Печать Тьмы, или Мила из Другого мира

Шана Лаут, 2019

В момент, когда жизнь стала идти по пути стабильного улучшения, меня просто берут и похищают. И куда – в Другой мир! Неизвестно кто, неизвестно зачем. Знаю лишь то, что одни меня хотят убить, а другие затащить под венец, даже против воли. Но кто сказал, что я им просто так сдамся? Вот только Печать Тьмы над сердцем имеет своё мнение.

Глава 8.

Со всего размаху влетела в прохладную воду. И, кажется, даже пошла ко дну, но сильные руки быстро подхватили за талию и потянули вверх.

Глоток свежего воздуха и кашель едва ли помогли прийти в себя. На душе было ужасно тоскливо. Боги, как же я устала вот так мотаться из одной части мира в другу. Будь я в своём, может порадовалась бы, а здесь, в чужом… Какая мне разница, если я не знаю, где я, что меня ждёт на новом месте?

Но боль тоски не успела проникнуть в сердце, вытесненная всего несколькими словами:

— Мила, открой глаза! — я распахнула глаза и неверяще уставилась на Рэна, помогающего мне держаться на воде. — Всё хорош…

Даже не знаю, что на меня нашло, видимо, радость. Потому что я тут же схватилась ладонями за его лицо и поцеловала, оборвав фразу. Глупо да, мы даже опять под воду ушли — держал-то нас в основном пантера, а от шока просто замер, — но быстро вернулись на поверхность, отплёвываясь.

— Мила! — осуждающе посмотрел он на меня за эту выходку, хоть глаза и сияли еле сдерживаемым счастьем.

— Рэн! — ответила я ему, продолжая целовать ему то щёки, то нос, но лоб.

— Прошу, не здесь, — уже тушуясь, отозвался кот, начиная грести и тащить меня к берегу.

Кстати, а где мы? Судя по обстановке вокруг, мы упали в озеро в каком-то явно городском парке. Вокруг были установлены лавочки, облагорожены дорожки и хорошо подстрижены кусты по их краям. Существа бродят туда-сюда, иногда косясь на нас. Кто с брезгливостью, кто с безразличием, а кто с понимающими улыбками.

И самая замечательная деталь: моя сумка сиротливо стояла на берегу. И её перенесли! А ведь она в лагере оставалась. Эх, и кому спасибо говорить? Кстати, Богам в Храме я этого сделать не успела.

А ещё благодарность снова промелькнула в голове, когда одежда на мне, а следом и волосы быстро высохли, слоило мне оказаться стоящей на берегу. В отличие от Рэна. Корс даже как-то озадачено смотрел на меня, заставляя развести руками и пожать плечами.

— Магия, — выдала я, превращая его недоумённую мордашку в угрюмую. Видимо, не всем такое дано. Оборотням уж точно нет. Блин, даже совестно как-то.

Осматриваясь по сторонам и прислушиваясь к ощущениям — вдруг снова начнёт перемещать, нужно срочно тогда за кота хвататься. Но нет, ничего близкого к порталу. Зато жару наступающего дня я начинаю ощущать всё сильнее. Даже плащ пришлось в срочном порядке скидывать и убирать в сумку.

А ещё меня смутил этот странный аромат в воздухе. Смутно знакомый такой. Я его недавно чувствовала, пару дней назад! Но в этот раз он был ярче, насыщеннее и буквально щекотал нос.

— Море? — спросила я саму себя.

Точно, так пахнет город у моря. Солёный и, можно сказать, йодированный воздух. Фу, не очень люблю этот аромат. Буду долго им дышать, и через три дня слягу в депрессии от переизбытка йода в организме.

— Кажется, мы в Хантарисе, — отозвался Рэн, так же принюхивающийся к воздуху и осматривающийся по сторонам. — Это морской портовый город на Юго-Восточном побережье Хэлийского моря.

— Это далеко от предыдущего нашего местопребывания? — уточнила и недовольно скривилась, не удержавшись. Опять к чёрту на куличики?

— Прилично, — кивнул оборотень. — Почти на три страны восточнее.

— А до этого? Ну, там, где васпии были? Это сейчас дальше или ближе? — прям, интересно стало.

