Полёт на единороге

Шеннон Мессенджер, 2013

Аликорн – древний символ надежды, но вот её-то у Софи почти не осталось. Потому что аликорн – это не только разумный крылатый единорог с сияющей шерстью, но и невероятно редкое магическое существо, которое неожиданно оказалось ставкой в игре. Одна сторона хочет его убить, вторая – спрятать, но и тем, и другим очень мешает Софи. Ей всего тринадцать, она не готова сражаться со всем миром, но и предавать нового друга не хочет. Надеяться Софи может только на себя. Как же ей поступить? Может быть, улететь?

Глава 9

— Самое время, — прошептала Софи, пусть руки у нее и дрожали.

Она ждала весточки от «Черного лебедя» с того момента, как те спасли ее. Может, теперь они наконец-то объяснят, зачем они ее создали и чего от нее хотят.

Но было странно осознавать, что они продолжают за ней наблюдать — продолжают оставлять сообщения и подсказки в тенях, дожидаясь, пока она их отыщет.

Софи оглянулась, отчасти ожидая увидеть эльфа, выглядывающего из-за деревьев. Но лес был, как и раньше, безмолвен и пуст.

Она вновь осмотрела надпись, которая, видимо, была написана зашифрованными рунами — только Софи могла их прочесть, спасибо «Черному лебедю».

— Я думала, ты знаешь код «Черного лебедя»? — однажды Софи видела, как Грейди читал свиток с зашифрованными рунами на полях.

— Только несколько несвязных фраз, — мрачно ответил тот. Почти что гневно. — Что там на этот раз, говоришь?

— Пусть прошлое направляет тебя, — она повертела компас: его стрелка все время указывала на север, как и должна была. Значит, подсказка в самом послании.

Неужели нельзя было просто сказать: «Встретимся там-то, мы тебе все объясним»? Неужели это так тяжело?

— Положи браслет, Софи, — велел Грейди так громко, что Софи вздрогнула.

— Что? Зачем?

— Больше ничего у них не бери. Раз они ищут твоей помощи, пусть сдадутся Совету и ответят за свои действия…

— За какие действия? — Грейди странно реагировал на «Черного лебедя» — постоянно злился или менял тему, когда Софи упоминала их или спрашивала, не нашел ли их Совет. — Ты так говоришь, будто они плохие.

— Грейди, — предостерегла Эдалин до того, как он успел ответить. — Сегодня не тот день.

Грейди вздохнул, и, увидев боль в его глазах, у Софи заныло сердце.

Эдалин была права. Они пришли оплакивать свою дочь, а не говорить об охоте на «Черного лебедя».

Но…

— Я оставлю подвеску себе, — пробормотала она, не поднимая глаз на Грейди.

— Это опасно…

— Это просто украшение, Грейди, — перебила его Эдалин. — Что они, выследят ее по нему? Они и так знают, где мы живем.

Софи рискнула кинуть взгляд на Грейди — выглядел он так, будто хотел поспорить. Но вместо этого он протянул руку:

— Дай еще раз посмотреть.

Софи заколебалась, не зная, вернет ли он подвеску. Но ей сложно было поверить, что Грейди поступит так нечестно, так что она передала ему украшение. Грейди поднял его на свет, с прищуром осматривая браслет со всех возможных ракурсов.

— Думаю, Эдалин права, — признал он со вздохом. — Сама подвеска безопасна, в отличие от послания. С компасом можешь делать все, что захочешь, но не дай им задурить тебе голову. Ты не их марионетка.

— Я знаю. Но они меня спасли, — напомнила Софи уже, кажется, в сотый раз. — Они хотят помочь. И я думаю, нам нужно выяснить, о чем идет речь в послании.

Грейди скользнул пальцами по лбу, словно от этого разговора у него разболелась голова. Тишина затянулась на несколько секунд, а затем Эдалин ответила за него:

— Наверное, стоит показать браслет Алдену. Узнаем его мнение.

— Согласна, — Софи встала, отряхивая помявшееся платье от травы и доставая передатчик. — Мне позвонить, предупредить, что мы собираемся в Эверглен?

— Мы не можем пойти туда сейчас, — тихо произнесла Эдалин. — Нам еще нужно дойти до Бранта. Но, может, лучше тебе не…

— Нет, я пойду с вами, — из-за всех свалившихся на нее открытий Софи успела позабыть, что ежегодный траур Грейди с Эдалин включал еще кое-что.

Поход к жениху Джоли.

Грейди с Эдалин переглянулись, а потом Эдалин коснулась руки Софи.

