Полёт на единороге

Шеннон Мессенджер, 2013

Аликорн – древний символ надежды, но вот её-то у Софи почти не осталось. Потому что аликорн – это не только разумный крылатый единорог с сияющей шерстью, но и невероятно редкое магическое существо, которое неожиданно оказалось ставкой в игре. Одна сторона хочет его убить, вторая – спрятать, но и тем, и другим очень мешает Софи. Ей всего тринадцать, она не готова сражаться со всем миром, но и предавать нового друга не хочет. Надеяться Софи может только на себя. Как же ей поступить? Может быть, улететь?

Глава 12

— И вот ей мы доверили самое важное животное нашей планеты? — раздался резкий голос, пока Софи возилась в вонючих отходах — весьма блестящих на удивление. Кажется, она все же нашла то, чему и блестки не помогут.

И если бы ее не тошнило от дикого полета и отвратительного запаха навоза, то при звуке этого голоса точно бы начало.

Софи стерла блестящий помет со щеки и встала, оказываясь лицом к лицу не только с Бронте — невысоким эльфом с короткими каштановыми волосами и такими же резкими, как и голос, чертами лица, — но и со всем эльфийским Советом, который во всем своем величестве стоял прямо за загоном.

Софи сделала неказистый реверанс и уставилась на их обручи, украшенные разнообразными драгоценностями в цвет элегантных плащей. Она попыталась вспомнить все имена, но без подписанных тронов зала заседаний сделать это было сложно. Она узнала только пятерых.

С двух сторон Совет окружало по паре гоблинов-охранников, и рядом с одним из них стоял Алден, изо всех сил старающийся не улыбаться.

— Да, Бронте, — сказал он, доставая из кармана темно-синего плаща шелковый платочек и протягивая его Софи. — И Софи более чем достойный кандидат. Хотя мы явно застали ее за весьма интересным занятием.

Софи, покраснев, подошла ближе и потянулась за платком между прутьев. Вонь преследовала ее по пятам, а шелковая ткань только сильнее размазала грязь.

— Значит, ты можешь летать на Силвени? — спросил Алден с ноткой восхищения в голосе.

— Как видишь, — ответил за нее Грейди, выходя из загона и направляясь к старейшинам. Дойдя до них, он слегка поклонился. — Чем обязаны такой чести?

— Знаю, мы пришли без предупреждения, — глубоким зычным голосом произнес Эмери — оратор Совета. Его глаза были того же цвета, что и сапфиры, украшавшие обруч, а кожа почти настолько же темна, как и волосы до плеч. — Мы хотели поскорее увидеть столь знаменательную находку своими глазами.

Все остальные согласно забормотали, не отрывая глаз от Силвени, которая чистила перышки блестящих крыльев — выглядела она ослепительно и величественно, и никакого навоза на ней не было. Софи начала продумывать план мести.

— Ты и правда можешь с ней разговаривать? — спросил Кенрик. Благодаря ярким красным волосам и широким плечам его узнать было легче всего, да и любила его Софи больше всех, спасибо его теплой улыбке.

— Они могут не просто разговаривать, — вновь сказал за нее Грейди, — этим утром Софи также выяснила, что Силвени способна передавать ей мысли, даже когда она пытается ее заблокировать.

Несколько старейшин ахнули.

Алден нахмурился.

— Весьма любопытно.

— Воистину, — согласился старейшина Терик, приглаживая свои волнистые каштановые волосы. Софи запомнила его после встречи один на один, прошедшей несколько месяцев назад. Он был дескраером — эльфом, способным чувствовать потенциал, — и Совет приказал ему прочесть ее. К сожалению, он почувствовал только «что-то сильное» и не смог сказать, что именно это значило.

— Как ты ее нашла? — спросил он, так пристально сверля Софи своими темно-синими глазами, будто вновь пытался ее прочесть.

— Случайно, — призналась девушка. Она рассказала, как пошла на мысли Силвени, принимая ее за йети.

Пока она говорила, Силвени подбежала к ней, но Софи притворилась, что не видит ее, не желая прощать за инцидент с навозом.

— Невероятно, — выдохнул Терик, когда Силвени толкнула Софи носом, привлекая внимание. — Наша потерянная в младенчестве эльфийка столкнулась с самым разыскиваемым животным планеты среди леса в Запретных городах. Слабо верится, что в это не вмешались силы со стороны. Особенно учитывая установившуюся между вами особую связь. Сложно поверить, что это произошло по чистой случайности.

Старейшина Эмери кашлянул.

— Ты намекаешь, что Софи была призвана найти аликорна?

Его слова мигом заполнили разум Софи.

Она уставилась в водянистые карие глаза Силвени. В глаза почти такого же оттенка, что и ее собственные. В глаза, которые смотрели в ответ с силой и умом, такого взгляда она не встречала у других животных. В глаза создания, способного пробить ее ментальный блок с легкостью, не доступной ни единому эльфу.

Неужели «Черный лебедь» специально привел ее к Силвени?

— Невозможно, — произнесла Орели своим хрупким голосом, нарушая воцарившуюся тишину. Светловолосая красавица в плаще и обруче светло-розовых, как ее щеки, оттенков, покачала головой и, шагнув вперед, добавила: — Никто не смог бы подстроить такое. Даже «Черный лебедь».