— Они ещё дальше и севернее, — нахмурился мужчина, с непониманием наблюдая моё всё ухудшающееся настроение. — Рэинтил, дальше васпиев. Он от них Северо-Западнее — предугадал он мой следующий вопрос.

— Так! — схватила я сумку и повесила на плечо. — Ни слова больше! Мы идём покупать карту! Я устала ничего не знать! — и направилась по дорожке в сторону ближайших виднеющихся из-за деревьев и кустов домов.

— Картовед и картодел в другой стороне, — догнал меня смешок кошака, заставляя остановиться, развернуться на сто восемьдесят и продолжить свой путь уже в его обществе. — Кстати, что ты будешь делать с картой дальше?

— Ну, во-первых, хотя бы осмотрю масштаб своей проблемы, — честно ответила я. — Во-вторых, думаю, можно поставить точки всех моих мест пребывания и перемещений. Может, можно будет предположительно вычислить возможные дальнейшие пункты попадания.

— Думаешь, у них есть схема? — озадачился мой спутник.

Мы подошли к выходу из парка. Что ж, этот город очень похож на предыдущий. Я не так и много городов тут видела — этот вообще второй, — но схожесть с первым прослеживается как в архитектуре, виде улочек, так и в снующем туда-сюда народе. Даже ездовые животинки те же.

Пока шли по довольно спокойной и немноголюдной улочке, почувствовала, что меня начинает потряхивать. О, отходняк нагрянул. Шикарно! И главное, вовремя и не в воде. Не хотелось бы тонуть от того, что адреналин растворился в крови, и тело начинает чувствовать всё то, что этот спасительный гормон временно заблокировал.

Но поднимать тему случившегося в Храме было ещё страшно. Не из-за какого-то там звания, данного мне Старейшиной, нет. Я боялась, что, произнеся его вновь, мы снова вызовем портал. А оно мне надо после недавнего"полёта"? Нет, конечно. Вот только и молчать я не могла. Хотелось отвлечься.

И Боги дали шанс.

Я зацепилась взглядом за что-то тёмное, когда повернулась к своему котику, чтобы начать разговор. Этим что-то оказалась карета. Большая и ужасно знакомая. Она стояла на противоположной стороне улицы у магазинчика с тканями. Вокруг транспорта и входа в ателье стояли и отпугивали прохожих охранники-рыцари. Все высокие, мощные и сильные, в серебристых доспехах и плащах цвета индиго на плечах. И все дроу или, как там их дгорф Адизан называл, тарфии.

И ведь, действительно похожи на тех, что я встретила в другом морском городке. Те же это эльфы или нет, мне было сложно, они же все похожи! Прям пушкинское «все равны как на подбор».

Мой интерес был замечен и Рэном, и тарфиями. Корс остановился следом за мной, а потом повернулся в ту же сторону. А дроу просто приметили наш манёвр — это их работа сразу замечать странные движения народа вокруг.

— Ого, — брови мао взметнулись вверх, он едва ли не присвистнул, — какое редкое зрелище. Тарфиев при свете дня на улице встретить.

— А так не должно быть? — посмотрела я на него.

— Нет, что ты, — улыбнулся мне Тэльвирэн и привычно заложил руки в карманы куртки. — Они ночной народ и предпочитают днём не показываться. Живут в основном на своей территории, редко покидая своё королевство. Кстати, юго-восточные границы нашего княжества как раз примыкают к Инсэилу — их государство так называется, — добавил он, заметив моё непонимание.

В этот момент из магазинчика вышла знакомая маленькая фигурка эльфийки, окружённой пятью мужьями. Нет, ну точно она!

— Я самая везучая человечка в этом мире, — усмехнулась я, наблюдая за передвижениями тарфии. — Уже второй раз натыкаюсь именно на эту карету, именно на эту девушку. А ты говоришь «редкое зрелище».

— Уверена?

— Абсолютно. У меня на лица хорошая память. Только тогда я её видела выходящей из ресторана в другом портовом городе, где живёт тот Архимаг, — честно призналась я.

