в угол. Вновь удивленные глаза ловили лишь бегущий силуэт, а слезы незаметно падали на пол, и кто подумает, что это слеза, а не какая-нибудь вода, случайно пришедшая из приоткрытой бутылки неаккуратного человека. Кто поймет незнакомца, если он сам для себя является незнакомцем?

Предательский, быстрый топот бегущих туфлей привлекал лишнее внимание к горю несчастного. Джои хотел исчезнуть из этого мира, появившись в спокойном рае, где его слезы обретут смысл, ведь их никто не будет сдерживать от стыда, страха и одиночества. Конечно, все это преувеличение чувств, но как же оно мучительно.

Быстро забежав в кабинет и взяв свои вещи, наш герой быстро помчался прочь от этого здания, где он ощутил что-то новое, которое всегда хотелось почувствовать ему, но странные стуки, ставшие подло нервными, все испортили, омрачив первый опыт игры на сцене. Позади слышались топота догоняющих ребят, поэтому Джои ускорился, надеясь, наконец, выбраться отсюда. Многие коридоры были уже позади, кабинеты остались неизученными, а прохожие так и не удостоились скромного и разочарованного взгляда паренька, стремительно искавшего свободы. Джои бежал к парадной двери, большой и стеклянной, минуя колонны, преданно сдерживающие тяжесть всего здания на себе и оберегающие просторный вестибюль, красивый и мраморный. Послышалось прощальное закрытие двери. Теплый ветерок шевелил еще голые ветки. Небо было ясным, и лишь небольшие облака выстраивали свой рельеф на небосклоне, постоянно меняющийся и уникальный. Солнце слепило всех, кто решил насладиться голубым чудотворцем, оставляя слегка вытянутые тени на Земле. Расстегнутый пиджак Джои вдруг с кем-то столкнулся. Слезы мешали видеть что-либо, и наш герой упал на теплый асфальт. Протерев свои глаза, расстроенный юноша еще больше застыдился и виновато посмотрел на свою жертву. Обомлел. Напротив него так же сидела та самая незнакомка, причина суеты его мыслей и души. Она была все в том же платье, обтянутом в области талии ремешком. Ее лицо удивленно смотрело на героя, и какое же оно было красивое. А глаза… Они темные, словно самое черное в мире, и глубокие, будто в них и есть весь этот мир. Девушка смотрела этими прекрасными глазами на неуклюжего юношу и спросила:

–Ты тот барабанщик из оркестра?

–Д… да, — скромно и стыдливо ответил Джои.

–ты видел мою репетицию в комнате?

–Да…

–Ты так прекрасно играешь! — незнакомка приблизилась к сидящему на асфальте Джои. — Твоя игра — это настолько удивительно и прекрасно! Жаль я не смогла посмотреть твое выступление с оркестром. Уверена: ты был великолепен!

Джои опустил голову.

–Как тебя зовут? — неожиданно спросила девушка.

–Джои…, — тихо промолвил герой.

–А меня Лиу! — она протянула руку. Джои скромно ее пожал. Ручка девушка было очень мягкой и нежной.

Постепенно взгляды прохожих, смотрящих на странную сидящую парочку, стали давить на их совесть. Они встали и отошли от места падения.

–Ты не хочешь играть вместе со мной? — спросила Лиу.

–Что? — Джои впервые слышал такие предложения, которые поразили его своей спонтанностью, легкостью и неожиданностью.

–Ты будешь играть со мной? — спокойно повторила вопрос девушка.

–Во что?

–Ну, я буду с гитарой петь, а ты на барабанах подыгрывать.

–Не знаю, — ошеломленный Джои не понимал: почему этот день такой насыщенный.

–Твой оркестр не будет против, что я тебя заберу?

–А…, — Джои засмущался от такого вопроса и отошел на пару шагов от девушки.

–Я имею в виду, что мы создадим свой дуэт.

–А, — спокойно выдохнул юноша. — Не знаю…

–Где ты учишься?

–Ну, — Джои назвал учреждение.

–Понятно. Это будет далековато от моей школы, — она задумалась, а затем спросила, озаренная идеей.

–А ты ходишь в школу искусств или в дом культуры?

–Никуда не хожу…

–Как так? — не понимала девушка.

–Я дома играю на барабанах.

–А оркестр?

–Они меня позвали выступить вместо другого, он заболел.

–О! Так ты свободен! Чудесно! Тогда будем собираться в музыкальной школе. Ты не против?

–Я…, — Джои хотел отказать, но был слишком робок, чтобы что-либо ответить.

–Дай свой номер телефона.

–Зачем? — сейчас бедный юноша был не человеком, а пустой доской для резки овощей, где вместо еды на нем режут постоянные вопросы, разговоры, диалоги и долбят по голове, а он не понимает и просто принимает все, как есть.

–Как зачем? А связываться мы как будем?

–Ну… да…

Джои с трудом промямлил цифры своего телефонного номера, уже не осознавая, кто он, где он, что это такое и почему вокруг него все двигается.

–Отлично! — Лиу улыбнулась и стала смотреть куда-то за спину герою. — Я позвоню тебе, и ты подойдешь к музыкальной школе, хорошо? А сейчас мне надо бежать. Удачи!

Девушка, звеня каблуками, побежала на встречу тем самым певицам из хора, которые были одеты уже в свою будничную одежду и радостно звали Лиу.

Джои лишь тупо смотрел им вслед. Чувства тревоги, стыда и страха не исчезли, они разбавились чем-то теплым, светлым, странным, так еще сверху засыпаны быстрым развитием всего происходящего. Спокойная, размеренная, одинокая и однообразная жизнь этого тихого паренька в одно мгновение стала насыщенной, полной юности и чувств. Ему было это незнакомо.

«Лиу, какая ты удивительная», — думал герой и был не прав, ведь она самая обыкновенная, такая же тихая и робкая, но под действием сцены, выступления, успеха, всеобщей радости и успеха опьянела и стала куда эмоциональнее и открытой, что нередко случается с каждым, кто выйдет из-за кулис, станет на границу между реальностью и пустотой и раскроет свои чувства перед незнакомыми существами, равнодушными к душе чужого, заставив их обратить внимание на свою маленькую натуру, находящуюся одну перед гранью всего.

Дул, на удивление, теплый мартовский ветер, полностью растопивший все отголоски зимы. Солнце нагревало землю, делая первый месяц весны еще более теплым. На некоторых голых ветках деревьев уже виднелись ярко-зеленые почки. Джои продолжал смотреть в одну и ту же точку, где уже не было Лиу. Вздохнув, герой повернулся и медленно пошел домой, надеясь, что больше никогда не вернутся в это здание, где он вновь ощутил жизнь.