— Уверена? Встреча с Брантом проходит тяжелее всего.

Тяжелее, чем визит на могилу собственной дочери?

— Брант теперь сам не свой, — произнес Грейди, словно понял, о чем она думает. — Сложно видеть его настолько… сломленным.

Выглядел он так же измученно и говорил так же, и Эдалин тоже побледнела.

— Куда вы — туда и я, — сказала им Софи, напоминая себе Сандора — разве что без писклявого голоса. На могиле Джоли от нее было мало помощи, но она не собиралась оставлять их справляться со всем в одиночестве. Не в этот раз.

Никогда.

— Он эльф, и решил жить здесь? — не сдержалась Софи, когда пейзаж сформировался перед глазами.

Все, что она встречала в эльфийском мире, было огромным, сделанным из драгоценностей, хрусталя или стекла, со сложной архитектурой и золотой или серебряной отделкой.

Квадратная же каменная постройка без окон больше напоминала дом человека. Какого-нибудь бедного отшельника с ужасным вкусом на дома.

Эдалин принялась возиться с бархатной сумкой, которую она сжимала в руках так, что белели костяшки.

— Нам пришлось переселить Бранта сюда. Тут он чувствует себя в безопасности.

Дом не был похож на безопасное место. Он выглядел холодным и безрадостным. Даже земля вокруг него была покрыта сплошь острыми камнями и темной пыльной почвой.

— Брант начал бояться огня, уверен, ты понимаешь, — тихо сказал Грейди. — У него не получалось уснуть, пока мы не нашли ему несгораемый дом. Вся мебель внутри огнестойкая — и даже одежда его шьется на заказ.

— А как же его семья? Они не помогают вам о нем заботиться?

Грейди неловко переступил с ноги на ногу, а Эдалин опустила глаза в землю.

— Для них… это опасно. Не сам Брант. Он почти не шевелится. Просто смотрит в стену и бормочет себе под нос. Но чувство вины… — голос Эдалин надломился, и она сначала прокашлялась, а лишь затем прошептала: — Чувство вины может сломить их.

Грейди взял Эдалин за руку.

— Не просто так жестокость и насилие в нашем мире — неслыханные дела, Софи. Наша психика не готова к чувству вины, которое следует за подобными зверствами — по крайней мере так должно быть. Поэтому никто не подумал о похищении, когда вы с Дексом пропали. Поэтому никто не верил, что разгорелось Вечное пламя. Потому что, если бы кто-то из нас совершил такое, вина разрушила бы его психику, погрузила бы во тьму.

— Но почему родители Бранта чувствуют себя виноватыми? — Алден говорил, что пожар был несчастным случаем.

— Причины нет. Но вина коварна — особенно если смешивается с подобным горем. Она проникает в тебя, отбрасывает тень сомнения, заставляет задумываться, мог ли ты что-нибудь сделать, изменить что-нибудь… — Грей-ди смотрел вдаль, и Софи задалась вопросом, только ли родители Бранта борются с виной.

— В произошедшем не было вашей вины, — тихо сказала она.

— Знаю, — злость в его голосе нельзя было спутать ни с чем, и он двинулся вперед, даже не взглянув на Софи. Но пройдя лишь несколько шагов, он резко обернулся к ней. — Пока мы не вошли, пообещай, что ты ни в коем случае не станешь читать мысли Бранта.

— Я знаю законы телепатии, — у телепатов были собственные этические нормы, и первым правилом среди них было никогда не читать мысли без разрешения.

— Дело не только в этом. Во время пожара Брант повредился разумом. Он видел, как горит его дом, знал, что внутри Джоли, понимал, что не смог ее спасти — это было для него слишком, — на секунду у Грейди пропал голос, и ему пришлось сглатывать, чтобы снова заговорить. — Потрясение и вина отчасти сломили его. Он не сошел с ума, как эльф с разрушенным разумом, но читать его мысли невероятно опасно. Пообещай, что не будешь раскрывать разум его мыслям.

— Обещаю.

Грейди пронзил ее взглядом, будто искал подвох в ее словах. Затем он кивнул, повернулся к серому каменному дому и взошел по ступеням, ведущим к толстой металлической двери. Ледяной ветер защипал щеки Софи, вместе с Эдалин последовавшей за Грейди. Когда они догнали его, он дернул за цепочку, свисающую над головами, и в доме раздался низкий звук колокола. За ним последовала бесконечная тишина.

Они стояли на месте так долго, что Софи начала сомневаться, дома ли Брант.

А затем низкий голос произнес:

— Входите.