— Тогда это не просто везение, это почти чудо! — и довольный наклонился, чтобы быстро чмокнуть меня в щёчку, а потом, покрасневши, так же быстро отстраниться. Ути, какие мы нежные! Но как бы я не ёрничала, сердце всё равно сделало сальто и забилось сильнее даже от столь невинной ласки.

Краем глаза в этот момент заметила, что привычная процессия от магазина к карете остановилась. Что там? Я развернулась, чтобы столкнуться взглядом глаза в глаза с ночной эльфийкой. С такого расстояния я могла лишь догадываться, но, кажется, у неё глаза лавандовый цвета. Они сильно контрастировали с бледной серой кожей.

Кажется, ответного взгляда юной дроу хватило, чтобы тут же подобрать юбки своего прекрасного серебристого платья и, забыв обо всём, броситься в нашу сторону. Естественно, мужья попытались её остановить, но вскоре вместе с охраной просто окружили и не мешали действию.

Надо же, а не такая уж она и малышка. Выше меня почти на полголовы! А ведь она, как теперь и я, едва остальным тарфиям до плеч макушкой достаёт. Да и при таком близком расстоянии девушка уже не кажется мне ребёнком. Сколько ей там давал мастер-ювелир? Сто тридцать? Нет уж, тут все двести!

Все окружающие нас мужчины замерли в ожидании. Они смотрели на нас, буквально сканируя на опасность для своей госпожи, и всё больше хмурились повисшей тишины. И, что я должна делать или говорить?

— Светлых вам звёзд, — грациозно склонила голову эльфийка и даже сделала что-то похожее на книксен.

— Айлария! — как-то предостерегающе выкрикнул ей один из мужей.

— Всё в порядке, Лант, — мягко улыбнулась она ему и нежно коснулась кончиками пальцев плеча. Ого, мужчина тут же стал спокойнее. — Позвольте мне представиться вам, — и выжидающе посмотрела мне прямо в глаза. Я от удивления могла только кивнуть. — Айлария лэр Кулиари.

— Мила, — еле выдала я, совершенно теряясь под её благоговейным взглядом.

— Ах! — обхватила она свои щёчки тонкими пальчиками. — Я так счастлива Вас наконец-то встретить! — что? — Вы не представляете, как долго я ждала этого момента!

— Ээээм, — многозначительно получилось, ничего не скажешь.

— Ждала, — продолжала девушка, — чтобы молить Вас! Умоляю, — её прекрасное восторженное личико тут же исказилось в отчаянии, а невероятные глаза наполнились слезами, пока она хватала мои руки в свои и прижималась к ним лбом, — спасите его… Если не сможете Вы, не сможет никто…

— Айлария, — к ней подошёл один из мужей и положил руки ей на плечи, — хватит. Арду уже не помочь, — тихо проговорил он.

— Нет! — вскинулась жена и упрямо отмахнулась от его рук. — Нет! Его ещё можно спасти!

— Ты ведь понимаешь, что нельзя изменить того, что ты видела, — ещё тише проговорил всё тот же супруг, теперь уже обнимая ладонями её лицо и всматриваясь в глаза.

— Я знаю, — обречённо соглашается Айлария с ним. — Но Тьму может изгнать только Тьма, Рул, — и, вырвавшись из рук мужчины, вновь метнулась ко мне. — Поэтому, умоляю Вас, грэа Мила, — от этого её «грэа» все тарфии резко напряглись, часть из них отошли подальше, а часть — что за? — села на колено, — проведите привязку, возьмите моего брата Ардэинтила лэр Кулиари хотя бы в наложники!

Так всё! У меня сейчас мозг взорвётся от потока непонятной мне информации! Я даже всё случившееся забыла и перестала дрожать! А эти стоят и ждут моего ответа. Рэн тоже не вмешивается и лишь наблюдает, хмурясь с каждым предложением эльфийки всё сильнее.

— Эм… простите… — начала я, чтобы хоть как-то прервать гнетущую паузу. Тем более, народ на улице всё больше оглядывается на нас. — Я не совсем понимаю, что…

— Ой, простите! — тут же спохватилась девушка. — Я, едва Вас увидев, совсем забыла, что Вы только появились у нас, — у меня внутри аж всё сжалось. Как она узнала? — Прошу, не откажите мне и разделите с нами обед, а я постараюсь Вам всё-всё рассказать!