Этот год будет необычайно насыщенным.

II

Ничего далее не произошло. Проснувшись на следующие день, Лиу вспомнила Джои, и ее охватил стыд. Как она, такая скромная и робкая девушка, смогла сказать незнакомому парню такие распутные слова? Лиу понимала, что раз уж сказано, то надо выполнять: взять телефон, позвонить ему, пригласить в школу искусств и порепетировать. Но хочет ли она этого? Хочет она работать с тем, кого никогда не видела прежде? Разумеется, нет, но надо же было сказать, что она отказывается от своих слов, извиняется и прощается навсегда. И снова этот чертов телефон. В списке его номер помечен обыкновенным именем «Джои». И вот нажать на кнопку вызова она не могла целых два месяца до мая, все время вспоминая этого паренька и начиная его ненавидеть. У нее появилась какая-то заноза в душе, и про это она не могла рассказать своей подруге Марго, до этого ведавшей ей все свои переживания, однако не все способен рассказать человек, находящийся под пытками внутреннего давления. Лиу всегда было тяжело откровенничать с ней, потому что в детстве она потеряла отца, а нагружать ее еще своими проблемы было мучительно для нее самой. И вот девушка была в муках целых два месяца из-за своей робости и неуверенности нажать на одну кнопку телефона. Но ведь с ней всегда такое было.

Лиу родилась в семье, которая переехала в этот маленький городок еще до ее рождения. Отец и мать ничем не отличались, был примерными гражданами и хорошими работниками. Когда героиня появилась на свет, это стало настоящим праздником, ведь первенец — истинное чудо. Детство девочка проводила беззаботно и спокойно, как и подобает обыкновенному ребенку. Друзья у нее были, но чем старше становилась Лиу, тем больше ее товарищи уходили своими жизненными путями, в которых не было ее ввиду неприметности, обыкновенности и предсказуемости. Это повлияло на нее: она была сообразительной и поняла, что все временно, что нет ничего вечного. Такая философская истина была дана юной голове, возвышая ее детское сознание на ступень выше в моральном развитии по сравнению со сверстниками, что отдаляло девочку от остальных, потому что, как это бывает со всеми гениями в этом городе, они становятся изгоями из-за своей уникальности или скрытого морального превосходства: обычные просто не хотят признавать и понимать таланты других, они любят общительных, открытых и добрых, потому что в таких добряков любят за их открытость, доброту, отсутствие секретов, тайн и потаенных смыслов. Когда твой социальный статус становится изгоем общества, ты сразу отчисляешься от уроков социального взаимодействия, а значит, приобрести этот необходимый навык — осознание потребности общества, его темные стороны и корни — у тебя нет возможности, и ты тонешь в этом безжалостном шторме социального непонимания. Но как это так: обычная жизнь, но не обычная девушка — значит, совсем необычная жизнь была у девочки, ведь так? Смотря что вы ставите за нуль в системе жизни под названием «нормально»: для кого-то постоянные поездки и суета — это нормально, для кого-то постоянное лежание на диване — это нормально, а вот жизнь Лиу удовлетворяла двум этим системам отсчета «нормально», поэтому я так и описал минувшие года девушки. Если вы спросите насчет Джои или Цуля, то я, думаю, там можно увидеть точки или целые отрезки, не входящие в эту среднюю прямую, которую удовлетворяла жизнь Лиу, и изменившие жизни двух людей в этом городке.

Вернемся же к жизни Лиу. В школе все было, опять же, нормально. Однако учителя видели в девочке эту часть зрелости и между собой восхищались философскими мыслями ребенка, оказывая свою симпатию к ней в виде бережного, но тщательного обучения. Лиу росла умной девочкой, одинокой, но особой страсти к учебе она не испытывала, просто не хотела разочаровывать людей, как это всегда делают обычные дети, уважающие взрослых. Весь ее настоящий интерес был прикован к музыке, который зародился от простого просмотра по телевизору выступления симфонического оркестра. Она восхитилась им. Родители, внимательные и любящие, записали своего ребенка в местный кружок пения, а дочка с радостью ходила туда, признаваясь в любви отцу и матери каждый день. Преподавательница была доброй женщиной, но довольно строгой к пению. Так во время обучения выяснилось, что таланта у Лиу к пению нет, по словам учителя. Ей сложно давались мелодичные песни с быстрой сменой характера и даже монотонные партии, где нужно петь только одну ноту. Она просто не понимала, как нужно правильно петь и постоянно попадала под всеобщую критику не только учителя, но и у своих подруг, кроме Марго, эта девочка постоянно сочувствовала героине, так что впоследствии они подружились. В качестве платы за такую несправедливость, у Лиу случайно открылся дар к игре на музыкальных инструментах: она быстро выучила нотную грамоту и смогла отобразить всю теорию на игре на гитаре. Девушка сразу стала главным аккомпаниатором хора и обрела свою роль в коллективе, чему была очень рада.

Странно, но получить ту общественную роль, которую желаешь не так-то просто, как кажется это на первый взгляд. Нельзя просто захотеть и быть им, быть движимым одной мечтой и мыслью о своем персонаже в этом. Как бы это прискорбно не звучало, но надо трудится, хотя не хочется. Лиу тоже трудилась. Трудилась бороться с обыденностью, которая сулила ей обычной жизнью, она сама построила свой фундамент на постижение таких звезд, какие до этого ни одно поколение видело по телевизору, читало в газетах, слышало от других. Девушка нашла свою роль — музыкант, и что же она чувствовала во время своего становления? Все. Совпало многое: перемены внешнего окружения, перемены физиологии, перемены в душе — сплошные перемены полностью поменяли привычный ход жизни обыкновенного человека, живущего в центре, наверно, самого нормального. Лиу стала взрослой. А вместе с годами подошло осознание и понимание каждого момента дня. Девушка благодаря гитаре потихоньку научилась петь, сама того не замечая. Никто не знал об этом, пока Марго случайно, как Джои, не услышала тихое пение девицы, специально пришедшей заранее на выступление. Такое внезапное разоблачение секрета укрепило их дружбу, а потом и весь хор об этом узнал, потому что не каждая подруга молчалива и способна хранить тайны. Безусловно, Лиу злилась на Марго, но все равно простила. Затем и вовсе наступило выступление в доме культуре, где героине впервые доверили партию певицы, завершающей песню. Она волновалась, долго репетировала одна, пока остальные участницы хора были заняты своими делами вне кабинета. Во время одной репетиции Джои и встретил ее. И влюбился. Да, влюбился спонтанно и наивно, но сердцу не прикажешь, да и юноша этого не понял. А Лиу только удивленно смотрела на незнакомца, да начала переживать сильнее, за кулисами чуть в обморок не упала, но села, сыграла, спела и справилась. А дальше окрыленная успехом наткнулась на нашего героя. Ну, дальше вы все знаете. В общем, для Лиу этот день не был столь знаменателен, как для Джои, потому что особых перемен в переустройстве морального мира не произошло. А вот после уже девушка, словно после похмелья, очнулась из забытья и на нее накатились все чувства и переживания. Джои же вспоминал месяц свою новую знакомку, которая так и не звонила ему, печаля и огорчая его, а потом смирился со всем и забыл о ней, погруженный повседневной своей жизнью.