— Орели права, — согласился Кенрик. — Мы много десятков лет искали второго аликорна.

— Много веков, — поправил Алден. — Хотя даже не знали, существует ли он. Вы думаете, что «Черный лебедь» все это время прятал Силвени, рискуя дождаться смерти второго аликорна до того, как они дадут потомство?

— Если так об этом говорить, то звучит весьма абсурдно, — признал старейшина Терик. — Но вы не можете не согласиться, что совпадение поражает. Особенно учитывая, что теперь отсчет начнется заново.

— О чем вы? — спросила Софи и поежилась, когда все взгляды обратились на нее.

— Этого ребенка что, никто не учил основным принципам нашего мира? — Бронте так драматично закачал головой, что затряслись его остроконечные уши.

У эльфов уши вытягивались с возрастом, а значит, явно выраженная острота ушей Бронте говорила о его мудрости и опыте. Но Софи они слишком уж напоминали дешевые игрушечные ушки, которые она видела на людях, притворяющихся эльфами. Обычно они еще носили трико и ботинки с колокольчиками.

— Старейшина Терик говорит о сроке до вымирания, — сказал Алден, напоминая Софи, что есть вещи поважнее остроконечных ушей. — Когда под нашей опекой был лишь один аликорн, и не было гарантии, что мы найдем второго, мы столкнулись с вполне реальной возможностью полного исчезновения этого величественного вида.

Слово «исчезновение» он прошептал так, будто слишком боялся произносить его во весь голос. Эльфы считали, что все виды на земле существуют не просто так, и если кто-то из них вымрет, то это нанесет хрупкому балансу планеты непоправимый урон. Именно поэтому они построили Убежище и изо всех сил старались защищать и беречь животных, которых люди считали давно вымершими или придуманными.

— Но теперь это изменилось, — тихо добавил старейшина Терик. — Все изменилось.

— Воистину так, — согласился старейшина Эмери. — И время как никогда подходящее. Именно такое открытие принесет в наш мир прежние спокойствие и порядок. Это тот самый символ надежды и стабильности, которого мы ждали.

Силвени снова ткнула Софи носом, вновь зловонно выдыхая. Софи не верилось, что такая вонючая и упрямая лошадь может быть так важна.

— И это очередная причина, почему заботу об аликорне следует доверить экспертам. Вы на нее посмотрите!

У Софи запылали щеки, когда Бронте ткнул своим костлявым пальцем на ее заляпанную блестящим навозом одежду.

— Мы смотрим, — ответил старейшина Эмери. — Аликорн полностью ей доверяет.

— И мы с Эдалин ей поможем, — добавил Грейди. — У нас многолетний опыт.

Бронте фыркнул.

— Два самых скандальных отщепенца нашего мира — о да, вот теперь мне куда спокойнее. Нужно ли мне напоминать, что всего несколько месяцев назад семья Руэн упоминалась лишь с насмешкой и презрением? Сколько лет вы сидели в своем поместье, никак не отрицая распространяющиеся слухи о вашем сумасшествии? — он обернулся к старейшинам. — И разве можно забыть, как он нам в лицо заявлял о небрежном правлении, а затем отказался от должности Эмиссара? Какое у него право требовать нашего доверия — особенно сейчас, когда каждое наше решение под пристальным взглядом беспокойной толпы?

Софи поежилась в наставшей оглушающей тишине.

Она знала, что большинство эльфов считают Грейди с Эдалин странными — она слышала множество слухов, когда только переселилась к ним. Но они отстранились ото всех, потому что потеряли свою единственную дочь — и были вынуждены заботиться о Бранте — в мире, где мало кто знал, что делать с их горем.

Неужели Совет этого не понимает?

— Все изменилось, Бронте, — тихо заметил Алден. — Все мы видим, как преобразились Грейди с Эдалин, начав жить с Софи. А с…

— О, видим? Правда? — перебил его Бронте. — Бесспорно, они начали выходить из дома чуть чаще — хотя несколько раз исключительно чтобы посетить трибунал мисс Фостер.

При упоминании трибуналов Софи поежилась.

— Но они все так же не выходят в свет. И разве Грейди не отклоняет раз за разом предложение вернуться на должность Эмиссара — должность, которая значительно помогла бы нам остановить группировку, пытающуюся навредить его собственной семье?

Следующее мгновение вновь прошло в неловкой тишине, но на этот раз старейшина Эмери потер виски — видимо, в попытке сдержать телепатическую дискуссию между старейшинами. Софи казалось, что она догадывается, о чем они говорят. Она и сама задавалась теми же вопросами несколько последних недель.

Почему Грейди не может снова стать Эмиссаром?

Неужели он не хочет поймать ее похитителей?

— Бронте затронул интересную тему, Грейди, — наконец произнес старейшина Эмери. — Если ты вернешься к своей должности Эмиссара, то общество будет больше доверять нашему решению допустить Софи до реабилитации аликорна. Не хочешь ли ты принять предложение?

«Соглашайся, — подумала Софи, жалея, что не может передать ему свои мысли, потому что боится вмешиваться. — Пожалуйста, соглашайся».

Может, посмотри Грейди ей в глаза, он бы увидел затаившуюся в них надежду. Но он не посмотрел — ни на кого не посмотрел, — лишь скрестил руки и произнес слово, которое стало для Софи ударом в сердце.

— Нет.