Последняя фраза чуточку отрезвила меня.

— Всё-всё? — ухватилась я за эту соломинку. Да, информация мне сейчас очень нужна. А ещё нужно вызнать, что эльфа обо мне знает, правильно ли знает, а там будем решать, что дальше делать с её первоначальной — пугающей меня, если честно, — просьбой.

— Всё-всё! — закивала тарфия.

Я посмотрела вопросительно на Рэна. Мао-корс кивнул с серьёзным лицом.

— Тогда мы согласны, — ответила я той, что, даже не дождавшись ответа, потянула меня к своей карете.

Внутри было светло, хоть всё из тёмных и холодных цветов. Отделка стен, шторки у окошек, мягкая обивка диванчиков и подушки на них — нежно-фиалковые. Всё остальное, как и сама карета, сделано из тёмного-дерева. На каждом углу висело по небольшому белому сияющему кристаллу — но сейчас они едва мерцали.

Айлария усадила меня в центр одного из диванов, сама села рядом, всё ещё держа за руки. Она, казалось мне, боится их отпустить. Рядом со мной уселся Тэльвирэн, а за спиной эльфийка — её муж Рул. Остальные супруги девушки заняли диван напротив. А когда охрана заняла свои места на внешней стороне транспорта — их шебуршение было едва слышно, — мы двинулись с места.

— Что бы Вы хотели узнать? — решила продолжить разговор тарфия.

— Вы, как я поняла, знаете, откуда я? — уточнила я, а девушка, быстро подумав ответ, сказала, чуть склонившись ко мне:

— С Земли, где в тёмном небе одна Светлая Богиня.

— Откуда…? — голос как-то резко сел, что продолжить стало сложно.

— Это мой дар, грэа, — на меня посмотрели сочувствующе и даже понимающе. — С самого детства я знаю чуточку больше, чем положено даже Жрецам. И это мой дар показал мне, что Вы явите себя незадолго до очередного выбора Избранницы Тьмы.

— Избранницы? — это как, интересно?

— Ну, давайте я начну немного иначе? — и, дождавшись моего молчаливого согласия, продолжила: — Наш мир — Таялгир, что с древних языков Первородных переводиться «Ограждённый» — был создан многими Богами, Светлыми и Тёмными, решившими объединить свои силы, чтобы спасти своих и не только детей. Здесь Они стали прятать нас, защищать от ненасытной Бездны, поглощающей один мир за другим. И когда очередному открытому или ограниченному миру грозит поглощение, Боги приводят в Таялгир всех, кто нетронут сердцем и истин в своей сути и вере. Но чтобы кого-то привести, нужно как бы приоткрыть Завесу этого мира, сделать её слабой совсем на чуть-чуть.

Я слушала эльфийку внимательно, не перебивая, и всё больше ужасалась каждому новому слову. Боги? Существа из иных миров, собранные в одном? Бездна, поглощающая всё за пределами Таялгира? Завеса, которую иногда ослабляют? От кого она вообще нужна? И почему-то в этот момент в памяти всплыли те уродливые монстры, что напали на лагерь и на нас при попытки сбежать из него.

Мои руки похолодели лишь от того, что это всё правда. Простой магический мир, как в книгах? Ага, как же! Слишком реально, слишком страшно. И я даже рада, что Айлария не замечает во мне изменений, не хочется её беспокоить и обрывать, ведь мне нужно знать всё. Нужно знать, обдумать, принять. И уж лучше сразу, чем потом снова с непониманием смотреть кому-то в глаза.

— И чтобы бездные — создания и жители Бездны — не проникли сюда, пока завеса истончается для прихода новых поселенцев, и чтобы эта самая Завеса не пала, Боги выбирают новых защитников каждый раз, как только это понадобиться. Их мы называем Предтечи Перемен или Избранники. Каждому Боги даруют силу, дабы вершить Их замысел, и Хранителей, чтобы те защищали Предтечу до назначенного часа и до его конца.

Только я хотела поблагодарить её за эту часть пояснений — всё же, они мне многое объяснили, — как дроу продолжила:

— Но Вы, немного иная, грэа Мила. Вы — не Избранница.