Такие вот мужчины, имеющие куда больше сторонних мыслей и мало концентрирующихся на себе. Не судите их, да и в принципе никого не судите, потому что суд еще придет, лучше думайте о себе.

Наступил май, а после мартовского приятного тепла пришла летняя жара.

Джои собирался уходить домой, взяв портфель, однако его окликнул Цуль:

–Джои! Постой!

Быстро и весело подбежав, беловолосый юноша спросил прямо, без каких-нибудь прелюдий:

–Пойдешь гулять?

–Что? — на секунду мир вокруг Джои остановился от неожиданного предложения

–Ну, пойдешь в парк погулять?

–Когда?

–В воскресенье.

–Зачем идем?

–Просто погулять, — Цуль этот вопрос не очень понял.

–Будет странно, если двое юношей будут гулять просто так, будучи наедине.

–В каком смысле двое юношей?

–Гулять же будем я и ты, а это странно.

–Нет, — протянул беловолосый паренек, — гулять идем не только я да ты.

–А кто?

–Мой друг, который взял с собой своего брата и его друга, а еще подруга моя — Марго, которая тоже прихватит свою подругу.

–Боже, что за древо поколений, — отчаянно вздохнул Джои. — Я тем более отказываюсь.

–Да хватит тебе! — Цуль подбадривал своего друга. — Сходи, проветрись, может, найдешь себе новых друзей…

–Мне тебя хватает, — перебил Джои и встал, чтобы уйти, но беловолосый паренек его остановил.

–Да, но я один стану скучен, а тут разнообразие.

–Ты и скучен? Разнообразие? Мне хватает его в жизни благодаря тебе.

–Я польщен, но ты вечно загоняешь себя в четыре стены, с одной дверью. Выйди в свет!

–Не собираюсь я выходить в такой свет.

–В какой?

–Ужасный!

–С чего ты взял?

–Хватит того, что по свету бродят люди!

–Понимаю, но не все же люди ужасны. Эти хорошие ребята, тебе понравятся.

–Нет. И еще раз нет, — отрезал Джои и высвободился из хватки друга.

–Хотя бы просто посиди в начале и уйди, если захочешь, — отчаянно тянул разговор Цуль.

–Почему я тебе так резко понадобился? Ты же гулял все это время без меня.

–Потому что я знал, что такие люди тебе не по душе.

–А те будут?

–Да!

–С чего ты взял?

–Думаешь я тебя не знаю? — Цуль пристально смотрел на Джои. Барабанщик немного оступился.

–Почему ты думаешь, что они мне понравятся?

–Потому что они такие же маленькие люди как ты, как я.

–Ты собираешься устраивать кружок социально-изолированных?

–Не шути, я серьезно. Я хочу, чтобы ты имел немного больше знакомых, чем я.

–Я благодарен тебе за твои старания, но…

–Да хватит колебаться! — Цуль неожиданно разгневался и взял Джои за плечи. — Просто возьми и пойди! Тебе ничего не стоит! Почему ты такой упертый?

Джои испугался, зажался, посмотрел на разгневанное лицо своего друга и в страхе ответил:

–Хорошо… Пойду…

Цуль очнулся. Отпустил друга.

–Хорошо. В воскресенье в парке возле статуи.

–Ладно…

Беловолосый паренек первый вышел из кабинета.

Огромный монолитный памятник «Свобода», изображающий подвиг трех солдат, был посвящен событиям восстания униженных народов, которые имели мало прав и образовали низшее сословие в государстве. Центром восстания стал этот городок. Да, вы удивитесь, но в этом месте обыденности, скуки и спокойствия были свои лихие времена, когда летопись поселения пополнялась каждый день новыми событиями. Это сейчас в стране все уладилось, а в городке наступили тихие времена, но в прошлом все было куда веселее. Война унесла большое количество жертв. Битва за городок, где стоит мемориал, стала одной из самых тяжелых и жестоких в конфликте. Жители помнят подвиг бравых ребят, освободивших их дом, и делают подобные постаменты.

Возле памятника на лавочке под высоким раскидистым деревом сидел Джои, пришедший заранее запланированного и думавшего, что же было с Цулем такое, что он так агрессивно пытался его заставить прийти сюда. Никогда еще его друг не показывал такой гнев, который он видел в его глазах. Видно, Джои еще мало знает Цуля. Это печалило его. Он вспоминал тот момент и ничего не понимал. Зачем Цуль пригласил его на эту прогулку? Почему ему должны понравится именно эти люди? Все было странно и непонятно. Но Джои сидел и незаметно для себя погрузился в эту атмосферу расцветающего Мая, который царил вокруг. Теплый ветер медленно качал зеленые кроны деревьев, вокруг радостно бегали дети с родителями, а на небе, словно с картины, ярко светило солнце, прикрытое одним из армады белых облачков, плавающих в голубом небе. Смотря наверх, сразу ощущаешь облегчение и радость внутри, а чувствуя поглаживание ветра, невольно улыбаешься от непонятного удовольствия. Быть свидетелем такого теплого чуда — это самое прекрасная роль, которая могла бы быть у человека. Джои невольно закрывал глаза и погружался в свои мысли, который ничуть не отличались от внешнего мира. Но время шло. Положенный час уже пробил, а никого не было. Не зная, что делать, наш герой, встревоженный отсутствием Цуля, решил уходить, потому что смысла ждать того, чьим участником быть ты не желаешь, нет. Джои встал и уже собирался ступить шаг, но услышал крик.

–Джои! — это Цуль шел и махал рукой.

Побег отменяется. Наш герой остановился и стал смотреть на приближающегося друга. Когда же беловолосый юноша протянул руку, Джои ее пожал.

–Долго ждешь?

–Да.

–Ты чего так рано?

–Ну…

–Волнуешься?

–Немного.