— Ч-что? — сипло выдавила я из себя. Один из её мужей тут же протянул мне фляжку с водой, но её перехватил Рэн, принюхался и только потом дал мне смочить горло.

— Видите ли, время выбора Избранницы ещё не пришло, — как-то неловко у неё это вышло.

— Ещё почти декада, — согласился мой корс.

— Верно, — кивнула девушка. — Понимаете, эм… В общем, в самом начале, когда Боги привели сюда Первых и Первородных, то назначили в защитников Завесы своих детей.

— Но все вы — их дети, — не поняла я.

— Да, но… я имею в виду прямых потомков, кровных. От Божественной плоти, крови и силы, — поправила себя девушка. — И они из поколения в поколение исправно несли возложенное на их плечи бремя, пока, — вот не люблю я это «пока», даже в фильмах бесилась с него, — поклонники Бездны, её почитатели и последователи не догадались, что кровью этих Детей Богов можно разрушить Завесу, привести Бездну сюда, в Таялгир. Поняв замысел предателей, Боги поспешили спрятать своих потомков в закрытых мирах, навсегда спрятав и дорогу к ним. А на их место пришли Избранные, которым даровалась временная сила на нужный Богам срок.

Кажется, я начинаю понимать, к чему клонит эльфийка. И она подтвердила мои опасения:

— Вы — одна из потомков, потомок Богини Тьмы, прямой потомок её Дочери и Первой Жрицы. Вы — грэа, что значит «истинно-тёмная», титул и обращение ко всем Первым и Первородным Тёмным, — хоть это и звучало пафосно, тарфия произнесла это как можно мягче, в этот раз следя за моей реакцией.

А что я? Я не была в шоке. Я была полностью раздавлена этой новостью. Ещё бы нет! Живёшь всю жизнь в мире, где ты и твои предки отвергали всё тёмное и стремились к свету, молились ему и почитали. Мир, где Свет — добро, а Тьма — зло. И вот я оказалась там, где Тьма — одна из Защитниц, а я — её потомок.

Только это состояние не затянулось. Прошло очень быстро, когда в памяти всплыл момент моего появления здесь. Те существа в плащах, принятые мной за сектантов-фанатиков — хотя такими они и оказали в итоге, — пытались меня убить. Пытались пролить мою кровь на алтарь. Это как ничто другое подтверждало всё услышанное.

Да и, что таить, всё внутри меня согласно с каждым новым определением, отнесённым ко мне. А своему нутру я доверяла всегда. Да и Старейшина обратилась ко мне соответственно в том Храме… Храмы. Алтари. Кровь предков…

— Они пытались меня убить, — произнесла я в тишину, посмотрев на Айларию. Оказывается, все ждали от меня хоть какую-нибудь реакцию, но точно были не готовы к полному спокойствию. Поэтому растерялись.

— Бездные всегда чувствуют сильную силу, поэтому нападают на любой источник силы, — отозвался Рэн, неправильно меня поняв. Эх, надо будет ему рассказать.

— Да, они нашли способ призвать вас и исполнить задуманное их предками, — согласилась со мной эльфийка. А вот она поняла, снова демонстрируя мне свой дар. — Но защита легла на Вас раньше свершения их планов.

— Мила? — глупо позвал меня будущий супруг, а потом из его груди послышался рык.

— Всё хорошо, Рэн, — посмотрела я на него и увидела, как ярко светились его глаза, а мягкие черты лица перекосились словно в судороге от ярости. — Рэн! Всё правда хорошо, — одну свою руку я высвободила из хватки дроу и погладила мужчину по щеке. Его мышцы тут же расслабились, только глаза продолжали гореть. — Обещаю, что расскажу, что и к чему, но чуточку позже.

Мао-корс, даже если и был против, только кивнул.

— И что будет теперь? — повернулась я обратно к Айларии. — Боги должны будут избрать новых защитников Завесы в скором времени, как я поняла.

— Нет, — отрицательно качнула головой та.

— Нет? Что? Айлария? — тут же посыпались удивлённые вопросы от её мужей, что были бледны от полученной информации, но слушали, молчали и не вмешивались. Но, видимо, эта информация стала последней каплей.