–Успокойся, — Цуль потрепал друга по плечу, — все пройдет хорошо. Ты главное не убегай.

–Когда захочу, тогда и уйду. Помнишь?

–Да-да, — паренек сморщился. — Только не надо уходить, как только человека увидишь, дикарь.

–Почему ты такой агрессивный?

–Я? — удивился Цуль. — Совсем нет.

–Врешь…

–Цуль привет! — к товарищам шла компания из трех ребят. Слева стоял хорошо сложенный невысокого роста с узким задумчивым лицом, на котором все было маленькое: нос, уши, рот, глаза. Он молча смотрел себе под ноги и о чем-то думал, думал, думал. В центре возвышался высокий с виду очень наглый и худощавый парень, который окликнул Цуля. По его лицу легко можно было бы дать ему роль задиры и хулигана, но слабое тело ставило это утверждение под вопрос. Справа же шел самый средний по росту член группы. Юноша был чем-то похож на центрального внешне, но сам где-то летал в облаках, осматривая аллею вокруг. Они ровным шагом подходили к нашим друзьям.

–И вам привет, — ответил Цуль. Он каждому юноше пожал руку и повернулся к Джои. — Это мой знакомые: Сон, — он указал на задумчивого парня, затем на тощего, — Сэм и его брат Даниэль, — мечтательный взор улыбнулся насмешливо.

–Добрый день, — Джои скромно кивнул.

–Ждем дам и идем гулять.

–Как скажешь, — сказал Сэм.

Между юношами завязался свой разговор, в котором Джои не имел своего места. Проклятие скромных — преграда в общении. Но если смотреть на мир под определенным молчаливым углом, то можно обнаружить совсем другое общество. Если присмотреться к глазам, прислушаться к шепоту, тебе откроется новый, истинный человек, носящий вуаль притворства, и чем темнее ткань, тем слышнее шепот. Джои, наблюдая за разговором ребят, как-то отвлекся от всех переживаний, который окутали его, как только он услышал первый незнакомый голос. Он не чувствовал себя одиноко, ему случайно удалось найти ту панораму, в которой чувства его расцветают, а навыки робкого человека имеют смысл. Все произошло так внезапно, резко, плавно, что границы до и после не существовало вовсе. Даже сам Джои ничего не понял, он просто сел на лавочку и слушал рассказы ребят, не думая ни о чем. Наш герой нашел свою частоту всеобщего радио, где ему было комфортно плыть по течению.

Вдруг все обернулись и смотрели в одну сторону, махая кому-то рукой. Джои повернулся и замер. В сарафане желтого цвета, изящно плавающего над тротуаром и туфельках, тихо цокающих по плитке, шла Лиу, ведомая бойкой и активной девушкой с яркими рыжими волосами, частыми веснушками на щеках и чудесной улыбкой с пышными губами. Джои чуть не упал с лавочки. Его сердце резко заколотилось, словно двигатель вдруг завелся и заревел, испугав нашего героя. Он посмотрел в ее глаза, которые неуверенно смотрели на пол, и в них не было той радости, счастья, тепла, юности, а царила какая-то забота, тоска и тягость. Джои это заинтересовало, но активно махающая руками незнакомка сбила концентрация барабанщика. Девушки подошли к группе, а юноши так и зацвели при виде прекрасного пола, за которым можно ухаживать.

–Марго, где же вы опаздывали? — возмутился Цуль.

–Дамам свойственно опаздывать, — бойко и весело сказала незнакомка.

–Главное, что вы пришли. Давайте я вас познакомлю, — Цуль указал на жизнерадостную девушку. — Это Марго, — та смешно пародировала реверанс и взял за руку Лиу.

–А это Лиу, моя лучшая подруга, — и улыбнулась. Лиу смутилась и убрала взгляд.

–Приятно познакомиться! — неуклюже пожал руку девушкам Сэм.

-Рад встрече, — Даниэль поклонился, изображая кавалера, а Сон молча оглянул их взглядом. Джои сидел на лавочке.

–Куда пойдем? — спросила Марго.

–Думаю, к фонтану, а там посмотрим.

–Решено!

Вдруг взгляд Лиу встретился с Джои. Она испугалась, задрожала. Ее окатил стыд. Девушка не хотела вспоминать про него, потому что ей было совестно за свое некультурное поведение перед юношей, поэтому она быстро убрала взгляд. Джои пристально следил за ней, пытаясь понять, что же такое происходит со смелой, немного наглой и громкой Лиу, которую он первый раз увидел перед домом культуры, сидя на теплом асфальте в мартовский день.

–Вперед! — Марго утащила с собой Лиу, за ней последовали Сэм и Даниэль, а Цуль подошел к Джои.

–Что с тобой? — с интересом спросил паренек.

–Ничего…

–Пошли.

Прогулку в парке нельзя описать, если рядом с тобой интересные и уютные люди. Так и время, которое провела вместе эта группа ребят была комфортной, обыденной и милой. Сначала все чувствовали смущение, теснение, боялись друг друга, но потом привыкли и стали куда более открытыми. Оттого описывать данное событие неинтересно и скучно. Куда лучше будет рассказать, что наш Джои постоянно был напряжен своими мыслями. Казалось, он один не наслаждался прогулкой, однако и Лиу тоже все время находилась в задумчивости. Они оба были погружены мыслями друг о друге, но не понимали это. Пока остальные поделились на маленькие незаметные группы, где каждый находил более оптимальную и комфортную компанию: Сэм, Даниель и Сон; Марго и Цуль — наша парочка, сама того не замечая, ментально проводила друг с другом психологическую прогулку, где вместе они пытались отыскать ту связь, которую имеют настоящие друзья. И знаете, что самое странное? У них это получилось. Не промолвив друг другу ни единого словечка, они крепче остальных сцепились узами взаимного уважения и дружбы. Это настоящая суперспособность, я считаю. Лишь бросая стремительные взгляды, они полностью открылись. Их двери в комнаты личностей воссоединились в одну проходную, которая всегда открыта. И это стало настоящим чудом и откровением для обоих.

А Цуль следил за Джои. Он сам не знал, почему так агрессивно заставил прийти своего друга на эту прогулку, возможно, день не задался. Однако паренек был удивлен, что Джои постоянно переглядывается с красавицей Лиу. Цуль видел, что это взгляды многозначительны и крайне сложные, и тут его осенило, что между ними выстроилась та самая ментальная связь, которая рождается между незнакомыми социально, но близкими душевно людьми, называемся вечной дружбой. Это удивительная встреча двух людей, которая связала их жизни до самой смерти.

Смеркалось. Ребята стали расходится. Первыми ушли Сэм, Даниель и Сон. Потом ушла Марго, Цуль собирался идти с ней, но подошел к Джои, который уже оборачивался домой и сказал:

–Заговори с ней.

–Что? — удивленный Джои не понял его.

–Скажи хоть пару слов, иначе все пропало.

–Но…

–Пошел, — паренек подтолкнул друга, а сам пошел с Марго домой.

Джои подошел к Лиу, сидящей на лавочке и смотрящей на кроны деревьев, блестящих от закатного солнца, сел рядом и стал думать.

–Слушай, — первой сказал Лиу, — приходи завтра в музыкальную школу.

–Хорошо, — ответил Джои.

–Думаю, после завтрашнего дня мы друг друга не отпустим.

Девушка быстро встала и убежала. Джои смотрел ей вслед, обдумывая последние слова, затем встал и пошел домой. Что-то голова у него сегодня болит. Он никогда не испытывал такого вдумчивого диалога с незнакомой девушкой. Ему нужно выспаться перед завтрашним днем.

III

Здание музыкальной школы было старым и не раз переделанным не одним поколением. Его настенные узоры, сделанные из разукрашенного кирпича, изображали различные музыкальные инструменты, художников, музыкантов, танцоров, которые стоят в позах, подобных греческим рисункам на вазах. Множество талантов выпустила школа и продолжает это делать и по сей день. Это учреждение — гордость всего городка, а дети — гордость всей страны. Такое величие и престиж все же никак не сочетались с потрепанными стенами и старыми окнами с дверьми. Геометрическая форма здания не отличались новаторскими архитектурными идеями, хотя из этой коробки вышло немало талантливых архитекторов. Нет треугольной крыши, вместо нее — обычная ровная поверхность, называемая потолком. С виду музыкальная школа — это просто старый большой дом с интересными кирпичными узорами, но ничего более в нем интересного снаружи нет.

Джои стоял возле двери в школу, его отталкивали дети, спешившие на урок, а он стоял и не мог зайти. Подумав немного, барабанщик попытался всмотреться внутрь. Дети забегали в гардероб, оставляли верхнюю одежду, переодевались и быстро бежали в коридоры. Охранник, сидя за столом с монитором, оглядывал всех и здоровался с пришедшими. Виднелись полки, на которых стояли кубки, фотографии, медали — многолетние достижения школы. Вздохнув, Джои открыл дверь и вошел в здание. Странный теплый запах его тут же окутал. Сырой мрамор, лежащий на полу, и деревянная мебель создавали аромат чего-то уютного, домашнего, но торжественного, слова ты заходишь в древнюю кладовую, хранящую в себе историю чего-то значительного. Охранник посмотрел на нового юношу. Джои поздоровался с ним, тот кивнул, а наш герой прошел мимо него прямо в коридор первого этажа. В нем было немноголюдно: кто-то на уроках сидит, кто-то просто в кабинете любит проводить время на переменах, а самые маленькие бегали по этажу, играя в догонялки. Джои медленно шел, оглядывая двери в кабинеты, на которых висели таблички с номером помещения. Два больших столба, стоящих посреди этажа, удерживали на своей голове тяжелую верхушку здания. Джои дошел до лестницы на второй этаж. Поднимаясь по ней, он встречал сидящих на подоконнике большого окна музыкантов, репетирующих свои партии. Ступив на пол второго этажа, наш герой продолжил поиски. Звук балалайки вдруг стал слышен за одной дверью. «Класс балалайки». «Вот где Цуль учится», — подумал Цуль, послушал еще немного игру балалаечника и продолжил свое исследование. На стенах висели работы художников — выпускников музыкальной школы. Они были разной тематики, разного жанра, разной идеи, разных цветов.

–Джои! — тихо кто-то позвал барабанщика.

Лиу стояла за углом и махала рукой Джои. Герой подбежал к ней.

–Пойдем за мной, — девушка поманила парня за собой. Тот покорно следовал за ней.

Вдруг на всю школу раздавались постоянные грохоты, топот, стуки. Исходила это какофония из отдельного кабинета, находящегося рядом с большой дверью, ведущей неизвестно куда и парадной лестницей. Это хореографы репетируют свой новый номер, оттого такой шум. Лиу же словно не заметила грохоты и подошла к большим дверям, открыла их, заглянула и позвала Джои. Барабанщик вошел.

Это был актовый зал. Сцена, стоящая внизу и длинные ряды зрительного зала. На стенах висели прожекторы, из окон лился свет майского солнца. Здесь было пусто и тихо. Лиу закрыла дверь на ключ.

–Здесь будет пусто еще пару часов.

–Зачем ты меня позвала?

–Чтобы сделать тебе предложение.

–Какое?

Лиу медленно стала спускаться по ступенькам, находящимся по бокам зрительного зала, вниз. Она молчала.

–Почему я тебе нужен именно здесь?

–Ты боишься этого места? — вдруг отрезала девушка, спускавшаяся все еще вниз.

–Нет, — ответил Джои. — Я не боюсь этого места.

–А ДК боишься?

–Боюсь, — признался барабанщик.

–А почему ты его боишься?

–Потому что я провалился…

–Куда?

–В пропасть унижения…

–А ты красиво говоришь. Ты много читаешь?

–Нет, — Джои стал следовать за девушкой.

–Такие обороты… — она оглянула зал. — Опиши мне все вокруг.

–Ну… Солнечный свет в окнах пробирается прямо в зал. Красиво. Уютно…

–Ты можешь лучше. Я знаю.

–Годовая пыль летает в лучах дневного фонаря. Старые ступени скрипят под тяжестью заблудших пар ног…

–Почему заблудших? — перебила девушка, усевшись на кресло.

–Потому что цели у них нет.

–Как нет? Есть.

–И какая же?

–Определить будущие.

–И что же дальше?

–А дальше…, — она посмотрела на юношу, опрокинув голову. — А дальше пара ног сойдет со ступеней, взойдет на сцену, встанет в эффектные позы и заиграет дуэтом, покорившим весь мир.

–И что же за дуэт?

–Барабанщик и гитаристка.

–Как же так? Как они играть-то будут?

–А вот так. Гитаристка играет и поет, барабанщик играет и танцует.

–Не сможет он танцевать, — Джои стал спускаться ниже сидящей Лиу, — играет же он на барабанах сидя.

–Ты прав…, — задумалась девушка. — Тогда пусть тоже поет.

–Он петь не умеет.

–Научим.

–Это сложно.