— Больше не будет так, как раньше, — продолжила девушка, не слушая их. — Боги в ярости от того, что поклонники Бездны добрались до заветного — их Детей, и чуть не убили одну из основ, — а поймав мой непонимающий взгляд, поспешила дать более раскрытый ответ: — Боги бывают Светлые и Тёмные, грэа. Их дети тоже. И в основе каждого лежат либо Свет, либо Тьма, как две Вечные и Единые основы. Только их потомки смогут снова ступить в этом мир. Одна, — пронзительный взгляд прямо мне в глаза, — грэа, уже здесь. А там, где грэа, всегда появляется и тэа.

Пока я холодела от очередной волны ужаса — ох, как же страшно прозвучали её слова, — Айлария протянула ко мне свободную руку, мягко коснулась декольте слева и осторожно отодвинула ткань в сторону.

— И Богам пришлось избрать Вас, Мила, чтобы защитить, — тонкие пальцы коснулись кожи между грудью и ключицей.

Меня словно обожгло. Всего на мгновение, но… Как калёное железо приложили, а не прохладные пальцы, заставляя подпрыгнуть и зашипеть. Что за?

Я опустила глаза к месту соприкосновение. Серые тонкие пальчики с длинными серебристыми ноготками касались антрацитово-чёрной угловатой тату. Тату? Откуда у меня тату? Я никогда даже не помышляла об её приобретении! До ушей не сразу дошли слова девушки и их смысл:

— Печать Тьмы уже поставлена Богами. Выжжена на теле, душе, ауре.

— В-выж-жена? — с трудом, но речь вернулась ко мне.

— Да. Именно она стала связью Вас, как Избранной, с теми, кто стал вам Хранителями. Но т.к. Вы, грэа Мила, — Дочь Тьмы, то Боги решили связать их с Вами куда более сильной связью, — и взгляд на Рэна, что напряжённо слушал нас.

— Шесть мужей, — сказала я и посмотрела на шестиконечную звезду на груди. Так символично, хоть плачь.

— Они Ваши мужья-Хранители, — как-то лукаво у неё это вышло. — Вы можете завести и простых, — и пожала плечами, сказав это, будто само собой разумеющееся.

Ну, конечно, она ведь из расы, где такое — матриархат и многомужество — в порядке вещей. Кстати, об этом. Рэн счёл меня истиной парой, он мой муж, по велению Богов этого мира, и один из шести, значит ли это…

— Но разве другие расы не моногамны? Ну, вроде одна женщина — один мужчина? Не у всех, но у многих, как я поняла.

— К чему вы это? — нахмурилась тарфия.

— Рэн — моя истинная пара, — указала я на того, — я — его, но у меня будут ещё пятеро… для них это нормально?

— А лье Рэн, — посмотрела она на него, — разве ваш муж?

— Эм… мы пара, — повторила, сама уже теряясь во всём и всех.

— Одно другому не мешает, — тихо посмеялась эльфийка. — А узнать Хранитель он или нет можно по его Печати.

Стоило ей это сказать, как мао-корс тут же расстегнул куртку, оттянул ворот кофты и посмотрел на свою грудь. Мне тоже отсюда было видно, как из-под края ворота виднеются чёрные острые лучи звезды.

— У всех Хранителей такое, — мягко продолжила дроу, пока мы с мужчиной смотрели друг другу в глаза, словно пытались найти ответы на свои вопросы. Не знаю, о чём он думал, но мне было страшно. Страшно, что он против всего происходящего. — Они могут быть вашими истинными или не быть ими, но Боги уже венчали вас всех. Вам осталось только найти всех и быть в безопасности до назначенного часа.

— Найти всех, — повторила я, чувствуя лёгкое жжение в так называемой Печати.

— Именно из-за того, кто Вы, грэа Мила, я и прошу вас взять моего брата если не в простые мужья, то хотя бы в наложники, — вдруг вспомнила свою изначальную просьбу Айлария.

— Почему? — не смогла я на неё сейчас посмотреть, не смогла. А говорить о таком, смотря на, как оказалось, уже мужа, стало ещё более неловко, поэтому отвела глаза.