–А путь наш не будет легким, — Лиу вскочила и быстро, опередив юношу, спустилась по ступеням вниз, повернулась лицом к Джои так, что одну половину ее лица освещал луч солнца, и проговорила. — Ты будешь верен мне?

Джои остановился. Он посмотрел в глаза девушки. Немного подумал, посмотрел на окно, затем оглянул зал и снова вернулся к ее очам. Тогда юноша спустился и тихо сказал:

–А если он ничего не умеет?

–Тогда я его буду учить.

–А если он сбежит?

–Тогда я его поймаю и буду учить.

–А если ты сама не знаешь и не сможешь научить его?

–Тогда, — она повернулась к нему лицом, — я научусь, поймаю его и буду учить!

Джои молча смотрел на нее. Поднялся на сцену и остановился, глядя в зрительный зал. Не было той темной границы между реальностью и пропастью богов, которые неумолимо критикуют за любую оплошность человеческого сердца. Рядом не было оркестра со злыми лицами, проклинающими его и ненавидящими. Это были пустые места, солнечный мягкий свет и тихое дыхание девушки. Джои стоял и смотрел со сцены. Он был выше всех, кто находился в этом зале. Выше всех тех балластов, которые критикуют его и опускают ниже. Сцена стала лишь частью помещения. Она не граница, она часть реальности.

Лиу, улыбаясь, тоже поднялась на сцену, зашла за кулисы, взяла две табуретки и поставила их возле Джои.

–Играй, — приказала она.

–Где?

–На этом, — Лиу указала на табуретки.

–На этом? — удивился Джои, девушка лишь промолчала.

Юноша сел на один стул и стал стучать по деревянной поверхности мебели, который глухим и точным звуком раздавался по всему залу. Герой на ходу придумал какой-то простой ритм, которому легко было следовать. Девушка прошлась вокруг стучащего паренька и в какой-то момент остановилась. Солнце мягко освещало первые ряды зрительного зала, проходя через пыльные и грязные окна мягким свечением. Пол сцены скрипел под весом девушки. Джои барабанил, ожидая следующего слова Лиу.

Вдруг она замычала. Затем стала напевать какую-то мелодию, а потом и вовсе заголосила простые «ля-ля-ля». Юноша держал ритм. Он понял, чего она хотела. Вместе они создали спонтанную музыку, находясь на пустой сцене, среди пустого зала, где одно лишь солнце было их главным зрителем, а эхо — аплодисментами.

Они посмотрели друг на друга, когда закончили выступление, и засмеялись…

IV

Идя по сыром асфальту, мужчина лет шестидесяти в черном костюме в клеточку обходил вальяжных и еще более пожилых парочек, недовольно и косо смотрящих на него. Фасад местного дома культуры бедно освещались тусклыми настенными лампами, куда лучше с этим делом справлялись фонари, стоящие вдоль дорог, сопровождающие гостей. Сегодня мартовское выступление уроженцев: великолепной певицы Лиу и мультиинструменталиста Джои. Эта пара навела много шороху не только в своей стране, но и во всем мире. Чем цепляли музыканты своих слушателей — вот ради чего пришел в это слишком уж тусклое помещение вялый и вечно хмурый незнакомец. Не желая тратить время на пустую болтовню с местными, мужчина быстро направился к своему месту в зрительном зале. До начала оставалось пять минут, но кресла не были заполнены и наполовину. Расположившись на первом ряду, недовольный гость решил, что все в городке настолько сошли с ума, что покупают билеты и создают аншлаг только ради того, чтобы прославить местных знаменитостей. Но минута исчезла со стрелками часов, и в небольшой актовый зал стали входить, словно песок в узеньком горлышке бутылки, люди, стоящие до этого мирно в холе и мирно выжидающие до последней секунды, чтобы создать толпу. Однако бывшие приятные собеседник в тесной толпе стали злейшими врагами, желающими первыми сесть на место и боящихся опоздать. Как-то снисходительно и равнодушно мужчина смотрел на эту давку, словно на скот свиней. Когда же негодующие расселись, свет погас и началось выступление.

Да, наши Джои и Лиу создали великолепную пару. Они прекрасно ладили вместе, стали дуэтом. Жена научила супруга играть сначала на гитаре, потом он сам заинтересовался и освоил различные музыкальные инструменты. Их дуэт покорил страну и мир и решил отдать дань уважение своей малой родине, устроив концерт в том место, где пара впервые встретилась. Джои за все это время привык к сцене, стал зависим от всеобщего внимания, а граница между концом мира и его реальностью больше не появлялась боле, дав возможность почувствовать признание и даже преклонение перед ним. Каждый всегда с восхищением смотрел на взаимодействия супругов, но один мужчина не выражал никаких эмоций и даже скучал. Его глаза смотрели так расстроенно, что Джои, который заметил данного зрителя, немного опешил и расстроился, ведь обыкновенно все признавали его талант, а тут… Вид незнакомца был не слишком ухоженным: небольшая бородка никем не причесывалась, в отличие от растительности на голове, которая покрылась сединой, костюм явно неновый и потрепанный, под скучающими глазами лежали темные мешки, повидавшие много бессонных ночей. Но все же было видно, что незнакомец готовился к выступлению, может быть, возлагал даже надежды, но действительность его разочаровала. Он словно мысленно оборвал что-то, что недолго держало его интерес к этому миру. Джои играл на разных инструментах, зрители восхищались его талантом, но тревожный взгляд его всегда останавливался на этого мужчину. Вдруг незнакомец встал и вышел. Была лишь середина выступления. Джои все думал о нем и пытался понять, что же его так огорчило, но затем сделал вывод — видимо, не сладкой его жизнь была — и успокоился.

А мужчина, выйдя из здания, вдохнул прохладный мартовский воздух спокойного вечера и пошел своей дорогой, понимая, что он близок к концу.

Этот год будет необычайно холодным…

Апрель

2.04.1998 16:43

Началась весна! Наконец-то первые листочки появились на деревьях! Мы можем вновь вдохнуть этот свежий аромат чудесного апреля. Бродя по парку, я видел истинную красоту природы! Так свежо, бодро и хорошо, что словами не описать. Вы бы чувствовали этот мягкий ветер на щеках, да пение прилетевших птиц — какая красота!

Вы смотрели сегодня на небо? Я призываю вас поднять свои головы! Это же настоящая магия! Облака сегодня выстраивались в такие великолепные рисунки, и все это под нашей головой. Скоро вечер, а значит, наступит одно из самых будоражащих времен дня — закат. Я собираюсь сделать множество красивейших фотографий закатного неба. Советую и вам не просиживать это время дома, а хотя бы выйти на улицу.

Весна прибывает, и апрельское цветение тоже! Больше всего я жду именно цветение, ведь какое чудо — эта апрель!

Комментариев: нет

Нравится: 1 человеку

4.04.1998 20:54

Я считаю, что человек должен почаще поднимать свою голову. Все привыкли смотреть вниз, на серый асфальт, но если устремить свой взгляд вверх, то можно увидеть настоящее воздушное царство! Вы хотите летать? Тогда просто сядьте, лягте или замрите и следите за облаками, почувствуйте их мягкое и плавное движение и дайте волю воображению! Я вам гарантирую, что вы тут же ощутите невероятную легкость и спокойствие, словно находитесь где-то высоко-высоко!

Любите природу и наслаждайтесь жизнью!

Комментариев: нет

Нравится: 1 человеку

10.04.1998 17:34

Как бы сильно не загружали вас на работе, друзья, прогуляйтесь когда-нибудь по протоптанным дорожкам, ведущим не туда, куда ведут чистые асфальты. Вам откроется новый мир! Истинная красота вашего города или деревни появится только в самых глухих местах, где обдуманная рука человека не дотронулась до торжественного хаоса Всеобщей матери. Быть может, вы пропустили свое «Прекрасное далеко», которое не такое уж и далекое?

Я вот решил изменить свой привычный и многолетний маршрут от офиса до дома, свернув в какую-то глушь и попав в настоящий рай! Память моего фотоаппарата изрядно уменьшилась, но это того стоило!

Комментариев: нет

Нравится: 1 человеку.

14.04.1998 17:10

Я собираюсь участвовать в конкурсе лучших фотографий природы, который будет в скором времени проводится в нашем городе. Советую вам всем принять в нем участие. Я очень надеюсь, что вы станете моими соперниками, с которыми мы после всех результатов мирно побеседуем и заведем знакомства. В последние дни как-то реже получается делать фотографии, хотя цветение в самом пике! На работе уж слишком загружать стали. Но ничего! Прорвемся!

Комментариев: нет

Нравится: 1 человеку

19.04.1998 11:33

Я уже собираюсь выходить! Кто-то из вас, надеюсь, тоже. Буду рад всем! Увидимся!

Комментариев: нет

Нравится: 1 человеку

19.04.1998 19:45

Все прошло замечательно! Жаль, мне не удалось занять призовых мест, однако я был рад посмотреть на работы на настоящих мастеров своего дела! Пускай мои фотографии не пользовались большой популярностью, но я набираюсь опыта. Все еще будет! Еще жаль, что никого не встретил, однако все еще впереди!

Комментариев: нет

Нравится: 1 человеку

21.04.1998 16:55

Сегодня у меня получилось найти свободное время на фотографии. Как чудесна природа! Как чудесна весна! Замечательное время года! Столько чудесных и замечательных пейзажей открывается, стоит только найти правильный ракурс. Удивительно! Все же, как бы не тяжела была реальность вокруг нас, природа делает эту жизнь лучше. Оглядывайтесь по сторонам и ищите прекрасное в мелочах!

Комментариев: нет

Нравится: 1 человеку

23.04.1998 17:33

Когда бродил по парку с фотоаппаратом, встретил девушку, которая фотографировала дерево на фоне здания. Я не очень понял ее ракурс, но был очень обрадован, что встретил своего коллегу по цеху! Пока еще мало фотографов открыто бродят на улице, однако этот вид искусство (да, я считаю, что это именно вид искусства) встанет наравне с живописью, если вовсе не сдвинет его с трона изображения.

Я подошел к девушке. Ее звали Эми Мак. Чудесный человек! Добрая, общительная. Мы с ней поговорили о фотографии, и вы не представляете, как я был счастлив! Наконец-то с кем-то получилось поговорить по душам о моем любимом деле! Это не описать словами!

Комментариев: нет

Нравится: 2 людям

27.04.1998 17:23

Блуждая по просторам интернета, я наткнулся на сайт, где люди выкладывают свои фотографию и находят единомышленников. До чего же дошли технологии! Последние дни радуют: встретил коллегу по фотографиям, а тут оказывается еще и целый форум есть! Я сейчас изучаю и смотрю работы участников этого сайта. Тут по-настоящему ценят искусство фотографии…

Комментариев: нет

Нравится: 2 людям

1.05.1998 22:54

Долго не пишу, потому что слишком устаю на работе. Последние два дня чувствую выгорание и стресс… Совсем нет времени, чтобы взять камеру в руку. Устаю безумно…

Комментариев: нет

Нравится: 2 людям

3.05.1998 15:47

Снова встретил Эми. Она поинтересовалась, как я, а когда рассказал про свое выгорание, коллега посоветовала уволиться с работы. Сейчас я в смятении… Уйти с работы и рискнуть или продолжать заниматься этим нелюбимым делом, но иметь стабильный доход…

Комментариев: нет

Нравится: 2 людям

9.05.1998 13:30

Уволился! Я решился! Долго думал, переживал, совсем не заметил, как все зазеленело и стало прекрасным! Цветение прошло — жаль — но теперь я чувствую себя свободнее!

Комментариев: нет

Нравится: 2 людям

11.05.1998 14:22

После того, как я уволился, снова встретил Эми и все ей рассказал. Она была счастлива за меня, и мы начали общаться! У меня появился товарищ! Признаюсь вам, на прошлой работе у меня как-то не получалось найти общего языка с коллегами, но я не чувствовал себя одиноко. А сейчас и подавно! Все налаживается. Сейчас отдыхаю, но думаю, скоро буду искать новое место, где буду отдыхать душой и заниматься любимым делом.

Комментариев: нет

Нравится: 2 людям

20.05.1998 14:33

Меня долго не было, но я пришел с хорошими новостями! Я нашел новую работу! Теперь моя профессия — это оператор одного журнала. Эту вакансию мне подсказала Эми. Она, кстати, тоже работает там! Мы с ней, считай, коллеги уже настоящие. Эми познакомила меня со своими друзьями, которые тоже работают на этот журнал: Синти Иноэ и Джон Гадон. Они все замечательные люди! Да и рабочая атмосфера здесь куда лучше, чем на прошлом месте. Я рад, что смог устроиться сюда! У меня теперь есть время на новые фотографии.