— Его готовили быть Хранителем. Даже против воли, — ой, как мне не понравилась эта фраза. Всё внутри аж свернулось в обжигающий неприятный комок. — Просто взяли и привязали к той, которую посчитали будущей Избранной. А когда она увидела его, то отвергла, посчитав недостойным, и тем самым обрекла его душу на вечное скитание в одиночестве. И чтобы разорвать эту связь, та дрянь, — не сдержала себя девушка и прорычала это слово, — провела очень древний ритуал, и душу моего брата поглотила Пустота Тьмы. Это самая страшная смерть, грэа! — вдруг снова расплакалась она. Отчаянно, уже без надежды. — И я так искала! Так вас искала! Ждала! Прошу, помогите! — и ткнулась мне в спину лбом, тихо сотрясаясь в рыданиях.

— Но как? Я ничего не умею, — попыталась я до неё донести. — Совсем ничего.

Но почему-то это прозвучало как оправдание.

— Просто постарайтесь почувствовать, — встрепенулась эльфийка и позволила мне повернуться к ней. — Почувствуйте силу в Печати. Позовите Её и прикажите призвать и привязать Ардэинтила лэр Кулиари к себе как наложника.

Не знаю, почему, но я постаралась выполнить всё так, как она сказала. Может потому, что поверила? Или потому, что захотелось поверить? Не знаю. Но Печать обожгло так сильно, что я прикрыла глаза и сжала сильнее зубы, пытаясь стерпеть боль. Удивительно, но я почувствовала, как от меня, от этого Клейма Богов во все стороны отходят шесть чёрных нитей.

Одна из них шла точно мне за спину и была очень толстой. Это нить Рэна, судя по ощущениям и волнам, исходящим от неё. А толстая потому, что он рядом. Остальные же… две шли почти рядом и были одинаковыми — эти мужья где-то в одном направлении и на равном расстоянии от меня, возможно, даже рядом друг с другом. Ещё две вообще переплетались, но одна из них то и дело мелко подрагивала и сверкала огненными всполохами, пока её сестра кровавыми. А последняя была одинокой и очень тоненькой. Она дрожала, истончалась и изо всех сил старалась не порваться.

Мысленно коснувшись её, я почувствовала пустоту и смирение. Кому принадлежит эта нить? Кто он? Где? И почему кажется, что сейчас связь вот-вот разорвётся. Охох, нет, вот этого не надо. Мне ещё многое предстоит переосмыслить об этом мире, его устройстве, моём в нём положении. Но сейчас я не хочу потерять Его.

Поэтому всё так же мысленно схватилась за нить и представила, как она увеличивается, набирается сил. В ответ на это с обратной стороны пришёл импульс удивления, неверия и… меня коснулись в ответ. Робко, неуверенно, с опаской. А когда не нашли того, чего опасались, постарались отпрянуть.

«Нет! Не уходи!» — хотела закричать я, и меня вроде услышали, замерли. — «Не оставляй», — продолжила я, раз он понял посыл. И все мои переживания: страх, ошеломление, шок, ужас, радость от того, что мне пытались помочь, нежность и заботливое переживание по отношению к тому, что уже имею — всё это полилось по связи.

По всем связям. Они дрожали, принимая мои мысли, а в ответ мне пришли: ярость, отчаяние, потом непонимание и радость с нежностью в ответ. Ото всех. И все тянули на себя, звали. Все кроме тончайшей. Он просто не знал, что делать.

Если захочет оторваться, держать не буду, как бы ни хотела, чтобы он был как остальные. «Неволить не буду», — подумала и заметила, что нить словно вздохнула, судорожно так. Подумала минуту, наверное, а потом потянулась ко мне и окрепла, обволакивая благодарностью и обещанием найти.

Что ж, теперь думаю, нужно сделать то, чего так хочет Айлария. Я даже произнесла всё, как сказала она, а потом ошеломлённо замерла… открыла глаза, возвращаясь в мир. Все тихо ждали результата. В удивительных глазах ночной эльфийки плескалась надежда и ожидание любого исхода.

Кое-как совладав с собой, я открыла рот и, сама удивлённая словами, выдохнула:

— Он уже один из шести. Ардэинтил уже мой муж.