Комментариев:

–Добро пожаловать! (Си)

–Спасибо! (А)

–Я рада видеть тебя в наших рядах. (Эм)

–Спасибо! (А)

Нравится: 4 людям

23.05.1998 17:01

Из-за всех этих хлопот со сменой работы я совсем пропустил пик весны. Немного грустно, однако впереди другое не менее красочное время года — лето! Уже чувствуются жара июня, море июля и вечера августа. Наконец удалось сделать новые фотографии, которые я выложил на свою страничку на том самом сайте. Ах! Я ж совсем забыл вам рассказать, что теперь я есть на том самом сайте. Пока никаких поклонников там у меня нет, но все еще будет! А пока я работаю, фотографирую и живу счастливо!

Комментарии:

–О! Так ты есть на том самом сайте? (Эм)

–Да. (А)

–Сейчас посмотрю. (Эм)

Ответ (Эм):

–И я! (Си)

–Так и я там есть. (Дж)

Нравится: 4 людям

25.05.1998 18:45

Я хочу рассказать вам немного про Синти и Джона. Теперь они стали мне такими же друзьями, как и Эми, и я рад этому факту!

Синти тоже увлекается фотографией, но занимается больше печатью. Ее работы зациклены на чем-то слишком красочном и веселом. Она жизнерадостна и умеет поднять всем настроение. С ней легко общаться и весело проводить время. Настоящая душа компании!

Джон серьезный и добрый человек. Он никогда не отвернется и протянет руку помощи, если ты будешь в беде. Самый ответственный из всех нас, оттого и работает на должности заместителя директор. Но у него хватает времени еще и с нами общаться. Невероятный трудяга! Правда мы его хотим начать заниматься фотографией, а он все ни в какую. Однако мы его заставим, я уверен.

Вот мои новые друзья! До этого как-то я не был близок так, как с ними, поэтому сейчас для меня все ново в этих отношениях. Но вся жизнь еще впереди!

Комментарии:

–Спасибо за такой отзыв о нас! (Си)

–Про последний факт обо мне можно было и промолчать. (Дж)

Ответ (Дж):

–Нет! (Эм)

Нравится: 4 людям

30.05.1998 8:43

Решил с утра проверить свою страницу на том самом сайте и вижу, что у меня уже так-то 5 поклонников! Помимо моих друзей, появились новые ценители моих фотографий! Это очень приятно! Они оставляют приятные и теплые комментарии. Впервые ощущаю себя ценимым другими.

Комментариев: нет

Нравится: 4 людям

3.06.1998 16:59

Наступило лето! Жаркое, красочное и полное приятных воспоминаний! Я надеюсь, что это теплое время года будет не хуже весны. В скором времени я буду фотографировать преображение природы в нашем городке, так что готовьтесь увидеть мои новые работы!

Комментарии:

–Ждем с нетерпением! (Эм)

Нравится: 4 людям

6.06.1998 14:32

Ох, друзья! Такое наслаждение гулять на улице, когда летняя жара еще не успела набрать обороты! Ветер еще прохладный, но так тепло и уютно в одной футболке да легких штанах гулять по сухим дорожкам и не бояться испачкаться. А природа какая! Все зеленое, яркое, солнце светит как никогда не светило. Одна благодать! Именно летом, кажется, наслаждаешься жизнью и начинаешь ценить ее еще больше. Настоящий рай!

Комментариев: нет

Нравится: 4 людям

8.06.1998 15:22

Я начал общаться с теми двумя неизвестными мне поклонниками. Они оказались хорошими людьми! Мне в последнее время везет на хороших людей. Пока между нами только интернет-разговор, однако все идет к тому, что мы, может быть встретимся вживую! Этот год дарит мне много хороших эмоций!

Комментарии:

–И с нами как-нибудь познакомь! (Си)

–Обязательно! (А)

Нравится: 4 людям

9.06.1998 15:45

Послезавтра я встречаюсь с теми двумя моими новыми знакомыми. Расскажу о них уже после встречи, когда мое мнение полностью сложится о них.

Комментариев: нет

Нравится: 4 людям

11.06.1998 14:11

Я встретился. Они оказались интересными и хорошими людьми, так что я уверен, что могу о них рассказать без лишних приукрашиваний и без попыток обидеть кого-нибудь, потому что мнение мое о них очень положительное.

Лендо Октавий. Он живет в том же городе, что и я! Его привлекает море, поэтому работает он рыбаком. Помимо океана, Лендо очень любит фотографии и имеет больше сотни поклонников на том самом сайте! Честно, немного завидую ему, однако это не будет мешать мне подружиться с ним! Настроение в его работах спокойное и беспечное, а бывает буйное и агрессивное, словно волны. Его фотографии отлично олицетворяют его самого. Он очень интересный человек!

Гвандоя Уи. Иммигрант из африканской страны, который живет рядом с нашим городом, в одной деревне. Но после нашей встречи, Гвандоя решил переехать в этот городок! Он давно хотел поменять свою жизнь — вот и повод нашелся. Уи человек мрачный и тихий. Его работы черно-белые и такие же жуткие, однако в них всегда есть какой-нибудь скрытый смысл. Несмотря на свою закрытость, он нашел со мной и Лендо общий язык, так что вместе мы имеем прекрасную коммуникацию. Гвандоя таинственный, оттого и интересный!

Я рад, что познакомился с еще одними чудесными людьми!

Комментарии:

–Организуй с нами встречу! (Си)

–Хорошо-хорошо. (А)

–Спасибо, очень приятно. (Ле)

Нравится: 6 людям

17.06.1998 19:44

Эти шесть дней были очень загруженными. На работе нас особенно гнали, так еще и встречу надо было организовать. Завтра как раз-таки все устроено! Так что я отписываюсь о том, что жив и снова пропадаю.

Комментариев: нет

Нравится: 6 людям

19.06.1998 16:03

Это была чудесная встреча! Все нашли общий язык. Мне потом Гвандоя тихо сообщил, что давно так не веселился. Спасибо вам всем! Надеюсь, что мы еще все вместе соберемся! Мы стали друзьями! Ура!

Комментарии:

–Ура! (Си)

–Спасибо всем! (Эм)

–До скорой встречи. (Дж)

Нравится: 6 людям

26.06.1998 17:31

Уже начинается жара… вчера я выходил гулять и сделал множество красивейших фотографий окружающего мира. Как странно, что вместе с расцветом природы, расцветают люди. Все выглядят как-то приятнее, светлее, теплее. Зимой, наоборот, вокруг прохожий все хмурые, злые, задумчивые. А летом красота! Я даже впервые попробовал себя в портретной съемке: гуляя вместе с Синти, сфотографировал ее, настолько она была жизнерадостная. Но все-таки куда приятнее осознавать то, что природа благоухает и не собирается увядать в скором времени. Появляются даже новые силы жить, бывают возникают в голове планы на будущее…

Конец ознакомительного фрагмента.